Глава 4

– Разговор начнешь ты, – Кулешов уверенно шагал в сторону высокого стеклянного офисного здания, где располагалась фирма, в которой работала Карина. Несмотря на ранний час, он был на удивление бодр и полон энергии, чего нельзя было сказать о Марке, который ночью почти не сомкнул глаз и теперь с трудом переставлял ноги, едва поспевая за следователем.

– И что я им скажу?

– Ну не знаю, придумай что-нибудь. Скажи, что планируешь устроить вечер памяти в честь годовщины смерти Карины и, возможно, кто-то из коллег захочет прийти и сказать пару слов о ней… – Кулешов услышал, как за спиной Марк резко втянул воздух и остановился. – Извини, – майор подошел и положил руку ему на плечо, – я за годы работы научился не вовлекаться в расследование эмоционально, потому иногда забываю, что для кого-то это не просто дело, которое нужно раскрыть, а личная трагедия.

– Ничего, – Марк быстро взял себя в руки, – не могу поверить, что уже скоро год, как ее нет.

– Если тебе тяжело, можешь остаться здесь и подождать меня в машине, – проявил удивительное человеколюбие Кулешов. – Скажу, что я родственник, например, брат, и сам обо всем расспрошу.

– Тебе никто не поверит. У тебя на лице написано, что ты мент.

– А что, брат не может оказаться майором полиции? – обиделся Кулешов.

– Может, но лучше уж ты посиди в кафе на первом этаже, а я побеседую с коллегами Карины.

Кулешов возражать не стал, тем более что позавтракать с утра ему так и не удалось.

Марк прошел сквозь стеклянные раздвижные двери в сияющий холл бизнес-центра и сразу направился к стойке ресепшен. Одна из девушек только закончила разговор по телефону и вопросительно взглянула на Марка.

– Добрый день, Марк Яновский в компанию «Альфа Юридикс».

– Вас нет в списках, – ответила девушка, бегло просмотрев таблицу на мониторе компьютера.

– Да, я не заказывал пропуск заранее, – Марк слегка улыбнулся. – Вас не затруднит позвонить секретарю и сообщить, что я пришел за вещами Карины Акимовой.

Девушка кивнула и снова взялась за телефон. Марк смутно припоминал, что после смерти Карины с ним связывался кто-то из ее компании, просил приехать за вещами, но тогда он был не в силах этим заниматься и теперь надеялся, что этот повод окажется достаточно веским для того, чтобы попасть в здание.

Тем временем администратор завершила разговор и с улыбкой протянула Марку белую карточку:

– Восьмой этаж, лифт там, – она кивнула в сторону небольшого коридорчика за турникетами и одарила Марка дежурной улыбкой. Он поблагодарил ее и направился в указанном направлении.

Поднимаясь на восьмой этаж, он представлял, что чуть меньше года назад точно такой же путь проделывала и Карина: заходила в лифт, нажимала кнопку нужного этажа, перебрасывалась ничего не значащими фразами с коллегами… Как странно, что ее нет уже несколько месяцев, а жизнь вокруг все так же идет своим чередом: люди по-прежнему спешат по делам, смеются, грустят, строят планы на будущее, тогда как для Карины ничего этого уже никогда не будет. Она никогда больше не зайдет в этот лифт, не пройдет по этим коридорам, не улыбнется администратору на первом этаже, не поздоровается с приятелями… По какой-то неведомой причине мир все так же существует, как будто не замечая, что ее больше нет. Осознание этого накрыло такой неожиданно мощной волной, что у Марка перехватило дыхание. Он схватился рукой за поручень, закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Тоже частенько накрывает в лифтах, – раздалось справа, и чуть скосив глаза, Марк увидел невысокого мужчину в строгом деловом костюме. – С детства клаустрофобия, ненавижу замкнутые пространства.  Но все же лифт пугает не так сильно, как подъем по лестнице на двадцать пятый этаж.

Мужчина улыбнулся собственной шутке, а Марк лишь сдержанно кивнул. Наконец, двери лифта разъехались, и он пулей вылетел из тесной кабины.

Немного отдышавшись и промокнув выступивший на лбу пот, он двинулся по коридору, следуя указателям, ведущим к нужному ему офису.

Едва он подошел к стойке ресепшен, из-за нее выскочила девушка и сунула ему в руки небольшую коробку.

– Добрый день, – удивленно произнес Марк.

– Ой, извините, пожалуйста, – смутилась девушка, – здравствуйте!

– Это вещи Карины, как я понимаю?

– Да-да! Здесь все, что было на ее рабочем месте.

– Спасибо, – протянул Марк, удивленный такой встречей. Судя по нервному виду девушки, она хотела, чтобы он поскорее ушел. Это сбивало с толку, но ему нужна была информация, поэтому он проигнорировал ее очевидные намеки. – Я вот еще что хотел узнать, – начал он, пристраивая коробку обратно на стойку ресепшен, от чего девушка испуганно дернулась, – через несколько месяцев годовщина смерти Карины, и я планирую организовать вечер памяти, возможно, кто-то из ее приятелей-коллег захочет прийти. Не могли бы вы подсказать мне, с кем Карина дружила или общалась?

– Нет-нет, – девушка отчаянно замотала головой. – Никто не придет! – Но увидев отразившееся на лице Марка удивление, секретарь поспешила сгладить резкость своих слов. – Я хотела сказать, мы, конечно, сочувствуем вашей утрате, но вряд ли кто-то из сотрудников сможет присутствовать на поминках.

– Как же так? – искренне удивился Марк. – Она всегда с таким восторгом говорила о своей работе, неужели у нее были проблемы с коллективом? Почему вы считаете, то никто не захочет почтить ее память?

Девушка не успела ничего ответить. За спиной Марка раздался строгий голос:

– Что здесь происходит? – Марк обернулся и увидел перед собой высокую женщину в очках. Тем временем, пользуясь возможностью увильнуть от неприятного разговора, а, может быть, чтобы избежать гнева начальства, девушка-секретарь, испуганно спряталась за стойкой, где принялась сосредоточенно перебирать бумаги, имитируя бурную деятельность.

– Добрый день, – Марк решил взять удар на себя, – прошу пощения, что вмешиваюсь в ваш рабочий процесс. Меня зовут Марк, я приехал за вещами своей погибшей невесты Карины Акимовой, – в подтверждение своих слов, он похлопал ладонью по стоявшей перед ним коробке.

– А я вас знаю, – задумчиво протянула женщина, внимательно изучая его лицо.

– Простите, – Марк смутился, – никак не вспомню вашего имени.

– Нет-нет, нас не знакомили, но… – Женщина бросила быстрый взгляд на наручные часы и заговорила быстрее: – Послушайте, я спешу, но мне очень нужно с вами поговорить. Если вы оставите Анне свои контакты, – она кивнула в сторону секретаря, – я вам позвоню, и мы договоримся о встрече, идет?

– Разумеется, – Марк постарался скрыть свое изумление. Женщина коротко кивнула и, не говоря больше ни слова, поспешила в сторону переговорных комнат, расположенных слева от ресепшен. Марк вытащил из кармана визитку и передал секретарю, не отрывая недоуменного взгляда от удаляющейся по коридору женской фигуры.

– Ну как? – поинтересовался Кулешов, едва Марк сел напротив. Стол был уставлен многочисленными тарелками, которые майор методично и с удовольствием опустошал. – Когда волнуюсь, все время есть хочу, – пояснил он, проследив за взглядом Марка. – Что в коробке?

– Не знаю, – задумчиво протянул Марк, все еще сбитый с толку странным отношением коллег Карины. – Майор, а у тебя много друзей на работе?

– У меня не работа, а служба, – Кулешов многозначительно поднял вверх палец, – но да. Хватает.

– А есть у вас те, с кем никто не общается? Изгои?

– Попадаются, – Кулешов сделал большой глоток кофе и удовлетворенно крякнул. – Но это, как правило, крысы – гнилые люди, которые только и ждут удобного случая, чтобы тебя подставить перед начальством. И такие, к счастью, надолго в нашем коллективе не задерживаются. А ты почему спрашиваешь?

– На работе у Карины тоже не было друзей, – вздохнул Марк. – Но она не была, как ты выражаешься, «крысой». Карина была доброй, честной, веселой и жизнерадостной. Я не понимаю, как так вышло, что она ни с кем, кроме меня, не общалась.

– Да всякое бывает, – многозначительно изрек Кулешов. – А что ее родители говорят?

– Договорился заехать к ним после обеда. Надеюсь, получится выяснить что-нибудь полезное. Знаешь, – после паузы добавил Марк, – в последнее время мне все чаще кажется, что Карина, которую я знал и любил, и Карина, которую знали все остальные, – два разных человека.

– Обычное дело, – философски изрек Кулешов, – не зря же говорят, что любовь слепа.

– Тогда очевидно, что я внезапно прозрел, ибо эта «Вторая Карина» мне совсем не нравится…

– Да погоди ты, рано еще делать выводы.

– Мне казалось, что у нас нет друг от друга секретов, – Марк нервно взъерошил волосы, – а оказалось, что секретов не было только у меня, зато Карина скрывала многое.

– Так уж и многое? – скептически заметил Кулешов. – Всего-то увлечение магией и отсутствие друзей. Второе вообще и за тайну считать нельзя. Подумаешь, не нашлось подходящих подружек, чтобы посплетничать! Ерунда какая! Оно, может, и к лучшему, а то знаешь, как девушки любят своим мужикам кости перемывать? Ты хотя бы можешь быть спокоен, что о твоих косяках не знают в чате с дурацким названием, где три подружки рассматривают твои проступки с разных сторон.  А про магию не говорила, потому что боялась, ты не поймешь, осудишь, будешь считать чудачкой.

– Майор, мой дед посвятил всю жизнь исследованию загробной жизни, меня таким вообще не удивить. Карина прекрасно знала об этом, поэтому вряд ли не говорила о том, что ходит к гадалкам и изучает ритуалы из страха, что я не пойму.

– Думаешь, намеренно скрывала?

– Все больше склоняюсь к этому выводу.

– Но зачем?

– А это я и собираюсь выяснить во что бы то ни стало.

Глава 5

Яна закрыла за собой дверь магазина, оставляя позади шум города: гудение автомобилей, голоса прохожих, крики чаек, покинувших свой привычный пост на набережной и теперь сосредоточенно наблюдавших за посетителями соседнего кафе, в надежде выхватить из рук сонных горожан что-нибудь вкусненькое. Внутри магазина было, как всегда, тихо и сумрачно. Тяжелая дверь заглушала звуки окружающего мира, и казалось, что Яна очутилась в каком-то ином измерении, где время застыло, краски померкли и даже свет, просачивающийся сквозь большие окна, не мог разогнать окружающую темноту. Яна щелкнула выключателем, и под потолком вспыхнула люстра. Пристроила на вешалке свое пальто, включила рабочий ноутбук и направилась к небольшому столику в углу, где стояла новая забава Маргариты – аромалампа. Чиркнула спичкой и зажгла маленькую свечку, стоявшую в углублении в центре металлического круга. По краям располагались три фигуры в длинных плащах с капюшонами, на вытянутых руках они держали стеклянную полусферу, куда Яна добавила немного воды и несколько капель эфирного масла. По магазину сразу поплыл яркий аромат апельсина, сам по себе приятный, но в совокупности с застарелыми запахами, которые, пропитали насквозь все небольшое помещение, превращался в удушливый смрад, от которого болела голова, и нестерпимо чесался нос. Но Маргарита настаивала на том, что каждое утро необходимо начинать с очищения пространства от негативной энергии, поэтому Яна безропотно изо дня в день проделывала этот ритуал. Еще несколько месяцев назад Яна должна была зажигать сандаловые палочки, которые вскоре сменили скрутки полыни и лаванды, теперь вот настал черед цитрусовых, и Яна гадала, какой аромат она возненавидит следующим.

Она повесила на дверь табличку «Открыто» и прошла к своему месту за стойкой. Щелкая мышкой, Яна проверяла список ближайших поставок, то и дело нетерпеливо поглядывая, не появились ли на пороге потенциальные покупатели. Оставаться одной не хотелось, она все еще ощущала чужое присутствие где-то поблизости и со страхом ждала, не раздастся ли снова за спиной незнакомый голос.

Как бы Яна ни старалась себя убедить в том, что ей все это мерещится, в глубине души она прекрасно понимала, что недолгая передышка закончилась и очередной душе требуется ее помощь. Правда, пока складывалось впечатление, что призрак с ней играет: не просит освободить, как это делала Симона, и не хочет, чтобы Яна нашла убийцу, как это было с Вероникой Матвеевой, а дурачится и шалит, нарочно пугая Яну, расстраивая и без того расшатанные нервы. Пока можно быть уверенной только в том, что голос, который она слышала, принадлежит женщине.

До сих пор Яна оказывалась в непосредственной близости от места, где случалась трагедия: в первом случае, поселилась в комнате, где покончила жизнь самоубийством Симона, а во втором – приехала отдыхать в отель, где произошло преступление. Может ли это означать, что в их доме или в их районе случилось очередное несчастье? Яна снова щелкнула мышкой и открыла страницу с новостями за прошедшие сутки. Просматривая заголовки, она выискивала слова «смерть», «убийство», «несчастный случай», но ничего подходящего так и не обнаружила.

Час спустя, она устало опустила голову на сложенные руки и закрыла глаза. Обычно ей нравилось, что график работы с десяти до десяти позволяет ей крайне редко встречаться с другими жильцами коммунальной квартиры: к моменту ее пробуждения они все уже разбредаются по своим делам, а к моменту возвращения – по комнатам, но сейчас она жалела, что в последнее время ей не удавалось ни с кем перекинуться парой слов, они-то наверняка не упустили бы случая обсудить трагическое происшествие, если таковое имело место быть.

Единственное, что ей оставалось – ждать, когда призрачная девушка снова даст о себе знать, и, возможно, в этот раз она оставит более ощутимую подсказку. Хорошо бы, она просто появилась и сказала, что с ней произошло, и чего она от Яны хочет, но та подозревала, что так легко не отделается, поэтому внутренне готовилась снова переживать кошмары, которые подготовила для нее потусторонняя гостья.

Весь день Яна провела в напряжении: прислушивалась, приглядывалась, следила за изменением температуры и другими сигналами, которые обычно сопровождают появление призрака, но все было совершенно обычным. Заходили покупатели, ближе к обеду заскочил курьер с небольшой коробкой, в которой, судя по накладной, были расписанные вручную колоды карт Таро. Яна как раз выкладывала их на витрину, когда в магазин вместе с потоком ледяного воздуха ворвалась раскрасневшаяся и запыхавшаяся Лика.

– Ты не поверишь, где я сейчас была! – выпалила она с порога.

– И тебе здравствуй, – невозмутимо сказала Яна, не отрываясь от своего занятия.

– Привет-привет, – подруга облокотилась на стойку, довольно улыбаясь. – Я жду.

– Чего? – не поняла Яна.

– Как чего? – Лика недовольно поджала губы. – Расспросов!

– Да, конечно, – подыграла Яна. – И где же ты была?

– У гадалки! – просияла Лика.