Глава 2
МАМА – это весело!

Как оказалось, расчет был верным. Портал из Нирайа на Алито по каким-то причинам сегодня работал до десяти, как и ограничение по входу в общежитие. Похоже, опоздание никому не грозит. Если не успел пройти через портал до дезактивации, сиди в каком-нибудь мире до семи утра. Не поторопись я, сегодня уже не попала бы в академию.

Вопрос в другом, почему буквально пару часов назад объявили, что портал закрыт на ночь, когда до этого он работал круглосуточно? Я полгода слежу за проходами на Алито во всех десяти мирах, но такое вижу впервые. Неужели информация о смерти одной из студенток, не будем показывать пальцем какой именно, просочилась в МАМку. Или кто-то проинформировал ректора специально? Если это так, то поторопились родственники. Они свое еще получат, но от этого сейчас не легче. Теперь Хана Хасу будет под пристальным наблюдением, что совершенно не кстати. Ещё допрос по приходу учудят. Вообще, только наивная дурочка могла полагать, что ее не будут расспрашивать о смерти, тем более, что один из штатных некромантов точно доложит ситуацию руководству академии. Правда, я всё же надеялась, что это случится чуть позже, но как говорится, раньше сядешь, раньше встанешь.

На сборы я потратила всего каких-то полчаса. Вещей у главы клана, даже ненавидящего тебя клана, должно быть много, но эта девочка жила крайне скромно. Что за неуважение, в первую очередь, к собственному роду. Если они выставляли свою главу клана как нищенку, то что же остальные думали о всем роде водных драконов?

Стоять! Или никто в академии не знает, что я глава рода? О-о-о, ситуация принимает интересный оборот.

Хищная улыбка сама собой появилась на лице. Два портальных, как называют смотрителей перехода, дернулись от меня, будто я зомби. Смыла же маску безвременно почившей и несвоевременно поднятой, тогда что не так? Поднесла ладонь ко рту, и всё стало ясно.

Ну как научиться не выпускать восемь клыков разом?! Проколюсь же.

– И чем же вас так сильно напугала слабая и нежная девушка? – состроила оскорблённую мордочку юной прелестницы.

Портальные тут же подобрались, так и не сообразив, с чего вдруг так отреагировали на драконицу. Такой явной потере концентрации были виной формы, по ошибке названные грудью, а на деле, бесполезная обуза, стоящая препятствием к моей некромантской деятельности.

Еще раз с нескрываемой ненавистью посмотрела на колышущиеся при каждом шаге «горы», скривилась и шагнула по направлению к ряби портала. Уже, было, занесла ногу для шага, но меня остановил окрик.

– Хана, простой! – кричал патлатый брюнет, отмахиваясь от лезущих в рот, глаза и нос волос.

Всевышний, да заплети ты косу! Ну или на крайний случай хвост!

– Что? Не слышу вас! – крикнула, прикладывая руку к уху для большей правдоподобности, – портал гудит!

Портал мурчал как котенок, но кого это волнует. А некромант пытался на бегу отплеваться, отдышаться и заговорить одновременно. Стоит ли упоминать, что он не преуспел ни в одном из начинаний. Догнать, кстати, тоже не смог. Я юркнула в портал раньше, чем он достиг арки перехода.

– Ой! Без минуты десять! – ужаснулась я, смотря на воображаемые часы, все равно с такого расстояния не видит, – да я же опоздаю! – и скрылась в мерцающей ряби.

* * *

– Сколько… Фу-у-у, – тяжело выдохнул достигший-таки портала некромант, вот только поздно, – сколько времени?

Мужчина справился с дыханием и мешающими волосами, и, наконец, задал интересующий его вопрос.

Портальные странно покосились на заезжего аристократа, но ответить вынуждены были.

– Так без пяти минут, – пояснил левый страж.

– Десять? – удивился Саалим.

«Неужели с полтора часа угробил на расширенный поиск преступников по мирам? Это ж сколько энергии потратил?» – подумал Саалим.

От того и чувствовал себя маг паршиво, да только после такого затяжного поиска он должен минимум неделю с постели не вставать, а некромант ничего, стоит даже.

– Да что вы, радан. Девять, – поправил лорда правый портальный.

Вообще, опасно это, связываться с потомственными некромантами, или, если по титулу, то раданами. Потому вели себя стражники с этим заезжим почтительно.

– Вот, чертовка, – брюнет предвкушающе улыбнулся, – ничего, в академии свидимся.

И не удостоив больше вниманием портальных, ушел в направлении дорогой гостиницы. Сегодня в МАМку он не собирался. Время терпит.

* * *

Ну что я могу сказать о прибытии? Только то, что ощутила себя заключенной, как только вышла из портала.

Арка перехода находилась посреди огромного сквера, что был окружен зданием академии со всех сторон. Шестиугольная замкнутая постройка обнимала своими стенами весь внутренний двор, а дорожки, что расходились от углов академии и сходились во внутреннем шестиугольнике вокруг портала, образовывали собой огромную по своим размерам гексаграмму.

Все это я смогла понять лишь потому, что стены корпуса были не менее двадцати этажей в высоту, а я стояла в центре сквера, что давало неплохой обзор на все шесть дорожек, что от внутреннего шестиугольника каждая расходились на еще две, образуя шестиконечную звезду.

В общем, я в центре огромного скопления энергии и такого же огромного защитного контура. Теперь понятно, почему я себя заключенной почувствовала?

– Факультет и курс? – передо мной стояло двое студентов, в чем я даже не сомневалась, поскольку несло от них перегаром, причем, от магически усиленного пойла.

Похоже, были пойманы на распитии и отправлены в наказание вести запись проходящих через портал студентов. Явно нудная работка, но в провинившихся академия вряд ли нуждается, а, значит, шлачное место пусто не бывает.

– Целительство, первый курс, – спокойно дала информацию парнише, что был в полевой форме академии, то бишь, в плотных черных штанах, черной запыленной куртке и сером свитере, что виднелся через расстегнутую куртку. Некромант, по цвету ясно. Неужели прямо после практики, не переодевшись, пошел отмечать? Или он так хорошо погулял?

Я внимательно вгляделась в его лицо. Смуглый и слегка рогатый, с желто-красными глазами, с красивой формы носом и тонкими губами он напоминал мне демона песков, что, скорее всего, так и было. Волосы этого редкого создания были грифельного цвета, какие бывают только у этих демонов. Красивый и необычный, но жутко вонючий на данном этапе нашего знакомства.

– А-а-а, хиля, – понимающе протянул болезненно скривившийся демон, видно голова отозвалась болью, и добавил, превозмогая похмелье, – а имя свое что, забыла?

– Нет. Хана Хасу, факультет целительства… – на этом меня перебили.

– Факультет маг-лечения и целительских практик, а не целительство. Тебя за такое панибратское обращение к древнему факультету профессор Таги на третьем курсе заставит сорняки полоть в оранжерее до конца обучения. Не можешь запомнить, запиши на ладошке, а лучше на лбу, чтоб все сами могли прочитать, вдруг запнешься еще.

Товарищ по отработке расхохотался, за что тут же поплатился головной болью и присел на корточки, вжимая ладони в виски. В отличие от демона, этот был обычным дроу из империи моего второго сыночка. Седовласый, белоглазый, что выглядит жутковато, и слишком черный, даже темнее демона. Не самый привлекательный представитель темных эльфов.

– Учту, – мстительно громко ответила демону, – я могу идти?

От кривых физиономий магов даже на душе потеплело.

– Да ползи уже, хиля. Еще заблудишься в темноте, потом ищи тебя, – и демон брезгливо передернул плечами, кинув взгляд на закат.

Поздновато у них солнце садится, да и тепленько для зимы. Хотя на Нирайе тоже теплые зимы.

Напоследок окинула взглядом парочку, получила кривомордие в ответ и ушла с площадки, тем более, что там еще кто-то прибыл.

Да-а-а, любовь к целителям просто на лицо. А в первокурсниках вообще души не чают. Единственное, чего я не поняла, так это кто такие «хили»?

Решив не заморачиваться над такими мелочами, пошла, как мне казалось, по следу Ханы, который она неосознанно оставила, пройдя здесь в последний раз. Да, на такие фокусы я все еще была способна, хоть мне и урезало это тело всю магию.

Чувствую себя, ну не знаю, личинкой в огромном мире высших существ. Да я никогда не вселялась более чем на пару часов в такие убогие фаршнаборы!

От этого я чувствовала себя не просто ограниченной в возможностях, а слепой, глухой и безрукой хилей, что бы не значило это слово, но звучит обидно.

В таком агрессивно настроенном состоянии я дошла до нужного корпуса, подивилась, что у каждой вершины шестиугольника есть высоченная башня, точно преподы и администрация заседают, и вся в своих мыслях зашла внутрь. И тут я поняла, что строил главное здание мастер печатей и параноик, поскольку от каждой башни шло еще две линии зданий, соединяющиеся в вершины, угадайте чего? Шестиконечной звезды! Да сюда даже я с трудом портал открою, не говоря об остальных!

Ужасаясь масштабам зацикленности на безопасности строителя, я дошла до пятнадцатого этажа. Как свидетельствовали указатели, на первых четырех жили преподы и администрация, с пятого по седьмой обитал четвертый курс, с восьмого по десятый – третий курс, с одиннадцатого по тринадцатый – второй курс, и с четырнадцатого по семнадцатый – первый. На последних трех этажах находились библиотеки и лаборатории. А вообще, как оказалось, эти огромные лучи, что отходили от башен в разные стороны, и были мужским и женским общежитием. Хитро разделили студентов. Теперь между мужской и женской половиной одного факультета было огромное тренировочное поле и никаких коридоров. А сами корпуса с аудиториями, это те стены шестиугольника, что окружают сквер. Все просто и сложно одновременно.

Решила сильно не вдаваться в архитектуру, а дать телу и психике отдых. Это мне все равно, а драконом нагрузки тяжело переносятся.

На входе в собственное общежитие на высоте птичьего полета наткнулась на коменданта. И на что я надеялась, ведь первое впечатление обычно верно, значит, занесло меня в тюрьму строгого режима. И не важно, что учатся здесь совершеннолетние. Дисциплина, мать ее нравственность.

– Хана! – и это был скорее ужас, нежели радостное приветствие.

В голове неожиданно всплыло имя – Диона.

– Приведение увидели, госпожа Диона, или кого похуже? – я явно издевалась.

Эта зинок, существо, наподобие домового, только больше и видимое, знает о моей смерти. Об этом свидетельствует позеленение женщины. Зиноки имеют интересный желтоватый цвет кожи, а когда испытывают сильные эмоции, начинают синеть. Ни для кого не секрет, что сочетание этих цветов дает зеленый. Вот и сидела комендант вся зеленая и немая от шока.

– Так вещи все велели к утру вынести. Освободить комнату надо для новой студентки, – все еще пребывая в ужасе, говорила Диона.

– А кто позарился на мои студенческие апартаменты? – губы начинают расплываться в предвкушающей кровь улыбке.

– Т-т-так т-твоя родня какая-то…

Ага, уже и замену нашли и учиться в середине года пристроили. Ох и затейники у меня родственники. Прям клыки чешутся с ними познакомиться. Это ж надо все до таких мелочей продумать.

– Тетка, я к себе. Придет завтра несчастье водное, меня разбуди, прежде чем пускать в общежитие, – и прошагала мимо поста.

У зинока даже мысли не возникло со мной спорить или обижаться на обращение. Шутка ли, мертвец вернулся получать знания. От такой мысли тянуло только расхохотаться, что я и сделала, даже не пытаясь сдерживать голос. Мне было весело, а тело выбрасывало напряжение сегодняшнего дня.

Все, спать. Завтра начнем разведдеятельность. А тут может быть действительно весело!

* * *

Сны. Какое счастье видеть их. Боги не спят, соответственно, у них нет сновидений. В этом мы ущербнее смертных. Они видят плоды своей разбушевавшейся фантазии, следствия стресса или большой радости. Любая эмоция может стать причиной чудесных образов, либо кошмаров. И в этом они ущербнее нас. Наши эмоции не могут ввергнуть наш разум в ирреальный ужас или радость от созерцания иллюзии счастья. Не важно, хорош сон или нет, он влияет на психическое состояние существ. Мы избавлены от этого недостатка. Однако, возможность видеть не только реальность, но и немыслимую фантазию, невероятно привлекательна. И сейчас, когда тело спит, а разум бодрствует, я вижу сны. Впервые за несколько тысяч лет я снова окунулась в эти ночные фантазии. Осознание себя в грезах мне не в новинку. Я всегда вижу тонкую грань реальных событий и вымысла уставшего разума. Но Всевышние, какие же красивые образы создает изможденный за день эмоциями и бодрствованием мозг.

– Вы должны были сразу сообщить мне!

В мое пассивное созерцание сновидений внедрился крайне недовольный голос. Из-за повышенного тона картинка начала туманиться, а тело подавать характерные признаки пробуждения.

Ну спасибо тебе, неизвестный истерик, такой чудесный сон испортил.

– Но она же студэо нашей академии, – неуверенно оправдывалась Диона.

Я сразу узнала этот скрежещущий писк. Такие особенные голосовые связки имели только зиноки.

– Какая студэо?! Это мертвец! – мужчина так разозлился, что даже взвизгнул в конце и тут же прокашлялся.

– Кха-кха. Госпожа Вэйс, сегодня пребывает Софуто Нами^[3] из рода водных драконов. Что бы вы делали, если бы я опоздал? – уже со спокойной яростью спросил голос.

– П-пропустила… – женщина была напугана и мыслить здраво не могла.

– Отлично! Беспрецедентный случай, прошлая глава клана Суиро^[4] сожрала новую главу клана. Я уже вижу, как пестреют заголовки первых страниц всех газет, во всех развитых мирах!

Как же он орет. Припадочный какой-то. Что ж, придется просыпаться, все равно в покое не оставят. Они пока стоят за дверью, но кто им помешает вскоре перенести свой скандал ко мне в комнату.

– Но декан Сальфо, она не пахнет как…

– Да плевать мне, как она пахнет! Свежеподнятые не воняют! Минимум через двое суток, а если некр профи, то и до недели может не быть запаха гниения! – читал лекцию, как оказалось, декан.

Он и в правду решил, что такие тонкости известны зиноку, что всю жизнь проработала комендантом одного этажа и ни разу не присутствовала на лекциях? Похоже, кто-то просто любит, чтобы его слушали. У этого неизвестного Сальфо комплекс собственной значимости, не иначе.

Я открыла глаза и тут же закрыла. По отвыкшему за ночь от света зрению остро полоснуло кипенно-белое покрытие потолка. Мне понадобилось несколько минут, прежде чем я привыкла к вырвиглазной чистоте комнаты. Белое! Все идеально и ярко белоснежное.

Вчера в темноте меня это не сильно волновало, ибо свет я не удосужилась зажечь, не до этого было. А теперь, когда в два широченных окна, при этом одно в пол, за ним балкон, лился утренний свет, моя душа бунтаря неистово билась и рвалась заляпать это стерильное помещение краской, на крайний случай, грязью. Это ж какой любительницей света нужно быть, чтобы выбрать рассветную сторону общежития. Пять утра, светло как днем. Ужас!

– Вы вызвали мэтра Халона?! – взвизгнула за дверью комендант моего общежития.

Каюсь, за страшными открытиями этого утра, я прослушала часть разговора, и теперь мне было очень интересно, кто такой Халон, если он ввергает в священный ужас закаленную временем и работой Диону.