Смирение – важное условие поста

Мой хороший знакомый, молодой, талантливый и многообещающий архитектор Андрей, долгое время вел совершенно разгульный образ жизни. Была у него такая беда – он не выносил одиночества, без которого в принципе немыслима его профессия. А потому работа все чаще отходила на задний план, и ни дня, ни ночи не проходило у него без шумных компаний, застолий, веселья. Обладающий незаурядной внешностью, он пользовался неизменным успехом у женщин, и множество представительниц слабого пола проходили через жизнь Андрея, беспрестанно сменяя друг друга. Наконец он окончательно забросил работу и явно покатился по наклонной плоскости. Но ничего в своей жизни менять не собирался. «Я привык жить весело! – говорил он. – И по-другому жить не буду!»

Но вмешалась трагическая случайность – и заставила его изменить образ жизни. После очередной гулянки он с друзьями возвращался с чьей-то дачи в машине с подвыпившим водителем. Машину вынесло на встречную полосу – прямо под колеса «КамАЗа». Погибли все, кроме Андрея – он спасся чудом, его каким-то образом выбросило из машины за мгновение до того, как она была буквально раздавлена тяжелым грузовиком.

На два года он оказался прикован к постели. Жизнь повернулась к нему совсем другой стороной. Все прежние друзья-приятели и подружки куда-то испарились сами собой. Андрей оказался практически в полной изоляции, в столь страшном для него одиночестве, наедине со своей душой.

Вот тут-то он и осознал наконец, что эта самая душа у него есть. И что душа эта измучилась, исстрадалась, изголодалась по настоящей духовной пище. Тяжелые травмы, боль физическая и душевная, вынужденное одиночество сделали свое дело – Андрей начал очень много размышлять о жизни, о смысле бытия, обратился к духовной литературе, к молитве. Через два года он встал на ноги – и это был уже совершенно другой человек. От него как будто исходила какая-то сила, мудрость и свет сияли в глазах. Естественно, о возвращении к прежнему образу жизни и речи быть не могло. Одиночество его больше не страшило – более того, оно стало для Андрея самым плодотворным источником творчества. Сейчас можно с уверенностью сказать: он состоялся и как личность, и как творческий человек.

Жизнь только и делает, что пытается приучить нас к смирению – к смирению желаний и прихотей тела и к обращению внутрь себя, к потребностям души. И если мы не хотим приходить к этому смирению добровольно, жизнь начинает приводить нас к нему с помощью очень жестких принудительных мер, как в случае с Андреем.

Приводить себя к смирению хотя бы четыре раза в год, во время православных постов, уже достаточно, чтобы душа ожила и получила новую силу, чтобы жизнь в нас возродилась и мир засиял новыми красками, чтобы ушли страдания душевные, а с ними и болезни тела.

При этом ограничение в пище во время поста важно вовсе не само по себе. Ограничение в пище– это совсем не самоцель. Это скорее помощь себе в смирении всех своих желаний, в воздержании от недостойных мыслей, чувств и поступков.

Ведь не имеет никакого смысла пост, если, отказываясь от пищи, мы в то же время кому-то завидуем, или ругаемся в очередях, или мечтаем отомстить своим врагам. Бессмысленно поститься, если мы при этом лжем, сквернословим, сплетничаем или просто много болтаем попусту. Бесполезно поститься, если при этом мы не усмиряем свой ум и продолжаем предъявлять претензии близким, или обижаемся на них, не желая их принимать такими, какие они есть, и сами не прощаем обидчиков.

Но все дело в том, что именно воздержание в пище помогает нам и легче прощать, легче освобождаться от зависти и злости, легче обретать смирение, достойно перенося трудности. Тело, не отягощенное излишествами в пище, дает свободу душе – и душа, освободившись, расправив крылья, обретает нужную ей силу и для прощения, и для освобождения от грехов, и для исцеления, и для преодоления любых испытаний.

Поэтому пост – время духовного просветления, а не только телесного воздержания.

Обратите внимание: ведь в прежние времена в России во время постов замирала вся светская жизнь, как в небольших деревнях, так и в крупных городах. В посты не венчали новобрачных. Считалось, что в это время надо воздержаться и от выполнения «супружеских обязанностей». Ребенка, зачатого в пост, батюшки крестили очень неохотно! Недопустимы были и любые развлечения. Люди знали только две дороги – на работу и в церковь. Кроме того, православие рекомендует в дни поста даже эмоции свои сдерживать – и радость, и печаль не должны быть слишком бурными, сильными, выплескивающимися наружу. Все чувства должны стать тихими, светлыми.

«Да за что же это такое наказание?» – могут спросить многие из вас. В самом деле, не так просто понять, что воздержание от всех житейских радостей вовсе не является наказанием. Ведь это необходимое условие для того, чтобы люди хоть иногда устремляли свой взор не во внешний мир, а в глубины своей души. И как часто бывает, что человек, отвратившись от внешнего и обратившись к своей душе, именно там, в душе, находит истинные богатства, истинные ценности, истинную радость – все то, что не может дать внешний мир.

Для такого человека пост становится вовсе не наказанием, а совсем наоборот – праздником! Встреча с самим собой, с собственной душой, о которой мы так часто забываем в будничной суете, воцарение мира и порядка в душе – это ли не есть самый настоящий, самый большой и самый главный в жизни праздник?

Конечно, сегодня никто не может заставить нас в дни поста воздерживаться от супружеской жизни, отказываться от чтения детективов и не включать телевизор. И все же давайте будем помнить, что в дни поста надо побольше задумываться о своей жизни, о своем предназначении в мире, о тайнах бытия, а также анализировать свои поступки и мысли, стараться исправлять их к лучшему. И постараться уйти от ненужной суеты, от пустословия, от дежурного, истощающего душу общения. Лучше побольше оставаться наедине с собой, смотреть на небо, любоваться природой, задумываться о вечных непреходящих ценностях жизни – словом, почаще вспоминать о душе.

А там, в душе, – несметные богатства, там – вечный праздник единения с Богом. Ведь душа – это не что иное, как Божья искра в нас, частица Бога. Не будем забывать об этом. Пост помогает нам ощутить в себе эту божественную искорку, эту свою причастность к Богу и ко всему нашему огромному и таинственно-непостижимому миру. А это ощущение единения – и есть великое счастье.

Пост учит ценить то, что имеешь

Всем известна русская пословица: «Что имеем, не храним, потерявши, плачем». Как нужно бы научиться хранить, ценить то, что имеем, не дожидаясь, пока это будет потеряно! Но почему же не умеем мы дорожить этим? Может быть, из-за той же самой пресыщенности, из-за того, что все привычное быстро приедается, перестает восприниматься как необходимое, нужное, ценное?

То же произошло и с моей подругой, оставленной мужем. Когда он был ее мужем – она воспринимала это как само собой разумеющееся: ну подумаешь, муж – невелика ценность. А вот когда он ее оставил, оказалось, что это и было счастье. Уж как она потом казнила себя – что своего счастья не ценила, не понимала, какой прекрасной была ее жизнь. Так часто бывает, правда? В момент счастья мы не очень-то осознаем, что это и есть счастье. Понимаем это только тогда, когда оно уходит. А потому, собственно, и упускаем счастье, что не ценим каждый момент бытия, значит, не можем и жить полноценно.

Кстати, муж от подруги, как выяснилось, ушел именно потому, что семейная жизнь перестала быть праздником, что перестали его ценить и уважать в этом доме, жена воспринимала его почти как предмет мебели – удобный, привычный, полезный, но не так уж и необходимый. Вот он и ушел к женщине, которая умела ценить каждый миг общения с ним…

К чести моей подруги, она сумела, хоть и поздно, все это понять и извлечь необходимые уроки из случившегося. И она научилась дорожить каждым мигом жизни, каждым мгновением встреч с любимым человеком, да и просто тем, что солнце светит, что снег идет, что весна приходит на смену зиме…

А ведь счастлив по-настоящему лишь тот, кто умеет замечать эти маленькие чудеса, которые каждый миг несет нам жизнь, – замечать и радоваться им. Капли воды, стекающие с мокрых листьев дерева после дождя, бабочка, севшая на цветок, восход солнца над морем… Все это маленькие чудеса, которые мы не замечаем, мимо которых проходим так, как будто собираемся жить на этой необыкновенно прекрасной планете еще тысячу лет и все это успеет нам тысячу раз надоесть… А на самом деле жизнь не так длинна. И полноценно проживает ее лишь тот, кто никогда не устает радоваться и удивляться каждому мигу бытия.

Как же вернуть эту остроту восприятия жизни, как вернуть утерянную способность замечать, видеть все то, что происходит вокруг, радоваться каждой мелочи, не проходить равнодушно мимо прекрасных мгновений собственной жизни? Выход только один – время от времени добровольно ограничивать себя в получении удовольствий. И лучше всего это делать именно в пост.

Вы ведь знаете, какой радостной бывает встреча с близкими после даже недолгой разлуки. То же самое и с пищей: когда мы на какое-то время «разлучаемся» с ней, она становится только вкуснее. И с другими удовольствиями: отказав себе в развлечениях на время, ограничив круг общения, мы потом будем общаться с большей радостью, с большим удовольствием и при этом избежим пресыщенности жизнью.

Да, пост поначалу может представляться нам делом нелегким и невеселым. Да и лень подчас не дает нам начать следовать посту. Но стоит только один раз преодолеть себя, проявить силу воли, как радостная и светлая сторона поста спешит открыться нам. И мир предстает совсем в других красках…

Помню, когда я была еще начинающей журналисткой, редакция одной крупной газеты, где я тогда стажировалась, направила меня в так называемую «командировку по письму». Тогда была в моде газетная рубрика «Письмо позвало в дорогу» – считалось, что ни одно письмо читателей не должно остаться без отклика, и даже по самому мелкому поводу в самые отдаленные уголки страны отправлялись корреспонденты. Надо ли говорить, что молодых стажеров чаще всего отправляли туда, куда никаким образом не хотелось ехать маститым «акулам пера», – в самые что ни на есть глухие деревеньки за сотни километров от города.

В одной из таких деревенек оказалась и я. Ехала я туда, надо сказать, с раздражением: мало того, что два года отработала без отпуска в этой газете, успела порядком измотаться, а в штат меня брать что-то не торопились, – а тут еще эта поездка в какую-то тмутаракань совершенно некстати, по письму, явно написанному рукой деревенского склочника, который жаловался на своего соседа, обвиняя его во всех грехах. Поездка была некстати потому, что я тогда поссорилась с любимым человеком, из-за чего пребывала в весьма нервозном состоянии, и никак мне не хотелось уезжать, пока отношения не будут выяснены.

И вот еду я в эту деревеньку, сижу в автобусе и почти плачу от обиды, оттого что, как мне тогда казалось, так неудачно с самого начала все складывается в моей жизни. Стоял декабрь, за окнами автобуса расстилались бескрайние поля, сплошь покрытые снегом. И вот странно – чем дальше от города, тем больше успокаивалась я, глядя на эти поля. А когда приехала в деревеньку – и вовсе ахнула от красоты невиданной: синее небо, искрящийся на солнце белый снег на деревьях и крышах домов, а тишина какая, а воздух какой – чистоты и свежести необыкновенной. И церковка действующая – маленькая, аккуратненькая, чистенькая – в деревушке сохранилась, и так радостно, умиротворенно стало на душе от одного ее вида… Так чисто от белого снега, так тихо было вокруг, что я невольно подумала: вот хорошо бы, чтобы и на душе всегда была такая чистота – и не было больше этой смуты душевной, этого беспокойства, раздражения, как у меня в последнее время…

Отправилась я прямиком к председателю сельсовета, сказала, что я журналистка, приехала по скандальному письму. Председатель, очень доброжелательная женщина, прямая, статная, энергичная, хоть уже и немолодая, сказала: «Ой, да что вы, давно уже нет никакого скандала. Помирились наши скандалисты, прощения прилюдно друг у друга попросили. Хотите, познакомлю вас с обоими?» И добавила доверительно, чуть понизив голос: «Пост сейчас, а народ у нас верующий. Какие могут быть склоки?» Удивилась я слегка таким словам – все-таки времена были советские, атеистические. И решила и впрямь познакомиться со «склочниками».

Конфликт, яйца выеденного не стоивший, и правда оказался исчерпанным, поссорившиеся стороны помирились.

Вот тебе и командировка по письму! Что же, уезжать ни с чем? Предстать перед редакционным начальством без единой строки в блокноте? Нет, такого допустить я не могла. Да и уезжать из так понравившейся мне деревеньки, честно говоря, мне уже не хотелось.

«Да вы оставайтесь, оставайтесь! – радушно предложила председатель. – У нас народ знаете какой замечательный? Будет о чем написать!»

Вот я и осталась. Поселили меня в маленькой избушке у тихой уютной старушки Авдотьи Михайловны. Встретила она меня радушно, накормила «чем Бог послал». И показалась мне тогда эта постная пища – капустка квашеная, картошечка с лучком – вкуснее любых деликатесов.

В общем, вместо запланированных двух дней прожила я в этой деревне целую неделю. Все узнала про пост от Авдотьи Михайловны, про традиции древние православные. И к постной пище она меня приучила – и честное слово, без мяса я нисколько не страдала, даже не вспомнила о нем ни разу. Видно, достаточно было пищи духовной – ведь и в церковь мы тогда ходили, и молитвам разным она меня учила. А еще – общалась я с удивительными деревенскими людьми, выслушивала истории их жизни, открывала для себя необыкновенные человеческие характеры.

Через неделю уезжала я обновленная, совсем в другом состоянии – душа моя и впрямь сияла, как чистый деревенский снег на солнце. Все тревоги, неприятности как-то отошли на второй план. И самое интересное, что, вернувшись, я легко разрешила все свои проблемы. Легко помирилась с любимым человеком (который, кстати, впоследствии стал моим мужем) – помирилась, вдруг поняв, что повод для размолвки был такой мелкий, что грех было ссору-то затевать из-за этого. А помирившись, вдруг по-новому взглянула на свою жизнь. Порадовалась, оценила заново, что есть у меня и любовь, и интересная работа, которая позволяет мне встречаться с такими замечательными людьми, получать такие необыкновенные впечатления! И даже с редакционным начальством оказалось приятно встретиться после вынужденной разлуки, и снова хотелось жить и работать.