14 декабря. Пятница.

В школу я пришла с не самым лучшим настроением. Хайден сразу меня вычислил.

– У Гризли Браун сегодня плохое настроение?

– Я просто не выспалась.

– Это я тоже заметил. А еще?

– Давай, не сейчас, хорошо?

– Как скажешь.

К концу дня я уже была в хорошем расположении духа, потому что Хайден постоянно рассказывал какие-нибудь смешные истории. Когда мы вышли из школы, он не забыл о нашем утреннем разговоре.

– Что стряслось, утром ты была сама не своя?

– Дилан будет поступать в Стэнфорд. Это хорошая новость! Но он уедет, а дома без него будет пусто. Ты ведь меня не бросишь, Хайден?

Он немного задумался, его лицо приняло на какой-то момент болезненный и серьезный вид.

– Нет, моя маленькая Гризли, я тебя не брошу, – спустя паузу, сказал он.

– Без тебя я вполне могу сойти с ума от самой же себя… – шепотом промолвила я.

– Я буду рядом, – он подошел и обнял меня, целуя в лоб.

29 декабря. Суббота.

Хайден превзошел все мои ожидания, когда 29 декабря днем пришел ко мне домой с огромным медовым тортом и кучей шоколадок.

– С наступающим!!! – прокричал он в дверях.

– Спасибо, Хайден. Проходи, – мило пролепетала я.

Дома была только мама. Она решила последние денечки провести, отдыхая дома. А уже потом как следует оторваться на выходных. Отец был в суде, а Дилан пошел в кино с друзьями.

– Ой, Хайден, здравствуй! Заходи, располагайся! – мама стала очень любезной.

– Спасибо, миссис Браун. Я принес вам медовый торт собственного приготовления. Ну, еще кучу шоколадок. Будем их есть, пока не заболят зубы! – Он улыбнулся.

Мама рассмеялась.

– Да, и напрочь забудем о фигуре!

– Конечно, ведь скоро Новый год! Фигура остается на последнем месте.

Пока мама с Хайденом так мило беседовали, я быстренько взяла у него торт, открыла и разрезала на кусочки, а конфеты положила в вазочку.

– Мы с вами так мило говорим, что Гризл уже уплетает потихоньку тортик, – засмеялся Хайден, наблюдая за мной.

Я на тот момент решила его попробовать, и меня застукали.

– Я только попробовала… – засмущалась я.

– Конечно, конечно, – с усмешкой произнес Хайден. – Так, сейчас с вашего позволения мисс Браун, я сделаю чай.

– Мама, он делает прекрасный чай! – тут же поддержала я.

– Да я как-то не вздумала отказывать. Конечно, Хайден, кухня в твоем распоряжении!

Хайден сделал превосходный чай. Видимо, у него талант делать из обычных листьев такой ароматный вкус. Мама была очень довольна.

– Не помню, когда я пила что-то подобное! Всегда кофе или какие-нибудь соки. Но это…просто божественно.

– Значит, я все делаю правильно! – улыбнулся Хайден.

Мама с Хайденом нашли много общих тем для разговора, точнее Хайден подстраивался под нее. А я спокойно сидела и слушала их, наслаждаясь вкусным напитком.

– Миссис Браун, вы позвольте украсть вашу дочь на вечер? Я бы хотел сделать ей сюрприз.

Мама была явно шокирована. Не она одна!

– Оу, да, конечно. Тебе можно, Хайден.

– Спасибо! Гризл, ступай одеваться. И…лучше что-нибудь удобное.

Мне никогда не делали сюрпризов, поэтому сложно было что-то сказать. Я чувствовала одно лишь несгораемое любопытство, которое не давало мне покоя.

Когда мы вышли из дома, Хайден сказал:

– Гризл, прости, но я должен завязать тебе глаза, чтобы получился настоящий сюрприз.

– Аа, Хайден, я и так с ума схожу, а ты хочешь, чтобы это еще и в темноте было?!

– Да, я этого хочу. Поверь, оно того стоит, – он подошел ко мне и закрыл шарфом глаза.

Пришлось сдаться, потому что перед ним никак не устоишь.

– Ладно, будем считать, что я полностью тебе доверяю.

Чтобы я не споткнулась, Хайден держал крепко меня за руку.

– Нам придется немного пройтись, где-то минут 10.

– О, Боже…

– Все нормально. Я же тебя держу.

– Мне еще никогда сюрпризов не делали, а ты такое начудил, что оставил бедную Гризли Браун без включенного света! – ворчала я.

– Бла-бла-бла.

– Я сгораю от любопытства!

– Потерпи, осталось немножко.

Пока я ныла по поводу того, что не могу долго находиться без света, Хайден вдруг резко схватил меня за талию и взял на руки. Я оторопела.

– Что ты делаешь?!

Он не ответил, но через минуту поставил на землю и сказал:

– Мы пришли.

Я почувствовала, как под ногами образовалось что-то твердое.

– Сейчас ты стой здесь, а я вернусь за считанные секунды. Только, прошу, пожалуйста, не снимай повязку!!! – в его голосе звучала мольба.

– Хорошо… – вздохнула я.

Я поняла, что если сниму ее, то всё испорчу. Поэтому, решилась простоять до конца…

Уже через минуты три Хайден вернулся.

– Когда я досчитаю до трех, то сниму с тебя шарф.

Итак, рааз, дваа, три!

Я почувствовала, как повязка слетела с моих глаз.

Если бы не мой круговорот мыслей, то я бы сразу поняла, куда Хайден меня привел. Это был каток, где присутствовали только мы. Вокруг горят огоньки, которые переливаются на льду. От такого потрясающего зрелища у меня перехватило дыхание. Хайден положил на лед музыкальный приемник.

– Я всегда знал, что ты к многолюдству относишься не очень. Поэтому  решил, что покататься на катке только со мной, тебе понравится идея.

– Хайден, я не могу поверить в то, что сейчас происходит… Как? Как тебе удалось арендовать каток?

– И вот ты снова думаешь о том, что совершенно неуместно в данной ситуации… – вздохнул он с улыбкой на лице.

– Спасибо, Хайден! Я…я… не знаю, как тебя отблагодарить.  У меня ничего подобного в голове никогда не приживается, потому что никчемная фантазия!

– Вообще-то, у меня есть одно желание. В качестве благодарности от тебя.

– Какое? – Я мысленно испугалась, так как прекрасно знала выходки Хайдена. Он может придумать что-то невероятное и практически нереальное для меня.

– Мы с тобой будем не просто двигать коньками по льду, но и придумаем танец, который будет нашим талисманом зимой.

– Танец?!

– Да, Гризл, танец. И не вздумай отпираться.

Я подумала, что это будет очень даже весело. В конце концов, у меня никогда в жизни не было чего-то такого таинственного…

– Я согласна! – весело произнесла я.

– Пошли, наденем коньки, – так же весело сказал он. – На самом деле, я переживал, что ты догадаешься, куда мы идем. Каток все-таки неподалеку, да и движение знакомое.

– Я настолько была впечатлена самим фактом, что это сюрприз! Ни о чем другом и думать не могла.

– Ах да, конечно, ты же всегда не о том думаешь! – рассмеялся он.

Хайден все продумал, коньки взял напрокат. Не знаю, как он угадал мой размер, но об этом я не решилась спрашивать, потому что постоянно думаю о глупостях.

Когда мы снова вернулись на каток, он включил песню "Moon River". Помню, был такой момент: Хайден взял мой плеер и начал слушать его содержимое. А я любительница слишком медленной музыки.

– Эй, Гризл, что за депрессивная музыка?!

– Я люблю такую…

– Нет, это не музыка, а сплошное нытье какое-то. Конечно, когда слушаешь такую муть, сразу идут самые печальные мысли. Как это похоже на тебя: думать неправильно для тебя же самой.

И сейчас в магнитофоне началось вступление довольно медленной музыки.

– Кто-кто мне когда-то говорил, что это я слушаю депрессивную музыку! – с ехидством произнесла я.

– Глупышка Гризл, это не депрессивная, а красивая и хорошая музыка. А что ты слушаешь… я лучше промолчу.

Он подлетел ко мне и прошептал:

– Я знаю, что ты хорошо танцуешь. Дай волю своему телу и твори им. А я подстроюсь.

– Ты тоже умеешь танцевать?

И вдруг он сделал такое движение на коньках, что я сама ответила на вопрос – да! И не только танцевать, но и хорошо стоять на коньках.

В такие минуты хочется забыть обо всем и пытаться быть собой. Но, увы, с такой, как я – это выходит тяжело.

Пока я думала, что бы мне такое сотворить из своего тела, Хайден уже приблизился ко мне и схватил за руки. И мы полетели в ритме музыки… Я чувствовала его движения, его руки, и, что самое главное, я не думала, что нужно делать. Мое тело наконец-то просто вошло в такт с песней. Возникает ощущение, что внутри меня оживает какое-то существо, которое продвигает тебя к совсем другой жизни. Ты становишься совершенно противоположной самой себе, а именно – раскрытой, не думающей ни о чем и…в какой-то мере уверенной.

В конце, когда уже начались финальные слова, и музыка начала затихать, мы повернулись и посмотрели друг другу в глаза, да причем так долго, что заметила я это, когда Хайден начал улыбаться. Это был многообещающий взгляд.

– Мне понравилось, как ты, хотя бы ненадолго, забыла о мыслях.

– Да… Только вот я сама не поняла, что со мной случилось. Могу сказать одно – это самый лучший танец, с самым талантливым партнером, который я когда-либо танцевала.

– Снова ты льстишь, Гризли Браун!

– И не подумала бы!

Я долго благодарила Хайдена за столь приятный сюрприз, но вовремя остановилась, так как по его лицу было понятно, что он устал от моих «спасибо».

Уже вечером дома никого не оказалось. Мама и папа уехали в гости к Флонерам, потому что  в отличие от меня  они ненавидели одиночество. А брат так и не появлялся. Я была даже немного рада предстоящему уединению, так как не пришлось бы маме рассказывать в подробностях о сегодняшнем сюрпризе. Я была еще под чувством эйфории, которую так не хотела портить.

1998 год. 2 января. Среда.

Сегодня мне стукнуло 17 лет. Увы, я не чувствую, что мне уже столько. Многие в этом возрасте  прославляются и добиваются каких-то целей в жизни, а что же сделала я? Ответ прост и очень предсказуем – ничего. Не считая грамоты, которую я получила за хорошую учебу. «Мисс Всезнайка».

Я 10 лет учусь в одной и той же школе, где мне совершенно не нравится находиться. Я бы с удовольствием перестала учиться, но вовремя вспоминала о своих родителях и о том, что в будущем мне пригодится корочка аттестата. Класс мне настолько надоел, что порой хочется перейти на домашнее обучение, чтобы их не видеть. Исключение составляет только Хайден, с которым мне всегда приятно быть рядом.

Я ни разу в жизни не путешествовала. А мои родители объездили уже полмира, благодаря своей работе. Не было такого, чтобы они предложили мне съездить куда-нибудь с ними хотя бы один раз. Попросить у них самих мне не позволяет гордость.

У меня никогда не было романтических отношений. Парни, насколько я помню,  на меня не смотрели и не пытались знакомиться, потому что видели, что я – со странностями, вся в своих мыслях. Никому нет дела, что у тебя в голове. А чего это я, собственно говоря, удивляюсь? Ведь я же сама во всё это не верю. Кто, действительно, на меня заглядывается, так это Питер, но я считаю его только моим одноклассником и в меньшей мере – другом.

В чем я, пожалуй, уверена, так это в том, что в мои 17 лет я приобрела самого лучшего и настоящего друга. И этому я безгранично рада. Конечно, все зависело в большей степени и от Хайдена, который мог бы просто наплевать на мои страхи и проблемы, но он оказался очень терпеливым.

По рассказам людей, многим не нравится, когда день Рождение выпадает на какой-нибудь праздник, например, как Новый год, потому что тебе дарят не два подарка, как в принципе-то и положено, а только один – объединенный. Я считаю, что это глупость. Самое главное не сам подарок, а то, как ты его подаришь.

Не перестаю удивляться тем, как Хайден оригинален. Сначала торт и конфеты, потом каток с чудесным танцем, а на день Рождение – большой медвежонок Гризли… У меня хватило фантазии лишь только на то, чтобы подарить ему фирменный ремень в красиво упакованной коробочке.

– Я думал, что у тебя наверняка есть уже такая игрушка, но когда я пожирал глазами твою комнату и квартиру, ничего не нашел, потому что мягкие игрушки в вашем доме – это крайняя редкость… – сказал Хайден, когда вручил подарок.

– Ты прав. Игрушек у меня никогда не было… Но этот медведь – я влюбилась!

Хайден рассмеялся.

– Как это мило. Настоящих людей она полюбить не может, а вот животных – с первого взгляда! Не перестану удивляться тобой.

– Да, я со странностями. И это дает мне право жить счастливой жизнью!

Что я сказала?! «Счастливой жизнью?» Я всегда считала, что моя жизнь что-то вроде недоразумения…и никогда у меня не было и в мыслях, что я живу по-настоящему счастливо.

Меня передернуло от таких слов.

Хайден это заметил:

– Я счастлив, что ты счастлива.

– Ого, спасибо…

Первый раз я увидела его каким-то растерянным и в одно и то же время – потерянным. Вот так чувства… Растеряться и сразу потеряться? Смотря на него, я на какие-то секунды будто оказалась в его шкуре. Но через мгновение у него снова появилась сияющая улыбка, которая сразу стерла все неприятные мысли.

5 января. Суббота.

Хайден всегда отличался от всех тем, что добивался результата от того, чего мне делать не хотелось. Он заставил меня сходить на каток,   где мы были не только вдвоем, а с толпой народа. Я долго отпиралась, в итоге победа осталась за ним.

В каникулы сезон наиболее многолюдный, потому что многие только и делают, что проводят время на катке. Как бы мне не было тяжело, я все равно чувствовала рядом с Хайденом притяжение и радость. Мне нравилось с ним кататься, не смотря на обстоятельства вокруг.

Когда мы кружились на льду, смеялись и вытворяли какие-то необычные движения, вокруг как будто никого кроме нас не существовало. Мир стал другим, а именно – моим собственным. Я держала его за руку, и мы решили просто покататься по кругу. Хайден как всегда шутил и доводил меня до состояния боли в животе от смеха.

Мы катались, ни о чем постороннем не думая. Хайден отошел, так как хотел принести горячий кофе, чтобы согреться. Он попросил меня остаться на катке, пока не вернется. Я решила наматывать круги, чтобы   скоротать время. Только увидела, как Хайден направляется туда, где находились столики, мне стало приятно… От того, что я сейчас здесь, что я с ним, что через несколько минут мы будем пить кофе вместе. Но, как говорится, в жизни не бывает все настолько сладко. Я резко почувствовала приближение сзади другого человека, причем приближение на высокой скорости. Мое тело напряглось, а когда я хотела повернуться, то человек, который направлялся ко мне, толкнул с такой силой, что я грохнулась на лед, животом вниз. Это было неслучайное падение, а целенаправленное.

В такие моменты, когда подаешь, думаешь не о том, что ты распласталась на льду, ты думаешь о значительных событиях в твоей жизни с самого рождения. Сначала я увидела себя совсем еще кроху, потом первоклассницу, подростка и такую, как сейчас. Последняя картинка в моей голове показала мое падение, и мне  почему-то стало и смешно, и жутко больно одновременно. Послышался треск. Нет, это не лед. Это моя косточка на правой руке. Тело начала сводить нестерпимая судорога, от которой хотелось кричать.

Краем глаза я заметила, что Хайден стоял в оцепенении несколько секунд, но потом очнулся, выбросил стаканчики с кофе  и ринулся ко мне прямо в коньках. Я чувствовала его приближение. Он сел, глаза его были полны страха и боли, руками он гладил мое лицо и спрашивал, как я себя чувствую. Из-за его спины послышался язвительный мужской голос. В это время на катке уже скопились люди.

– Я же сказал, что припомню тебе, Хрендель.

Хайден выпрямился и посмотрел куда-то вдаль, вытянув челюсть вперед.

– Извини, но я должен это сделать… – прошептал он еле слышно, и я сначала не до конца поняла, что он сказал.

Он встал, попросил кого-то, чтобы подошли ко мне и помогли встать, и повернулся к Томасу Саферсону.

– Ты вообще думаешь, что делаешь? – спросил он, на первый взгляд очень даже спокойно.

– Ты обидел мою девушку, я твою. Все по-честному.

– Гризл – мой лучший друг. И… ты точно не в своем уме. Я твою девушку не бил, даже не дотрагивался до нее! Я сказал ей правду о том, какая она будет в будущем. А ты… ты человеку причинил физическую боль!

– Ой, ой, ой. Хайден разозлился, не правда ли? Я сказал, что припомню и сдержал свое обещание.

– Нет, ты совершил огромную ошибку в своей жизни, что так поступил, – он покачал головой.

Томас смотрел на Хайдена со злобной усмешкой, уверенно зная, что он ничего не сможет сделать. Но не тут-то было. Хайден с резкой неожиданностью так врезал Саферсону в морду, что тот отключился и, соответственно, упал. Ко мне уже на то время пошла какая-то девушка и помогла встать. Когда я увидела это зрелище, внутри что-то дернулось. Первый раз я вижу своими глазами удар в лицо. Я мысленно гордилась своим лучшим другом. Люди вокруг начали ахать. К Саферсону сразу подбежали его дружки, чтобы помочь встать, и тихо отстранялись от Хайдена. По их глазам было видно, что они боятся. Не только они, но и все вокруг испугались свирепого взгляда и поступка Хайдена.

– Идем, тебе надо в больницу.

Я была в легком шоке и сначала не поняла, что  Хайден говорит со мной.

– Гризл, твоя рука…она, похоже, сломана. Пошли!

Он был прав, рука так сильно сводила ужасной болью, что мне было не по себе от этого. Я несколько раз кивнула, еще не совсем отойдя от шока.

Сомнения подтвердились, когда в больнице рентген показал перелом руки. Хайден был неразговорчив, и я понимала, что он не мог уложить в голове происходящее. Лицо его все также искажалось от боли, когда он смотрел на меня.