Глава 1

– Золушка, несносная девчонка, куда ты опять пропала, немедленно явись в кабинет отца! – надрывно кричала мачеха на весь замок.

Ага, сейчас!

Три косяка за вчерашний день! Тарелку разбила, когда посуду мыла – раз. Задумалась. Перепутала лист багряника с листьями ядовитого плюща, добавив вместо приправы – два. Лица у всех все еще опухшие и перекошенные. Тут даже гадать не надо, кто подменил подписанные крышки на банках, чтобы меня подставить. Платье у сестрицы сожгла – три. Любимое. Новое. Очень уж захотелось восстановить справедливость.

– Золушка, если сейчас ослушаешься, тебя еще больше накажут, – саламандр Иксер залез на мою лапу, хрумкая принесенные с кухни угольки.

– Ну и пусть! – я утерла лапой крупную слезу, скатившуюся по моей несчастной морде. – Как только закончу эту бесполезную Академию, улечу далеко-далеко отсюда, – замечталась я, глядя за вершины окружающих нас гор. – И не называй меня этим противным именем!

– Нормальное имя, – Иксер потянулся к блюду с угольками лягушачьей лапой, прихватил длинными пальцами горсть черных комочков, кинул в рот, заработав челюстями. Из пасти с широкими зубами, способными перемолоть самый твердый камень, посыпалась черная крошка. – Хочешь, я буду называть тебя Лавой или… Вулканицей?

– Не хочу, – буркнула я. Дело не в имени. Для всех я полукровка, рожденная матерью-кукушкой непонятно какой расы и сразу после моего рождения подброшенная отцу с запиской: «Поздравляю, у тебя дочь!». Пеленки, в которые меня закутали, я сожгла, поэтому лежала в золе – отсюда и имя.

Нет, все было бы не так плохо, если бы в доме ко мне относились, как к члену семьи. Среди драконьего народа рождение полукровок даже приветствовалось. Новая кровь, новые грани магических способностей, новые члены общества, которые, в общем-то, рождались редко. Но из меня дракон получился так себе – неказистый недомерок, не способный как следует дымом плюнуть. Дома я – прислуга, отрабатывающая хлеб, в Академии – белая ворона, объект для насмешек и издевательств. Все, кому не лень, практиковали на мне огненную магию. И правила Академии этого не запрещали – дракон должен уметь постоять за себя. А мне драконья магия давалась тяжело, особенно, боевая. Вместо огненных шаров – радужные сферы, взрывающиеся праздничным салютом, вместо огненной стены – радужное сияние, через которое даже человек мог легко переступить. Лучше, чем у других, у меня получалось только лечебная магия, чтоб уж совсем не признали непригодной к обучению.

Мачеха меня ненавидит. Она гордилась, что она с отцом – истинная пара, от других партнеров детей быть не должно, а тут я, как гром среди ясного неба, разрушительница семейной идиллии и статуса добропорядочного семейства.

Отец чувствовал себя перед мачехой виноватым. Он и думать не думал, чем обернется ему маленькая интрижка в человеческих землях, во время карнавала, устроенного в честь прибывшей делегации из драконьего государства. Танцы с незнакомкой в таинственной маске, выпитые бочонки хмельного эля, полная голубая луна над озером, укромная беседка, увитая цветущими и возбуждающими лианами архимунки – он просто не смог ей отказать. Когда меня подбросили, он даже пытался отказаться от отцовства, но маги Высшего Совета, проведя соответствующие исследования, подтвердили – я его дочь.

Отца мачеха простила. Идти-то все равно некуда. Если жена разводится с мужем, должна вернуть свадебные дары – замок с участком земли на склоне одной из гор на драконьих землях, где поселилось ее многочисленные родственники. А меня, естественно, прощать никто не собирался. Пытаясь от меня избавиться, она еще лет семь назад уговорила отца пообещать меня в жены старому прижимистому вдовцу, пережившему четырех драконниц. И родители с радостью избавились бы от меня в тот же день, если бы не единственная заминка: нельзя отдать драконницу замуж, пока она несовершеннолетняя – а таковой я буду до окончания Академии.

Дни летели неумолимо, приближая страшный день, когда старый муж запрет меня в каменном замке в самой дальней провинции, и моя жизнь превратится в нескончаемую череду одинаковых дней и ночей со старческими ревнивыми нравоучениями, хриплым кашлем и храпом. Свадьба была уже назначена – через месяц после окончания Академии. Но, вместо смирения, я решилась на побег, складывая в небольшой пещере – удлиненный грот, ставший моим укромным местечком – все, что могло мне пригодится. Магические книги, в надежде, что однажды смогу усовершенствовать свою магию, найденные в горах камни, которые ценились в человеческих землях – жалованье мне, как получала прислуга, никто, естественно, не платил, человеческую одежду, ставшую ненужной моим сестрам. И часто пряталась, чтобы в замке привыкли к моему долгому отсутствию, не хватившись меня сразу после побега.

А поиски будут, драконья королевская служба не успокоится, пока не вернет назад…

Это только считалось, что драконницы свободны, а на деле, переходили из рук в руки – отец, муж, братья. Если таковые отсутствовали, опекуна назначал Совет. И все это ради процветания расы.

Например, по закону, драконы не имели права вливаться в общество людей, чтобы однажды не стать им чем-то обязанным, а это непременно произойдет, если драконы начнут селиться в человеческих землях. Это люди служили драконам, и даже самый нищий из нас имел деревеньку с крестьянами и ремесленниками, которые платили земельную ренту, выращивали скот, обрабатывали добытые в горах камни, выполняли работы по замку. Нас с рождения приучали к мысли, что короткоживущие расы – низшие существа, с ними нельзя иметь дело, они лживы, жестоки и алчны, и опасны, поскольку плодовиты. Но мне, выполнявшей работы по хозяйству наравне с ними, было доподлинно известно, что не все они таковы, что среди них есть добрые, честные и очень порядочные, готовые делиться последней краюшкой хлеба. Люди-друзья сочувствовали и помогали мне, рассказывали, что творилось за драконьими землями, о своих обычаях и традициях, и о том, что даже самый слабый маг в человеческих землях мог неплохо устроиться, и уж мне, которой лучше, чем другим, давалась лечебная магия, по их словам, цены не будет, и я охотно расспрашивала их, что сколько стоит, где и что можно купить, много ли разбойников и на что они способны, и какие там есть учебные заведения и чему учат.

Что ж, мне подходит.

Одно огорчало, я больше не увижу своего принца. В Академии он был самым лучшим. Высокий, сильный, темноволосый, со смеющимися искрами в зеленых глазах. При одной мысли об нем, извергались потоки слез, с которыми я ничего не могла поделать. Даже одним глазком увидеть его – стоило того, чтобы весь день терпеть унижения в Академии. Один мимолетный взгляд – и сердце еще долго восторженно замирало и билось, рисуя в воображении яркие картины, как мы держим друг друга за руки, смотрим друг другу в глаза, как он дарит мне долгий и страстный поцелуй. Я представляла это так явственно, как будто все происходит на самом деле. А перед сном послушно закрывала глаза и с улыбкой уносилась в миры Морфея, когда в ушах звучал нежный бархатный голос, желавший мне «Спокойной ночи, воробушек!».

Увы, не я одна мечтала о принце: вся девушки Академии факультетов среднего уровня вываливалась на переменах во двор, в надежде, что элитным группам факультетов высшего уровня, в которых получали образование отпрыски знатных родов и королевские стипендиаты, понадобится перейти из одного корпуса в другой. Нас с ними объединяло лишь громкое название «Королевская Академия Драконов имени короля Мартина Первого» да преподаватели, успевающие вести предметы и там, и там. Они, скорее всего, даже не замечали нас, притаившихся за невысокой каменной оградой. Так что иллюзий я не питала, понимая, что мои мечты останутся мечтами, тем более, стать невестой принца можно было только через жесткий отбор невест, который проходил раз в пятьсот лет и осуществлялся по каким-то древним правилам. А учитывая то, что на отбор невест слетятся принцессы со всех земель и государств, шансы падали до нуля не только у меня, но и у первых красавиц королевства.

На этот отбор приглашали не только драконниц. Мать принца, наша королева, была чистокровной демоницей, принцессой нижнего мира. Когда-то этот союз положил конец многолетней вражде, дав начало крепким отношениям между верхними и нижними мирами. Вот уже пятьсот лет часть наших земель принадлежала расе демонов, а драконы получили богатые ресурсами земли в нижнем мире, а принц, будучи наполовину демоном, а наполовину драконом, гарантировал защиту и процветание обеим расам.

Я для себя уже все решила: как только получу диплом – а до его получения оставался месяц – отправляюсь в человеческий мир. Если мачехе нужны земли старика, пусть выдает за него моих сестер, Ядвигу или Огневицу, а я осмотрюсь и попробую отыскать свою мать. Обычные человеческие женщины, вынашивая драконов или демонов, как правило, умирали еще на начальных этапах беременности, но моя мама, судя по ее магии, которая досталась мне от нее, была не просто человеком, а очень сильной ведьмой, так что мысли о ее смерти я не допускала. Пусть она отдала меня, но обиды у меня на нее не было. Существовал закон, по которому она обязана была это сделать, а иначе и ее, и государство, скрывшее факт рождения дракона, подлежало жестокому наказанию. Маленькие дракончики жгли все вокруг, драконья ипостась, набирая вес и силу, требовала много пищи, и пока не существовало этого закона, дракончики часто погибали от рук напуганных человеческих обывателей.

– Золушка, а когда мы полетим в человеческие земли, ты меня в лапах потащишь? – спросил Иксер, уставившись туда же, куда смотрела я. – Привязаться веревкой будет надежнее. На границе купим лошадь. И глубокую телегу. Крестьянскую. Она внимания меньше привлечет. И все влезет. Спать будем в ней, а если дождь, пологом накроемся.

– Иксер, тебе нужно держаться ближе к вулканам, – вздохнула я. Мне было трудно представить, что я окажусь далеко-далеко без единой знакомой живой души. Особенно без Иксера, который успевал все продумать наперед.

– Можно, – уверенно заявил Иксер. – Я уже год сплю в камине. А еще я могу греться в костре. Пара часов, и я как новенький. Кстати, я достал карту человеческих земель, – мой друг проковылял к ящичку, достал оттуда свернутый лист, развернул передо мной. – Там тоже есть и горы, и вулканы, где я смогу раздобыть себе еду. Мы можем поселиться неподалеку.

– Там нас станут искать в первую очередь.

– Если догадаются, что ты не одна. Вытащим из тебя ипостась твоей мамы, перекинешься, тогда нас никто не найдет. Я уверен, она не человек. Среди людей нет магов с радужной магией. Твоя магия особенная – живая, и мы однажды узнаем, какая раса ею владеет.

– Ты думаешь, в мире людей много тех, кто дружит с саламандрами? – я вернула себе человеческую ипостась, сев на камень рядом, почесав Иксеру за ухом.

– Мы тоже немного владеем магией, – Иксер немного изменил форму, оброс длинной шерстью. Теперь он походил на здорового горного пса, которых люди использовали для перемещения грузов в горах.

– А если в человеческих землях не живут саламандры? Ты будешь там совсем один.

– И ты тоже. Вообще-то, мы родом из нижнего мира. Не думаю, что мой вид осел только в землях драконов. И я буду первый, кто это выяснит. Не уговаривай, я уже все решил, – не дал он мне возразить. – Кто-то должен тебя охранять!

Я обняла Иксера за шею.

– Золушка! – истошный крик с балкончика моей комнатушки резанул уши. – Немедленно явись в кабинет отца!

– Золушка, если нас отправятся искать, найдут и наше укрытие, и наши запасы. Тогда они все поймут, а тебя запрут под замок до свадьбы, – Иксер взглянул на меня с сочувствием, но твердо.

Он был прав. Теперь, когда к побегу почти все было готово, не стоило раздражать мачеху.

– Иди, – напутствовал он меня. – А я спущусь на нижние уровни, попробую еще найти ценных камней в дорогу. Эх, добраться бы до жилы! – помечтал он. – Но она очень глубоко. Пока я добрался только до боковых ответвлений. Но, если попросить мою родню, за пару недель откопаем. Я прямо чувствую, как они там растут и растут! – Иксер потянул воздух носом, прислушиваясь к себе.

– Ты чувствуешь камни? – догадалась я – у Иксера был отменный нюх на камушки.

– Это наша тайна, иначе драконы заставят на них работать. И… прощай свобода! Так что я тебе ничего не говорил, – трусливо спохватился он.

Я защипнула губы двумя пальцами, показывая «молчок». Проскользнула в боковой проход грота, выйдя у разрушенной временем и талыми ледниковыми водами каменной кладки замка, юркнула в дыру, спрыгнув на каменный пол забытой всеми кладовки. Прошла потайным ходом, которые разветвлялись по всему замку.

Отец купил этот замок уже построенным, лабиринт потайных ходов, скорее всего, в документах отсутствовал. Иначе он знал бы, как легко подслушать разговоры в его кабинете. Так я узнала о моей свадьбе с родовитым и богатым стариком, живущем на куличках драконьих земель, и о том, что главная цель этого события «оставить в семье», а по-простому, захапать его земли и замок, выдав меня замуж после смерти жениха за одного из мачехиных братьев. Мачеха распланировала все до мелочей, не учтя только одного – ни в какой замуж я не собираюсь, даже если потащат на аркане. И когда мне, еще малолетке, сообщили о помолвке, представив «жениху», я отреагировала спокойно.

Нет, ну нельзя же трепать себе нервы по пустякам.

Вышла в общий коридор в одной из глубоких ниш через потайную отодвигающуюся в стене дверь. Зажав книги подмышкой, прошла по коридору. Мачеха и сестры уже вышли из моей комнатушки, бывшей в прошлом кладовкой, направляясь к себе. Заметив меня, остановились. Мачеха с перекошенным от ярости лицом, сестры с выжидательно-ядовитыми усмешками.

Учатся у матушки изводить домашних.

– Где тебя черти носят? – мачеха грозно сдвинула брови, уперев руки в бока.

– Простите, матушка, готовилась на берегу к экзаменам, – я низко присела в книксене, склонив голову. – Уснула нечаянно.

– Уснула?.. Уснула она! – мачеха взбесилась, схватила за шиворот и потащила в кабинет отца, толкая впереди себя.

Сопротивляться бесполезно, мачеха на две головы выше и физически сильнее. Драконы вообще отличались высоким ростом, это мне не повезло с наследственностью. Сестры с радостными лицами поперлись за нами.

Перед кабинетом мачеха обернулась, шикнула на них и захлопнула перед носом дверь.

– Немрут, эта несносная девчонка спала, пока я искала ее по всему замку! – с ходу начала жаловаться она. – Ты только представь, что натворила эта неблагодарная тварь! Она сожгла платье Ядвиги! Платье, которое я планировала на выпускной бал! Теперь придется покупать новое. Она специально это сделала! Ей не жалко чужое добро! И разбила тарелку из нашего любимого сервиза. Который родители подарили! И отравила нас тоже она!

Отец устало вышел из-за массивного лакированного деревянного стола, заложив руки за спину, подошел ко мне, нависнув грозной тенью.