Глава 3

– Марк, не ори на меня! – лицо Марты на экране айпада было очень недовольным.

– Я. Не. Ору.

– И не говори таким тоном, будто я ребенок.

– Ты хуже ребенка! – взорвался он. – Уехать в другую страну, оставить сына с какой-то…

– Я тут и все слышу! – напомнила о себе Рита.

– А была бы поумнее и потактичнее, вышла бы и дала бы нам с Мартой нормально поговорить, – огрызнулся Рихтер.

Рита молча показала ему фак, потом вытащила Арсения из детского стульчика и ушла с ним в ванную. Малышу довольно быстро надоело смотреть на плоскую маму на экране планшета, он уже зевал и тер кулачками глазки. Ладно, решила Рита, она быстро умоет Арсения, а брат с сестрой пусть пока поговорят по душам. И Рихтер потом свалит отсюда на все четыре стороны. Во всяком случае Рита очень на это надеялась!

– Ка, ка! – Арсений показывал на ванну.

– Э, прости, зайчик, но не сегодня, – покачала головой Рита. – Обещаю: завтра я наберусь смелости и искупаю тебя. А пока просто помоем все, что нужно помыть, под краном, ладно?

Арсений заплакал, и пришлось быстро его успокаивать и развлекать. Боже, кто бы саму Риту сейчас развлек и успокоил! Взял бы на ручки и прогнал злобного Рихтера куда подальше.

Когда они вышли из ванной, в коридоре стоял мрачный Марк.

– Марта хочет поговорить с тобой, – заявил он. – Давай мне ребенка и иди на кухню.

Рита просто диву давалась его наглости. Ну и охреневший же он!

– Жене своей приказывать будешь, – не удержалась она.

– У меня нет жены.

– Неудивительно! Ты в курсе, что люди в разговоре используют вежливые слова? Пожалуйста, к примеру?

Марк хищно ухмыльнулся.

– Может, мне жаль тратить на тебя вежливые слова?

Рита даже не нашлась, что ответить. Он так прямо и беззастенчиво хамил, что хотелось не словами решать спор, а разбить об его наглую рожу что-нибудь подходящее. Например, вон ту вазу в углу.

– Арсений не пойдет к тебе, он тебя не знает, – заявила Рита с плохо сдерживаемым превосходством.

Марк одарил ее красноречивым взглядом из серии «это мы еще посмотрим» и приступил к налаживанию контакта с ближайшим родственником.

– Мелкий, смотри, – Марк посмотрел на племянника и попытался ласково улыбнуться. Это выглядело так, как будто с тобой пытается подружиться акула-убийца. – Я тебе привез подарок!

Он небрежно отодвинул с пути роскошные розы, все еще лежавшие на полу коридора, и подтащил плюшевого медведя к ребенку.

– С ума сошел? Да он испугается! – возмутилась Рита. – Этот зверь в несколько раз больше его…

Она не успела договорить, потому что Арсюша радостно взвизгнул и потянулся к гигантскому медведю. Голубые глаза Марка вспыхнули торжеством.

– Он наверняка пыльный и грязный, – проворчала Рита, все еще не желая сдаваться. – Сколько это чудовище провалялось в магазине, пока ты его не купил?

– Он был в пленке, я снял ее в такси.

– Все равно, смотри, чтобы Арсений его не облизывал, – строго сказала Рита, желая оставить за собой последнее слово, и отпустила малыша, который уселся на пол и стал с восторгом трогать и гладить мишку. Марк неловко топтался рядом, придерживая игрушку, чтобы она не свалилась на Арсения.

Рита решила, что, наверное, может их оставить на некоторое время вдвоем, и, собрав с пола розы, вернулась на кухню.

– Ты долго, – вздохнула Марта с экрана. – Мне просто уже на ужин скоро бежать. А потом еще на джазовый концерт в местном клубе – меня пригласили.

– А у меня тут свой концерт, – ядовито заметила Рита, – без приглашения, зато с выездом на дом. Вот правда, Мартыш, если бы я знала, что припрется твой братец, я бы…

– О, а что за цветочки? – Марта наконец заметила розы, которые Рита поставила в вазу. Ну не выбрасывать же их?

– Брат твой притащил. Для тебя, видимо.

– Молодец! – обрадовалась Марта.

– Молодец?! – не выдержала Рита. – Он приехал с другого, блин, континента, никого не предупредив! Приперся, напугал ребенка, выбесил меня, а теперь еще и права качает! Это нормально вообще?

– Рит…

– Нет, я понимаю, что он твой брат, но как-то повежливее можно себя вести?

– Рита, послушай…

– И если он хочет видеться с Арсением, то…

– Рита!

– Что?

– Мы договорились, что Марк поживет здесь, пока я не вернусь, – пробормотала Марта.

Рита смотрела на лицо подруги, жадно ища в нем хоть какой-то намек на то, что это шутка. Но не находила. Она нашарила сбоку от себя стакан и выхлебала всю воду, которая там была.

– Издеваешься? – прохрипела она.

– Он на полтора месяца приехал. Хотел со мной увидеться, с племянником познакомиться. И рассчитывал, что будет жить с нами – места здесь хватает, сама знаешь. Ну а в отеле все равно не так удобно и вообще…

Четырехкомнатная квартира, оставшаяся Марте после смерти родителей, и правда была большой. Зал, спальня, детская (бывшая комната Марты) и комната Марка. Она так и стояла нетронутой, хотя старший Рихтер давно тут не жил.

– Марта, да я прекрасно понимаю, почему он тут хочет жить, – раздраженно сказала Рита. – Ясен пень, что он мне не доверяет. Но пусть тогда сам и ухаживает за ребенком. А я домой вернусь.

– Нет, Рита, пожалуйста, не надо! – у Марты в голосе зазвучала паника. – Он же не знает ничего про Арсюшу! И маленьких детей до этого только на картинках видел! Пожалуйста, останься!

– С левым мужиком? – уточнила Рита, зло обрывая лепестки у ближайшей розы. – Который меня терпеть не может?

– Ну, во-первых, это не левый мужик, а мой единственный брат, – в голосе у Марты зазвучали ледяные нотки, и Рита поняла, что немного перегнула палку. – А во-вторых, что ты придумываешь? Марк нормально к тебе относится, он мне сам сказал.

«Вот же лицемерное чмо».

Рита длинно выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.

– У вас вроде в школе какой-то конфликт был, да? – осторожно предположила Марта. – Но так это сто лет назад уже было, Рит. Пора забыть, теперь уже все взрослые люди.

«Какой-то конфликт?!» – едва не заорала Рита, но сдержалась. И вдруг поняла, что она и правда никогда не обсуждала с Мартой то, что случилось тогда в школе. Почему-то думала, что подруга знает. Совсем забыла, какой она наивный и не видящий дальше своего носа человек. Марк ей, наверное, и не рассказал тогда ничего.

Что ж, сейчас тем более не было смысла перетряхивать грязное белье. В конце концов, Рите и самой было не сильно приятно обо всем этом вспоминать, включая свое идиотское подростковое поведение.

Затянувшееся молчание Марта поняла по-своему и принялась с жаром уговаривать Риту.

– Ты можешь скинуть на Марка ночные вставания или отправить его гулять с Арсюшей, а сама отдохнешь. Готовить на брата не надо, он будет заказывать еду – сам сказал.

«Вот еще бы я готовила для этого придурка!»

– Пожалуйста! Поверь, вдвоем вам будет гораздо проще!

Рита тяжело вздохнула. Зерно правды в словах Марты имелось. А главное, не то чтобы ее, Риту, кто-то сильно спрашивал. Рихтеры уже все решили, а ее просто ставят сейчас перед фактом.

А впрочем….По лицу Риты скользнула коварная улыбка. Кто сказал, что Марк выдержит месяц совместного проживания с ней в одной квартире и не захочет свалить раньше? Особенно если его основательно загрузить заботами об одиннадцатимесячном ребенке. Это тебе не медведей в магазине покупать, тут все гораздо веселее! Одна смена подгузника чего стоит!

Рита едва не хихикнула, представив, как идеальный до отутюженных складочек на брюках Марк брезгливо морщится, глядя на содержимое памперса и на пачку влажных салфеток рядом.

– Хорошо, но только ради тебя! – сообщила она подруге, а в ответ на ее радостное «Спасибо, спасибо» мысленно добавила «Берегись, Рихтер! Кто не спрятался – я не виновата».

– Поговорили? – коротко бросил Марк, когда Рита вышла в коридор. Даже лицом к ней не соизволил развернуться.

– Поговорили. – процедила Рита. Ее снова охватила дикая злость от того, что Рихтер – этот самоуверенный мудак, мистер «я-король-мира-и-я-это-знаю» – опять влияет на ее жизнь. Вот надо же было взять и подружиться с его сестрой! Особенно после всего того, что было. Но судьба любит пошутить.

– И что ты думаешь делать? – Он наконец повернулся, но именно в этот момент Арсюша, все еще не отлипающий от медведя, резко дернул его на себя, Марк не успел сориентироваться, и плюшевый монстр свалился на малыша.

Арсюша в ужасе пискнул откуда-то из-под медведя, а потом оглушительно заревел.

Рита рванулась к нему, вытащила и прижала к груди.

– Ну-ну, маленький, все хорошо, все хорошо! Просто твой дядя, – яростный взгляд в сторону Марка, – совершеннейший долбо…

– За языком следи! – несмотря на агрессивный тон, Марк выглядел сконфуженным.

– Долбоящер! – нашлась Рита. – В общем, я пошла укладывать ребенка. И очень надеюсь, что ты не будешь тут отсвечивать.

– Ты не ответила на мой вопрос. Что ты обо всем этом думаешь?

«Надеется, что я соберу чемодан и свалю, – поняла Рита. – А он наймет какую-нибудь грудастую няню и будет, довольный, дожидаться Марту. А вот хрен ему!»

– Не могу сказать тебе, что я думаю, – приторно улыбнулась Рита. – Ты же не хочешь, чтобы я ругалась при ребенке? Вот. А у меня там сплошные нецензурные слова. Уложу Арсения – поговорим.

И, гордо дернув плечом, пошла в детскую. Но не успела она мысленно похвалить себя за победу в этом раунде, как Арсюша снова заплакал и потянул ручки к медведю.

– Ми, ми!

– Он хочет мишку, – перевел Марк, довольно ухмыльнувшись.

– Эй, парень, – слегка тряхнула его Рита, – ты забыл? Этот монстр на тебя свалился! Он же испугал тебя!

Арсюша отчаянно замотал головой и снова потянулся к медведю.

– Рихтеры трудностей не боятся, – высокопарно заметил Марк.

– Ну да, они их создают, – пробормотала себе под нос Рита. Но сил спорить уже не было. Так же, как и по новой успокаивать малыша. Поэтому она покорно приняла тот факт, что Марк взгромоздил медведя возле детской кроватки, частично просунув его сквозь прутья. Арсюша тут же выкинул из кроватки свинку Пеппу, с которой спал до этого, облизал лапу своего нового фаворита (задолбавшаяся Рита уже махнула на это рукой) и наконец утомленно прикрыл глазки.

Рита села рядом, положила малышу на плечико свое ладонь – так всегда делала Марта – и тихо замурлыкала песню. Подруга обычно пела сыну детские колыбельные, и, надо сказать, у нее был невероятно широкий репертуар: от классических «баю-баюшки, баю, не ложися на краю» до каких-то абсолютно незнакомых песен из современных мультиков.

У Риты же знание детских песенок было гораздо скромнее, и после «Волчка» и «Ложкой снег мешая» у нее ожидаемо наступил творческий кризис. А Арсений, хоть и сонно жмурился, все еще не спал.

«Ну, в целом, главное же не текст песни, а интонация», – бодро подумала Рита, и перешла на Земфиру, которую обожала в школьные годы. Она так увлеклась, что даже не заметила, как Арсений крепко уснул. И поняла, что допевает «хочешь, я убью соседей» уже совсем для другого слушателя, только в тот момент, когда Рихтер красноречиво покашлял у нее за спиной.

Рита заткнулась на середине фразы, неожиданно смутилась и повернулась к Марку, готовясь дать яростный отпор. Он ведь наверняка сейчас скривит свой красиво очерченный рот и скажет, что не позволит петь его племяннику такую фигню.

Но Марк на удивление молчал и смотрел на Риту непроницаемым взглядом. Он так и не переоделся: стоял в слегка помятых темных брюках и в голубой рубашке, на которой так и красовалось пятно от морковки. Лицо было уставшим, под глазами залегли тени. Странно было видеть идеального Рихтера таким. На мгновение в сердце кольнуло что-то, отдаленно напоминающее сочувствие.

«Он ведь летел сюда часов двенадцать, наверное, – подумала Рита. – И явно рассчитывал не на такой прием».

– Пошли на кухню, – тихо сказала она. Марк кивнул, развернулся и пошел впереди. Рита неслышно ступала за ним, против воли отмечая, что годы не повредили фигуре Рихтера: под тонкой тканью рубашки бугрились вполне себе достойные мышцы, да и разворот плеч будто стал пошире с тех пор, как она его видела последний раз. Впрочем, у них там в Америке, наверное, все в порядке с «ворк-лайф бэлэнсом»: с утра пробежка, потом какие-нибудь переговоры, потом теннис с деловыми партнёрами, а вечером здоровый ужин и не менее здоровый секс. Во всяком случае Рита как-то так представляла себе счастливую американскую жизнь Рихтера.

Рихтер же, совершенно не подозревающий о том, какую интересную биографию ему придумала Рита, упал на стул, устало взъерошил волосы, на мгновение уронил голову на ладони, а потом снова выпрямился – будто стальной штырь проглотил, – и упрямо сжал рот в узкую линию. Готов к бою, значит. Ясно.

Рита не отказала себе в удовольствии немножко потянуть паузу, понимая, что Рихтер от этого только сильнее взбесится. Спокойно прошла к чайнику, налила воды, щелкнула кнопочкой, достала с полки коробочку зеленого чая, вымыла стеклянный чайничек, насыпала туда заварки, залила крутым кипятком….

– А можно как-то побыстрее? – не выдержал он. – Или у тебя тут гребаная чайная церемония?

Рита удовлетворенно улыбнулась и повернулась к нему. Его голубые глаза сверкали бешенством. Черт, это было даже красиво!

– Считаешь, уставшая женщина после целого дня с маленьким ребенком не имеет права на чашку чая? – невинно спросила она.

– Считаю, что если этой женщине забота о ребенке настолько в тягость, она может прямо сейчас идти на все четыре стороны. Я ей еще и доплачу за это!

– Подкуп, значит. Занятно! Интересно, что бы на это сказала твоя сестра?

– Планируешь нажаловаться? – нехорошо прищурился Марк, а Рита тяжело вздохнула.

Ей надоело ходить вокруг да около. В конце концов, не один Рихтер тут устал, она тоже задолбанная дальше некуда. А ведь ночью опять же нормально не поспишь – надо кормить обжорку по имени Арсений.

– Так, Рихтер, – решительно сказала она. – Давай честно. Если б не Марта, я бы тебя уже давно попросила с вещами на выход. Но она моя подруга, я люблю ее и Арсения…

Марк недоверчиво хмыкнул, но Рита продолжала.

– … и исключительно ради них я согласна терпеть тебя здесь. Давай уже до чего-нибудь договоримся, и я пойду спать.

– Давай, – Марк твердо на нее взглянул. – Я сплю в своей комнате.

– Кто бы сомневался, – фыркнула Рита. – Я буду в спальне Марты или в детской, по обстоятельствам. Так, теперь пройдемся по обязанностям. Я убираюсь в этих комнатах, плюс кухня. Ты моешь ванную с туалетом, зал и свою комнату.

У Рихтера вытянулось лицо.

– А нельзя просто пригласить клининг? – вежливо уточнил он.

– Любой каприз за ваши деньги, – пожала плечами Рита. – Но пусть приходят тогда, когда мы гуляем.

– Я решу этот вопрос, – кивнул Рихтер, и она вдруг испытала к нему небольшую – очень, очень небольшую, буквально крохотную! – благодарность. Без уборки реально будет проще.

– Про еду…

– Я себе буду заказывать, – перебил ее он.

– Вот и прекрасно, – буркнула Рита. – За собой только не забывай убирать на кухне. Увижу мусор на столе или грязные тарелки, отнесу к тебе в комнату и сложу горкой на кровати.

Рихтер смотрел на нее как на диковинную зверушку – с каким-то веселым изумлением.

– Я и забыл, какая ты невыносимо наглая.

– Поправочка: я еще хуже, чем ты помнишь, – оскалилась Рита. – Подросла, знаешь ли. Опыта набралась.

– Вижу. – И он обвел ее беззастенчивым взглядом сверху донизу. Откровенным, неприятным, по-мужски оценивающим взглядом. И Рита, несмотря на то что была в длинных домашних штанах и свободной футболке, вдруг почувствовала себя голой.

– Че пялишься? Нравлюсь? – как-то по-дворовому огрызнулась она. Словно опять стала худой нескладной девчонкой с торчащими ушами, кривыми зубами и в дешевых тряпках. Девчонкой, у которой из достоинств – только наглость и мозги. Да и те в силу возраста работали тогда не то чтобы очень хорошо. На учебу их хватало, а на жизнь уже нет. Вот и творила глупости всякие. Даже вспоминать теперь не хочется.

– Не нравишься, – цинично хмыкнул Рихтер. – Но ты определенно стала симпатичнее с возрастом.

Вот козлина. А она ему еще сочувствовала!

– Если ты так общаешься с женщинами, то ничего удивительного нет в том, что ты до сих пор не женат.

– Поверь, если мне захочется, я найду подход к любой.

– А что, тебе не хочется? – не удержалась Рита. – Не интересуешься женщинами в принципе?

Марк широко, нагло улыбнулся.

– Не надо брать меня на слабо. Я на такое не ведусь. Лучше скажи, почему ты все еще не замужем? Мужики же вроде любят стерв типа тебя. Неужели все так плохо в личной жизни, что вместо того, чтобы рожать своего ребенка, ты заботишься о чужом?

Рита закаменела. В ушах у нее зашумело, и диких усилий стоило сохранить максимально непроницаемое лицо.

– Ведешь себя как баба, Рихтер. Марте было бы за тебя стыдно. – Услышала она свой спокойный голос будто бы со стороны.

А потом развернулась и ушла. Тихо прокралась в детскую под равномерное сопение спящего малыша и легла прямо там, на диванчике – даже не умылась и не переоделась. Все равно через несколько часов просыпаться и кормить Арсения.

Под веками жгло, во рту было мерзко и горько. Но Рита порадовалась за себя, что не сломалась на глазах у Рихтера. Этому стервятнику нельзя показывать свои слабости – он вцепится в больное и будет терзать исключительно из мстительного удовольствия. Нет уж, Рита не доставит ему такой радости: она будет сильной. Она справится. Она сможет.