Глава 4

Вооружившись увесистой металлической рулеткой, а ничего более подходящего в моем доме не нашлось, я принялась с особым усердием снимать мерки с моего идеального мужчины. И если с ростом и обхватом талии управилась довольно быстро, то дальше дело пошло совсем туго.

Стоило прикоснуться к его приятной загорелой коже со всеми этими бицепсами, трицепсами… как мои гормоны взбушевались не на шутку и буквально пустились в пляс. Чтобы не наброситься и не совратить свежеиспеченного Колобка, сдерживать себя приходилось из последних сил.

Сам же безмолвный засранец в этом ничуть мне не помогал, а скорее, напротив. Заметив мое состояние, он еще и маслица в огонь подливал. И если с его ухмылками и пылкими взглядами я как-то научилась справляться, то, когда он неожиданно мне подмигнул, из дрожащих рук выпала рулетка, как на зло, прямиком мне на ногу.

– Да чтоб тебя! – выругалась я, застонав от боли и обхватив ладонями босую стопу, на которой уже начал проступать синяк. – Ладно, отправим Алиске то, что есть. Надеюсь, этих мерок будет достаточно.

Не успела договорить, как меня подхватили на руки, прижав к твердой обнаженной груди, и потащили в сторону… спальни.

«Мамочки! И что же теперь будет? Вот сама и напросилась, Маруся Петровна. И даже не говори, что не хотела этого», – запищали испуганные и в то же время перевозбужденные тараканы в моей голове.

Сразу вспомнились заочные порицания Алиски. Нет, интим с Колобком как-то не входил в мои планы. Точно не сегодня!

Только, как оказалось, и сам Колобок не имел на меня видов. Совру, если скажу, что не испытала разочарования, поняв это. Бережно уложив меня на кровать, мужчина со знанием дела принялся колдовать над моей ногой.

Ощущения были странными, словно из кончиков его пальцев поступали слабые разряды электричества, которых не видно человеческому глазу. Я даже привстала на локтях, с интересом наблюдая за его действиями. Нежные поглаживания, едва ощутимое покалывание и тепло, растекающееся по ступне, оказались неожиданно приятной процедурой. Вскоре от синяка не осталось и следа.

– Да у тебя волшебные руки, – полушепотом сорвалось с моих губ.

Наши взгляды снова встретились и его красноречивее любых слов говорил мне о том, что я могу ему доверять.

– Ты ведь никогда не обидишь меня, поможешь и защитишь, если это потребуется? – то ли спросила, то ли констатировала я, не разрывая зрительного контакта.

Скрепляя наш странный договор, мужчина со всей серьезностью на лице уверенно кивнул.

– Спасибо, – ответила на его искренность. Смотреть не него долго не позволяло чувство неловкости, и я опустила глаза. – Жаль, что ты не появился в моей жизни еще вчера. Тогда злые подростки не решились бы ограбить мою кондитерскую, а я не гонялась бы за ними по морозу в летнем платье со скалкой наперевес. Что ж, а теперь в единственный выходной придется отработать какой-нибудь срочный заказ, который возместит хотя бы часть убытков, – с прискорбием признала я, настраиваясь на привычный режим белки в колесе.

С приездом Алиски мой дом наполнился не только кучей пакетов с модными мужскими брендами одежды, но и нескончаемой болтовней. Колобок, впервые увидев ее, несколько напрягся.

– Она хорошая, если узнать получше. Немного взбалмошная, порой бесцеремонная, зато с ней и ее безумными идеями никогда не бывает скучно, – заверила я своего подопечного, воспользовавшись моментом, пока подруга скрылась в туалете. Но эти доводы не очень его убедили, что легко читалось во взгляде, и тогда я решила дополнить. – А еще на нее всегда можно положиться.

В модных обновках он смотрелся куда круче. Хотя, кого я обманываю, в полотенце, а лучше без него, равных моему Колобку просто не было. Тонкий джемпер красиво облегал рельефную грудь и плечи, а светлые джинсы только подчеркнули теплый южный загар, длинные прокачанные ноги и упругую задницу.

– Хорош… – с упоением заметила Алиска, любуясь нашим творением. – Даже не верится, что еще вчера мы его вот этими самыми руками месили. Может, ты и мне кого оживишь? – добавила она между делом, и покосилась на меня умоляющими щенячьими глазенками.

– Я еще не разобралась, как этот ожил. А ты говоришь… Выйдет какой-нибудь Франкенштейн из теста, и живи с ним потом, мучайся.

– Ну хотя бы попытайся. Пожалуйста! – принялась канючить Алиска, не взирая на мои страшилки.

Срочный и хорошо оплачиваемый воскресный заказ не заставил себя долго ждать. На детский день рождения к шести вечера требовалось испечь пятикилограммовый торт, украшенный целой толпой веселых пряничных человечков. Справиться самой с поставленной задачей за такой короткий срок было возможно, но тогда ощутимо страдало качество, которым я как раз и славилась среди клиентов.

«А вот если приобщить к делу двух помощников…» – смекнула я, тут же мысленно представив, какие задания попроще могу поручить Алиске и Колобку, чтобы хоть немного развязать себе руки.

Получив в свое распоряжение миксер и удивленно изогнув бровь, мой идеальный мужчина доказал, что только сегодня появился на свет. С чем-чем, а с основами кулинарии этот красавчик явно не был знаком. Возможно, посади его за руль, или вложи в руки меч, что-то и отозвалось бы на генном уровне, как это бывает даже у совсем маленьких мальчишек. Вот только с происхождением и наследственностью моего Колобка были одни лишь огромные вопросы.

– Ничего сложного. Просто следи, чтобы масса взбивалась равномерно и не выбегала за края. Если что-то пойдет не так, отключи прибор, я сразу подойду. Пожалуйста, без помощников мне сегодня никак не обойтись, – подкрепила обучение просьбой и это сработало.

Миксер зажужжал, Алиска заканчивала с разноцветной глазурью.

«Отзывчивый», – подметила я, наблюдая как хорошо смотрелся этот симпатичный мускулистый мужчина в белоснежном фартуке на моей кухне, еще и увлеченный работой.

Расположившись рядом с подругой, я принялась украшать остывших пряничных человечков. Глазки, улыбка, три красных пуговки, волна на руках и ножках, намекающая на край невидимого костюмчика, яркая зеленая бабочка на предполагаемой шее – вот маленький джентльмен и готов.

– Какой хорошенький! Давай, хотя бы на этом потренируемся, – снова принялась за свое Алиска. – Ну, давай, оживляй! Скажи что-нибудь, рукой над ним поводи что ли…

От ее неистовой веры в волшебство на моем лице сама собой расползлась добрая улыбка.

– Да не знаю я, как это сделать. Правда, не знаю, – в очередной раз призналась я, но настырная подруга не собиралась так просто сдаваться, продолжая сверлить меня взглядом.

– Ладно, Бог с тобой.

Накрыла пряничного человечка ладонью, стараясь не размазать глазурь, закрыла глаза для достоверности и произнесла.

– Пряник Павлик, оживи, чтобы служить своей королеве верой и правдой! – торжественно произнесла я, но не сдержавшись, захохотала на всю кухню.

Миксер неожиданно утих, а я снова схватилась за плечо, ощущая на месте звезды знакомое жжение, но уже не такое сильное, как утром. Мой идеальный мужчина, все время наблюдавший за нами, не упустил это из внимания, наградив меня обворожительной лукавой улыбкой.

– Ну что, довольна? – все еще зажимая место жжения, поинтересовалась я у подруги, которая стояла рядом, обиженно надув губы. – Убедилась, что волшебство не работает? Может, ночь моего тридцатилетия была какой-то особенной, вот Колобок и ожил, – рассуждала я вслух. – А теперь продолжаем выполнять заказ, время не ждет.

Наконец-то Алиска прекратила ныть, а вместо этого подключилась к росписи тридцати трех человечков. Учитывая, что украшали мы их в четырех цветах, дело шло не быстро. Когда наконец последний был готов, и я подхватила противень, чтобы переставить его в другое место, то обнаружила пропажу.

– Я, конечно, понимаю, что диета дается тебе непросто, – гневно сдвинув брови, обратила свой суровый взор на подругу. – Но даже не говори мне, что ты ненароком сожрала заколдованного Павлика!

Я не знала, что там за блажь у заказчика, но пряничков на торте должно было быть именно тридцать три, как богатырей в сказке. А печь нового уже катастрофически не хватало времени.

– Честное слово, Марусь, это не я! – испуганно обернувшись, взмолилась Алиска. Знает, шельма, что терпение у меня почти резиновое, но, если перейти черту, считай пропала. В гневе я бываю так страшна, сама себя боюсь. – А что, если это он? Смотри какой большой, у него и аппетит, должно быть, о-го-го! – перевела стрелки на Колобка, который втянувшись в процесс, усердно взбивал яйца с сахаром уже на третий корж.

Заметив, как подозрительно мы пялимся на него в четыре глаза, мужчина задорно подмигнул и кивнул куда-то в сторону. Хорошо, что рядом оказался стул, иначе я точно грохнулась бы в обморок.

Из моей небольшой розовой женской сумочки, оставленной на столе, оживший пряник Павлик методично вытаскивал всякую всячину. Для такого малыша это дело давалось явно непросто.

– Ты что творишь, мелочь? А ну верни мои вещи на место! – все еще пребывая в шоке, скомандовала я.

– Это мой дом, я буду здесь жить! – уверенно проворчал вредный пряник, продолжая гнуть свою линию. Павлик снова скрылся в недрах сумки, а секунду спустя оттуда со звоном вывалились запасные ключи от квартиры, которые я не могла найти вот уже несколько месяцев.

– А за ключики спасибо, – похвалила малыша и немного оттаяла. – Ладно, живи в сумке. Но и поддержание порядка внутри будет на тебе.

Наблюдая за нашим нелепым общением, за спиной в голос рассмеялся Колобок. Его красивый, заразительный смех с приятными мужественными нотками наполнил мое сердце неизведанной доселе радостью и теплом. Я снова искренне улыбалась, во все глаза глядя на свое творение.

«Можно ли влюбиться в человека из теста, зная его лишь несколько часов и не имея возможности нормально общаться?» – терзалась я вопросом, и сама боялась на него ответить.

– Офигеть… – вернулся дар речи к Алиске, которая все это время стояла истуканом с открытым ртом. – Пряник разговаривает! Как я теперь есть то их буду?!

После оживления Павлика прикасаться к другим продуктам на кухне стало как-то жутковато. Сам же ворчливый малыш, обустроившись в сумке, не показывал оттуда носа.

– Вот и сиди там, пока одна худеющая барышня не сожрала тебя ненароком, – предупредила шепотом своего нового домочадца и тот, высунув на секунду смешную мордашку, боязливо покосился расписными глазками в сторону Алиски.

Маленький, имбирный, с полным отсутствием мозгов, а ведь все понимает. Чудеса!

Пышное тесто для коржей на торт отправилось в духовку. Колобок с чистой совестью и моей искренней благодарностью был сопровожден в гостиную.

– Диван, пульт, телевизор… Моему бывшему для счастья этого вполне хватало, – всплыло в голове, и я невольно усмехнулась. – Хотя, нет, в его списке было еще пиво. Но детишкам до восемнадцати ни-ни, а тебе отродясь один день. Так что, вот так! – мудро заключила я, пристраивая на время своего идеального мужчину, чтобы не мешал нам с Алиской спокойно поболтать о своем о женском и о двух ненароком оживших кренделях.

В темных вдумчивых глазах заплясали огоньки веселья. Если эта редиска меня понимает, то в душе, должно быть, угорает от смеха. Только вида не показывает и снова молчит, зараза.

– Если захочешь поговорить, я на кухне, – задорно подмигнула и, развернувшись на пятках, пошла проверять, как там поднимаются коржи.

Ну а что? Не одному ему веселиться надо мной. Мы еще посмотрим кто кого переиграет на моем поле.

Запивая успокоительное водой из стакана, Алиска мирно сидела на стуле и болтала ножками, что было на нее совсем не похоже. При этом ее хмурый взгляд безотрывно следил за розовой сумкой, которую оккупировал пряник Павлик.

– И что ты за человек такой, Спичкина? Оживший Колобок с развитой мускулатурой и пробивающейся щетиной тебя ничуть не удивил, а маленький милый пряничек едва поседеть не заставил?

– Хватит ржать, Румянцева, – обиделась Алиска и разом допила оставшуюся в стакане воду. – Я после твоих фокусов еду начала бояться. А на все, что из теста, вообще смотреть не могу! Я же не каннибал какой-то? Так и представляю, как откусываю пироженку, а она кричит: «А-а-а! Это была моя нога, а ну скорее выплюнь!»

– И тем не менее, рыбу, птицу и колбасу из мяса ты все-таки ешь? – уточнила я, приступая к приготовлению крема для прослойки.

– Ем, – с прискорбием созналась Спичкина. – Но не живьем же… Ладно, может, похудею быстрее. От булок давно пора было отказаться. Ты только овощи и фрукты не оживляй, а то мне точно кранты!

– По рукам, – согласилась я и вернула подруге улыбку. – Алис, я тут все думаю, а это нормально, что мой Колобок молчит? Вроде, и понимает все, и смеется в голос, но пока ни слова не проронил.

– Нормальнее не придумаешь, – заверила подруга. – На старших курсах универа я как-то встречалась с профессиональным футболистом, тот тоже почти ничего не говорил. Лишь иногда о спорте, но там мне ему ответить было абсолютно нечего. Зато сумки из магазинов таскал, только в путь! И на руках носил. А какой в постели был… Огонь!

– Так что ж вы разошлись? – искренне удивилась, впервые услышав эту историю.

– Да, дура была. Оказалось, что я во время чемпионата не за ту команду болела. В общем, не срослось.

Сумка на столе зашевелилась, а из ее недр донесся бесцеремонный хохот пряника. Обиженная Алиска сердито шикнула на него.

– Вот тебе и правда вредные углеводы! Вреднее не придумаешь. Единственный плюс появления противного пряника в том, что теперь в происхождении идеального кренделя я вообще не сомневаюсь.

С этим я была согласна. Но мысль, что мой Колобок что-то скрывает, все равно не оставляла в покое.

Замену Павлику пришлось лепить из того, что было. Замешивать и выстаивать по рецепту имбирное тесто уже не хватало времени. Человечек вышел более рыхлый и немного отличался по окраске, но покрытый глазурью уже не так бросался в глаза на фоне остальных.

– Ой, чует мое сердце, заметят подмену, – переживала я, привыкшая в любом деле всегда выкладываться по максимуму и добиваться идеального результата.

– Да будет тебе, – махнула рукой Алиска. – В семье не без урода! А учитывая, что их тридцать три, это еще отборный генофонд пряников получился.

На этом и сошлись.