Я едва не поперхнулась, услышав такое заявление. Молодой мужчина собирался продолжить завтракать с нами, но щенок жалобно заскулил и Ламиру пришлось уйти из просторного помещения, чтобы передать его слугам. Муж не нашелся что сказать и прикрыл лицо ладонью, видимо уже пожалев, что согласился на просьбу сына пожить в этом доме. Мне же ничего не оставалось, как отсчитывать дни до момента, когда дознаватель вновь приступит к своим обязанностям, покинув замок.

Сидеть после завтрака в комнате не хотелось, и я решила прогуляться по парку, раскинувшемуся позади замка. Побродив по извилистым дорожкам, вдоволь налюбовавшись цветочными клумбами, затейливо подстриженными кустами и деревьями, выбрала неприметное место и уселась в тенек, надеясь хотя бы час побыть одной. Я положила на колени свой потрепанный томик, не осмелившись взять на улицу книгу из библиотеки, и, прикрыв глаза, наслаждалась приятным влажным воздухом. Ветер, шелестя листьями, напевал еле слышимую мелодию. А те отрывались от веток и, кружась в танце, медленно падали на землю. Мои губы тронула легкая улыбка.

Внезапно тело охватила мелкая дрожь. Я приподняла веки и чуть не вскрикнула от неожиданности. Передо мной стоял Ламир, сложив руки на груди. Он смотрел на меня, не отводя глаз. Его голова была слегка наклонена, а взгляд – все такой же пронизывающий. Надежда на уединение растаяла, как туман с первыми лучами солнца, едва молодой мужчина сделал пару шагов в мою сторону. Он сел рядом, даже не спросив разрешения. Я прижала к себе книгу, словно она могла спасти меня от нападок дознавателя.

– Туго вам, лира Айрис, придется в ближайшее время, – заговорил лэр Тонли-младший после затянувшегося молчания.

– Отчего же? – спросила я, посчитав сперва в уме до десяти. Как правило, это помогало совладать с волнением.

– Разве не знаете, что месяц после свадьбы вы не имеете права принимать гостей и куда-либо выезжать, кроме как со своим супругом?

– Конечно знаю. Это общепринятые нормы, – я озадаченно взглянула на Ламира, а вот он смотрел куда-то вдаль, заложив ногу на ногу.

– Балы для вас тоже пока закрыты, да и вряд ли мой отец вообще будет ходить на них, – его голос сейчас звучал тихо и спокойно.

– Меня они не прельщают, – я оставила книгу в покое, а вот дознаватель не собирался уходить.

– И вы согласны прозябать в этой глуши, вдали от шумных городов и множества лавок? – Ламир повернулся и окинул меня задумчивым взглядом, будто оценивал мои слова на правдивость. – Не скучаете по своему любовнику?

– Кому?

– Думаете, поверю, что у вас нет пособника и вам в одиночку удалось обвести моего отца вокруг пальца?

– Что вы такое говорите?! – мне понадобилось много сил, чтобы совладать с негодованием и не вскочить со скамьи. Если мужчина хотел вывести меня из равновесия, то ему это прекрасно удалось. Зато он был спокоен, как тихая речная заводь. – Ваш отец сам на мне захотел жениться.

– С чего бы вдруг? – Ламир сидел настолько близко, что я без труда рассмотрела черные крапинки на радужке глаз.

– Вот об этом вам лучше спросить у него самого.

– Может, он помутился разумом? Мне уже начинает казаться, что отец не сам покинул должность советника, а его об этом попросили.

– Ваш отец находится в здравом рассудке и прекрасной физической форме!

– Да что вы говорите, – усмехнулся Ламир. – Как минимум он слеп. Допустим, мне не понятно, что отец в вас нашел. Глаза тусклые, как у дохлой рыбы, рот маленький, нос вздернутый… – лэр Тонли-младший скользил взглядом по моему лицу и говорил гадости, заставляя меня задыхаться от злости. – Если начистоту, он мог жениться едва ли не на любой женщине в этой империи. Но выбрал почему-то именно вас… Влюбился? Что-то непохоже… Наверняка вы его чем-то опоили или одурманили.

– Можете мне не верить, лэр Тонли, но впервые вашего отца я встретила в храме. Между прочим, очень благодарна и ему, и судьбе, что стала женой такого человека.

– Вы строите из себя такую невинную овечку, что мне и правда хочется вам поверить, и поверил бы, если бы не годы работы дознавателем. Чаще всего за таким фасадом скрывается алчная душонка самой обычной охотницы на богатеньких мужчин. Но ничего… И не таких раскалывал. Мои люди уже собирают на вас досье. Поверьте, я выведу вас, маменька, на чистую воду. А пока позвольте вас покинуть. Наслаждайтесь последними теплыми и беззаботными днями. Думаю, через неделю-две могут грянуть первые морозы.

Ламир встал и, поклонившись, направился широким шагом к замку. Я же смотрела вслед молодому мужчине и поражалась его красоте, холодной и губительной. Видимо, дознаватель завел этот разговор, надеясь запугать меня, но тут он просчитался. Мне не о чем было волноваться. Душой и помыслами я была чиста.

Вернувшись из парка, я села за столик в своих покоях и начала писать письмо лучшей подруге. Хотелось поделиться с ней произошедшими в жизни событиями, попросив утаить от Молли и других девушек имя супруга. Правда, такую новость сложно удержать в тайне долго. Едва я заклеила конверт и положила его в ящик стола, пришла портниха, и мы не один час провели с ней за обсуждением фасонов платьев, нижнего белья и выбором тканей.

Обед и ужин прошли в мирной обстановке. Ламир не язвил. Наверное, высказавшись, решил дать мне временную передышку, и я позволила себе немного расслабиться. Ведь что он мог мне сделать?

Вечером из столовой мы переместились в гостиную. Мужчины играли в шахматы, а я читала книгу – на этот раз приключенческий роман. Вернее, делала вид. Хоть в комнате стояла тишина, поскольку оба Тонли порой не одну минуту обдумывали ходы, сосредоточиться на книге у меня не получалось. Я частенько исподтишка подглядывала за сыном и отцом, сравнивая их между собой. Внешне они были схожи, но по характеру казались такими разными. А может, лишь казалось? Все же у Аарона Тонли за плечами немаленькая жизнь. Наверняка он набил не одну шишку, в то время как Ламир еще только получал по лбу, но уроков вынести не успел.

Я видела, как главный дознаватель, скорее неосознанно, копировал жесты моего мужа, пытался во всем ему подражать. Хоть в молодом мужчине пока и говорила обида, несомненно, он любил отца. Да и я подловила себя на том, что то и дело останавливаю взгляд на красивом профиле дознавателя. Мысленно отругав себя, вернулась к книге.

– Ламир, какие планы у тебя на завтра? – прозвучал голос супруга, и я вновь отвлеклась от чтения.

– Пока никаких, – отозвался дознаватель, в очередной раз взяв фигуру противника.

– Вот и замечательно, – задумчиво протянул лэр Тонли-старший.

– Почему интересуешься? – Ламир запустил пальцы в волосы и провел по ним, слегка взъерошив.

– Айрис не мешало бы съездить завтра за покупками, а у меня назначена встреча с Генри.

– С Генри? Что-то важное?

– Да, – коротко ответил муж, не собираясь, по всей видимости, вдаваться в подробности, и сделал ход конем. Однако молодой мужчина сразу же взял еще одну фигуру лэра Тонли-старшего.

– Теряешь сноровку, – довольно проговорил Ламир, скрыв тем самым удивление и озадаченность, появившиеся при упоминании поверенного. – Ты можешь перенести встречу с Генри либо съездить с женой в город послезавтра.

– Тебе в тягость? – однако очередной разгорающейся перепалке не дал вспыхнуть сам Ламир, ни с того ни с сего сказав:

– Нет. Не в тягость. Я с удовольствием сопровожу лиру Айрис в город.

При этих словах я нервно сглотнула, окончательно потеряв интерес к тексту. Похоже, на горизонте маячила очередная пытка. А разве нет? Провести едва ли не целый день в компании дознавателя – это не пытка? Неужели он упустит возможность кольнуть лишний раз, да побольнее?

Сославшись на усталость, пожелала мужчинам спокойной ночи и ушла к себе. Когда раздался скрип двери и уже знакомое шлепанье тапочек, я уже лежала в теплой постели и смотрела в потолок. Сердце мгновенно заколотилось с удвоенной силой, а пальцы неприятно закололо.

Супруг устроился на свободной стороне широкой кровати, так и не сняв халат.

– Сожалею, Айрис, однако нам иногда придется спать в одной кровати. Я не думал, что Ламиру взбредет в голову взять отпуск и поселиться в замке. Но не буду лгать – мне это отчасти нравится. Не часто мы проводили вместе столько времени. Он тебя хоть не донимает?

– Нет, – я понадеялась, что ответ прозвучал достаточно убедительно. Сталкивать их вновь лбами было ни к чему. Это еще больше настроило бы Ламира против меня.

Лэр Тонли-старший облегченно вздохнул. Мы молча лежали в темноте. Я старалась не шевелиться, чтобы ненароком не разбудить бывшего советника, но, судя по его дыханию, сон этой ночью не торопился и к нему.

– Айрис, ты владеешь магией? – внезапно спросил он.

– Скорее нет, чем да. В пансионе нам преподали всего пару уроков по бытовой магии.

– А хочешь развить ее и научиться управлять энергетическими потоками?

– Конечно хочу! – я спешно приподнялась на локтях. – Но…

– Что «но»?

– Вы правда не будете против? – недоуменно посмотрела на мужа, который выглядел очень бледным в свете холодной луны.

– Если сам предложил, явно не буду, – тихонько рассмеялся бывший советник. – Чем ты так озадачена?

– Лиры в высшем обществе, как правило, не владеют магией. Это считается дурным тоном.

– Ох уж эти женщины… – по спальне разнесся тяжелый вздох. – Сами придумали какие-то нелепые правила, а потом им и следуют. – Нет так нет! – мужчина повернулся на бок.

– Стойте-стойте! Хочу! Еще как хочу! – упустить такой шанс я не могла. – Это когда-то было маминой мечтой. И моей тоже… – мой голос предательски зашелестел, подобно сухому осеннему листу, гонимому ветром по земле. – Мы часто сидели в тени большого раскидистого дерева и представляли, как однажды я закончу академию магии, стану магистром… В эти минуты она давала мне ветку и я взмахивала ей, словно волшебной палочкой… – воспоминания из детства вызвали у меня улыбку на губах. – Чуть позже я узнала, что она не нужна магам.

– Тогда купи завтра тренировочный костюм. Но постарайся это сделать так, чтобы не увидел Ламир. Он явно не одобрит мое решение. Хоть меня и не волнует его мнение, не хочу лишний раз вступать в спор.

– Хорошо, – ответила я с замиранием сердца. Хоть в голове и вертелось много вопросов о магии, я их оставила на потом, когда начнутся занятия.

– Но тебе придется учиться. Много учиться. И учитель я строгий – не жди похвалы или поблажек.

Эта новость настолько меня обрадовала, что даже завтрашняя поездка в компании Ламира не казалась уже столь ужасной. Я еще раз пожелала мужу спокойной ночи, снова поблагодарила судьбу за такой подарок, закрыла глаза и провалилась в крепкий сон.

* * *

Я старалась сдерживать улыбку за завтраком, но у меня не всегда получалось. Она сама появлялась на губах и отказывалась прятаться. Конечно же, дознаватель заметил мое странное поведение и лишь бросал в мою сторону задумчивые взгляды. Однако они не преуменьшили моего счастья.

К одиннадцати я была готова отправиться в путь и дожидалась Ламира в холле, а вот он, как назло, задерживался. Прошло не менее получаса, когда дознаватель с мрачным видом соизволил спуститься в сопровождении немолодого мужчины. У незнакомца был не менее цепкий взор, чем у Тонли-младшего. Гость откланялся и покинул нас. Ламир бросил на меня мимолетный взгляд, и мы рука об руку направились к закрытому экипажу, что стоял у парадного входа.

Ламир дождался, пока кучер поможет мне взобраться по узким ступенькам, и сел на противоположную скамейку. Лошади тронулись, звонко стуча копытами, а колеса зашуршали по подъездной дорожке. Я специально захватила с собой книгу, но тряска была такой силы, что буквы постоянно прыгали. Сосредоточиться на строчках оказалось невозможно.

– Вот вы, лира Айрис, утверждаете, что увидели моего отца впервые в храме, – нарушил мужчина тягостное молчание.

– Да, это так, – я убрала потрепанный томик в ридикюль, желая хоть на миг отвести взгляд от дознавателя и отложить допрос, который он собирался мне устроить.

– Тогда, может, вам удастся объяснить: зачем моему отцу оплачивать долги вашего опекуна?

Если он хотел в очередной раз вывести меня из себя, то у него это великолепно получилось.

– Лэру Томасу Хотдженсу?

– У вас есть еще один опекун? – его бровь насмешливо изогнулась.

– Нет, но… Это какая-то бессмыслица, – я ему не поверила. Возможно, приданое отчим и спустил, но какой толк бывшему советнику платить ему? И как велик был долг?

– Вот и я так думаю. Ваши мысли?

– Я… не имею понятия, – отозвалась глухим голосом. В мыслях воцарился хаос.

– Так, может, Хотдженс и есть ваш подельник? – он закинул ногу на ногу и откинулся на спинку скамьи. Его обвинение вызвало в душе бурю негодования.

– Я уже говорила: нет у меня никакого подельника. Но даже если бы он и был, отчим – последний человек в империи, с которым я имела бы хоть какое-то дело.

– Не знаю, какая между вами пробежала кошка, но вам обоим на руку этот брак: вы стали женой богатого и влиятельного человека, а он – со спокойной душой может влезать в новые долги, – Ламир, в отличие от меня, сохранял завидное спокойствие.

– Не сомневаюсь, вам известно, лэр Тонли, что последние десять лет я училась в пансионе и приезжала в гости к Хотдженсам лишь один раз в год на зимние каникулы. Не могу сказать, что не замечала, как в доме постоянно появлялась новая мебель, один экипаж сменялся другим, при этом более роскошным. И отчим, и мачеха любят пожить на широкую ногу, но я не подозревала о таких масштабных проблемах.

– И даже о том, что они могли в любой момент лишиться дома?

– Лишиться дома? – пораженно повторила я за Ламиром. Хотелось упрекнуть его во лжи, но сдержалась, едва заглянула в синие как море глаза. По всей видимости, он говорил правду. – Нет…

– Думали, я вам поверю? – усмехнулся дознаватель, продолжая следить за моим выражением.

– Зачем мне помогать человеку, сославшему на долгие годы подальше от родного дома?

– За обучение надо платить, а у Хотдженса такой возможности больше не было.

Только теперь я поняла: независимо от того, вышла бы я замуж за лэра Тонли-старшего или нет, пансион пришлось бы в скором времени покинуть. И следовало в который раз уже возблагодарить судьбу, что в моей жизни сложилось все именно таким образом.

В карете повисло давящее молчание, нарушаемое изредка выкриками лакея и стуком копыт по каменистой дороге. Ламир, вероятно, анализировал услышанное, а я пребывала в шоковом состоянии, не представляя, как отчиму удалось спустить столько денег. Однако больше всего не давала покоя странная потребность Тонли-старшего в столь скоропалительном браке. Глупые мысли сами собой стали закрадываться в голову.

Вскоре мы все же приехали. Едва экипаж остановился, дознаватель, не дожидаясь помощи кучера, спрыгнул на землю и любезно помог мне выйти. Мужская ладонь вновь оказалась такой же горячей, как и в тот единственный раз, когда наши руки соприкоснулись. Тепло и ощущение силы, надежной опоры вызвали приятный трепет в груди, а щеки предательски запылали. Желая скрыть охватившие меня эмоции, стала разглаживать складки на дорожном платье и успокоилась, когда он устремил взор на оживленный город. Однако вскоре Ламир подставил локоть, за который я взялась, и мы направились к множеству лавок, выстроенных в ряд.

На меня тут же устремились изумленные и завистливые взгляды представительниц прекрасного пола. Ламир Тонли был лакомым куском торта даже у замужних лир, но этим чудесным солнечным днем именно мне выпала возможность пройтись по широким мощенным брусчаткой улицам в его сопровождении. Однако никто не представлял, чего мне это стоило. Рядом с ним тело охватывали дрожь и волнение, и унять их было не так просто.

Спустя три часа хождений Ламиру все же надоело и он остался у входа в очередную лавку, сказав, чтобы я позвала его в случае надобности. И это было весьма кстати: у меня появился шанс незаметно купить тренировочный костюм. Мой выбор пал на коричневые кожаные брюки и черную тунику. Я попросила продавца получше упаковать одежду в бумагу, чтобы Тонли-младшему не удалось рассмотреть содержимое свертка. Рассчитавшись и забрав покупку, уже собиралась покинуть лавку, когда позади раздался приятный бархатный голос:

– Юная лира, это не вы ненароком обронили?

Я обернулась и увидела светловолосого мужчину лет сорока-сорока пяти, протягивающего мне золотой браслет. Он был среднего роста, но из-за худощавого телосложения казался гораздо выше. Глаза незнакомца завораживали своей зеленью, такой же яркой и насыщенной, как первые листья по весне.

– Так он ваш?

– Нет, лэр. Это не моя вещь, – я с трудом нашла в себе силы, чтобы ответить, однако отвести взгляд от красивого мужчины не смогла. Мои губы расплылись в глупой улыбке, дыхание слегка участилось, а на щеках заиграл румянец. Мне стало невыносимо душно.

– А вы еще прекраснее, чем я предполагал, – он сделал ко мне шаг, но я не сдвинулась с места, будто мои ноги приросли к полу.

– Лира Айрис, вы выбрали здесь что-нибудь? Если нет – идемте дальше, – голос Ламира, холодный и отрезвляющий, мгновенно привел меня в чувства.

Я обогнула незнакомца, на лице которого появилось недовольство, едва в лавку вошел дознаватель, и быстрым шагом вылетела на улицу.

– Кто это был? – спустя некоторое время решилась спросить у изменившегося в лице Тонли-младшего. Странный интерес к незнакомцу никак меня не отпускал.

– Рэнли Росман, – нехотя отозвался он, продолжая смотреть вдаль.

– Кто?

– Неужели вам не доводилось ранее слышать это имя? – дознаватель резко остановился и повернулся ко мне, пронзив взглядом как шпагой. Я нервно сглотнула и отрицательно покачала головой. – Или вы на самом деле столь невинны, как выглядите, или же великолепная актриса. К сожалению, пока не могу разобраться. Рэнли Росман известен всем своими бесчисленными любовными связями. Правда, мне не понятно, что в нем находят женщины, – я не ценитель мужской красоты. Но вижу, и вы не смогли остаться равнодушными к его чарам, – Ламир уже собирался продолжить путь к карете, как вновь заговорил: – Поторопились вы, лира Айрис, с замужеством, а то могли бы стать его шестой или седьмой по счету супругой. Он как раз свободен.

После небольшого, не лишенного эмоций монолога дознаватель все же устремился к экипажу. Я столько всего купила, что часть вещей пришлось разместить на сиденьях рядом с собой и Ламиром. Сердце переполнял детский восторг.

Стараясь не реагировать на мимолетные хмурые взгляды молодого мужчины, которые зачастую ощущала на себе, смотрела в окно и пыталась ни о чем не думать. Однако в памяти порой всплывали зеленые глаза незнакомца, сумевшего каким-то образом ненадолго завладеть моим вниманием. Вот только теперь мое сердце не заходилось от стука и его внешность не казалась такой уж привлекательной, как тогда в лавке. Видимо, в ту минуту на меня нашло какое-то наваждение, и оно постепенно рассеивалось.