– Госпожа, вы только не шумите. У меня папка нервный, сначала бьет, потом спрашивает, – беспокойно обратился ко мне мелкий.

– Боишься, что пришибет меня и не заметит? – я демонстративно подкинула внушительный нож несколько раз, а потом всадила его в ближайшую березу почти по самую рукоять. Пошел сок. Что-то не ладится последнее время у меня с белоствольными, что не пострадает дерево от моей руки, все берёза.

Я медленно подошла к белому стволу и одним рывком вытянула оружие из древесины. Лих, так звали поросенка, круглыми глазами смотрел за моими действиями, широко открыв рот.

– Не боись, шуметь не буду, – и я жестом спросила, куда мне приткнуться на ночлег.

– Вон там землянка пустует. Давно в ней никто уже не живет, – и мелкий указал на нору, что расположилась на самой окраине поселения.

– Ты голодная?

О, какую бурю в душе вызвал этот вопрос. Я была не просто голодная, я была оголодавшая, но все еще неплохо себя контролировала.

– Мне бы мяса, но очевидно, что здесь его нет, – озвучила свои мысли.

– Есть орехи и корнеплоды, – как ни в чем не бывало предложил Лих.

– Сойдет.

Мальчишка сорвался с места и юркнул в одну из землянок.

– И побольше воды, – чуть громче, чем следовало бы, добавила я.

Пока мне собирали перекус, решила исследовать место своей будущей одноразовой ночевки. Очевидно, что задерживаться здесь на дольше опасно.

Внутри было довольно сыро, однако ухожено и на полу лежал, пусть потрепанный временем, но ковер. Стояла масляная лампа на маленьком столике, за которым, видимо, читали, сидя прямо на подушках на полу. Об этом свидетельствовали несколько прибитых на деревянную заднюю стенку полок над столиком, полностью заставленные книгами. Здесь вообще удавалось стоять только пригнув голову, что, похоже, было нормой для оборотней. Они, судя по мальчишке, не сильно отличались ростом, да и вместо стульев предпочитали сидеть прямо на подстилке или подушках. Свинки, что с них взять.

У двуипостасных их вида просто нет необходимости в огромных домах, стульях и столах, за которыми им нужно проводить званые вечера или чаевничать после завтрака в выходные с соседями. Здесь жизнь течет своим чередом, заглатывая ненужные церемонии и порядки. Тут все живут, как хотят, валяются в грязи, если так их душе угодно, и ходят практически голышом. Все это несложно понять, если удосужиться внимательно присмотреться к жилищу и маленькому поросенку. Здесь никто не скрывает своей жизни, здесь народ свободный и вольный в своих поступках.

Что ж, это будет полезный опыт. Когда смотришь на жизнь, так кардинально отличающуюся от твоей, невольно задумываешься о правильности и ценностях. Думаешь о свободе. О ней я вообще последнее время часто думаю, ибо боюсь потерять ее больше всего.

– Держи, – пухленькое личико подростка без предупреждения нырнуло вглубь домика, минуя занавешивающие проход грязно-серые ткани, только здесь они были запачканными и не чищенными, и протянул на дрожащей от напряжения руке деревянный поднос со снедью. Правда, для меня это было больше похоже на издевательство, но я все равно поблагодарила мальчонку за угощение.

– Вот вода, – рожица снова просочилась в землянку, и Лих поставил у выхода большой кувшин с водой.

– Если понадобится еще, в двухстах шагах на восток есть лесная река, – и он указал направление рукой.

– Только набирай воду на деревянном настиле. Река быстрая и очень холодная. Если свалишься, уже не выплывешь, – и он состроил серьезное предупреждающее лицо.

О, кровожадный Сиран, он меня что, как ребенка несмышленого решил оберегать?

Я не стала снова демонстрировать ему свою силу, а лишь улыбнулась и кивнула, давая понять, что совет принят к сведению.

– Пусть наша ночь будет тиха, – своеобразно пожелал спокойной ночи оборотень и скрылся на улице.

Я же, тем временем, схватила стол и придвинула его к выходу. Заметить предмет мебели сразу и не сбить будет очень сложно, ибо проход узкий, и внутри темнее, чем снаружи. Знаю, хлипкая защита, но оповещалка о незваных гостях что надо. Тем более, что на стол я понаставила кучу чашек и тарелок, чтоб грохот стоял знатный.

Дальше я собиралась лечь совершенно не в предназначенном для этого месте, а точнее, на кухне. Правда от кухни тут были только полки и шкафчики с посудой, но я смело окрестила этот уголок именно кухонькой. Как раз за чем-то на подобии глиняной печи для обжигания горошков, похожую я у гончаров видела, только эта была меньше и видимо предназначалась для готовки, я и решила уложить свои кости. Во-первых, меня за ней не видно и, во-вторых, тут меня будут искать в последнюю очередь, что даст преимущество.

Нож я предусмотрительно положила под украденную из общей комнаты подушку, но из рук не выпустила.

Ты в стане врага, Нараэль. Сейчас ты мрак, не свет. Ибо свет зачахнет здесь в первые же минуты, а мрак создан сам поглощать. Пришло время оправдать данное отцом темное имя. Сила – это единственное, за что я была благодарна Гарзифу. Сила, о которой он до сих пор не знает. Я была осторожной девочкой, верящей в счастье, но не наивной.

Что ж, имя Нараэль – суть мрака, как раз соответствует моей силе. И я всей душой ненавижу его.

Я сложила на лежаке из подушек и каких-то тряпок подобие тела, накрыла одеялом, и только тогда ушла за печь, на жесткую, застеленную лишь половиком землю. Это даст мне время для защиты и спасения. Важно лишь время, что я смогу выиграть у противника. Драгоценные секунды определят, кто будет убийцей, а кто жертвой.

В краю животных нет места благородной леди, тут выживет лишь хищник. Вампир и демон. Охотник.

***

Ночь. Ясная и светлая. Прекрасное время для умиротворенного сна. Однако, именно сегодня большинство здешних жителей не спит. Бледно-голубое сияние в обрамлении каменных врат в никуда и из ниоткуда замерцало ярче и пошло рябью. Кто-то спешил проникнуть в глубь лесов оборотней.

Минута и через западный портал на землях клана рысей прошел всадник. Его появление ничто не могло скрыть, а вокруг перехода сидела засада. Справедливо решив, что есть хорошая возможность возвращения их заложницы к порталу, дикие взяли эту точку в окружение.

Что такое один всадник для целой стаи. Пустяк. Но только не этот. Не осаживая животное, красноволосый жнец просто на ходу рубил попавшихся на пути противников коротким клинком, и никто не смог даже замедлить галоп его скарха. Когда кольцо диких было разорвано, всадник исчез. Будто привиделся оборотням стремительный и неукротимый, словно пожар, воин. И только десяток трупов убеждал двуипостасных, что видение было реальностью.

***

Предрассветная дымка. Солнце еще не показало свой лик из-за горизонта. Туман стелется вверх от реки. Тишина.

Я уже полчаса как сижу у маленького пыльного окна и всматриваюсь в лесную глушь. Песнь соловья оборвалась внезапно, что и послужило толчком к моему пробуждению. Спала я от силы четыре часа, но чувствовала себя удивительно бодрой. Предчувствие опасности полностью стерло следы усталости. Организм всегда бросает все силы на защиту.

То, что меня рано или поздно найдут, я не сомневалась. Можно путать следы, менять внешность, но запах все равно выведет хищника к жертве. Вот только на роль жертвы я не соглашалась.

Нож лежал на коленях, ибо пальцы устали слишком судорожно сжимать рукоять. Волосы я нещадно заплела в косу еще при отдыхе на дереве и не расплетала до сих пор. Вдруг враг нападет, а я сижу с руками в волосах и не готовая к отпору. Глупая смерть тогда получится.

Спину неприятно холодило. Дыры от когтей остались внушительные. Скорее, спины у моей рубашки и куртки уже не было, одни лоскутки. Все это время я двигалась, а отдыхала только днем, поэтому не чувствовала холода еще еле теплого второго месяца весны. Сейчас же самое холодное время, и моя голая спина чувствует это сильнее всего остального тела.

Можно накинуть одеяло, но при нападении оно сильно замедлит меня и скует движения. Нет. Лучше слегка замерзнуть, что для меня вообще некритично, скорее, некомфортно, чем умереть, не увернувшись от клинка или когтей. Ни для кого не секрет, что меня попытаются взять живой, но кто сказал, что я им таковой сдамся. Ну нет, за свою жизнь я уже не раз побывала разменной монетой, не бывать этому больше.

Тихий шорох у входа в землянку заставил все посторонние мысли выветриться так же быстро, как убегает закипевшее молоко. Мои незваные гости не спешили врываться, осторожничали.

Неужели боятся? Их сородичи не сильно заботились о моей возможной силе, за что и поплатились. Похоже, эти умнее, а значит, и опаснее.

Но даже самый терпеливый зверь когда-нибудь начинает действовать. Вот и мой гость, наконец, проник внутрь. Грохот, падение грузного тела и почему-то поросячий визг с улицы.

– Да чтоб тебя зомби жрали! Кто ж стол у входа ставит?! – ругался представитель кабанов, о чем красноречиво свидетельствовал его запах и упитанное большое тело.

– Постучали бы, не пришлось бы испытывать на себе мое изощренное гостеприимство, – фыркнула в ответ и вышла из-за печи.

Ко мне заявилось для знакомства все стадо. Народу на улице собралось где-то полсотни, и все рассматривали меня с опаской. А вот детей не было. Ясно, пришли разузнать, кого мелкий привел, и не опасен ли этот кто-то. А если представляет угрозу, то всем стадом и задушат.

– Нечего тебе здесь делать, вампирка, – грозно прогрохотал так бесцеремонно ввалившийся в мое временное жилище оборотень.

– Опасные у тебя враги. Не нужны они нам, – его точка зрения была вполне понятна.

Остальные дружно закивали. Значит, я была права, и в городе меня ждали, иначе откуда им знать о моем преследовании. Небось дикие и кабанов расспрашивали о беглянке. Хорошо, что не поддалась искушению пройтись по загадочной диковинке этих мест.

– Да я и так уходить собиралась. Незачем было для проводов такую процессию собирать, – съехидничала я и направилась прочь из поселения.

Они правы, меня здесь быстро обнаружат. Оставаться все равно не входило в мои планы. Переночевала, и то спасибо.

– Стойте, так же нельзя! – закричал знакомым ломающимся голосом кто-то из толпы.

– Лих, ты еще получишь свое наказание за то, что привел чужачку в наш дом, – сурово пробасил все тот же мужчина. Точно вожак.

– Не переживай, поросенок. Мне все равно пора, – попыталась подбодрить мальчонку.

Он единственный из всех еще не разучился сопереживать. Остальные закостенели в своих страхах и опасениях.

– Тогда я провожу тебя до дороги. Сама ты точно заплутаешь, – и кабанчик решительно направился ко мне, игнорируя запреты старших.

– Ох и влетит тебе по возвращении, – шепнула на ухо мальчишке.

Он ничего не ответил, но намерения помочь не растерял.