Глава 2

Эту ночь практически не сплю. Стоит прикрыть глаза и это происходит снова.

Я вижу, как втыкаю нож в живот матери, как он слишком легко заходит в её тело.

Теперь это мой ночной кошмар.

Встаю с кровати и накидываю одежду, чтобы выйти и подышать свежим прохладным воздухом.

Не знаю, какая сейчас температура, но облачко пара вырывается изо рта и рассеивается в темноте.

Тишина вокруг обманчива. Она наполнена еле уловимым шорохом ветра в голых кустарниках.

Сначала иду вдоль домов, не понимая, куда именно движусь, стараясь просто отвлечься от собственных мыслей.

Людей практически нет, встречаю лишь пару дежурных, которые обходят территорию, но не обращают на меня никакого внимания. После возвращения, то большинство знают меня в лицо. До них дошли слухи, что я пыталась сделать с Ашером.

Холод пробирается под одежду. Ощущение, будто тысячи ледяных иголок впиваются в кожу. Позже чувствую, как каждый шаг отзывается ноющей болью в окоченевших пальцах.

Останавливаюсь лишь в тот момент, когда понимаю, что немного отклонилась от привычной траектории.

Мой взгляд фокусируется на здании, которое выглядит, как большой двухэтажный дом. Там горит свет, и я вижу силуэты людей. А ещё крики и даже стоны. По последнему понимаю, где именно оказалась.

Хоть я и стою в нескольких футах, но такое ощущение, будто нахожусь там внутри.

Мне неприятно это, однако, я по неизвестной причине всё ещё не ухожу. Мой взгляд блуждает от окна к окну, а внутри всё замирает, когда я вижу, как оттуда иногда появляются довольные ликторы.

Меня тошнит.

– В детстве не учили, что бродить ночью опасно? – раздается тихий голос сзади, и я вздрагиваю от неожиданности, разворачиваясь и смотря на Дэни.

Он стоит, куря сигарету, и смотрит на меня.

– Случайно зашла не туда, – тут же оправдываюсь и обхожу его, желая вернуться обратно.

Он ничего не говорит более, как и не пытается остановить, поэтому я быстро скрываюсь из вида, мысленно ругаясь на себя, что вообще сунулась сюда.

***

Утром иду стирать то немногое грязное белье, что успело накопиться с моей последней стирки два дня назад.

Я всё также делаю все обязанности по дому, не зная, чем себя занять. Кажется, без работы схожу понемногу с ума.

К обеду полностью освобождаюсь и ем, гипнотизируя взглядом тарелку.

Мой день проходит всё также, как и последние две недели.

Вечером встречаюсь с Зейном, и мы идем гулять по Анклаву, если это можно назвать прогулкой.

– Кошмары всё продолжаются? – спрашивает он.

– Да.

Я рассказала ему. Поделилась почти всеми событиями, произошедшими в Грёзе. Мне захотелось сделать это, излить душу хоть кому-то.

Он замолкает, о чем-то размышляя, и я кидаю в его сторону изучающий взгляд.

Новая форма означает лишь одно, что за прошедшие два дня парень выбирался за пределы Анклава.

– У меня есть идея, как помочь, но тебе придется переночевать в другом месте.

– Где?

– У меня.

Я приподнимаю брови в знак удивления и чувствую, как кровь приливает к щекам.

– Можно было бы остаться и в том доме, но боюсь, что другие девушки не оценят, если среди них будет ночевать ликтор, – тут же поясняет Зейн, и я смотрю на дорогу перед собой, надеясь, что он не заметил румянец на щеках, а если и заметил, то подумал, что это всё из-за холода.

– Я… думаю, что смогу, да. Что за способ такой?

– Когда один человек контролирует сон другого и успевает предотвратить начавшуюся панику. Сначала перед кошмаром твое тело может начать слегка подрагивать, – спокойно поясняет ликтор, – поэтому важно, чтобы кто-то был рядом. Этому учат многих ликторов с детства, а позже и самостоятельно справляться со своими кошмарами. Со временем они проходят.

Я выдаю кивок, будто понимаю, о чем речь.

– Ты был на задании? – спросила я спустя несколько минут.

– Да.

– И как…?

– Всё также. Одни пожиратели и лишь немного людей, – Зейн осматривается. Теперь он так делает всегда, видимо, предполагает, что кто-то может наблюдать.

С момента, как я вернулась, то заметила в нем изменения. Зейн стал более задумчивым и очень немногословным. Да, я и до этого его не очень хорошо знала, возможно, он просто такой на самом деле, но… что-то не так.

Я пытаюсь понять его. Узнать, что означает его взгляд, который иногда заставляет моё сердце стучать быстрее.

Не могу точно сказать, просто кажется, что Зейн многое не договаривает.

Но он так поступает не один. Я тоже.

Так как уже вечер, то мы возвращаемся к дому вместе, и он ждет меня внизу, пока я беру несколько вещей с собой, чтобы сменить сегодня место ночевки.

Смотрю прежде, чем спуститься с лестницы, на собственное отражение и думаю… не поступаю ли безрассудно? Ночевать в одной комнате с ликтором? На базе ликторов. Эллиот бы не понял такого, как и прошлая я.

Если я не решусь на это сегодня, то и не соглашусь позже, поэтому, пока не передумала, спустилась и сообщила, что готова.

Тоби не стала сообщать, что сегодня буду ночевать в другом месте, чтобы лишний раз не заставлять брата волноваться, лишь предупредила Зарину, попросив более никому ничего не говорить.

До места, где живет Зейн, мы дошли за пятнадцать минут, и оно находится ближе к центру.

Небольшой дом с одним единственным этажом, точно такой же, как и множество других здесь.

Отличие лишь в том, как сильно краска облупилась с бетонных стен.

Он открыл передо мной дверь и пропустил вперед.

Внутри оказалось весьма пусто. Лишь немногочисленная мебель и всё самое необходимое для жизни, включая посуду, рассчитанную на одного человека. Никаких фотографий или вырезок из старых книг на стенах, ни надписей, ни чего-то ещё. Здесь… одиноко.

Даже в Архейнхоле мы с Тоби и мамой пытались как-то обставить наше небольшое жилище, чтобы оно выглядело уютно. Чтобы туда хотелось возвращаться. А тут… словно если Зейн внезапно исчезнет, то его дом просто достанется кому-то другому.

Я останавливаюсь в коридоре и оглядываюсь, смотря на ликтора в форме, который наблюдает в ответ.

Между нами воцаряется тишина. Я чувствую, как мое сердце начинает биться чаще, словно пытаясь вырваться из груди. И эта тишина не неловкая, а скорее наполненная каким-то особым напряжением.

Нервно сглатываю и отвожу взгляд, задавая вопрос:

– Каждому ликтору выделяют отдельное жилье?

– Нет. За определенные заслуги.

– Какие, например? Убить тысячу пожирателей?

– Вроде того, – его губы складываются в тонкую линию улыбки.

Зейн обходит меня, после открывает дверь, за которой я замечаю спальню.

Когда смотрю на кровать, то в мыслях тут же возникает вопрос, а как я собираюсь и, самое главное, где спать?

Видимо, мой вопрос так и читается в глазах, потому что Зейн поясняет следом:

– Поспишь на кровати, а у меня есть запасной матрас. Постелю его рядом на полу.

– Хорошо.

– Я отлучусь ненадолго, можешь чувствовать себя, как дома, Эйви.

Выдаю очередной медленный кивок, когда ликтор бросает в мою сторону настороженный взгляд, а после уходит, оставляя в доме одну.

Я прохожусь по комнате неспешным шагом, провожу двумя пальцами по кровати, внешне осматриваю тумбу, стоящую рядом, но не открываю её. После выхожу отсюда и изучаю оставшийся дом, где находится ещё ванная с туалетом, а кухня и гостиная объединены.

Пока Зейна нет, то я переодеваюсь, сменяя уличную одежду. Свою аккуратно складываю стопкой на одиноко стоящий стул.

Сейчас мне всё больше кажется, что это глупо.

Чувствую себя странно.

Надо было захватить какую-нибудь книгу, чтобы отвлечься, потому что я даже нормально сидеть на его кровати не могу, будто Зейн меня загнал в ловушку.

Паника накрывает меня с головой, и я отхожу к стене, по которой сползаю, начав беспокойно оглядываться.

Серый, фиолетовый, черный, коричневый…

Я хватаюсь за грудь, не понимая, откуда взялась эта паника.

Мой метод перечисления цветов работает и позже я восстанавливаю дыхание. Кажется, это всё из-за новой обстановки. После Грёзы меня пугают замкнутые помещения и даже начинаются панические атаки, а так как комната слишком маленькая, то именно это и случилось. Ещё одна небольшая проблема в копилку остальных.

Полностью открываю дверь, которую перед этим закрыла, теперь уже жалея о своем решении.

Зейн возвращается довольно скоро, когда я сижу уже с краю кровати, надеясь, что он не заметит следы паники.

– Всё нормально?

– Да.

Кажется, его такой ответ не удовлетворяет, потому что парень проходит и останавливается в нескольких шагах от меня, чтобы присесть на корточки и посмотреть снизу-вверх.

– Я знаю и отчасти могу представить, что с тобой сейчас происходит, Эйвери, – тихо и спокойно начинает говорить он. – Это нормальная, защитная реакция организма с учетом того, в какой ещё ты обстановке находишься… Ты боишься ликторов, боишься Ашера и боишься за своего брата, поэтому это только усугубляет ситуацию. Поэтому пока меня вновь не отправят на очередное задание, то я буду стараться помочь тебе. – Зейн едва касается своей рукой в перчатке моей.

Я не спрашиваю, как он собирается это делать, просто поджимаю губы и смотрю на наши руки.

Его – значительно больше моей, и этот контраст пугает и завораживает одновременно. Я чувствую тепло, исходящее от его ладони, даже через кожу перчатки, тепло, которое, кажется, проникает в самую глубь меня.

Мы сидим в тишине несколько минут, и позже Зейн встает, чтобы скрыться на кухне.

Возвращается с чашкой чая, которую протягивает мне, за что я его благодарю и делаю глоток, чувствуя, как тело и разум понемногу расслабляются.

Я уже хочу спросить у него, будет ли он спать также в костюме ликтора, но вижу, как парень достает из шкафа обычные штаны и футболку и уходит, чтобы вернуться в таком одеянии.

Мой взгляд скользит по его новому и непривычному образу по тому, что он похож на обычного человека.

– Непривычно, да?

– Да, – отвечаю на его вопрос, – я думала, что ликторы даже спят в своих этих плащах.

Последние слова заставляют его улыбнуться, когда Зейн достает всё из того же шкафа свернутый запасной матрас, который разворачивает и кладет на пол.

– Возможно, кто-то так и делает, но я предпочитаю не забывать носить и обычную одежду.

– То есть кто-то правда может спать в плаще?

– Да.

– Но это же неудобно… наверное, – произношу, оставляя чашку с недопитым пока чаем на тумбе. – Я слышала, что ваша одежда сделана из какой-то специальной ткани, позволяющая не ощущать холод и сохранять тепло, а также не перегреваться в жару, но чтобы спать… Это новая информация.

– Да, форма ликторов выполнена из специального волокна, которая ощущается будто вторая кожа. Поэтому мы не замечаем разницы в температуре воздуха, находясь в любой точке мира.

– Жаль, что это волокно используется только в вашей одежде. Обычным людям тоже пригодилось бы нечто подобное.

– Мне известно, что некоторые люди снимают с трупов ликторов одежду и переделывают её для себя.

Я поморщилась, хоть и понимаю, что это весьма разумно. Также должно очень повезти, чтобы наткнуться на труп ликтора. За всё время, что я провела за пределами квадранта, то не встречала мертвого ликтора. Да, Зейн был на грани, но… мне бы не пришла мысль в голову снять с него одежду, в случае его смерти.

Зейн выключает свет и ложится на матрас, а я опускаю голову на подушку, понимая, как тут непривычно тихо. В комнате, где я жила до этого, то постоянно слышала чужое дыхание женщин, а тут… будто парень вовсе не дышит.

– Как думаешь, Ашер мог позабыть о моем существование? – задаю вопрос спустя время, но очень тихо на случай, если он уснул.

Сначала ответом мне служит тишина и даже кажется, что Зейн и правду уснул.

– Это вряд ли, Эйви.

Я поджимаю губы, когда он озвучивает то, что уже давно крутится в моих мыслях.

– На что ты согласилась тогда? – вот он и задает вновь этот вопрос.

– Я… не могу сказать.

– Я попытаюсь помочь, если буду знать, что это, Эйви, – его голос тихий и спокойный, но также твердый, вселяющий уверенность. – Ты не рассказываешь всего, что было в Грёзе, я понимаю это. Но я всё равно буду ждать, когда ты будешь готова, чтобы рассказать всё.

Мои губы дергаются в подобии улыбки, потому что мне приятны эти его слова. Они где-то теплом отражаются в груди.

– Если вернется О’Нил и мы расскажем ему, что Ашер что-то задумал, то… мужчина может сделать ему что-то?

– Как я и говорил ранее, то Ашер любимчик О’Нила, но… – Зейн замолкает на доли секунд. Слышу, как он переворачивается, – но если мы достанем доказательства того, что Ашер что-то замышляет, то его отстранят в лучшем случае.

– А в худшем?

– Убьют.

Я ничего не почувствовала, когда Зейн произнес последнее слово вслух.

Я ненавижу этого ликтора. И я бы соврала, если бы сказала, что не желаю ему смерти. Нет… Именно этого и желаю, но держу все эти чувства внутри себя.

– О’Нил прислушивается ко мне, хоть всегда и видел больший потенциал в Ашере, – вдруг произносит Зейн, – именно О’Нил с самого детства воспитывал меня, как только меня забрали к ликторам. В какой-то степени… он заменил мне отца.

– Я не знала, Зейн…

– Ашер, как я и говорил, является мне братом, как и другие. Все те, кого воспитал О’Нил, таких не так много… на данный момент осталось около десяти человек. В детстве все мальчики попадают к определенным наставникам, которые и занимаются их воспитанием, их дальнейшим обучением. Ашер попал к нам через пять лет после меня.

– Ты считаешь их семьей? – я тоже повернулась набок и посмотрела на парня сверху вниз.

– Отчасти.

Снова пространство вокруг погрузилось в тишину, и каждый из нас задумался о своем.

Несмотря на то, что Зейн практически вырос с Ашером, он всё равно может пойти против него. Мне неизвестно, что задумал ликтор, как и Зейну, но в скором времени попытаюсь это выяснить. Это единственный шанс тогда избавиться от него… Не знаю, правда ли О’Нил в таком случае убьет Ашера, но надеюсь, что он прислушается к Зейну. Если, конечно, О’Нил вернется до нашего с Тоби отбытия отсюда и до того, как Ашер вспомнит обо мне.

– Спокойной ночи, Зейн.

– Спокойной ночи, Эйви.

Я прикрыла глаза и не сразу, но уснула.

Снилось что-то смутное, ускользающее, как дым. Обрывки фраз, лица, которые я никак не могла вспомнить, откуда знаю. Но это всё до момента, как среди всех этих лиц я увидела одно знакомое – Лойс Рид.

Паника начала захлестывать меня, захотелось тут же проснуться, но организм отказался это делать.

Тело будто приклеилось к кровати, веки налились свинцом.

Вокруг начинали сгущаться тени. Сначала едва заметные, они крались по углам комнаты, где я оказалась, робко выглядывая из-за шкафа и комода. Потом стали смелее, плотнее, и вот уже почти осязаемые фигуры начали формироваться в полумраке, окружая меня и мою мать.

В момент, когда я готова была закричать, то меня выдернули из оков сна так резко, будто я всё это время находилась где-то под водой, не дыша. Наконец, сделала долгожданный вдох и стала отчаянно оглядываться по сторонам, пытаясь сориентироваться и чувствуя горячие руки, сжимающие мои плечи.

– … спокойно, – различила голос Зейна и в темноте отыскала его голубые глаза, – спокойно… сделай глубокий вдох и выдох… – сделала, как он и сказал, продолжая смотреть на парня, – да, вот так. Хорошо. – Зейн притянул меня к себе, обнимая, и от неожиданности остатки паники исчезли. Мы замерли в таком положении. – Что помогает тебе отвлечься?

Я даже не сразу поняла, что именно он спрашивает, больше фокусируясь на его руках, обхватывающих меня, и на плече, в которое утыкаюсь подбородком.

– Цвета… мысленно я перечисляю разные цвета, но в данном случае это не работает.

Тепло его тела действует странно, успокаивая.

Зейн более ничего не говорит и не пытается ничего более сделать. Мы просто замерли в таком положении на долгое время, как мне показалось.

Постепенно дыхание нормализовалось, но сердце отказалось возвращаться в привычный ритм. Только теперь по другой причине – из-за близости ликтора.

Я облизнула пересохшие губы и отстранилась первой, понимая, что хватит.

Парень заглянул в мои глаза, будто убеждаясь, что паника прекратилась.

– Сейчас приду.

Зейн встал с кровати и удалился, оставляя меня ненадолго одну. Сейчас глубокая ночь.

Вернулся он уже со стаканом воды, который протянул мне.

– Спасибо, – поблагодарила его и выпила больше половины, чувствуя прохладу воды.

Я отставила стакан в сторону и вновь легла на кровать, прикрывая глаза, когда Зейн вернулся на свое прежнее место.

Больше мне этой ночью ничего не снилось и впервые за три недели я относительно выспалась.