Немного расхрабрившись, Леля откинула одну из завес балдахина и слегка потрусила девушку за плечо.

Но уже в следующую секунду Леля отдернула руку. Кожа девушки была холодной, как оконное стекло ранним морозным утром. Не зря она такая бледная. Но не может же такого быть, что она мертва?

Едва Леля успела испугаться, как девушка распахнула глаза. Всего мгновение ее лицо оставалось таким же безмятежным, как и во сне. А потом его пронзила гримаса злости.

– Что ты делаешь?

Девушка отпрянула от Лели, впившись в нее колючим взглядом. Пряди ее волос скользнули по одеялу и Лели снова показалось, что это чьи-то длинные лапки или, возможно, перья.

– Извините, я… – стала оправдываться Леля, но девушка ее перебила.

– Леля? – сказала она, скривившись. – Ты что, с ума сошла? Зачем ты меня будишь?

Леля хотела сказать, что, наверное, эта девушка ошиблась. Но не могла собраться с силами – ей было так неловко, что она забыла, как языком двигать.

Девушка на кровати придвинулась к краю, возле которого Леля топталась, и, вглядевшись в ее лицо, сказала:

– Ты новая, что ли? Так быстро?

Несколько секунд Леля созерцала это почти идеальное лицо. Тонкие брови, узкие глаза и высокие скулы на худом, если не сказать истощенном лице. Девушка была настолько красива, что у Лели созрел вопрос – а не видение ли она? Вряд ли существуют люди, с настолько идеальными чертами лица.

А потом девушка сказала грубым тоном, совершенно не подходившим ее внешности:

– Че пялишься? Или ты реально новая? Ответь.

Леля кивнула, хоть и не совсем понимала, с чем соглашается. Просто эта брюнетка так пристально вглядывалась в нее, что Леля боялась, как бы взгляд ее раскосых глаз не прожег во лбу две дырочки.

Девушка еще несколько секунд изучала ее лицо, а потом тем же тоном сказала:

– Почему вечно мне с вами возиться?.. Отойди, дай я встану…

Леля отшатнулась от кровати. Что-то ей подсказывало, что лучше выполнять просьбы этой девушки. Она стала спиной отходить к двери, но замерла, когда девушка поднялась с кровати.

Она была абсолютно голой. Ее волосы, хоть и были длинными и могли скрыть наготу, сейчас были перекинуты за спину и черными змеями тянулись вдоль пола.

Хотя Леле было не привыкать к обнаженному женскому телу, она все-равно смутилась и отвернулась. Наверное, она покраснела, но проверить не смогла – единственное зеркало в комнате находилось у противоположного угла, куда как раз направлялась девушка. Снова сталкиваться с ней взглядом Леля не хотела. Но продолжала пялиться на нее.

Поэтому, когда девушка резко обернулась, Леля не успела отвернуться.

– Что? – улыбнулась она, натягивая платье с длинным рукавом. – Голых баб не видела?

Леля снова не смогла ответить, хотя очень хотелось. Тогда девушка лишь покачала головой, усмехаясь еще шире. Она явно была рада тому, что застала Лелю врасплох. Похоже, ей доставляло удовольствием, наблюдать за тем, как кто-то смущается.

– Все вы, Лели, одинаковые, – начала приговаривать девушка, застегивая пуговичку на шее. – Пугливые, стеснительные, будто бы невинные и очень-очень добренькие… Идем?

Девушка справилась с платьем и подошла к двери. Платье было длинным и черным, подходящим по сезону для этой комнаты, но слишком плотное для температуры в коридоре… Хотя, может, уже и там зима настала?

– Куда? – наконец-то произнесла Леля.

Она наблюдала за девушкой с длинными черными волосами, пока та не обернулась на нее. Снова захотелось отвести взгляд, что Леля и сделала.

– Так ты прям ничего не знаешь? – сказала брюнетка, впервые показавшись Леле растерянной.

Леля наткнулась на ее взгляд и кивнула. Девушка поджала губы и вздернула брови.

– Меня зовут Морана, – сказала она. – Я богиня осени и зимы. А ты Леля – богиня весны и лета… То есть дух богини вселился в твое человеческое тело, поэтому ты помнишь свою прошлую жизнь. Что еще?.. А! Мы сейчас в Нави. Это место, где живут боги. Ну, славянские боги. А раньше ты была в Яви. Там живут люди. Все. Остальное тебе Хорс расскажет.

Леля молчала. Она думала, что сейчас Морана скажет, что пошутила. Было бы здорово, если бы она ущипнула Лелю, и та проснулась в собственной комнате в реальном мире, где нет крылатых собак и разницы в погоде за окнами.

Но Морана только поджала губы, вздернула нос и пошла к выходу. Леле ничего не оставалось кроме как последовать за ней, стараясь не наступать на ее волосы.

Морана хоть и ответила на пару ее вопросов, но и создала кучу новых. Задавать их Леля не спешила. Во-первых, Морана больше не выглядела, как человек, жаждущий прийти на помощь. А во-вторых, она же сказала, что остальное ей расскажет кто-то другой.

Захлопнув дверь, Морана двинулась по коридору. Судя по ее скорости, она точно знала, куда идет. Леля едва за ней поспевала.

Минув несколько поворотов, они вышли в более широкий коридор, в торце которого находилась дверь. По сравнению с остальными дверями с табличками и именами, эта выглядела ужасно. Словно вела в какую-то старую лачужку, где давным-давно никто не живет.

Тем не менее Морана толкнула ее с силой, будто та была крепкой дверью в сейф.

– Добро пожаловать в Навь, – сказала она и переступила порог.

Леля ступила следом и оказалась на улице. Солнечный свет, по которому Леля успела соскучиться, ударил в глаза. Ни следа метели, бушевавшей за окном комнаты Мораны.

Не успела Леля возмутиться, как поняла, что теперь пейзаж соответствует тому, что она видела за окном, когда только проснулась. Березовый лес, зеленая трава и яркий свет. Откуда-то слышалось журчание ручейка, но Леля, сколько ни оглядывалась, не могла понять, откуда именно.

– Чего стала? – сказала Морана, обернувшись на нее.

Она уже успела отойти на десяток метров и теперь стояла, обернувшись на Лелю. Ее длинное черное платье с рукавами, закрывающими кончики пальцев, смотрелось нелепо в этой летней атмосфере. Но, кажется, Моране было в нем комфортно. По крайней мере Леле казалось, что неудовольствие на ее лице вызвано не температурой воздуха, а поведением Лели.

– Извините, – прошептала она и подошла к Моране, намереваясь больше не отставать.

Тем не менее любопытство победило уже через несколько шагов. Леля стала озираться, оборачиваясь то направо, то налево. Вокруг было лето. Кроме очевидных внешних признаков, Леля чувствовала его запах и его звуки. Откуда-то из чащи, которая из березовой переходила в разнолесье, слышались соловьиные трели. Босые ноги касались мягкой, как мох, травы. Леле на предплечье даже приземлилась бабочка, но сразу же улетела, поэтому рассмотреть ее не удалось.

Но самое необычное, что увидела Леля, была избушка, откуда они с Мораной только что вышли. Она казалась маленькой, как хижина лесника на опушке. Хотя Леля еще не заглядывала за угол. И где те длинные коридоры? Где комнаты, большие и маленькие, в которых Леля побывала? Под этой крышей их должно скрываться как минимум три. Одна комната – ее, вторая – Мораны, а третья – того песика. Но хижинка была маленькая, в ней было бы тесно и одному человеку.

Леля уже открыла рот, чтобы спросить про это, но Морана, как чувствовала, обернулась и подняла палец. Леля захлопнула рот, и Морана сказала:

– Жди здесь. Я сейчас позову Хорса… А нет. Вон он идет.

С последними словами Морана перестала смотреть Леле в глаза и переключила внимание на что-то за ее спиной. Леле стало интересно, так что она развернулась.

К ним быстрым шагом приближался какой-то мужчина с каштановыми волосами, достаточно длинными, чтобы закрыть уши. Кажется, на затылке они были завязаны в крошечный хвостик, но из-за расстояния Леля не могла понять этого наверняка. Мужчина щурился и Леля надеялась, что это он так пытается лучше ее разглядеть, а не злится. Одет он был во что-то наподобие черного длинного халата. На одеяние по внешнему контуру ползла вышивка золотыми нитями. Пояса у халата не было, поэтому его полы развевались от того, как быстро мужчина шагал.

– Хорс! – сказала Морана, когда мужчина подошел к ним. – Тебе нужно приставлять к Лелям какую-то охрану! Они задолбали вламываться ко мне посреди ночи. Почему вообще я должна вводить их в курс дела? Это не входит в мои обязанности.

Они остановились под кроной дерева, находящегося у края леса. Его ствол был так изогнут, что на него можно было присесть. Леле очень хотелось опуститься на него, но она не решалась, так как от обилия новой информации силы покидали ее слишком быстро. Она вообще стала бояться делать хоть что-то, пока ей не выдали на это разрешение. А то мало ли что она может натворить? Возможно, сумасшедший плющ в ее комнате – это только начало.

Так что Леля все внимание переключила на Морану и мужчину, которого она назвала Хорсом. Леля боялась, что пропустит что-нибудь важное. Но хоть она слушала внимательно, все-равно ничего не понимала.

– Во-первых, я просил Сему за ней последить… – сказал Хорс. – Во-вторых, какого черта ты до сих пор спала?

– А что прикажешь мне, как богине осени и зимы, делать в начале марта?

Хорс тяжко вздохнул. Вблизи он был не таким уж грозным, как сперва показался. И да, его не очень длинные волосы сзади создавали крошечный хвостик. Но в основном выбивались. Хорс то и дело заправлял их за уши, отчего волосы выглядели прилизанно.

– Вечно у тебя отговорочки, Морана… Ты бы хоть свою работу нормально выполняла. С какого перепуга, скажи, пожалуйста, вчера, десятого марта, в средней широте пошел снег?

– А че?

– Ниче, Морана! Просто странно, что снег идет после того, как дети подарили мамам открыточки на восьмое марта, с пожеланием цвести, как эта весна!

– Кто у нас богиня весны? А? Вот к ней и вопросы… Все, не беси меня. Я пошла.

Тут Хорс перевел взгляд на Лелю, которая думала над тем, как бы ненавязчиво переключить внимание на себя.

– Стоять! – сказал Хорс Моране, но не снимая взгляда с Лели. – Что ты ей рассказала?

– Пусть она и скажет, что я ей сказала! Повторение – мать учения! – кричала Морана, удаляясь. – А мне пора! Работы – не початый край!

Сразу после этого Морана скрылась из виду и на поляне повисла тишина. Хорс глянул ей вслед и снова вздохнул тяжко, как старый дед. Но Леле он показался совсем не старым. Ему нельзя было дать больше сорока… Хотя, может, если живешь в избушке на краю леса, ходишь в халатике и питаешься только зеленой травой, то выглядишь младше истинного возраста?

– Ну что, – сказал Хорс, снова посмотрев на Лелю. – Спрашивай.

Леля похлопала глазами. До этого момента у нее были тысяча и один вопрос. А сейчас, когда кто-то был готов на них отвечать, она так удивилась, что забыла все.

– Кто вы? – наконец спросила она.

– Ты имеешь ввиду меня или нас всех? – спросил Хорс.

Леля не уточнила, продолжая хлопать ресницами.

– Ладно… Меня зовут Хорс. Я славянский бог порядка. Заведую тут, в Нави. А Навь…

– Это я знаю! – сказала Леля, радуясь, что хоть что-то знает. – Это место, где живут боги… Но оно выдумано…

– Славянские боги, – перебил ее Хорс, не услышав последней фразы Лели. Или только сделав вид. Затем он улыбнулся и продолжил. – Морана тебе рассказала?

– Да, – сказала Леля. – Но совсем мало. Только про Навь и Явь, и про то, что я… богиня весны и лета?

– Славянская богиня весны и лета, – снова сказал Хорс.

Леля ожидала, что он опровергнет ее слова. И объяснит нормально, что происходит и где Леля сейчас на самом деле. Но вместо тысячи таких вопросов, Леля выдала тот, который мучил ее меньше всего и ответ на который мало что прояснял:

– Почему вы все это уточняете?

Леля вспомнила, что тот парень, который ночью вместе с другой Лелей приходил к ней в комнату, тоже так говорил.

– Потому что национальностей богов существует столько же, сколько национальностей людей. Богов столько, сколько люди придумали, и, пока они в них верят, боги существуют… Вот ты, как недавний человек, кого помнишь? Назови по именам.

Как недавний человек. То есть Леля больше не человек? Про богиню все-таки была не шутка?

Леля призадумалась. Что это за школьный опрос? Тем не менее, злить Хорса ей не хотелось, и она заговорила:

– Ну, Посейдон, Аид…

– Это греческие боги, они живут на Олимпе.

– Ярило, Велес…

– Наши. Скоро с ним познакомишься.

Леля хотела спросить, как так получилось, что она может общаться с богами, и как она вообще сюда попала. Но тут за ее спиной раздался треск. С таким звуком ветки ломаются под кем-то очень тяжелым. Вряд ли хоть один человек может весить так много.

Леля резко обернулась и тут же отшатнулась, случайно наступив Хорсу на ступни. Она пролепетала извинения, но Хорс просто отступил, ничего не ответив.

– Легок на помине, – сказал он, кивнув в сторону огромного медведя, выступившего на поляну.

Леля всего пару раз видела живых медведей в зоопарке. И никогда бы не подумала, что эти животные могут быть настолько огромными. Но, конечно, тут же она поняла, что этот медведь – не обычный зверь. Его выдали глаза. Зеленые, они светились умом, человеческим умом.

А потом Леля успела только пару раз моргнуть, как поняла, что смотрит в глаза человеку. Теперь перед ней стоял не огромный медведь, а крупный мужчина.