* * *

– Три шторма и один абордаж! А мне нравится эта девочка… Где ты её нашёл? – восхищённо выдохнул Боцман.

– Знаешь, ты уже не первый, от кого я слышу нечто подобное! – усмехнулся Найджел

– Вот как? А кто меня опередил?

– Да ещё на кастинге, когда отбирали девчонок в нашу будущую промо-команду… Дали мы тогда объявление, как и планировалось, собрали желающих. Зарплату посулили неплохую и прочие бонусы. Ну, сбежалась к нам толпа… В основном, конечно, эдакие расфуфыренные тёлочки, твердо убеждённые, что это они нам ещё одолжение сделали, что пришли, ведь они все такие классные и гламурные. И каждая думала, что мы должны немедленно взять вот именно её, потому что все остальные ей в подметки не годятся, и благодарить бога за то, что нам такое чудо досталось!

– И, наверное, все они страшно обиделись, когда их выставили вон? – хохотнул Боцман.

– Именно. А остальным пришлось объяснять, что мотоцикл – это символ свободы, бунтарства, адреналина, драйва и романтики. Поэтому нам не нужны гламурные куклы с килограммом косметики на лице, не обезображенном интеллектом, и выражением глаз, в котором четко читается, что весь смысл их жизни – тряпки, шмотки, брюлики, ночные клубы, гламур и пафос. Такой типаж может и неплохо смотрится с какими-нибудь дорогими тачками и прочими навороченными понтами, но мотоцикл таким фифам подходит – как корове седло! Особенно когда они лезут на него с огромными каблуками, отклячив попу, и думают, наверное, что это шибко красиво, эротишно и привлекательно… нет, дорогие мои, должен разочаровать вас – это выглядит, чаще всего, глупо, смешно и нелепо. А у нас иная направленность. Мы ищем кого-то вроде девочки-бунтарки, эдакой хулиганки, не боящейся испачкаться в машинном масле, чумазой, но милой. Образ своеобразного "трудного подростка". Девчонка-сорванец в драных джинсах – вот что нам подходит. А не расфуфыренная красавица, которая будет ныть: «Ой, я ноготь сломала!» и тыкать в кнопочки айфона наманикюренным пальчиком…

– Злой ты, Найджел! Они ж там тебя все возненавидели, поди, после такой отповеди…

– Ну, не все…, – усмехнулся тот. – Были и те, кто остался. Отправили мы их переодеваться в форму соответствующую, устроили им фото-сессию с мотоциклами, чтобы посмотреть, как они на камеру работать умеют и в окружении кучи народу держаться…

– И как держатся?

– Да по-разному. Некоторые смущаются, некоторые наоборот – кайфуют от такого. Видно, что им самим всё это только нравится. А кто-то стесняется, нервничает… Опять, эти наши балбесы на них такого шороху нагнали! Ну, байкеры – известное дело… Они ж как большие плюшевые мишки – на лицо ужасные, добрые внутри… Неуклюжие и грубоватые, но добродушные, а вот шутки у них такие – что хоть стой, хоть падай. Не каждый такой юмор понимает. Кому-то это может показаться чересчур пошлым и наглым. Вроде, и обидеть никого не хотели, но там половина девчонок от них в шоке была. Особенно от Стаса!

– О, это да! Грязный Стёбщик умеет в краску вогнать…

– И вот стоят, значит, эти братцы-кролики, ржут-посмеиваются, приколюхи всякие отпускают, и никак их не угомонишь, как расшалившихся подростков… А я краем глаза замечаю, что большинство девушек от подобного гусарского юмора как-то морщатся неодобрительно и отворачиваются, а одна девчонка наоборот – только посмеивается весело, да и в ответ может что-нибудь ляпнуть в том же стиле.

– Это вот она и была?

– Ага. Звать Алисой. Я её ещё раньше приметил – маленькая, но весёлая, задорная, с эдаким хулиганским блеском в глазах. Явная проказница и развратница. А нам как раз такие и нужны – чтобы людей заводить, чтобы провоцировать народ на безудержное веселье на наших мероприятиях.

– Это да!

– И вот после фотосессии: переоделась она, выходит вся такая – в коротеньких шортиках и белой маечке – подходит, не стесняясь, к байкерам и так заигрывающе интересуется – не довезёт ли кто-нибудь её до дому. Стасик наш тут же сделал стойку, забил копытом, схватил шлем и, смерив эту нимфу соблазнительную изучающим взглядом, эдак насмешливо спрашивает: «Ну что, девушка, куда вас....?» Да ещё и улыбается так двусмысленно, засранец!)

– Могу себе представить!

– Другая бы, наверное, на её месте застеснялась от таких провокационных вопросов, а она ему в тон: «Да, в принципе, куда угодно можно…» А сама так ресничками – хлоп-хлоп! Дескать, и не понимает, о чём речь…. Народ вокруг ржёт вповалку, девочка слегка краснеет, но улыбаться не перестает. А Стасик мне и выдал – мол, Найджел, где ты взял эту крошку? Она мне уже нравится!

– О как!

– Ну, в общем, остальных девчонок мы отправили проходить второй тур кастинга, а эту милашку взяли сходу. И, как видишь, на сегодняшнем драг-рейсинге она у нас уже работает. Такие люди нам нужны!

Оба рассмеялись и ещё раз обвели взглядом происходящее.

Алиса и правда светилась эдакой «обаяшкой» в толпе народа – успевала и там, и тут; то танцевала зажигательные танцы и одаривала посетителей ослепительной улыбкой; то весело общалась и заигрывала с кем-то на другом конце площадки; то фотографировалась с очередным байкером на фоне его стального коня; то снова оказывалась на сцене, притягивая к себе мужские взгляды.

Впрочем, посмотреть тут было на что и без неё. Байкеры постарались, чтобы открытие гоночного сезона и первый драг-рейсинг в этом году удался на славу.

Со всех сторон неслось рычание моторов и звуки тяжёлого рока, запах бензина и жжёной резины, асфальт плавился от количества мужского тестостерона пополам с соблазнительностью полуобнажённых женских тел.

На въезде в зону гонок каждого прибывшего встречал мото-патруль – девушки в соблазнительных костюмчиках полицейских (купленных, похоже, в ближайшем секс-шопе). С шутливой строгостью, напуская на себя подчёркнуто-суровый вид, эти работницы свистка и жезла тормозили всякого, просили «предъявить документы», проверяли у него регистрацию на мероприятие и делали краткое внушение о правилах поведения тут, угрожая заковать в наручники и отшлепать дубинкой за любые нарушения. Народ посмеивался и просил разрешения сфотографироваться со столь обаятельными сотрудницами служб правопорядка.

Дальше шла большая зона парковки с импровизированной сценой, примыкающая одним краем к трассе для гонок. На сцене какая-то местная группа наяривала нечто бодрое и ритмичное, девчонки go-go извивались в зажигательных танцах.

Здесь же, неподалеку было устроено нечто вроде выставки – чинными рядами выстроились гордые обладатели всяких «выпендрежных» мотоциклов. Для них, как водится, это была очередная «ярмарка тщеславия» – сюда приезжали «себя показать и других посмотреть», похвастаться очередным двухколесным монстром и помериться объёмом двигателя и длинной выхлопа. «Голды» и «Валькирии» соседствовали тут с «дукатти» и «харлеями», органично дополняясь кастомными монстрами, по которым, порой, вообще нельзя было понять – кем этот зверь был изначально. Словом, посмотреть тут было на что…

Чуть дальше теснились «чопперы», дорожники, круизёры – всё то, что подходило под категорию «мотоцикл без пластмассы». Сверкая хромом и сталью в окружении кожаных курток, это был островок суровой брутальности, прибежищем для здоровенных, мускулистых и небритых… Здесь разговаривали неторопливо и веско, скупо роняя слова; шутили кратко, посмеивались сдержанно.

Яркой противоположностью этого места была зона «спортов» – пластиковых, обтекаемых, стремительных и резвых. Затянутые в комбинезоны и «черепахи», весёлые и отчаянные ребята сновали туда-сюда: то приезжали, то уезжали, собирались и расходились, перебрасывались постоянными шутками и рассказывали друг другу очередные байки, прерываемые дружными взрывами хохота.

А дальше была зона гонок. Огороженная трасса, куда с одной стороны подъезжали те, кто желал проверить себя на скорость, а на другой встречали восхищёнными криками победителей и насмешками – проигравших.

На старте девушки в костюмах гонщиц распределяли желающих по парам – каждый мог посостязаться с кем угодно, но всё же старались выставлять примерно равных соперников. Разбитые по парам подъезжали к заветной линии на асфальте и замирали в ожидании. К ним выходила девушка с флажком. Поднимала правую руку, как бы спрашивая у того, кто находился правее – готов ли он? В ответ нёсся рёв двигателя готового сорваться с места мотоцикла. Взмах левой руки – и левый мотоцикл также ревёт мотором. От бешено вращающихся (пока ещё на месте) покрышек поднимались облака дыма, запах палёной резины плыл над трассой. Восторженный гул зрителей становился всё громче, напряжение нарастало… И вот он – главный момент! Резко опустив флажок вниз, девушка сама приседала, чтобы её не снесло порывом ветра. И в тот же миг с бешеной скоростью срывались с места и проносились мимо неё с обеих сторон два стальных монстра в вечной жажде выяснить – кто круче? Было в этом что-то дикое, необузданное, первобытное… от чего кружилась голова, и кровь закипала в жилах.

А поодаль на небольшой автостоянке сиротливо ютились машины, на которые почти никто не обращал внимания. Автомобили тут были не в чести; тех, кто приезжал на «коробках», ставили подальше от глаз, чтобы не портить картину мото-вечера. Но всё же были тут и четырёхколёсные, хотя бы потому, что не у каждого любителя подобных мероприятий есть мотоцикл (в первую очередь это касалось зрителей), да и тяжелую аппарату на байке не привезёшь (это уже касалось организаторов).

И никто не обращал внимания на чёрный джип с наглухо затонированными стёклами, в котором сидели двое кавказцев с биноклями и ещё какой-то неприметный хмырь на заднем сидении.

– Ну, всех зафиксировал? – негромко бросил он в сторону кавказцев. Те быстро встрепенулись, всем своим видом показывая угодливость и исполнительность.

– Канэчно, дарагой! Нэ бэспакойся! Всех самых быстрых тут, всех победителей – всех записал! Имена-фамилии, марку мотоцикла, номера – всё тут! Никуда они от нас нэ дэнутся! Нэ смотри, что шюстрый, как рэзвый джигит – всэх найдём, шайтан их побери…

– Ну вот и отлично. Список отдашь Аслану, он знает, что с ним делать. Всех, кроме…, – Мелентьев пригляделся повнимательнее и маркером закрасил одну строчку. – Всех, кроме вот этого Эдуарда на эндурике.

– А пачэму его не…?

– У меня на его счёт свои планы. Ну, поехали, что ли? Чего ещё тут торчать…