Глава 2. Вечер в груди

Не люблю сюрпризы.

Люблю приключения, когда ты сидишь на месте, а потом резко срываешься в путь, и минуты проносятся перед глазами, как резвые скакуны, а ты пытаешься их догнать, и некогда задумываться, потому что приходится действовать…. Или, пожалуй, я любила приключения раньше. Как можно любить то, чего нет в твоей жизни? Это уже не любовь, а насилие над собственной душой (а мы, черные ведьмы, многое понимаем в душах).

Так вот, несмотря на мою резкую нелюбовь ко всякого рода неожиданностям (чаще всего неприятным), я сама устроила отцу нечто подобное.

Не знаю, как ещё назвать то, что уже в семь утра я звонила в дверь квартиры, где прожила восемнадцать лет, чтобы потом исчезнуть на пять месяцев. Можно было заявиться позднее – ради тактичности. Но я больше двух часов просидела на темном вокзале, где со мной отчаянно желала познакомиться группа молодых парней, чересчур улыбчивых (спасибо той искорке магии, что смогла погасить эти улыбки). И ещё полтора часа добиралась до квартиры, хотя в прежние дни спокойно управлялась за сорок минут. Сначала ждала запаздывающий автобус, после мы еле-еле ползли по дороге – похоже, водитель не выспался и хотел отыграться сейчас. К тому же, на улице стоял жуткий холод, и тоненькие стенки автобуса ничуть от него не защищали, поэтому к концу поездки я совсем не чувствовала ног и еле ощущала руки.

И вот, пожалуйста, заявилась.

А отец невероятным образом оказался дома, хотя я до последнего надеялась, что он узнает о моем прибытии только несколько дней спустя, когда вдруг решит заявиться в квартиру и обнаружит там меня. Я даже попыталась открыть дверь ключом, который зачем-то увезла с собой, но в квартире моего отца хитро устроенная дверь, и изнутри можно закрыться так, что снаружи никаким ключом ты ее не откроешь.

В подъезде, вопреки всему, стояла невообразимая духота, начинали покалывать отходящие от мороза пальцы ног, и я все стояла и звонила, сначала с определенными интервалами, потом непрерывно. А открывать мне никто не собирался. Так продолжалось не менее десяти минут… И, в конце концов, замок прокрутился и распахнулась дверь.

На пару мгновений я даже засомневалась, что попала по адресу. Но нет – это были знакомые мне с детства подъезд, дверь и даже линолеум на полу. Обои, которые я своими руками (и ростом Влада) клеила пару лет назад. И шкаф с вешалкой. Хотя было сложно опознать его за кучей женской одежды.

Причина моих сомнений заключалась в том, что передо мной стоял определенно точно не отец.

Даже несмотря на то, что я не видела его пять месяцев.

Передо мной стояла ведьма, и я могла бы сказать это, даже не видя ее душу. Под совершенно дурацкой пижамой с медведями различалась ее статность и хитрость. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, хотя я редко когда навскидку угадываю возраст. У нее были волнистые карамельные волосы, спускающиеся ниже пояса, овальное лицо с узким подбородком и миндалевидные карие глаза, которыми она несколько секунд рассматривала меня (подозреваю, что в ответ). А потом эта ведьма улыбнулась уголками губ и произнесла:

– Доброе утро.

Я кивнула, не собираясь приветствовать ее в ответ.

Справедливости ради, я все еще не понимала, что она здесь забыла.

– Проходи, – она любезно шагнула назад, как будто это ведьма с лисьими глазами жила здесь восемнадцать лет, а не я. Нет, побыть гостью в собственном доме – конечно, невероятно интересное предложение. Понять бы еще конкретнее, что происходит…

– Прошу меня простить, – произнесла я, стараясь говорить как можно более непринужденно, и все-таки перешагнула за порог моего (не моего) дома, – но, быть может, вы для начала представитесь, чтобы я знала, к кому обращаться?

Ведьма округлила глаза, как будто ее застали за пакостями и вот-вот схватят за хвост, и заметила:

– Это моя вина. Я-то тебя узнала сразу – ладно, почти сразу, Яна. Хотя совсем не ожидала тебя здесь увидеть…

– Взаимно, – не удержалась я.

Она улыбнулась и отвела взгляд в сторону.

– Хотя предлагаю обвинить во всем Алексея. Это он должен был тебе меня представить, но, к сожалению, он лег спать только час назад – недавно мы с ним наведались в один домишко, где творилось что-то нечистое, и все никак не могли доделать отчет. Дедлайны мотивируют, как ничто другое, наверняка сама знаешь.

Я слушала ее треп, стягивая с головы шапку и пытаясь хоть куда-нибудь бы ее уместить, но особо не вникала в смысл. Ждала, когда она скажет что-то дельное. Или хотя бы представится, о чем я и попросила ее минуту назад.

А потом меня вдруг осенило.

Голос у нее был примурлыкивающий, с мягкой «р» и странным растягиваем гласных, и я вспомнила, что когда-то его уже слышала.

Точнее, слышала-то я одно-единственное слово, произнесенное полтора года назад. Имя.

Тогда меня так разозлил этот голос, что я запомнила его наверняка – и вот, пожалуйста, услышала вновь.

Значит, она существует уже с тех времен? Та женщина, что посмела претендовать на внимание моего отца…

Точнее даже так: значит, она существует.

– А ещё лучше – он должен был рассказать обо мне заранее, много раньше, как минимум три месяца назад. Но вечные дела – сама понимаешь… – И без каких-либо переходов протянула мне руку с нежными розовыми ноготками. – Милана. Приятно познакомиться, Яна. Можно на «ты». Надеюсь, мы с тобой найдем общий язык.

Руку я не пожала, принявшись расстёгивать куртку, и Милана пробормотала:

– Хорошо, я допускала мысль, что первое время может быть сложно. Как доехала? Почему не предупредила? Мы бы помогли тебе добраться, даже несмотря на отчет – отчет может и подождать, я так и говорила Алексею, но ты и сама знаешь, как тяжело с ним договориться.

– Сносно, – ответила я, лишь чтобы от нее отвязаться. – И что же, Милана, вы живете здесь? – Она кивнула. А я даже замерла на мгновение, как мелкая дурочка. – Около трех месяцев, по вашим же словам? – Милана повторила кивок. – А где именно?

– Не переживай, – она рассмеялась. – Твою комнату я не трогала. Для меня освободили ритуальную. В ней чудесная атмосфера, впрочем, тебе ли не знать…

– Очень интересно.

Куртка почти сорвалась с крючка, но я успела ее подхватить и плотнее прижать к остальной одежде. Женской одежде темных цветов, пахнущей духами с медово-цветочными нотками. Обиднее всего, что запах-то мне понравился, и это заставляло злиться еще больше.

Милана.

Ведьма, с которой отец был знаком года полтора, как минимум.

Ведьма, которая живет в моей квартире уже на протяжении трех месяцев.

И все это – абсолютно все! – в тайне от меня. Как будто я не заслуживаю права знать, что творится в доме, где я прожила восемнадцать лет! Быть может, мне следовало еще поблагодарить Милану за то, что она меня впустила? Судя по тому, что она ведет себя, как хозяйка, так и есть.

– Хочешь отдохнуть с дороги, или пойдем завтракать? – поинтересовалась она со всем дружелюбием.

Я быстро стянула ботинки, закинула рюкзак, с которым приехала, на плечо, и бросила:

– Не стоит беспокоиться.

За полсекунды преодолела коридор и укрылась в своей (совсем уже не моей!) комнате, напоследок громко хлопнув дверью. Совершенно случайно. Честное слово черной ведьмы.

Ну и пусть