Глава 1

Школа номер двадцать семь. В ней я училась с первого класса, и, надо признать, за семь лет обучения она стала мне вторым домом. Нельзя было сказать, что от процесса учебы я была в необычайном восторге, но мне все же нравилось приходить сюда. Особенно в такую погоду, как это самое утро: когда на улице стеной льет дождь, а из-за окон слышен завывающий ветер. В такие моменты даже радостно, что в теплых школьных стенах ты листаешь учебник, странички которого еле заметно шелестят под пальцами.

Я стояла в коридоре у окна, напротив кабинета истории, пытаясь вспомнить хотя бы одну дату из тех, что так усердно учила прошлым вечером. С поездки в лагерь прошла неделя, и больше я ее не вспоминала. Несмотря на любовь Ангелины к разговорам, даже она не стала больше ничего спрашивать.

А сейчас она стояла у среднего подоконника и взахлеб рассказывала, вероятно, что-то очень ее волнующее двум девчонкам из параллельного класса. Сколько я ее помню, она всегда любила собирать новости нашей школы.

Впрочем, здесь редко происходило что-то действительно интересное. Поэтому услышав ее голос, скачущий по октавам с невообразимой скоростью, я, сама того не замечая, начала слушать то, что она говорит.

– …Я никогда раньше его не видела, – пролепетала Ангелина, – такое ощущение, что его вообще раньше в городе не было.

– А может, ты просто не помнишь? – спросила девочка с темными волосами чуть ниже плеч, имени которой я не знала. Даже боковым взглядом я смогла четко уловить, как Ангелина картинно закатила глаза.

– Может, я, конечно, не могу запомнить всех, кого встречаю в городе, но его я бы не забыла.

– А в каком классе-то он учится? – спросила третья собеседница. С ней я тоже не была знакома, но видела ее довольно часто. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а темно-карие глаза спрятаны под высветленной челкой. Судя по тону, которым она задавала вопрос, воодушевления в ней было не меньше, чем в Ангелине. Ответ последовал моментально.

– В десятом «А», – быстро проговорила она, – у них следующим уроком геометрия в двадцать первом кабинете, если хотите, можете пройтись мимо него. Возможно, вам повезет.

– Вообще странно, что кто-то пришел в школу в конце года… – задумчиво добавила темноволосая собеседница.

– Ну, мало ли, – ответила Ангелина, – честно говоря, я точно не знаю, откуда он появился. Но постараюсь в ближайшее время узнать.

Я незаметно усмехнулась. В целом, Ангелина была обычным человеком с достаточно неплохим характером, но меня всегда удивляла ее сверхспособность за считаные секунды добывать необходимую информацию. Конечно, такой талант был весьма полезен ей при написании рефератов или составлении презентаций, но чаще всего она использовала его в случаях, когда надо было рассказать какие-то горячие новости.

С этими мыслями я посмотрела на часы на стене напротив. Две секунды, одна… звонок. Пора было начинать учебный день.

История «порадовала» наш класс тестами на весь урок.

«Значит, вчерашний вечер был потерян над учебником не зря», – подумала я, выходя в коридор. Следом за мной из класса выскочил Никита.

– Алиса! – крикнул он и быстро добежал до меня. Его блондинистые волосы взлохматились еще сильнее, чем обычно. Иногда мне казалось, что какая-то неведомая сила регулярно бьет его электрошокером. Он на ходу пытался запихнуть книги по истории в рюкзак.

– Что-то случилось? – спросила я, стараясь как можно незаметнее улыбаться забавному виду одноклассника, который, наконец-таки, справился с учебниками.

– Расписание поменяли, — затараторил он, – алгебру с химией переставили.

Вот черт. Такого подвоха не ждал никто. Алгебру наш класс любил, но математичка уже неделю пророчила нам годовую контрольную и назначила ее на сегодня. Алгебра должна была быть последней, и я надеялась еще раз все повторить. Но если ее переставили, то контрольная начнется не больше чем через двадцать минут. Внутри меня закипала паника.

– Спасибо, – тихо ответила я, – да уж, новости.

– Ну, – с ироничным смехом ответил Никита, – нам остается надеяться на чудо… и, в крайнем случае, на память.

Я постаралась выдавить из себя подобие тихого смешка. Никита ушел. Я быстро вытащила из своего рюкзака учебники и начала бегать по строчкам глазами прямо на ходу, параллельно спускаясь по лестнице на второй этаж, к двадцать шестому кабинету.

Наверное, от этого, а может, просто от волнения, я абсолютно не видела людей, идущих вокруг меня. И, спускаясь по ступеням, я вызывала недовольство многих, кто попадался по пути.

До класса оставалось пройти совсем чуть-чуть, когда я плечом вновь кого-то задела, в этот раз, правда, сильнее, чем в предыдущие.

– Извините, — в очередной раз сказала я.

– Да ничего… — услышала я голос.

Каждую клетку тела пронзило электрическим разрядом. За сотые доли секунды я несколько раз прокрутила в голове услышанное. И обернулась.

Кажется, я никогда в жизни не смогу объяснить, что произошло тогда. Просто потому, что не уверена, что это было на самом деле.

Я столкнулась с парнем на пару лет старше меня. Его белоснежные волосы чуть ли не по плечи совпадали с цветом кожи и лишь немного отливали серебристым оттенком. Если бы не темные джинсы, я бы решила, что у мира на него не хватило краски. И глаза. Его глаза были невероятного синего оттенка.

Я встретилась с ним взглядом, и мир, казалось, замер. Мое сознание приняло какую-то туманную, абсолютно нечеткую форму. Я ни о чем не думала. Не шевелилась. Не дышала. Вдруг я почувствовала, как резко и сильно что-то обожгло между ключицами. И в моем туманном сознании, как раскат грома, всплыло воспоминание.

«Алиса!»

Но парень отвел взгляд. И связь прервалась. Как будто ее и не было. В моих руках по-прежнему был учебник, и я по-прежнему шла по коридору, все отдаляясь от того парня. Но меня будто оглушили.

Даже будучи в таком состоянии, я смогла осознать одну вещь: все, что произошло, случилось меньше чем за секунду. И было еще кое-что. То, что отказывался подтверждать здравый смысл, но чему не смело сопротивляться мое внутреннее существо.

Это был Он.

Этот голос я слышала каждую ночь, сколько себя помню.

И это не сон.

Я плохо помню, что происходило дальше. Остатками разумного сознания я слышала звонок. После что-то писала. Сдала тетрадь. Прозвенел звонок.

Наверное, тогда мозг еще пытался проложить хотя бы какую-то дорожку здравости среди смутных мыслей. Но ничего, что происходило после звонка, я не помню. Не помню, как прошли оставшиеся четыре урока. Как я вышла из школы. Как шла домой.

Очнулась я на своей кровати, смотря в потолок. Мысли постепенно начали выстраиваться в нормальный порядок. Я глубоко вдохнула и посмотрела вокруг. На рабочем столе, напротив меня, лежал телефон. Надо было посмотреть время.

Я поднялась с кровати и обнаружила, насколько сильно затекло все тело. На экране мобильника высветилось «16:30». Теперь понятно, почему все так болит. Можно было предположить, что если я добралась до дома, как обычно, то уже два часа я просто лежала на кровати без движения. Но точно сказать, как я оказалась дома, я не могла и решила отложить эти мысли на потом. Например, на ночь. До прихода мамы осталось полтора часа.

К своей радости, я заметила, что грязной посуды нет. Значит, либо я умудрилась ее помыть, либо я не ела. Но, судя по отсутствию голода, мне удалось пообедать. Вот и отлично. Оставалось сделать уроки. Я еще раз проверила уведомления на телефоне. В чате класса нашлись люди, которые успели задать интересующие меня вопросы о домашке.

«Как будто не только у меня помутнение рассудка», – подумала я и села за уроки. К еще одной радости, заданий было не так много. И, по счастливой случайности, на послезавтра отменили алгебру. Это было невероятное везение, и по истечении часа с уроками было покончено. Оставалось еще полчаса, чтобы подготовиться к приходу родителей.

Надо было возвращаться в реальность.

Я убедилась, что в квартире точно не осталось никаких следов от того состояния, в котором я пребывала несколько часов назад. Нет. Все было, как всегда. И через несколько минут я услышала звонок в дверь.

Открыв ее, я, как и ожидалось, увидела маму.

– Приветик, солнышко! Как прошел день? – радостно сказала она, только порхнув через порог квартиры.

– Все хорошо, – ответила я.

В последний раз я врала маме года в четыре, и теперь просто старалась успокоить себя тем, что фактически это был не обман. Ведь все действительно было хорошо.

– Чего-то ты какая-то грустная…

Ее невозможно провести. Но если сильно постараться, то получится списать все на погоду.

– Да нет, – пролепетала я, – просто голова немного кружится, – вот это как раз было правдой, – из-за погоды, наверное. А как у тебя дела?

– Все отлично, – моментально ответила она. Она хотела поднять мне настроение, потому что чувствовала, что что-то не так. Она улыбнулась. Я тоже. В такие секунды мне казалось, что я смотрю на собственное отражение – мы были абсолютно одинаковые. По маме никогда нельзя было сказать о ее возрасте. Хрупкое телосложение и идеальное миловидное лицо говорили о ее недавнем семнадцатилетии. Длинные каштановые волосы обрамляли лицо, прядками закрывая изумрудные глаза.

Мама сняла обувь и прошла в квартиру.

– Голодная? – спросила она.

– Угу.

– Тогда доставай тарелки.

Мы стояли у разделочного стола и резали салат. Я ничего не говорила. Благо, гробовую тишину заменил телевизор с тихо играющим музыкальным каналом. За это время в моей голове уже складывались самые невероятные теории сегодняшнего дня. И поэтому я решила задать вопрос, от которого отказалась много лет назад. Только его нужно было сформулировать иначе.

– Мам, – начала я. Это было трудно.

– Что? – ответила мама. – Все хорошо?

– Мам, я хотела спросить, – нужно было начать издалека. – Просто… у нас в семье нет никакого родственника, которого я не видела… ну, скажем, лет десять? Никто никуда не пропадал?

– Нет, – немного удивленно ответила мама. – А почему ты спрашиваешь?

Ну, конечно. Это все бред. Я просто медленно схожу с ума.

– Да так. Просто в последнее время кажется, что я так мало знаю о людях, которые меня окружают. Кажется, что у каждого есть своя тайна. Это так странно.

– Ты знаешь, – сказала она, не отрываясь от готовки, – мы, на самом деле, очень мало знаем. У мира много тайн, это нормально. И порой абсолютно незнакомые люди кажутся нам очень близкими.

Мама поставила салат на стол. Я убрала грязные ножи и села вместе с ней.

– Но если человек правда близок тебе, может, это судьба? – сказала она с ноткой задора. – В любом случае нужно быть осторожной. Люди не всегда такие, какими кажутся.

– Да… наверное, ты права, – задумчиво сказала я.

В этот момент звякнул мамин телефон. Пришла смс.

– Папу опять задерживают, – сказала она грустно.

– Да уж, обидно…

– Кстати, я хотела поговорить с тобой, – ее глаза вдруг переполнились беспокойством, – ты помнишь, мы с папой уезжаем послезавтра. Может быть, стоит попросить кого-нибудь из родственников приехать к тебе?

Да, поездка. Я совсем забыла про нее. Родителей отправляли в командировку на пять дней. Теперь, с одной стороны, я радовалась, что хотя бы в это время не придется скрывать от мамы и папы причину странного настроения, которое, вполне возможно, повторится, но, с другой стороны… мне бы наверняка было лучше, если бы они были рядом после сегодняшнего.

Но именно они, а не кто-то другой.

– Нет, правда, не стоит, – постаралась я заверить маму, – я прекрасно справлюсь. Ангелина будет заходить ко мне. Все будет хорошо.

– Точно?

– Точно.

Мама улыбнулась.

– Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже очень люблю.

Я решила отложить волнующие и грустные мысли на потом. Мне слишком сильно хотелось провести еще один обычный теплый вечер с самым близким мне человеком.

Я расчесывала волосы, стоя у зеркала в любимой пижаме, когда услышала щелчок ключа и открывающуюся дверь. Я пулей вылетела из ванной и влетела в коридор.

– Папа, – крикнула я, бросаясь ему в объятия.

– Привет, зайчонок, – смеясь, ответил он, целуя меня в макушку. – Ты почему еще не спишь?

– Я уже почти сплю, – ответила я.

– Она тебя дожидалась, – ответила мама, обнимая папу. Она перевела взгляд на меня. – Встретились? Все, теперь отговорки не принимаются.

– Угу, – ответила я, – спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответили они в один голос. Родители ушли на кухню, а я в свою спальню.

Когда я, наконец, залезла под любимое одеяло, настало время вновь подумать о том, что же произошло. И главный вопрос, который появился за вечер: а произошло ли что-то вообще?

Я увидела человека. Да, он выглядел необычно, и то, что Ангелина говорила сегодня именно о нем, было очевидно. Но что-то произошло в ту секунду. Когда я посмотрела ему в глаза, мне показалось, что весь мир обрушился и построился заново. Хотя… ведь вполне возможно, что я не единственная, кто так среагировал на появление этого парня.

Я приложила пальцы на место между ключицами. Кожа там неприятно болела, как от незначительного ожога. И после секундных размышлений я поняла, что оставило этот ожог. Кристалл. Я могла поклясться, он среагировал на этот взгляд.

Мне казалось, какая-то невероятная сила связывала меня с этим парнем.

На тот момент я призналась себе, что подсознательно была уверена – это именно он. Этот парень был невероятно похож на того, кто снился мне каждую ночь, сколько я себя помню. Но в то же время это звучало абсурдно. Парень из моих снов был обычным, с темными волосами, зелеными глазами. А этот… его кожа была не бледная, а белая. И волосы. Но глаза… большие, ярко-синие глаза. Да и само лицо… слишком ровное, слишком сияющее. Как будто он был создан компьютерной графикой. Понятно, почему Ангелина была в таком восторге этим утром.

Но я думала не о том, о чем она. Это абсолютно идеальное лицо не вызывало у меня чувств влюбленности или восторга. Во всем происходящем лежало что-то иное. Что-то, что казалось мне очень важным.

Я вновь остановила этот мысленный поток и начала заново. А что, если у меня просто медленно едет крыша? Я увидела нового парня. Я увидела его всего на секунду. Да, чертами лица он почти полностью повторяет человека, которого, вероятно, придумало мое собственное воображение. Ведь вполне возможно, что за все время, когда я из ночи в ночь видела этот сон, в моем подсознании остался какой-то след. И сейчас я просто пыталась цепляться за ничего не значащие мелочи.

И, в конце концов, если бы он меня узнал, то не стал бы уходить. Наверное.

Я вдруг резко поняла, что, впервые за многие годы, очень хочу увидеть тот самый сон. Мне нужно было посмотреть на Него.

***

– Эй, вставай! – услышала я голос. Очень знакомый голос.

Я открыла глаза. Это была не моя комната.

В окне виднелось розовое небо. Раннее утро.

Но главное, передо мной стоял Он. Казалось, этот парень светился всем своим существом.

– Алиса-а, – он слегка потряс меня за плечо. – Вставай, малышка. Ну же, давай!

– Эрик, – произнесла я по-детски звонким, сонным голосом, – дай еще чуть-чуть поспать!

Я почувствовала, что меня потянули за ноги. Сон потихоньку улетучивался. Через несколько секунд я уже сидела на коленках улыбающегося парня.

– Сначала откроешь подарок, а потом, если захочешь, дальше будешь спать. Закрывай глаза.

Я почувствовала, как внутри меня все непроизвольно закипало от предвкушения. Желание спать ушло окончательно. Я послушно закрыла глаза. Я почувствовала, как меня пересадили обратно на диван, где я и проснулась. Что-то зашуршало.

– А теперь смотри, – услышала я вновь нетерпеливо-радостный голос. Я открыла глаза. Передо мной стояла большая прямоугольная коробка ярко-розового цвета, перевязанная атласной лентой. Я удивленно взглянула на парня. Он еще шире мне улыбнулся.

– Открывай!

Я аккуратно развязала большой бант и сняла с коробки ленту, сгорая от желания поскорее посмотреть, что внутри. Наконец, крышка коробки была открыта. Из нее на меня смотрел огромный плюшевый медведь. Я сразу же вытащила его и прижала к себе. Детской радости не было предела, и я уже чуть не завизжала, как парень вдруг заговорил шепотом.

– Тише, – сказал он, хотя менее довольным лицо не становилось, – родители еще спят.

Я запрыгнула обратно на коленки к парню и обхватила его за шею руками, прижимаясь к нему всем своим маленьким существом. Не прошло и секунды, как я почувствовала, как он прижимает меня к себе еще крепче.

– Спасибо тебе огромное! — прошептала я ему на ухо, но все равно не могла сдержать звонкости и радости.

– С днем рождения, сестренка, – в ответ прошептал он, и спустя немного времени чуть отстранил меня так, чтобы была возможность видеть мое лицо, – вообще, у меня для тебя есть еще один подарок.

Меня пришлось вновь посадить на диван, а парень полез в карман джинсов. Он вытащил оттуда что-то, что, видимо, и искал.

– Еще раз закрой глаза, пожалуйста, – сказал он. Я послушно выполнила его просьбу и почувствовала, как к моей шее прикоснулось что-то холодное.

– Можешь открывать.

Еще не открыв глаза, я поняла, что парень что-то повесил мне на шею. На ощупь было легко определить, что это был кожаный шнурок. А на этом шнурке висело что-то. Кристалл. Я взяла его в руку и поднесла к лицу так, чтобы можно было его разглядеть. Это был ярко-синий кристалл с множеством граней, оплетенных очень тонкой кожаной полоской.

– Ничего себе! — еле слышно сказала я, из последних сил сдерживая переполняющий восторг. – Ты его сам сделал?

– Угу, – ответил он. По нему было видно, что моя реакция его очень обрадовала. – Мне хотелось сделать что-то особенное для тебя. Я же не всегда буду рядом. А этот кулон будет напоминать тебе обо мне, будет защищать тебя.

Я улыбнулась.

– Я теперь никогда не буду его снимать, – я снова заползла к нему на руки, но он, судя по всему, был совсем не против, – но я все равно хочу, чтобы ты всегда был рядом.

Парень в очередной раз улыбнулся и вроде собирался что-то сказать, но передумал. Он обнял меня, и я уткнулась носом в его волосы, чувствуя, как глаза все же медленно закрываются.