Будильник надрывался изо всех сил. Не открывая глаз, Яна нащупала телефон на тумбочке и выключила звук. Но в следующую секунду она подскочила и тревожно оглядела комнату, которая, как и ожидалось, была совершенно пуста. Вчера, проваливаясь в сон, ей померещилось, что кто-то присел к ней на кровать, но, разумеется, такого просто не могло быть. Чужое присутствие и прикосновение к руке – всего лишь сон, который казался таким реальным из-за переутомления. Яна улыбнулась, откинула в сторону одеяло и, пользуясь тем, что соседи в такой ранний час наверняка еще спят, отправилась на кухню, чтобы позавтракать в одиночестве.
Но ее надежды не оправдались – за маленьким столиком у окна уже сидела нарядная и аккуратно причесанная старушка. «Елена Львовна» – припомнила Яна имя, которое в первый день называла ей Алла. Девушка поздоровалась и соседка, ответив на приветствие, указала ей на соседний стул.
– Не откажите в любезности, голубушка, позавтракайте со старухой.
Елена Львовна говорила четким хорошо поставленным голосом, который прекрасно гармонировал со всем ее видом: несмотря на ранний час, она была одета в красивое платье с высоким воротником, которое украшала массивная брошь, инкрустированная разноцветными камнями, волосы были собраны в тугой узел, а в ушах, сверкали и переливались всеми цветами радуги роскошные серьги. Проследив за взглядом девушки, Елена Львовна пояснила:
– Эти прекрасные стекляшки – все, что осталось от моего славного прошлого. Безделица, конечно, но дороги мне как память.
Яна тем временем заварила себе чай и втиснулась на свободное место за столом.
– В прошлом я была довольно известной оперной певицей, выступала на всех мировых сценах, возможно, вы даже слышали обо мне?
Яна оперой не интересовалась, но, чтобы не выглядеть невеждой и не обижать соседку, утвердительно кивнула. Елена Львовна, польщенная тем, что о ней все еще помнят, продолжила:
– Когда-то передо мной открывались все двери, а теперь… – она обвела рукой убогую кухню, – вынуждена делить кров с маргиналами и криминальными элементами.
– Вы всю жизнь здесь живете?
– Я родилась в 1937 году. Мой отец был известным московским хирургом, и в то время квартира полностью принадлежала нам. Я маленькая бегала по этим коридорам, пугала нашу домработницу, выскакивая то из одной комнаты, то из другой. Но, так называемое, «Дело врачей» в пятьдесят втором году все изменило: отца, к счастью, не арестовали и даже не лишили должности, но наказание его все равно настигло – нашу квартиру сделали коммунальной. Тогда это выглядело так, словно государство помогает тем, кому в жизни пришлось труднее нашего, но все всё понимали. Хотя с соседями нам повезло: в вашей нынешней комнате поселился коллега отца – тоже врач, правда, как бы это сказать… – старушка наклонилась поближе и шепотом произнесла: – еврей. – Яна с удивлением смотрела на далеко не славянское лицо Елены Львовны, но ничего говорить не стала, а соседка тем временем продолжала: – У него была дочь, Симона, ей в ту пору было около двадцати, такая прекрасная молодая девушка и такая судьба… Напротив жил какой-то рабочий, не помню уже, как его звали. Да мы и видели его нечасто. А в оставшихся двух комнатах жили мы. Я ютилась с домработницей в крошечной комнатке у кухни, а в той, где сейчас живут Наташенька с Костей, остались родители. Но несмотря ни на что, в те времена в этих стенах еще звучал счастливый смех, не то, что сейчас…
– И вы никогда не уезжали из этой квартиры?
– Нет, – Елена Львовна пожала плечами, – она меня не отпускает.
Яна хотела было спросить, что та имеет в виду, но взгляд ее упал на часы и она поняла, что опаздывает на работу.
Едва она успела отпереть дверь магазина, как раздался звонок из курьерской службы. Через полчаса ей предстояло принять очередную партию товара, заказанного Маргаритой. Яна со стоном оглядела заставленные столы и полки, прикидывая, куда можно втиснуть новую поставку. Хозяйка говорила, что заказала «всякой мелочи», поэтому можно было освободить немного места на полке за кассой и невзначай обращать внимание покупателей на свежее поступление. Она как раз заканчивала переставлять пузырьки с аромамаслами, как у двери магазина остановился фургон, и двое крепких парней начали сгружать на тротуар перед магазином коробки.
– Погодите, вы уверены, что это все для меня? – Яна в ужасе рассматривала громоздящиеся друг на друге вместительные ящики.
– По накладной доставка для «Пятнадцатого аркана», – один из парней держал в руках бумагу и на всякий случай сверял название в накладной с вывеской, – все верно.
– Спасибо, – Яна стояла в задумчивости, разглядывая гору товаров.
Начал накрапывать дождик, и необходимо было перетащить коробки в подсобку, чтобы они не намокли, а с расстановкой товара решит как-нибудь позже. Она подхватила небольшую с виду коробку и сдавленно охнула – несмотря на скромные габариты, весила она килограммов тридцать.
– Помочь? – рядом остановился молодой мужчина в спортивном костюме и кроссовках для бега.
– Нет, спасибо, я справлюсь, – привычно отмахнулась от чужой помощи Яна.
– Не глупите, в дождь все равно бегать неприятно, поэтому лучше помогу вам.
– Что ж, – улыбнулась Яна, – тогда берите коробку и идите за мной, покажу куда ее поставить.
Пока она подпирала дверь магазина, чтобы та не захлопнулась, услышала за спиной напряженный вздох.
– Вы что булыжную мостовую в разобранном виде заказали?
– Судя по накладной, это медные котлы для приготовления снадобий.
– Как в «Гарри Поттере»?
– Скорее, как в школьной столовой. Ставьте сюда, – она указала на свободный угол в подсобке. К чести ее случайного помощника, таскать тяжелый груз он ей не позволил и всю работу проделал самостоятельно, когда последняя коробка заняла свое место в задней части магазина, он вытер пот со лба и устало прислонился к косяку.
– Тяжелая у вас работа, – с улыбкой сказал он.
– Не то слово, – отозвалась Яна, протягивая ему стакан воды.
– Меня, кстати, зовут Марк.
– Меня Яна. Я часто вас вижу, вы по этой улице по утрам бегаете.
– Живу в доме напротив.
– Правда? Я тоже! В коммуналке на третьем этаже.
– А, так это вы по ночам гремите и мешаете мне спать?
– Это вряд ли, я недавно переехала.
– Что ж, не хочу вас огорчать, Яна, но с соседями вам явно не повезло.
– Очень шумные?
– В последнее время они немного успокоились, но, сколько себя помню, там постоянно то кто-то рыдает по ночам за стенкой, стучит, гремит посудой или даже воет. Сами видели – контингент там специфический.
Яну немного задела последняя фраза, невольно она теперь тоже относила себя к этому «специфическому контингенту», поэтому поспешила уйти от неприятной темы.
– Ясно. В любом случае, спасибо вам за помощь, без вас бы не справилась. И вот, – Яна протянула Марку пакетик с травами, – возьмите в качестве благодарности.
– Это зелье? У меня, к сожалению, нет котла…
– Всего лишь чай. Помогает от бессонницы и шумных соседей.
– Спасибо, – Марк осторожно взял подарок и настороженно покрутил в руках.
– Это чабрец и мелисса, не волнуйтесь, – успокоила его Яна.
Марк улыбнулся, поблагодарил за чай и бросив: «Еще увидимся», вышел из магазина, а Яна принялась распаковывать коробки и изучать их содержимое.
К вечеру Яна падала с ног от усталости и даже не помнила, как добралась до кровати – рухнула без сил и сразу же провалилась в сон. Во сне она снова что-то искала, бродила по темным коридорам, заглядывала в комнаты, но нигде не было того, что она так отчаянно жаждала. В груди росло разочарование, горло сдавливали рыдания, она знала, что ей жизненно необходимо отыскать то, что она потеряла. Снова и снова она распахивала двери, которых становилось все больше и больше, но ничего кроме густой непроглядной темноты за ними не было. В отчаянии она упала на колени и громко зарыдала. «Помоги мне», – послышалось откуда-то издалека. Яна прислушалась. Зов повторился. Она осторожно побрела на звук тихого голоса и снова увидела дверь. Она отличалась от тех, что девушка открывала раньше – эта дверь была массивная, деревянная, украшенная резьбой и с сияющей медной ручкой. Яна протянула руку и дверь бесшумно отворилась, девушка сделала шаг вперед и ощутила, как чьи-то ледяные пальцы сдавили ей горло. Она пыталась вырываться, но хватка была железной. Легкие жгло от недостатка кислорода, из глаз лились слезы, но она ничего не могла сделать. «Я умру», – подумала Яна и распахнула глаза.
Она лежала на кровати в своей комнате, за окном было темно. Яна судорожно вздохнула и потерла саднящее горло. Сон был настолько реальным, что она в первую секунду после пробуждения не могла поверить, что на самом деле может свободно дышать. «Наверное, это именно то, что называют сонным параличом», – подумала Яна и встала, чтобы выпить воды. В комнате было страшно холодно, несмотря на то что в Москве уже который день стояла удушающая жара. Видимо, стены старого дома крайне неохотно впускают тепло.
Яна вернулась в постель в надежде проспать до утра без сновидений, но в коридоре снова послышались шаги. Казалось, что кто-то бродит туда-сюда, каждый раз останавливаясь, проходя мимо ее двери. Это пугало, поэтому Яна встала и для верности подперла дверь стулом – нежелательного гостя это не остановит, но грохот точно разбудит ее, если вдруг она заснет.
Переживала она зря, потому то до рассвета так и не сомкнула глаз. Под утро шаги стихли, и она прислушалась, пытаясь определить, в какой комнате скрылся ночной гуляка, но он словно растворился в воздухе, потому что звука открывающейся двери так и не последовало.
Яна решилась выйти из комнаты, когда обитатели коммуналки окончательно проснулись: кто-то гремел на кухне посудой, в душе шумела вода, а соседка Алла пыталась что-то отыскать в куче обуви, сваленной у входной двери.
– Ну неужели пропил, собака?
– Доброе утро, – поздоровалась Яна, выходя из комнаты.
– Кому доброе, а у кого мужик-алкаш последние тапки пропил.
– Я ничего не брал, – из комнаты донесся обиженный голос Кольки.
– Все утро не могу туфли свои найти! Вот только недавно купила, еще даже поносить толком не успела, а они пропали! Ты не видала?
– Нет, извините, – Яна развернулась, чтобы уйти, но Алла ее остановила:
– А на шее что у тебя такое?
Яна инстинктивно схватилась за горло и непонимающе уставилась на соседку:
– Не знаю, а что там.
– Ну-ка глянь.
Алла подтянула ее к маленькому зеркалу, висевшему на стене и указала на фиолетовые пятна, которые ярко выделялись на бледной шее.
– Понятия не имею, – протянула Яна, разглядывая свое отражение.
– Слушай, – вполголоса сказала Алла, – уходи от него пока не поздно. Я с одним таким как-то спуталась, еле ноги унесла потом. Уходи подобру-поздорову, пока он тебя насмерть не придушил.
Яна непонимающе уставилась на соседку и когда до нее наконец дошел смысл сказанного, отрицательно замотала головой:
– Нет-нет, это не то, что вы думаете.
– Я тебя предупредила, – строго сказала Алла и вернулась к прерванному занятию, а Яна в полной растерянности поплелась в освободившийся душ.
Рассматривая себя в мутном зеркале, она не могла не признать, что следы на шее действительно похожи на отметины, оставленные пальцами. Но в реальности ее никто не душил, разве что во сне… Яна усмехнулась глупой догадке, мелькнувшей в голове – нет, такого просто не может быть. Наверное, давление подскочило, и полопались сосуды, а мозг, посылая кошмар, пытался ее разбудить. Вот и все объяснение.
Яна размышляла о том, что надо бы сходить с этим к врачу, возможно, стресс последних недель дал о себе знать таким вот странным образом. По дороге в магазин, зашла в кофейню и на всякий случай взяла себе кофе без кофеина – незачем лишний раз рисковать.
Едва она заняла свое место за кассовой стойкой, как дверь распахнулась и в магазин влетела Лика. В первую секунду Яна даже не узнала подругу – бледная, растрепанная, со следами вчерашней туши под глазами. Вместо экстремально короткого платья – джинсы и мятая бесформенная футболка. Когда Лика подошла ближе, Яна заметила, что руки ее нервно подрагивают, а глаза покраснели от слез.
– Лика, что случилось?
– Яна! Я его убила! – выкрикнула подруга с порога.
– Что? Погоди, сядь, – Яна усадила подругу на стул, а сама присела перед ней на корточки. – Успокойся и расскажи, что случилось.
Лицо Лики скривилось, но она сдержала слезы и ровным бесцветным голосом сказала:
– Помнишь, пару дней назад сюда зашла хозяйка магазина? Ты еще говорила, что не веришь в магию и прочую чушь?
– Да, конечно!
– Так вот, она оставила мне свою визитку, и честное слово, я не хотела ей звонить, но потом Вадим… – Лика сделала глубокий вдох, подавляя рвущиеся наружу рыдания, – Вадим сказал, что уезжает в командировку.
– И что в этом такого? Он же постоянно мотается по всему миру.
– Вот именно! Я уже давно подозреваю, что у него кто-то есть. – Видя недоверие на лице подруги, Лика поспешила объяснить: – Раньше он всегда брал меня с собой, пока он решал дела, я гуляла, таскалась по магазинам или валялась на пляже, а по вечерам мы вместе ходили в театр или оперу, ужинали или просто бродили по городу. Но в последнее время он и слышать не хочет, чтобы я куда-нибудь поехала с ним! Секретарша его, дрянь такая, даже не говорит, в каком отеле он останавливается! Домой приходит поздно, со мной почти не разговаривает, а если и говорит, то сплошные упреки!
– Может, у него просто сложности на работе?
– Нет, у него любовница, я чувствую! А потом… В общем, позвонила я Маргарите, и она все подтвердила.
– Постой, а ей откуда знать?
– Ян, ну ты как маленькая! Ей карты сказали!
Яна раздраженно поднялась на ноги и безапелляционно заявила:
– Лика, это бред! Никакой магии не существует! Нет и не было никогда! Карты не могут говорить, звезды тоже! Духи, призраки – это все порождения человеческого воображения!
– Ты дослушай, – устало сказала Лика, и Яна послушно опустилась на соседний стул. – Я к ней поехала. Она разложила карты, сказала, что есть у него романтический интерес, и, скорее всего, нашему браку конец. Я в этот момент так разозлилась, ты не представляешь! Убила бы Вадима голыми руками, будь он в ту минуту где-то поблизости. И я сказала, что хочу сделать приворот! Чтобы он ни на кого, кроме меня, больше взгляда не смел поднять! Чтобы меня одну любил! И знаешь, что самое ужасное? Говорила я это исключительно из злости и обиды. Не потому, что люблю его и жизни без него не представляю, а потому что хотела отомстить за боль и унижение, за его трусость, за то, что не мог честно мне признаться, что встретил другую, а предпочел лгать!
– И ты сделала приворот? Поводила свечкой по его фотографии или сырым яйцом? Как это делается вообще?
– Нет, ничего такого. Маргарита сказала, что от меня потребуется только оплата.
– И сколько ты ей заплатила?
– Не денежная. Энергетическая. И я сказала… сказала… – Лика начала всхлипывать, и Яна принесла ей воды. Успокоившись, подруга продолжила: – Я сказала, что отдам, что угодно, только бы Вадим до конца жизни был только моим. А потом ушла.
– Лик, ну ничего ж не было! Никакого ритуала!
– Маргарита сказала, что сделает все сама. А утром… утром я проснулась вся в крови. Крови было так много, она лилась из меня и никак не хотела останавливаться.
– Что? – Яна подскочила. – Я звоню Вадиму, тебя срочно нужно везти в больницу.
Лика перестала плакать и порывисто схватила подругу за руку:
– Не смей! Не смей ему говорить! Поклянись! Поклянись моей жизнью, что никогда ему об этом не скажешь!
Яна видела, что глаза подруги горят каким-то нездоровым огнем, и поспешила ее успокоить:
– Конечно, я ничего ему не скажу, но в больницу мы все равно поедем, договорились?
О проекте
О подписке