Цитаты из книг автора «Анастасия Коваленкова»

Через час всё хозяйство Бурундука было доставлено на берег и разложено на солнышке для просушки. Мышата тоже повалились на тёплый песок погреться. Они очень устали, но были совершенно довольны. Старый Бурундук прямо светился от радости.

Да у меня сегодня столько проку вышло… Но всё равно спасибо. Буду звенькать в удачные дни. Кот приподнял лапу, глянул на монетку и улыбнулся.

Дождь кончился, и небо нежно скатывалось в розовый вечер. Кот сидел и смотрел на закат.

замялся. — А тебе такой прок, — сказал Никанор, — что ты просто так доброе дело сделаешь.— Интересный прок… — задумчиво проговорил кот. — Никогда не пробовал. А это приятно? — спросил он Никанора. — Ещё как! — вздохнул Никанор. — Когда у меня выходит, я неделю счастлив.

Ну, у Папы, — гордо улыбнувшись, сказала Мама, — есть звание «Мышь, который Сам». Потому что он сам нашёл этот сад, и меня, и построил наш дом. Вот… — закончила она смущённо. — Тогда можно я буду «Никанор, который Дзынь»? Ну, из-за музыки.

Да какие ж то коршуны? Хорьки вон с заброшенного участка себе на зиму твой свитер порастащили. Будут их дети в твоих лосях нежиться в морозы. — Да и пущай нежатся. Они ж дети…— Тебе одно: раз дети, так пущай. А свитер… — А дети…

Это один большущий кусман, один кусок и два кусочечка

Очень даже бывает, — ответил Там. — Вот видишь, сегодня — круглая. А потом от неё кто-то каждый вечер начнёт по кусочку отъедать. И этот кто-то её ночь за ночью прямо-таки всю выедает, только тонюсенькая долечка остаётся. Вкусная она, наверное. — А как же потом? — Потом Луна прячется и несколько дней — ни гу-гу, вообще не выходит. Отъедается, наверное. А когда чуть поправится — снова вылезает на небо. Тоненькая такая вначале, потом всё круглее и круглее. Едок лунный её пока не трогает,

Смотри-смотри, какая гигантская… И вся рыжая… — восторженно шептал Там. Он обожал наблюдать за Луной. Часто после ужина Там отпрашивался «ещё на чуть-чуть — поглядеть какая».

А в чистом небе загорались первые звёзды. Там посмотрел вверх и подумал: «Какое всё-таки счастье — быть мышонком». Он подхватил гриб и пошёл домой, осторожно ступая по мокрой траве.