Цитаты из книг автора «Анастасия Гор»

Нимуэ мерцала, залитая янтарем уходящего солнца. Внутри ее тела, сотканного из алмазных волн, резвились маленькие разноцветные рыбки. Она поправила на голове венок, сплетенный из водорослей и полевых цветов, а затем вытянулась, приобретая человеческую форму. Почему все божества, бахвалясь своим превосходством, так ревностно стремятся походить на слабых людей?

«Скрепляй, мерило небесное, горячее, чем звёзды, крепче, чем закалённая сталь. Как река впадает в море, как за счастьем неизбежно горе, так два становятся одним!» – пропела Хагалаз, ткнув рукой мне в грудь. – Умри от руки того, в ком половина тебя и чья половина в тебе.

Потому что для страха ещё не время, как и для беды. Но не просыпайся, а внимательно смотри! Фигура повернулась ко мне полубоком. Полыхающие деревья и земля, что плавится подобно металлу вместе с костями всех живых существ. Золотая маска с клювом, как у совы, и птичьи крылья из коричнево-рыжих перьев. Я помнила, как щекотно и тепло в них становится, когда они заворачивают тебя в нежный кокон, и как приятно ощущается их сокрушительная тяжесть за спиной, когда они принадлежат тебе самому. Я помнила. Я помнила всё до последней детали! – Рок Солнца или мгла, что краснее крови, – решит конец лишь твоя воля. Коль не нравится ни то и ни другое, умирай, но от руки жемчужного дракона. Ты, Рубин из рода Дейрдре, ведь была к этому готова? Только постарайся не забыть – не хочется троим опять за правоту платить…

Умру, и всё человечество сгорит дотла. Останусь жить, и весь мир сгинет, безымянный. «Ты, Рубин из рода Дейрдре, ведь была к этому готова?»

Всю жизнь мне прислуживали, угождали, кланялись… и лгали. Я давно смирилась с тем, что быть принцессой – это значит быть преданной по меньшей мере тысячу раз за свою жизнь. Но тем не менее я позволила себе верить, что вокруг меня есть те, кто заслуживает беспрекословного доверия. И Солярис был одним из них – скрытным, но верным. Я никогда не корила его за нежелание открывать мне душу – в конце концов, все имеют право на тайны, – и чувство недосказанности ничуть не тяготило меня. Пока оно не стало усиливаться день ото дня… И пока не оказалось вовсе не забавной чертой нашей дружбы, с которой просто нужно смириться, а притворством.

Цветы, проросшие внутри древних существ средь окаменевших костей. Жизнь, взявшая своё начало в смерти. Не так ли рождается всё прекрасное?

Как на человеческой руке пять пальцев, так и у короля должно было быть пять советников, включая его самого. Мой отец, король Оникс, – указательный палец: куда он показывал, туда и поворачивалась голова всего Дейрдре и остальных восьми туатов. Советник Мидир – большой палец, давящий всех нечестивых и неугодных, нарушающих покой туатов или угрожающих ему. Советник Гвидион – безымянный палец, хранитель казны и мастер торговли. До сих пор отсутствующий Ллеу исполнял роль мизинца – несмотря на скромные размеры этого пальца, рука без него далеко не так проворна, как с ним. Ллеу нёс в себе волю богов, закрывая бреши там, где их не были способны закрыть политика, деньги или убийства. А ещё он следил за здоровьем моего отца… и отсрочивал неизбежное. Долгое время средним пальцем, ответственным за политику, за которую теперь также вынужденно отвечал Гвидион, был мой дядя по имени Оберон. Но семнадцать зим назад, когда отец потерял своего младшего брата по вине Мора, королевская рука лишилась этого пальца. Все эти годы она оставалась неполноценной, ведь сожми кулак и увидишь – средний палец разделяет все прочие и прижимается к указательному теснее всего. Именно поэтому средним пальцем мог стать лишь тот, в ком текла кровь королевы Дейрдре. Им могла и должна была стать я.

Солярис взмыл ввысь, под самые облака, чтобы избежать удара. Как бы он ни хотел помочь, война не его удел. Его удел – отмщение. Кожистые крылья отбрасывали маслянистые тени, сгущая темноту, и, слившись с ней, Солярис быстро миновал гудящий лес. Тот стал рубиновым от крови, как и его любимый город.

Коль не нравится ни то и ни другое, умирай, но от руки жемчужного дракона. Ты, Рубин из рода Дейрдре, ведь была к этому готова?

Я услышала это, когда мы пробегали за прилавком с жемчугом и коралловыми ожерельями. Торговец, украшенный бусами с собственного прилавка, всячески обхаживал молодую девушку, старающуюся держаться отстранённо и старательно выглядывающую кого-то на другом конце улицы. Я не успела рассмотреть её лица, спрятанного под капюшоном, но всё равно покрылась холодным потом. В Круге был известен лишь один цветок, распускающийся по ночам, – маттиола