Введение

Тысячи людей сидят на диетах, чтобы добиться желанной стройности. Худеют — и вскоре снова набирают сброшенные килограммы. А потом опять садятся на диету, чтобы похудеть. Только с каждым разом диета дается все труднее, а сброшенный вес возвращается быстрее.

Чередование периодов соблюдения диет и переедания становится образом жизни. Недовольство своим внешним видом становится привычным, а желание похудеть — постоянным. Люди, решительно настроенные похудеть, садятся на строгую диету… и попадают в замкнутый круг, из которого непросто вырваться. Существует житейское представление: только слабохарактерные люди легко набирают обратно сброшенные на диете килограммы. Однако это не так. Даже человек с железной волей, способный сдерживать любые порывы, будет бессилен перед ароматом свежего хлеба после длительного соблюдения диеты.

Почему? Потому что в нас заложен биологический механизм, который заставляет нас хотеть съесть все, что можно: он сформировался благодаря необходимости выживать в условиях нехватки еды. Нашего «внутреннего зверя» радует вид или запах пищи: так задумала природа. А вот ограничения в еде и запреты на те или иные продукты зачастую лишь усиливают желание их съесть. И дело здесь не в силе воли, это эволюция позаботилась о нашем выживании.

Строение мозга отражает этапы его эволюции. Мозг человека можно очень-очень условно разделить на «старый» (лимбическую систему) и «новый» (кору, или неокортекс). «Старая» лимбическая система отвечает за выживание. Она заставляет нас хотеть есть или заниматься сексом, а при опасности для жизни — бежать или защищаться. Уолтер Мишел, исследователь воли и автор знаменитого «зефирного теста», называет ее «двигателем» нашей психики, который, конечно, можно «затормозить» при определенных условиях, но сделать это крайне непросто: ее импульсы — приказы — очень сильны.

А вот «тормозная» система расположена в префронтальной коре, отвечающей за мышление (в частности, за анализ). Терпение и способность не поддаваться импульсу — свойства психики, характерные только для человека. Они возникли благодаря развитию функций префронтальной коры головного мозга.

Префронтальная кора позволяет нам «потерпеть» и «дождаться нужного момента»; подумать и решить, стоит что-то делать или не стоит (например, съесть вредную еду, сидя на диете). Эта часть мозга дает нам возможность размышлять и анализировать; делить пищу на полезную и не очень, отвечающую и не отвечающую нашим этическим принципам или религиозным убеждениям. Словом, контролировать свои импульсы и разумно выбирать «правильную» еду способен только человек, животным это несвойственно (конечно, явную тухлятину они есть не станут и от чего-то явно несъедобного откажутся, но, разумеется, животных не интересует калорийность и баланс белков, жиров и углеводов). Однако «тормозная» система слабеет при стрессе и опасности: на первый план выходят более сильные механизмы, связанные с борьбой за выживание.

Нет, теоретически мы способны побороть острое желание съесть гору пончиков, даже если голодны, но префронтальной коре придется потратить на это много сил. А ее силы и так истощены, если голод затянулся и включился механизм жизнеобеспечения — лимбическая система. В этом случае нами руководят ее сильнейшие импульсы, а возможности префронтальной коры уменьшаются.

При виде «добычи» — еды — мы, не успев включить мышление, в мгновение ока определяем ее как подходящую: сытную, не испорченную. Это происходит без участия сознания, на уровне чутья — как уже говорилось выше, так действуют животные.

Если человек сыт, спокоен и сосредоточен, он может выбирать пищу рационально. Но при стрессе или при соблюдении диеты (что тоже представляет собой стресс) пищевой срыв — это реализация программы спасения жизни. С точки зрения нейробиологии это нормально, поскольку основано на биологических механизмах.

Так и работают лимбическая система и префронтальная кора: мы планируем сесть на диету, когда сыты и довольны, и склонны срываться, переедать, когда ощущаем голод, потому что сигналам, которые посылает нам мозг, почти невозможно сопротивляться.

Вам кажется, что только вы не в состоянии похудеть? Это не так. Одно дело — похудеть на строгой диете (обычно строгой считают диету, энергетическая ценность которой около 1200 килокалорий в сутки), но совсем другое — удерживать вес в течение длительного времени. Закрепить результат на год способны менее 5% людей. Продержаться более трех–пяти лет удается единицам.

Итак, если мы осознанно решаем резко сократить объем или калорийность пищи, то сами же включаем инстинкт самосохранения: он заставляет нас так сильно жаждать насыщения, что этому сложно сопротивляться. Поэтому за строгой диетой почти всегда следует срыв. Мы обвиняем себя в безволии, снова пытаемся сесть на диету, снова срываемся… и, повторюсь, попадаем в замкнутый круг.

Строгая диета, запуская программу спасения жизни, нарушает пищевое поведение в целом, делая человека одержимым едой.

Я весила 64 килограмма, когда только начала сидеть на диетах. А когда я оставила эту затею, весы показывали уже 85. И это притом что каждая диета — сама по себе — помогала мне избавляться от нескольких килограммов!

Как-то я подсчитала, что в совокупности за все периоды соблюдения диет сбросила более 150 килограммов. Впечатляющая цифра? Но на самом деле мой вес постоянно рос с тех самых пор, как я впервые села на диету. Почему? Потому что килограммы неизбежно возвращаются, и не одни, а «с друзьями». Осознав это, я почувствовала себя обманутой и даже обиделась. Ведь я так старалась, а вместо похудения лишь набирала вес. Я считала себя слабой и бесхарактерной (так о себе думает едва ли не каждый, кто не может вырваться из этого замкнутого круга), хотя проблема была не столько во мне, сколько в опасном и вредном средстве — строгой диете.

Возникает закономерный и очень серьезный вопрос: почему люди до сих пор свято верят в это средство, которое лишь ухудшает положение дел? Если вкратце — из-за житейских мифов, которых в нашей культуре множество. Один из них сводится к тому, что старания и страдания приносят результат. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, а красота требует жертв. Диета же — это и труд, и жертвы.

Есть и другая проблема: диета действительно может дать быстрый результат. Точнее говоря, она разрушает фундамент нашего пищевого поведения, однако здесь и сейчас мы получаем ожидаемый эффект: вес уменьшается, тело делается стройнее. Но о том, что у процесса есть и неизбежная вторая фаза — срыв с последующим набором веса, — говорится куда реже, чем о чудесах похудения при помощи диет.

Теперь об опасности диет уже начали писать, но вера в волшебство — неделя-другая, и мы похудели! — заставляет нас верить обещаниям авторов строгих диет.

Эту книгу я написала спустя почти 20 лет после неприятного открытия, касающегося 150 килограммов. Как видите, недостаточно просто осознать проблему. Пришлось немало потрудиться, чтобы справиться с последствиями диет, а главное — изменить образ мыслей и расстаться с мифом о том, что строжайшие ограничения в пище — рецепт стройности.

Возвращение к правильному, рациональному питанию было долгим и довольно болезненным. После длительного сидения на разнообразных диетах кажется, будто питание по принципу «все подряд» — страшный риск: если съешь хоть что-то прежде запретное, то мгновенно наберешь вес и снова будешь вынужден голодать. Пришлось собрать волю в кулак и прогнать этот страх.

Но вся эта эпопея подарила мне профессию психолога — специалиста по вопросам питания и лишнего веса, вечный интерес к проблеме самооценки и стойкую неприязнь к рецепту «меньше есть и больше двигаться». Не потому, что это неправильный рецепт. Сокращение калорийности — это действительно здравый подход к снижению веса. Просто на долгих дистанциях и, главное, без учета психологических особенностей самого худеющего этот подход малоэффективен. Мы — разные, мы — не роботы, которым нужно просто задать программу. Мы устроены намного сложнее.

Человек, решивший похудеть, сразу же начинает подбирать диету: это первое, что приходит ему в голову. Так принято, так надо, так делают все. Однако современные ученые все чаще бьют тревогу: результаты исследований гласят, что диета — это не просто плохо. Это опасно! Всего лишь один пример: специалисты Американского физиологического общества утверждают, что циклическое изменение веса (то, что я называю циклом «диета–срыв–диета», а психологи в США — диетами йо-йо) вредно для сердца3. А так называемые пищевые срывы представляют собой естественную реакцию организма и психики на такое наглое вмешательство. Срыв — вторая фаза диеты.

Эта книга — для тех, кто много лет отчаянно и мучительно пытается похудеть. Для тех, чье пищевое поведение (как и мое когда-то) испорчено диетами. Для тех, кто, возможно, сдался, но не окончательно потерял надежду. «А вдруг еще что-то можно сделать?» — думаете вы.

Сделать можно! Надо только признать, что вы — не робот. Все у вас в организме устроено прекрасно, просто надо найти способ, который поможет вам справиться с последствиями диет и прийти к цели — обрести новое тело и наладить здоровые отношения с едой… и, главное, с самим собой.

Если вы сидели на строгих диетах, но опять набрали вес, то для похудения вам необходимо:

• восстановить пищевое поведение после периода соблюдения диет, успокоив «внутреннего зверя», напуганного диетами;
• разобраться в психологических сложностях, которые заставили вас «улучшать себя» путем похудения;
• освоить более эффективные способы корректировки и поддержания веса, не представляющие собой мину замедленного действия.

Эта книга поможет вам выйти из замкнутого круга: диета–срыв–диета. Соблазн сесть на диету, возможно, иногда будет появляться, но благодаря этой книге вы сможете перед ним устоять.