Ей даже не пришлось озвучивать решение. Приняв его, она враз обмякла. Тень улыбки, потеплевшие пальцы – Джейсон все понял без слов, подмигнул и предупредил:

– Только веди себя прилично. В номере, помимо Льюиса, трое потных голодных бандитов из «Чаки». Причем один из них – барабанщик, а это вообще ад. Они до судорог боятся прессу и поклонниц. Но если их накормить, становятся сносными ребятами. Пойдем, сама увидишь.

Они поднялись на лифте на последний этаж. Открыв дверь в номер, Джейсон пропустил Женю вперед, и первым, с кем она столкнулась нос к носу, стал мистер Льюис. Узнав вчерашнюю журналистку, тот по-птичьи вытянул шею и изумленно замер. В гостиной президентского люкса, обстановкой напоминавшего пентхаус в московском отеле, кроме него оказался лишь заявленный в программе ударник.

На вид ему было слегка за тридцать. Полноватый, крепко сбитый, он сидел, развалившись на диване в центре комнаты. Из одежды на нем болтались широкие шорты. Левая рука держала бутылку темного пива, а правая любовно поглаживала густо заросшую волосами грудь. Рассеянный взгляд бродил по экрану работающего телевизора. Остальных участников коллектива «Чаки» поблизости не наблюдалось.

– Проходи, Дженни, располагайся. С мистером Льюисом ты знакома. А это Стив Стоун – единственный чародей, у которого целых две волшебных палочки.

– Три, чувак, а не две. Просто третью видят лишь избранные, – хмыкнул крепыш в шортах и скользнул по незнакомке изучающим взглядом.

– Да, кстати: Стив – грандиозный пошляк, что считает своим достоинством. С этим придется смириться.

– Не выдумывай. Достоинством как раз считаю третью волшебную палочку, – возразил Стив и расплылся в добродушной улыбке, которая свела на нет сальность шуточек.

– Это – Дженни, моя знакомая. Она журналистка, но это неопасно.

– Умеешь порадовать, дружище. Скажи еще – из числа фанаток, и я совершенно успокоюсь.

– Нет, она – не из них. Но надеюсь, станет моей поклонницей.

Женя улыбнулась, слушая, как ее обсуждают в третьем лице. Подтрунивание носило смешливый, добрый характер. А по жестам, мимике и поведению она поняла, что Стив и Джейсон, похоже, не только играют вместе в группе, но и давно дружат. Минуту назад она вошла в номер, но уже стало понятно, что ее присутствие никого не смущает, более того, принимается как само собой разумеющееся. Лишь по лицу мистера Льюиса было видно, что тот пытался вычислить, каким ветром ее занесло и насколько это повредит имиджу кого-либо из «Чаки».

Джейсон сделал пару глотков пива из бутылки Стива и мельком взглянул в телевизор. Шла передача про животных.

– «Энимал Плэнэт»? Зачем? У тебя же есть зеркало.

– Чего там с ужином, остроумный ты мой?

– Обещали поторопиться. Ладно, я в душ, – Джейсон потянулся и провел пальцами по слипшимся от пота волосам. – Кстати, а куда парни умчали? Они же собирались отсыпаться?

– Передумали. Каждому, знаешь ли, своя пресс-конференция.

Женя вспыхнула и гневно посмотрела на Стива. Джейсон тоже напрягся, его брови недовольно сошлись на переносице, и он приготовился осадить приятеля, перегнувшего палку в иронии. Стив опередил его реакцию и принял неуклюже-виноватый вид.

– Ради бога, извини, Дженни. Не хотел обидеть. Мой язык мелет чушь прежде, чем мозг ее отфильтровывает. Хочешь выпить и посмотреть по телеку страусов, пока мистер Беркли совершает обряд омовения?

Она неуверенно поглядела на сконфуженного Стива. Потом на Джейсона, на лице которого читались досада и одновременно просьба не принимать близко к сердцу бестактность. И решила обратить ситуацию в шутку.

– Стив, мне нанесено серьезное оскорбление. Такое, знаешь ли, смывается только кровью или холодным пивом.

– Не вопрос! К твои услугам и то, и другое. Достану любую жидкость, чтобы растворить осадок от моей тупости, – он повернулся к Джейсону. – А ты чего в соляной столп мутировал? Вали в душ, не мешай отбивать у тебя девушку.

Тот укоризненно покачал головой.

– У тебя десять минут, чтобы научиться галантному общению с женщинами. Потом вернусь и отобью охоту отбивать у меня кого-либо.

Пока Джейсон был в ванной, принесли ужин. Вышколенный официант хотел сервировать стол, но Стив широким жестом освободил его от этой повинности. «Потому и заказали харчи в номер, чтобы хватать все руками, облизывать пальцы и не выковыривать из бороды остатки салата», – пояснил он.

Мистер Льюис притих в кресле у телевизора. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке и не находит общество Жени приятным. Надо полагать, его снедало любопытство, как она оказалась здесь и что ей нужно от Джейсона. Относительно ближайших намерений, похоже, он разделял мнение Стива, брякнувшего пошлость про пресс-конференцию. Впрочем, нахохлившийся, подчеркнуто-вежливый мистер Льюис ни взглядом, ни жестом не дал этого понять. Он сидел поодаль, потягивал виски со льдом и смотрел в телеэкран. Лишь отчужденная поза в пол-оборота и полнейшее безмолвие показывали, что тот не в восторге от присутствия чужачки.

Женя тоже тяготилась его персоной и ждала, в какую сторону повернется вечер. Развязный, но открытый и компанейский Стив ей понравился. А вот чопорного, высокопарного Льюиса хотелось отправить в бар отеля, антураж которого больше подходил под его церемонный вид.

Ее молитвы оказались услышаны. Едва благоухающий свежестью Джейсон появился в гостиной, Льюис сослался на головную боль и удалился, отклонив предложение поужинать. Когда дверь за ним закрылась, парни выразительно переглянулись.

– Льюис – прекрасный человек. Уникум, каких поискать, – пояснил Джейсон. – Однако английское воспитание и отцовский инстинкт в отношении каждого из нас – отдельная песня.

– Кстати, надо бы подобрать к ней аккорды и подарить ему на день рождения. Серьезно, наш «папочка» – замечательный. Если бы не он, репетировали бы в гараже и выступали на подмостках провинциальных клубов. У этого педанта дар держать в ежовых рукавицах раздолбаев вроде нас.

Джейсон кивнул и добавил:

– Все так. Но рад, что интуиция его не подвела, и теперь можно с чистой совестью заняться чревоугодием и прочими милыми сердцу грехами.

Некоторое время оголодавшая троица уплетала ужин под аккомпанемент звуков живой природы по ТВ. Наконец, сыто погладив живот, Стив предложил:

– Давайте сменим страусиное чириканье. Игги подогнал забойный диск. Черновая «демка» 70-х, когда он с Лу и Дэвидом мутил совместные проекты. Послушаем?

Джейсон пожал плечами, давая понять, что цыпленок в сливочном соусе волнует его больше. Женя, расправившаяся со своей порцией, потягивала пиво и была не против сменить пластинку. Из сказанного она не поняла ничего, но предположила, что речь идет об Игги Попе. Стив исчез, отправившись в соседний номер за диском.

Пока Джейсон подчищал остатки пиршества, она разглядывала обстановку: дорогую мебель, высокие потолки и изысканные безделушки. В просвет балкона просачивались сумерки белых ночей. В июне в Петербурге отсутствует такое понятие как темнота. Но шторы скрывали большую часть окон, и в гостиной горел свет, из-за чего комната была погружена в расслабляющий полумрак.

Джейсон откинулся на диванные подушки, потягивая вермут, и, видимо, уже некоторое время следил за бесцельно блуждающим взглядом Жени. Это почему-то вызвало у нее чувство неловкости.

– Прости, я… – она замолчала, не зная, за что извиняется, и рассмеялась своему смущению. – Очень хорошо сейчас. Здесь. С тобой и Стивом. Вы не похожи на звезд, которых показывают по «Эм-Ти-Ви». Странно. И необычно. Ну, понимаешь. Вообще дикий денек выдался. И это жуткое интервью. А потом – встреча с тобой. Вот думаю…

– Завязывай.

– Думать?

– Суетиться. Не все нуждается в объяснениях. По крайней мере, со мной можешь общаться так.

– Как? – она покраснела, запутавшись в предположениях, что имеется в виду.

Вместо ответа он посмотрел пристально и внимательно, но без тех эмоций, которых ожидала Женя. Она окончательно смутилась и наигранно рассмеялась. Достала телефон, повертела в руках и убрала обратно. Отбивая дробь по бокалу с пивом, она уставилась в мерцающий экран и всем существом ощущала, что Джейсон по-прежнему смотрит, пережидая приступ ее внезапной паники. Чувствовалось, что попытки разрядить наэлектризовавшуюся атмосферу бессмысленны. Он не поддастся, не пойдет на поводу. Ей придется встретиться с внимательными, пугающими откровенностью глазами. И с этим не поддающимся описанию выражением лица.

Она надеялась, что вот-вот войдет Стив, и с его появлением дискомфорт рассеется. Что еще чуть-чуть – и Джейсону надоест невнятная, чуждая ей игра. Что он снова станет бесшабашным, обаятельным малым, амплуа которого ему идет больше, чем теперешний непонятный образ. Однако ничего подобного не происходило.

– Дженни, ты боишься?

– Я… не понимаю, – хрипло ответила она, вздрогнув от собственной интонации.

По телевизору мелькали представители фауны африканской саванны. Она услышала, вернее, почувствовала, как скрипнул диван. Джейсон забрал бокал из ее нервных пальцев и поставил на стол. Опустив руки на колени, Женя пыталась представить, что же дальше. Неторопливо и негромко он обратился к ее рассудку:

– Как можно понять то, чего не видела?

Не спеша, будто не желая напугать еще больше, он накрыл ее руку своей ладонью. От этого жеста исходила надежность и уверенность, что ничего не стоит бояться. Эффект от теплого прикосновения снова, как недавно в баре, оказался сильнее, чем от слов. «Как можно понять то, чего не видела?»

Она медленно повернулась. Его глаза находились меньше чем в полуметре. Вблизи казались иссиня-черными, зрачки почти сливались с радужной оболочкой. В темноте сиял, согревая добротой, будто бы солнечный свет. Безбрежное спокойствие, ласковое тепло и мудрая, жизненная сила. Ни одной мелкой, суетливой, нечеткой эмоции. Только абсолютные, кристально ясные и самые важные человеческие чувства. От них пробирала дрожь. Создавалось ощущение, что погружаешься в бездонное, неизвестное, но безопасное море. Сливаешься в единое целое с обволакивающей бездной. И вместо того, чтобы пугаться, хватать ртом воздух, искать акваланг, вдруг обнаруживаешь, что можешь дышать под водой. Легко и играючи, будто есть жабры, и раньше ты просто не знала об этом. Впрочем, даже не жабры, что-то другое… Ныряешь, пытаешься достать до дна, не страшась кессонной болезни. Каждой клеткой тела ощущая, как проникает в организм насыщенный кислород. Как его свежий, терпкий, захлестывающий вкус чувствует кожа. Да, не может быть, такого не бывает, но это – именно так…

В этот момент хлопнула дверь. Голос Стива беспечно ворвался в гостиную, погруженную в необычную тишину.

– Беспредел, ребята! Перерыл все шмотки, еле нашел треклятую пластинку!

Женя поморгала, словно очнувшись ото сна. Джейсон ласково посмотрел на нее, и она застенчиво улыбнулась. Ответом ей была улыбка и едва различимый шепот: «Добро пожаловать на борт, Дженни». Пока Стив возился со стереосистемой, она еще раз – уже с грустным беспокойством – посмотрела и тихо спросила:

– Капитан, сколько у нас времени, чтобы совершить это путешествие?

– Все настоящее – наше.

Они обменялись многообещающими взглядами, прежде чем по комнате расплескалась громкая незнакомая музыка, а Стив с чувством выполненного долга плюхнулся в кресло. Взяв пиво, он оглядел парочку, держащуюся за руки, и напрямик спросил:

– Оставить вас вдвоем?

– Не надо, – улыбнулась Женя и обнаружила, что говорит совершенно искренне.

Действительно хотелось, чтобы Стив, вроде бы разрушивший чудесную ауру, остался. Рассказал еще парочку смешных историй, побалагурил. Хотелось состояния невесомой легкости и шуточных подколок. Разговоров втроем и домашней обстановки, как во время ужина. Новый, едва приоткрывшийся мир никуда не денется. Откуда-то она знала это. Его освоение подождет. Ее и так взяли на борт. Незачем спешить: настоящее уже происходит.

Спустя время, Стив, поднабравшийся пивом, решил, что пора на боковую. Он поднялся с кресла, похлопал по плечу Джейсона и замутневшим взглядом посмотрел на Женю.

– Слушай, бросай этого смазливого юнца и пойдем со мной, а? Такую пресс-конференцию закатим – о-го-го! Даже фоторепортаж сделаем, если захочешь.

– Мистер Стоун, я бы с радостью. Но боюсь, нужно предварительное согласование с мистером Льюисом.

Он расхохотался, сгреб ее в охапку и смачно чмокнул в щеку.

– Ну ты и зараза! Все, я спать. Хорошей вам ночи, ребята.

Стив, покачиваясь, вышел из номера, а Джейсон, с улыбкой наблюдавший за этой сценой, перевел взгляд на Женю. По комнате разливались плавные звуки «Пёфект дэй» Лу Рида. Фортепианные гармонии невидимыми нитями пронизывали атмосферу, которая стала неуловимо меняться, сгущаясь и концентрируясь вокруг оставшихся в гостиной.

Они будто продолжили общение с того момента, на котором их прервал Стив, войдя с записью Игги Попа. Словно время, проведенное втроем, было музыкальной паузой в основной программе, предназначенной для двоих. Ностальгический мотив окутывал пуховым одеялом, оставляя пространство лишь для событий внутреннего мира, где разворачиваются главные действия. Сколько длилось молчаливое погружение – Женя не знала. Но в какой-то миг поняла, что они оба находятся на одной волне. Два серфера-профессионала, над которыми не властно ни одно цунами. И опять в этом не было привычной сексуальности. Не было флирта, игры.

Она прикрыла веки, чувствуя, что кружится голова, перехватывает дыхание и не достает сил разума для постижения происходящего. Ничего не делая, не прикасаясь, Джейсон одним взглядом внушал невероятные ощущения. Единственное, в чем отдавала себе отчет: все ново.

– Признайся, ты фокусник-гипнотизер или вроде того? – тихо спросила она.

– Нет.

– Кто же ты?

– Космический пришелец, посланник инопланетных цивилизаций. Сеятель добра, борец со злом. Ну и все такое.

– Слава богу. А то подумала – гипнотизер.

– Разве гипнотизеры могут читать мысли? – Джейсон пожал плечами, мол, подобное по зубам лишь истинным сеятелям добра, а не всяким шарлатанам.

– То есть можешь прочесть мои мысли? Ну о чем я думаю?

– Сейчас? О разной ерунде. Но недавно думала, что с тобой впервые происходит подобное. Что ты на одной волне с кем-то, и при этом – не страшно. А еще поняла, как свободно может дышать твоя душа.

Широко распахнутые глаза в немом изумлении смотрели на него. Он внимательно вглядывался и ждал.

– Джейсон, разве я говорила вслух?

– Нет. Но очень громко думала.

– Как ты узнал?

– Важнее, как ты сама об этом узнала.

Она пыталась осознать глубину вопроса и подбирала правильный ответ. Мысли скакали и бросались врассыпную. Сердце подпрыгивало синхронно с ними. Полный сумбур. Но страха, как ни странно, не было.

Как узнала, что душа умеет дышать? Как?!… Да просто – глядя ему в глаза. Он же прекрасно знает, как. И объяснить словами такое невозможно!

– Некоторые вещи невозможно объяснить словами, – в темной синеве блистали добрые искорки.

Женя впилась в него жадным взглядом, в котором слились недоверие, потрясение и восторг. Джейсон протянул руку и провел пальцами по ее щеке. Она не шелохнулась, выискивая ответ, мерцающий в глубине зрачков. Наконец, совладав с эмоциями, спросила:

– Ну правда, кто ты?

– А чем плоха версия с космическим сеятелем добра?

– Послушай… Можешь вести себя как… как не знаю кто. Можешь даже читать мысли, если приспичит. Но – раз взял на борт – неужели я проведу все время как буйный пассажир, запертый в машинном отделении?

– Резонная претензия. Так в каком качестве желаешь путешествовать?

– Я хочу постоять у штурвала.

– Странно, мне показалось, что тебе осточертела эта роль.

Такой ответ в очередной раз застиг врасплох. Женя с удивлением обнаружила, что Джейсон снова прав. Причем больше, чем хотелось бы.

Она привыкла быть ведущей и распорядительницей бала, главной движущей силой в любых отношениях. Но выстраивала все так, что была скорее серым кардиналом: ее доминирование, когда надо, искусно маскировалось подчинением. Со времен злосчастной влюбленности в Славика не бывало, чтобы ситуация выходила из-под ее чуткого, но тотального контроля. И какой бы сладкой ни рисовалась перспектива расслабиться и отпустить вожжи, осторожность не позволяла этого сделать и требовала во владение если не контрольный пакет акций, то хотя бы блокирующий.

– Я не могу – вот так, сразу… – она запнулась, но не стала пояснять, догадываясь, что он и так все понимает. – Хочется порулить. Мне нужно это.

– Порулить, – повторил Джейсон, словно пробуя на слово вкус. Он не сводил с нее серьезного взгляда, вычисляющего истинность желания. Спустя несколько секунд, похоже, правильный ответ был найден, поскольку он повеселел, а в манерах появилась мальчишеская беспечность. – Порулить – это запросто, Дженни. Если умеешь управлять мотоциклом.

– Погоди, хочешь сказать…

– Я собираюсь погонять на мотобайке по городу с симпатичной девчонкой. Поехали?

– Но ты выпил.

– С ума сойти, это говорит журналист-«оборотень»! В Штатах столько вермута за алкоголь не считается.

– В России «гаишники» полагают иначе.

Джейсон изучающее поглядел:

– Пытаешься рулить? Даже не сев за руль? Тогда к чертям ночные прогулки. Давай-ка закопаемся в интернете, нароем кучу юридических актов, и я в два счета докажу, как ты нарушаешь общественный порядок по двадцать раз на дню. Уверен, есть много ситуаций, попав в которые, ты и не заподозришь, что преступаешь «закон», – последнее слово он выплюнул с презрением.

Женя удивилась, откуда столько желчи по отношению к этой теме. Впрочем, углубляться в нее не хотелось. Джейсон адекватен и на нетрезвого водителя похож в последнюю очередь. Угрозы в том, чтобы прокатиться на байке, точно не видела.

– Все, твоя взяла, – она подняла руки кверху. – Сдаюсь на милость победителя. Более того, не умею обращаться с мотоциклами, поэтому поведешь ты. А я буду штурманом.

– Ну вот. О чем и говорил.

– В смысле?

Он приблизился и сказал прямо в лицо:

– Ты идешь на любые ухищрения, лишь бы не потерять пяди того, что любо. Пока веришь во что-то, сражаешься до последнего. Сейчас, например, убеждена, что нуждаешься в контроле над ситуацией. И делаешь все, чтобы его добиться.

– Глубоко копаешь, – выдохнула Женя, не сводя с него горящих глаз.