Глава 5

Главный зал в одиночку искать не пришлось. Стоило спуститься на второй этаж, как я оказалась среди знакомых лиц. Все боялись опоздать. И дело было, скорее всего, не столько в уважении к командующему составу или в страхе навлечь на себя гнев начальства, сколько в намерении показать организованность и в нежелании пропустить что-то важное.

Место сбора нашлось в левом крыле крепости и представляло собой огромное помещение с высокими сводчатыми потолками. Широкие, стрельчатые окна выходили на внутренний двор, поэтому зал был залит светом. Но прогреть его солнечным лучам не удавалось. От толстых каменных стен так и веяло холодом. Во избежание простуды я не стала к ним приближаться и примкнула к бывшим сокурсникам.

Обстановка здесь была скудной, а мебель – самой незамысловатой. И той минимум. В глаза бросался длинный стол, по центру которого стоял один стул с высокой спинкой. По бокам от него расположились еще четыре, но с более низкими спинками. Они предназначались для главы безопасности и начальников смен. Остальным участникам собрания предстояло перенести приближающееся мероприятие на ногах. Хотя после семи дней путешествия экипажем это было даже к лучшему.

Народ торопливо подтягивался. Зал наполнялся все новыми лицами, теперь уже незнакомыми. Они, как и мы, держались особняком и изучали нас исподтишка.

В компании боевых магов я чувствовала себя некомфортно. Их глупые шуточки действовали мне на нервы. Где же Генриетта? Неужели до сих пор дуется? В поисках лучшей подруги я завертела головой по сторонам. Но той нигде не было видно, хотя холл крепости при распределении комнат она покинула одной из первых. Глянув на настенные часы, оторопела. Три минуты до собрания. Не случилось ли чего? Может, отправиться на ее поиски?

Стоило тревожным мыслям породить волнение в груди, как в зал влетела раскрасневшаяся Генриетта. При виде лучшей подруги у меня отвисла челюсть.

Я знала о ее любви к прическам и нарядам, но сегодня она превзошла саму себя. За отведенные полчаса Генриетта успела сделать прическу из трех кос, которые были сплетены в четыре пряди, накрасить глаза, губы. Однако больше всего меня поразило сиреневое платьице чуть ниже колен, что эффектно подчеркивало ее узкую талию и красивый бюст. И это несмотря на здешний колотун!

Всегда предусмотрительная Генриетта не могла не знать, что здесь будет холодно. Тогда в чем причина?

– Ты в какую смену хотела бы попасть? – со странным возбуждением в голосе спросила она, едва встала справа от меня. Я даже ответить ничего не успела, как подруга продолжила: – В одну нас точно не распределят, но было бы здорово, если бы мы сменяли друг друга и могли потом выходные проводить вместе. Ведь так?

У меня появилось стойкое убеждение, что Генриетта заговаривала мне зубы в надежде уйти от вопросов. Я смотрела на подругу во все глаза и не понимала, что с ней. Какая муха укусила эту брюнетку?

Я снова не успела ничего ответить. Стоило открыть рот, раздался треск, вслед за ним еще один и еще… Появление начальства было эффектным. Один за другим из порталов выходили рослые мужчины. Лэр Лонаган мне был уже знаком, трое других магов – нет. Все они казались мне на вид приблизительно одного возраста – лет тридцати-тридцати пяти.

Без понятия отчего, но мое внимание привлек самый высокий из них. Возможно, потому, что и он изучал меня с неприкрытым интересом. Его темные волосы пронизывала седина, подбородок украшала небольшая борода. Издалека я не могла разобрать цвет глаз, но они были темными и, казалось, насмехались надо мной.

Поделиться своими замечаниями с подругой мне помешало эффектное появление Рейчел. Громко хлопнув дверьми, походкой от бедра и громко цокая каблуками, будто подкованная лошадь, она продефилировала в открытом белом платье перед уже собравшимся начальством и встала прямо перед нами. В воздухе повисло напряжение. С секунды на секунду могла разразиться буря.

– Саливан, тебе места мало, что ли?! – возмутилась Генриетта.

Судя по запылавшим щекам подруги, она пришла в ярость от поступка блондинистой кобры.

– Хочешь, становись рядом, – отозвалась Рейчел с невозмутимым спокойствием, даже не повернувшись.

Генриетта собиралась осадить нахалку, но в этот миг в очередной раз раздался треск. Мое сердце молотом загрохотало в груди в ожидании Тейлора. Он появился один, без Алмы. Только увидев его, я поняла, насколько по нему соскучилась.

Принц был облачен в черную тунику с расшитым на груди серебряной нитью соколом – гербом нашей империи, за плечами – черный атласный плащ. На правом боку в кожаных ножнах висел длинный меч.

Тихое перешептывание в помещении заглушил томный вздох впереди стоящей Рейчел. У меня тотчас зачесались руки выпихнуть отсюда эту несносную особу, посадить на метлу и выдворить восвояси.

– Ведьма! – прошипела Генриетта, которая до сих пор злилась на бывшую одногруппницу.

Не обращая внимания на возникшую перепалку, глава безопасности коротко кивнул в знак приветствия и бегло осмотрел всех собравшихся. Не обошел он своим вниманием и меня. Я была удостоена наравне с остальными поверхностного взгляда без всякого намека на узнавание.

Удивление в моем сердце сменилось горечью. Я судорожно втянула в себя воздух, до скрежета сжала зубы, собираясь во что бы то ни стало скрыть от всех растерянность, обиду и боль. Но разлившийся по залу бархатистый голос лишь усилил их во сто крат:

– Поскольку всех новобранцев отобрал лично я, то в какой-то мере я и несу за вас ответственность, поэтому прошу не подвести меня. Империя и его народ доверили вам свою безопасность, так служите ей доблестно. Не допустите, чтобы мне или кому-либо из ваших родных пришлось краснеть за ваши поступки. Есть еще один важный момент, о котором я хотел бы обмолвиться словом. Уверен, ни для кого не секрет, кто я, и надеюсь, представляться мне не надо. Однако граница не дворец, и здесь я так же, как и вы, на службе. Поэтому обращайтесь ко мне в соответствии с правилами, лэр Тэйлор Рейнольдс. На этом у меня все. Далее слово будет предоставлено лэру Артемиусу Логану, начальнику третьей смены. Он ознакомит вас с графиком дежурств, расскажет о правилах проживания на границе. Пусть удача всегда будет на вашей стороне. Легкой службы!

Несмотря на то, что в Главном зале было отнюдь не жарко, никто не посмел ни кашлянуть, ни чихнуть, не говоря о том, чтобы вставить слово посреди речи главы безопасности. Все слушали его предельно внимательно.

Не допуская промедлений, слово взял лэр Лонаган:

– Насколько мне известно, сегодня к нам прибыло двенадцать боевых магов, четверо дозорных и два целителя. Я всем вам рад и надеюсь, мы найдем общий язык. Это было краткое вступление, а теперь по делу. Вы должны усвоить несколько основных правил. Первое: ни при каких обстоятельствах не покидать крепость, не уведомив прежде караульного. Эта мера продиктована в первую очередь заботой о вашей безопасности. Второе правило: оставлять пост во время дежурства категорически запрещается. Не забывайте, враг не дремлет. Обо всех проблемах и инцидентах вы обязаны докладывать начальнику смены. Не прыгайте выше головы. Хотя многим этого захочется.

Намек и последовавшая за ним пауза были весьма красноречивы. Сама не знаю отчего, я зарделась. Возможно, из-за тяжелого взгляда лэра Лонагана, которым здоровяк одарил меня при последнем высказывании.

Смутившись, я понурила голову, но в какой-то миг посмотрела на Генриетту и тут же позабыла о словах темноволосого самодура. Меня сильно встревожило ее состояние. Казалось, подруга пребывала в ступоре. Она не сводила глаз с оратора, тем временем как на губах застыла глупая улыбка. Сопоставив ее усердия с нынешней отрешенностью, пришла к поразительному выводу и решила удостовериться в своем предположении.

– Эй, Рит, ты чего?

– Поговорим позже, – отрезала она, но тут же шепотом продолжила: – Кстати, тебе никого не напоминает нынешний глава безопасности?

– Разве должен? – от волнения горло перехватил спазм.

– А разве нет? – она сердито сверкнула глазами.

Меня подмывало поинтересоваться у подруги, чем продиктована ее неприязнь, но решила, что сейчас не время и не место, и вновь сосредоточилась на выступающем лэре Лонагане.

И не зря. Началось распределение смен между новобранцами. Начальник действовал по принципу «девушки вперед» и первыми зачитал наши имена:

– Младший дозорный Генриетта Клирел. Четвертая смена. Младший дозорный Мередит Кёртис. Вторая смена.

Третья смена досталась Рейчел, и этот факт сильно огорчил Генриетту, которая чуть ли не с первых минут пребывания на границе мечтала попасть к объекту своего воздыхания.

Собрание продлилось еще около четверти часа. Как только командующий состав скрылся в портале – и снова я не была удостоена даже мимолетного взгляда – все начали потихоньку расходиться. Расстроенная подруга исчезла из поля зрения, прежде чем я успела пригласить ее в гости. Мне ничего не оставалось, как отправиться к себе.

У двери я обнаружила все свои неразгруженные вещи – четыре объемных сундука. Сердце подскочило от радости. Только кого благодарить, я не знала. Благодетель записки не оставил. Наверняка о моих пожитках позаботился возничий, которому не терпелось отправиться отдыхать.

Мысленно пожелав своему спасителю добра, я затащила сундуки в комнату и переоделась в домашние штаны и серую рубашку. Следовало привести новое жилище в порядок. Поскольку выходить на смену мне предстояло завтра вечером, сегодня силы можно было не экономить.

«За дело!» – скомандовала я себе и с помощью заклинания призвала довольно хиленький воздушный поток.

Ведьмы не являлись магами-стихийниками. Они умели всего понемногу, но в тоже время ничего особенного. Если, конечно, не брать во внимание их способность летать на метле, снимать даже самые сложные проклятия и варить уникальные зелья. А ведь так хотелось порой создать фигуру изо льда, нарисовать картину на окне морозными узорами или станцевать с песочным человеком. Чаще всего нашей силы хватало только на разные мелочи по дому.

Прилетевший на зов ветерок помог мне избавиться от паутины по углам и на люстре, застелить кровать, разобрать вещи и еще много чего полезного. Вытирать пыль и мыть пол мне пришлось уже собственноручно. Продолжить использовать магию не позволило возникшее головокружение. Однако дел к тому времени было переделано немерено.

Солнце близилось к закату, когда я закончила с уборкой. В комнате стало гораздо уютнее. На кровати лежало цветастое покрывало, сшитое мамой из лоскутов, на полке ютились художественные книги и пару пылесборников в виде бронзовых фигурок. Новые плотные шторы радовали глаза.

Я легла на постель в надежде расслабиться, но каждая клеточка была напряжена. Пришлось сесть. В этот миг раздался стук в дверь. Судя по тяжелым ритмичным ударам, меня решила проведать Генриетта, с которой у нас началась полоса размолвок.

Я соскочила с кровати и бросилась открывать.

– Слушай, да у тебя тут целые хоромы, – с восторгом произнесла подруга, переступив порог и оглядевшись. – У меня не так просторно. Тебе повезло. Мне досталась комната по соседству с Рейчел. Стены здесь толстые, но даже они не спасли мои уши от визгливого голоска Саливан и злобного рыка Кросби. Слышала бы ты, как они ругались, – сетовала Генриетта, недовольно покачивая головой.

Я пересекла комнату и опустилась на кровать. Подруга последовала моему примеру.

– Почему они разошлись? Кто стал инициатором? – мне до сих пор не верилось, что эта крепкая парочка разбежалась.

– Разве сама не догадалась? Конечно, Рейчел. Зачем ей Алекс, если есть возможность заполучить покрупнее рыбешку? Видела, как она сегодня разоделась? Думаешь, так просто? Эта блондинистая гадюка ничего не делает бесцельно. У нее каждый шаг просчитан наперед. Только как бы она себя не перехитрила.

Недовольство Генриетты поведением Саливан напомнило мне о ее собственной выходке.

– Кстати, что это сегодня было? – серьезным тоном начала я и пристально посмотрела на подругу.

– Что? Когда? – она не выдержала и встала с кровати.

– Твоя прическа, модное платье, макияж. Ради кого столько стараний? Неужели ты запала на Лонагана?

– Даже если так, что в этом плохого? – с вызовом спросила она, чуть вздернув подбородок.

– Ничего, просто, мне кажется, он немного староват для тебя. Сколько ему? Тридцать пять?

– Тридцать! – уверенно заявила Генриетта.

В любой другой момент я бы улыбнулась скорой осведомленности подруги, но ее враждебный настрой заставил меня не на шутку разволноваться.

– Что тебя привлекло в нем? – вкрадчиво поинтересовалась я, надеясь, что разговор о понравившемся лэре остудит пыл Генриетты.

– Не знаю, – отрезала она, явно не желая вдаваться в подробности.

– Ладно, не кипятись. Я поняла, что тема пока закрыта. Может, тогда расскажешь, почему рвалась на границу?

– Не могу.

– Ты раньше ничего от меня не скрывала, – как бы я ни старалась, мне не удалось утаить печаль в голосе.

– Знаешь, Мередит, ни тебе меня упрекать! Ты тоже раньше ничего от меня не скрывала. До нынешнего апреля я знала о тебе буквально все: о твоей увлеченности Кросби, о твоем первом поцелуе с хлюпиком с целительского факультета в День влюбленных, о приставаниях бывшего декана. В конце концов мне были известны твои самые сокровенные мечты. А теперь я уже не один месяц жду от тебя маломальского признания или хотя бы какого-нибудь объяснения твоему странному поведению. Неужели думаешь, никто ничего не заметил? Заметили. И не одна я! Ты же со Дня шалостей и пакостей сама не своя. Словно Моррис по голове пыльным мешком тебя саданул с перепугу или же проклятие на тебя наслал. Но твой фон чистый. Будь на тебе проклятие, я бы сразу заметила.

– А что со мной не так? – спросила я с плохо разыгранным недоумением.

– Все не так. Сначала ты стала пропадать по вечерам, но перед выходом по десять раз перебирала гардероб, жаловалась на отработку, но бежала на тренировки сломя голову, а возвращалась с них такой довольной, словно тебя медалью наградили. Из тебя плохая актриса, Мэр, – Генриетта поморщилась и с меньшим пылом вновь заговорила: – Да и чувства ты не умеешь прятать. Стоило тебе попасть в дом к Моррису, твое отношение к нему изменилось в корне. Ты начала готовиться к его лекциям с невиданной прилежностью, на занятиях не сводила с него глаз. Ты никогда не вставала на его защиту, но я видела, как ты злилась, когда адепты плохо высказывались о нем. И знаешь, что самое интересное? Теперь все это повторяется. Стоило мне намекнуть на неслучайность назначения принца Тейлора, ты разозлилась. Помимо этого ты снова смотришь влюбленными глазами, только на этот раз не на магистра Морриса, а опять-таки на принца Тейлора. Была б ты ветреной, Мэр, я б не придала этому значения. Но ты не такая. По Кросби вон три года вздыхала, никого другого вокруг не замечала. И чтобы внезапно в тебе произошли кардинальные изменения? За четыре месяца сменить три объекта симпатии! – повысила она тон. – Маловероятно. Понимаю, прозвучит бредово, но мне начинает казаться, что наш бывший преподаватель по боевой подготовке и эта титулованная особа – одно лицо. И ты каким-то образом узнала об этом тем вечером. Только ничего не отрицай, Мэр. Бесполезно. Ты все равно не переубедишь меня. Фух! – выдохнула подруга. – Выговорилась, даже легче на душе стало.

– Рита … Ты права… – отрицать не имело смысла, если я не хотела окончательно все разрушить.

– Твоим поступкам и всей недосказанности я вижу только одно оправдание – печать молчания. Уверена, так и есть.

– Снова в цель, – подтвердила я ее теорию.

– Наверное, мне давно нужно было высказать накопившееся, а не подвергать нашу дружбу испытаниям. Я ведь и правда в какой-то момент подумала, что больше тебе не подруга, – ее голос задрожал, а на глаза набежали слезы.

Я резко вскочила с кровати и заключила Генриетту в объятия.

– Глупая. Ты моя единственная подруга и навсегда ею останешься.

– Ловлю на слове, – с широкой улыбкой проговорила Генриетта, отстранившись от меня, а затем по ее лицу пробежала тень. – Хочешь – обижайся, Мэр, хочешь – нет, но лучше бы ты продолжала увлекаться этим тупоголовым Алексом. С ним у тебя больше шансов, чем с Его Величеством. Между вами столько преград, что ни одни чувства не выдержат их преодоления. К тому же тебе придется сильно постараться, чтобы обратить на себя его внимание. Только не переусердствуй. Знаешь, оставайся собой – это лучшее, что ты можешь сейчас сделать, – после этих слов подруга замолчала, но стоило ей бросить взгляд на часы, воскликнула: – Ох, ничего себе! Начало двенадцатого. Я бы с радостью с тобой поболтала еще, но пора ложиться. Спокойной ночи, подруга! – пожелала Генриетта, произнеся последнее слово с намеренной подчеркнутостью.

– До завтра! – бросила я в ответ и через мгновение осталась одна.

Несмотря на поздний час, сна не было ни в одном глазу. Эту проблему мог решить свежий воздух, однако открывать окно и высовывать в него голову меня не прельщало. После недолгих раздумий я накинула на плечи шаль и покинула комнату.

Ноги сами привели меня на балкон, что я заприметила, когда возвращалась с собрания. В лицо тут же ударил теплый воздух. Улыбка незамедлительно коснулась губ. Я подошла ближе к надежным балконным прутьям, взялась за одну из них рукой и закрыла глаза.

Ветер нежно касался щек, играл с волосами. Ощущения были настолько приятными, что я всецело отдалась им, потеряла бдительность и испытала неописуемый испуг, когда услышала позади чужое дыхание.