Как я и предполагал, Карина пришла под утро. Моя жена еле держалась на ногах, бормоча про себя какую-то бессвязную чушь.
– Да я… Тимур… я… все… для тебя.. А тебе плев.. плевать, – девушка споткнулась о край кровати, – ай! Черт.. тебя дери. Что тебе… нужно, Тимур?
– Карина, – сонным голосом пробормотал я, – мне нужен здоровый сон, как и тебе. Ложись спать. Поговорим, как проспишься.
Моя жена уснула моментально, как только ее голова коснулась подушки. Вообще-то Карина выпивала крайне редко, а в таком состоянии, в котором она пришла сегодня, я ее видел пару раз, не более. И все два раза она звонила мне наутро и говорила, что алкоголь – это редкостная дрянь, и что у нее слишком сильно болит голова. И если б она знала, каков будет эффект, то избежала бы вообще контактов с ним.
А вот я уснуть больше не мог. Глядя на спящую рядом девушку, я четко осознавал, как мне осточертела вся эта фальшь в отношениях с женой. Пройдет еще пару-тройку недель, и я даже видеть ее не смогу, не то, что спать в одной кровати, хотя и постель несколько недель назад я перестал с ней делить.
Поднялся с кровати и направился в кухню сделать себе кофе. С некоторых пор перестал добавлять молоко и сахар, мне стал нравиться горьковатый черный кофе.
Сегодня была суббота, и у меня действительно появился первый за долгое время выходной. И, честно говоря, я не имел ни малейшего представления, чем заняться, просто потому что забыл, что такое отдых. Но, самое главное, в этом был огромный жирный плюс, у меня почти не оставалось времени на воспоминания. Ведь они выжигали те немногие кусочки моей души, которые еще уцелели.
Я думал о ней. О той девочке со светлыми волосами, которая стала уже совсем взрослой. Алина. Она выглядела абсолютно счастливой и беззаботной. Моя Мелочь обрела семью и спокойствие, это было видно невооруженным глазом. Она совершенно точно заслуживала счастья, пройдя сквозь страдания и боль, которые причинил ей я.
Мне понадобилось время, чтоб собрать себя воедино. Я не говорил ни с кем о том, что творилось в моей болезненной душе́. Артём не раз пытался поговорить со мной, но после моего постоянного молчания оставил эти попытки. Лишь спустя полгода после свадьбы, когда я надрался в каком-то баре, учитывая тот факт, что я не пью совсем, в двух словах рассказал Карине. Она приехала забрать меня из злачного заведения, и по дороге домой мы поговорили. Моя жена говорила о том, как понимает меня, и как ей жаль, что ничего нельзя уже исправить. Помню, Карина обняла меня и поцеловала в губы. Тогда и случился наш первый раз после свадьбы. Пьяный, безвкусный и скучный. Потом последовали бесконечные попытки создать семью. Мы проводили вместе время, я видел, как Карина во всем старается угодить мне, а я просто смирился, понимая, что ту, которая навсегда засела в моем сердце, уже не вернуть. Все изменилось несколько месяцев назад, Карину будто подменили, она стала вести себя как истеричная стерва. Ни разу за все время нашего общения я ничего подобного за ней не замечал.
Я выпил кружку горьковатого черного напитка и, накинув на себя футболку и шорты, вышел из дома. Тихо и пусто. Лишь изредка на дороге мелькали жёлтые автомобили с сонными пассажирами внутри.
Прогуливаясь в такую рань по знакомым улицам, я смог наконец-то вдохнуть жизнь и почувствовать себя живым, а не тем роботом, которым стал за два года. Я так глубоко погрузился в свои размышления, что не сразу услышал звонок своего мобильного. Звонил мой лучший друг, которого я не слышал и не видел уже несколько месяцев.
– Дружище, приветствую! – бодрым голосом воскликнул Артём. – Надеюсь, не разбудил. Если честно, я с этими переездами туда-сюда совершенно запутался во времени. Сколько у тебя? Часов девять, раз не дрыхнешь?
– Шесть, Тём! – широко улыбнулся я. – Здорово, друг!
– Вот черт! А чего голос такой бодрый? Работа?
– Нет, сегодня выходной, решил прогуляться.
– В шесть утра? – удивился Данилов. – Тим, ты здоров?
– Да, все отлично, – рассмеялся я, разглядывая знакомые места. – Не спится. Когда возвращаетесь?
– Ещё не решили, – друг радостно вздохнул, – Ты даже не представляешь, как нам тут нравится! Скучать не приходится, каждую неделю новое место.
– Рад за тебя, Тем!
– Как твоя благоверная? – язвительно спросил друг. – По-прежнему измывается над твоим мозгом? – невесело усмехнулся.
– Да, – я почувствовал, как меняюсь в лице, вспоминая о Карине, – думаю, что скоро не выдержу и прибью ее. Она сильно изменилась. До брака это был другой человек.
Друг ничего не ответил, да и слова были не нужны. Мы оба отлично знали, что совсем неважно, какой была моя жена, сейчас уже ничего не изменишь. Все произошло как произошло. Я почти свыкся с этой мыслью благодаря моей работе, которая поглощала с головой.
– Я ее видел, Тём – после непродолжительной тишины произнес я.
– Кого, Тимур? – удивился друг, после чего обреченно вздохнул. – Когда?
– Ты знал, что она вернулась? – я оставил его вопрос без ответа. – И что у нее есть ребенок?
Артем некоторое время молчал, вероятно, обдумывал, что мне ответить. По затяжной паузы я догадался, что Данилов знает больше, чем хочет мне сказать.
– Совсем недавно узнал. Тимур, послушай, ничего не изменилось, если б я рассказал тебе. Да и я не уверен, что тебе нужно было знать об этом.
– Абсолютно, черт возьми, согласен, Тёмыч, – коротко ответил. – Меня вполне устраивали твои сообщения раз в месяц том, что у нее все в порядке.
– Она вернулась в город месяц назад. До этого момента жила за пределами столицы. Об этом я тебе говорил. Про ребенка я сам узнал пару дней назад. И то совершенно случайно. Больше ничего не знаю, – на заднем фоне послышались голоса, и Артём быстро со мной распрощался. – Ещё звякну на неделе. Не вешай нос, дружище!
– До связи, – ответил я и отключился.
Я ещё долго бродил по улицам столицы, глядя, как просыпается этот огромный город, все куда-то спешили, не замечая такого удивительного солнечного утра и не успевая наслаждаться мгновениями своей жизни.
Вернувшись домой, я устроился перед телевизором, который забыл, когда включал в последний раз, и бездумно листал каналы, не останавливаясь ни на одном из них. Мысли то и дело возвращались ко вчерашней мимолетной встрече с Алиной. А некоторое время спустя раздался телефонный звонок. На этот раз звонил "обожаемый" мной тесть.
– Здравствуй, сынок! – радостно поприветствовал меня Роман Федорович.
– Утро доброе! Что-то рано Вы звоните. Не ждал, – ответил я.
– Случилось чего? Неприветливый ты сегодня, Тимур! – сказал тесть. Я был уверен, что он не заметил в моем голосе нотки едва уловимого раздражения, но этот старый пень подмечал всегда и все.
– Вам показалось, Роман Федорович! – соврал я. По его милости все сложилось, мягко говоря, не лучшим образом для меня два года назад. А вчерашняя встреча ковырнула во мне раздирающие душу воспоминания. – Вы по делу или так?
– Да не могу до Карины дозвониться, – произнес мужчина. – С ней все в порядке?
– С чего такая забота, тесть? – усмехнулся я. – За последние несколько лет это Ваш первый подобный звонок.
– Тимур, давай без сарказма, – послышались серьезные нотки в голосе тестя.
– Да все нормально с вашей падчерицей, дрыхнет без задних ног.
– Она вчера звонила матери среди ночи, плакалась, что-то невнятное бормотала, – Роман Федорович замолчал. – Не хочешь ничего рассказать?
– Что Вы хотите услышать? – ровным голосом спросил я, на что Роман Федорович просто промолчал. – Что наш брак трещит по швам? Или, может быть, что наш брак существует только на бумаге? Я не собираюсь ничего скрывать, Роман Федорович. Два года назад я просто сделал так, как Вам хотелось.
– Тимур, – тесть тяжело вздохнул. – Я никогда не желал ни тебе, ни твоей семье зла. Так сложились обстоятельства.
– Вы шутите?
Тема того, что произошло тогда, за эти два года назад никогда не поднималась, поэтому сейчас я был откровенно удивлен его словам.
– Сынок, я, может, и не самый лучший человек в твоем окружении, – продолжил тесть, – но тогда по-другому поступить не мог. На то были свои причины. Возможно, когда-нибудь я смогу о них рассказать тебе.
– Мне все равно, Роман Федорович, – твердым голосом сказал я, не желая ворошить то дерьмо, в котором я оказался. – Но я хочу первым поставить Вас в известность. Я развожусь с Кариной. Это решение было принято довольно давно. Очень надеюсь, Вы не станете препятствовать.
– Тимур, – мужчина замолчал. Я не знал, чего ожидать от него сейчас, но я готов был бороться и кусаться за свою свободу и жизнь дорогих мне людей, если бы это понадобилось. За это время я не сидел без дела и приобрел некое влияние и множество полезных связей, в то время как Роман Федорович по состоянию здоровья постепенно отошел от дел. – Это твое право. Ты многое для меня сделал, поэтому я не буду настаивать и уговаривать тебя остаться в семье. И не сделаю ничего, что могло бы навредить твоей. Честно говоря, я бы хотел извиниться перед тобой за то, что угрожал им. Но тогда так было надо, иначе ты ни за что бы не согласился породниться со мной. А в то время это было необходимо.
Сейчас мой тесть, такой властный и опасный человек, коим я знал его, был настолько уязвим и бессилен, что мне даже стало жаль этого человека. Возможно, я и смог бы его простить, если бы он не разрушил тогда мое счастье, навязывая свои условия. И, не исключено, что когда-нибудь я узнаю его истинные мотивы. А сейчас я просто сбросил вызов, понимая, что больше говорить нам с тестем не о чем.
Я выключил телевизор, надел футболку и джинсы, взял ключи от автомобиля и вышел из дома, где находиться больше не мог. Решил прокатиться в тот же парк, где встретил ее, а по пути заехать на работу.
Я открыл бардачок и достал оттуда то, что было для меня самым ценным и дорогим за эти два года, то, благодаря чему моя душа в конец не очерствела. Письмо, которое она написала перед моим отъездом во Францию почти десять лет назад, и которое я нашел лишь спустя семь лет.
Много лет назад, когда в моей жизни творился хаос, я и не вспомнил о письме, которое спрятал в потайной карман своего рюкзака. Я не вспомнил о нем, даже когда прилетел во Францию. Думаю, это было связано с моим гневом и яростью на Алину и на ее слова о том, что изменяла. Я был ослеплен ненавистью. Спустя некоторое время я вспомнил о нем, но нигде не мог найти, решив, что мама выкинула письмо, когда наводила порядки, ведь первое время после переезда я жил со своими родителями. И только спустя семь лет, в день своей свадьбы оно нашлось. Случайно, разумеется.
После регистрации брака и небольшого фуршета, единственным моим желанием было остаться один на один с самим собой и своими мыслями. И я поехал домой к своим родителям. Закрывшись в своей бывшей комнате, я завалился на кровать, включил телевизор. В пульте сели батарейки, поэтому я принялся искать их в ящиках. В самом дальнем из них на дне я нашел не то, что искал, а кое-что поинтереснее. Письмо. Спустя семь лет.
Первое и светлое чувство, которое, казалось, мы могли бы пронести в течение всей жизни, но обстоятельства сложились иначе, нашу с Алиной судьбу решили за нас другие люди, сначала моя бывшая пассия, разыграв перед Алиной сцену с изменой, а потом и тесть, выдвинув ультиматум: или свадьба с Кариной, или здоровье моих близких и Алины.
Мы с Алиной знакомы практически с детства, моя семья перебралась в столицу, когда мне было двенадцать. Казалось, я влюбился в эту девчонку с самой первой встречи. Когда мы повзрослели, все так быстро закрутилось-завертелось. Мы были влюблены. Нет, не так, мы любили. И я не сомневался, что наши чувства выдержат любые испытания. Но, к сожалению, ошибся. Хотя по прошествии стольких лет я думаю, что мы смогли бы всё преодолеть, просто поговорив и выслушав друг друга. И вот спустя семь лет мы встретились вновь. Совсем другие, но со старыми обидами и чувствами. Мы наконец-то смогли все выяснить, что гложило нас столько лет, но и в этот раз нашу судьбу предопределили другие люди, в частности, мой тесть Роман Федорович. Этого человека волновали лишь деньги, и он знал, где надавить.
Тогда больше двух лет назад я был уверен, что мы с Алиной сможем избавиться от всех трудностей и наконец-то быть вместе. Но мой тесть грезил объединением наших активов, я пытался с ним бороться, искал пути решения ситуации, но тягаться с такими людьми в то время мне было не по силам. Не было выхода, пришлось уступить и расстаться с Алиной, выставив все так, будто я поиграл с ней и бросил. Я повел себя как последний мерзавец. Тот день двухлетней давности я помню, будто все произошло вчера. Я до сих пор чувствую ту ярость и злость, которые окутали меня после встречи с Романом Федоровичем. Артём был прав, когда говорил, что мне нужна была холодная голова. Я вполне мог объяснить все спокойно, если бы немного остудил свой пыл. А так, я просто сорвался, наговорив маленькой и хрупкой девушке на эмоциях всяких гадостей. Но только в этой цепочке событий я не улавливал одну простую деталь: зачем тестю необходимо было именно поженить нас с Кариной. Ведь активы можно было бы объединить и без брака. За день до свадьбы, когда мы летели в самолете во Францию, я спросил его об этом.
– Тимур, в этом мире никому нельзя доверять, а когда дело касается бизнеса, тем более, – говорил тесть. – Твой брак с Кариной – моя гарантия, сынок. Гарантия того, что ты не подставишь меня. Ты ведь прекрасно понимаешь, с кем имеешь дело.
Несмотря на разумный ответ, меня терзали смутные сомнения, что Роман Федорович чего-то недоговаривал. А потом все как в тумане. Свадьба с Кариной. И работа, работа, много работы, благодаря которой я не сгнил заживо от переполнявших меня чувств.
Очнувшись от воспоминаний, я открыл письмо той единственной, которой сделал больно, которой спустя столько лет дал надежду, а потом ее же вырвал с корнем.
"Дорогой мой, любимый и просто самый лучший человек во всем мире! Тим, мой Тим Покровский!
Совсем скоро ты уедешь… а я уже скучаю, тихо плачу по ночам в подушку, пока родители спят и не слышат. Я не могу представить, как буду без тебя, Тим, мне кажется, я просто сойду с ума. Я так хочу каждую секундочку проводить с тобой, а сейчас это станет невозможным. Пишу это письмо и реву, Тим. Я знаю, что глупо, что мы не расстанемся, но ничего с собой поделать не могу. Ты влюбил меня в себя, Покровский, и теперь я без тебя, как рыба без воды. Ну вот скажи, разве это нормально?
Я понимаю, что тебе тоже непросто, возможно, даже сложнее, чем мне. Всё-таки ты уезжаешь не в другой город, а в другую страну. Там все иначе, Тим, совсем другие люди, другой уклад жизни. Тебе придется найти новых знакомых и товарищей, в то время как я остаюсь в привычной для себя атмосфере, но только без тебя, Тим…
О чем ты думаешь, когда засыпаешь? Знаешь, о чем думаю я? Наверное, догадываешься. Я мечтаю о тебе, Покровский, я не могу перестать думать о тебе ни на мгновенье. Твои губы и руки сводят меня с ума, я вспоминаю их прикосновения и вкус твоих губ на моих. Я постоянно прокручиваю твои слова о любви и жизни без меня там, во Франции. Я уверена, мы сможем справиться, потому что если нет, то мне кажется, я просто умру, Тимур. Я говорю о своей душе, конечно.
Надеюсь, ты будешь приезжать ко мне, как и обещаешь. Знаешь, я верю тебе, верю как никому и никогда, Тимур. Я так хочу, чтоб нам удалось пройти через это испытание расстоянием и временем. Нет, не так, Тим. Я знаю, что мы сможем это сделать.
Знаешь, я часто представляю, как мы живём вместе, например, спустя лет десять. У нас с тобой небольшой загородный дом, и к этому времени мы уже успели родить ребеночка, потрясающего сынишку или прекрасную доченьку. И собака, конечно собака. Куда без неё. Смеюсь сквозь слезы. И мы с тобой. По-прежнему невероятно любящие и любимые друг другом. Это ли не счастье, Тим!? А о чем мечтаешь ты, мой дорогой? Если о том же самом, значит, я самая счастливая девушка во Вселенной!
Я люблю тебя, Тимур. И если б можно было описать словами мои чувства к тебе, я бы это непременно сделала. Но мои ощущения сильнее слов, Тим…
О проекте
О подписке