Адрес Пашкиного офиса Юлька помнила хорошо – и все же едва узнала двухэтажный домик, стоящий в глубине старого двора-«колодца». Зазеленевшие кусты скрывали весь нижний этаж. На клумбочке под окнами вовсю пустили стрелки нарциссы и тюльпаны. Дореволюционный обшарпанный особняк выглядел принарядившимся и почти красивым.

Дверь на первом этаже с табличкой «Компьютерное агентство «Сетевые корсары» была открыта настежь.

– Пашка! Я приехала! Что тут у тебя?! – заорала Полундра.

– А я милую узнаю по походке! – раздался из комнаты ехидный и ничуть не расстроенный голос старшего брата. – И по голосу! Что ж ты так орешь, Юлька? Стены шатаются! Все путем…

– Как же «путем», если вас обчистили?! – Юлька кинулась в комнату, по пути уронив на Атаманова вешалку, поскользнулась на резиновом коврике и влетела головой в живот старшему брату. Пашка, рассмеявшись, поставил ее на ноги.

– А чего это ты радостный такой? – подозрительно осведомилась Юлька. – У вас что – имущество застраховано? И где полиция?

– Мы не стали вызывать, – из соседней комнаты появилась Соня Гринберг – старшая сестра Белки и невеста Пашки Полторецкого. – То есть я хотела, но Пашка сказал, что не нужно. Ничего не украли.

– Совсем?! Как это? Почему? А как же ты узнал, что… Ой, а что это с подоконником? И со стеной?!

Из распахнутого настежь окна с поднятой решеткой тянуло сквозняком. Подоконник и пол под ним были щедро заляпаны рыжей грязью. Рядом перекрученными макаронами валялись вырванные компьютерные провода. Одна из белых пластиковых панелей, заменяющих обои, была снята со стены и лежала на полу. Образовавшаяся дыра обнажала старую штукатурку.

– Дом-то, оказывается, деревянный был… – пробормотал Атаманов, подойдя и поковыряв сыплющуюся штукатурку пальцем. – Вон прямо бревна видны…

– В Москве все старые дома деревянные. Которые не дворцы, – машинально ответила Белка. – А здесь особенно.

– Почему это? – удивился Серега.

– Чем ты слушал на москвоведении? – высокомерно пожала плечами Белка. – Ведь нам даже презентацию задавали делать! Во-первых, приказ строить вместо деревянных домов каменные издали в конце девятнадцатого века. В самом конце! А этот дом гораздо старше. Во-вторых – здесь же Таганка!

– И чего?

– Ничего! Старый бедный ремесленный район! У кого тут на каменные дома деньги были?

– Точно! – вспомнил и Батон. – Мне бабка рассказывала, что Таганка вообще раньше называлась Вшивая горка!

– Швивая, – поморщившись, поправила Белка. – А улицы здесь как называются? Гончарная, Котельническая, Каменщики… Хоть когда-нибудь уроки учить будешь?!

– Гринберг, от большого ума мухи дохнут! – огрызнулся Атаманов.

– Не о том спорите, шелупонь, – перебил их Пашка. – Смотрите внимательно!

Пять пар любопытных глаз уставились на потрескавшуюся штукатурку. Первой ахнула Натэла:

– Тут же две-е-ерь! А мы забыли! Мы же ее еще в марте видели, когда стены от обоев обдирали!

– Там, за ней, пустота, – сообщил Пашка, постучав по дверце. Послышался глуховатый звук, посыпалась штукатурка. Дверца осталась неподвижной. Прямо под ней темнел огромный грязный след, повернутый каблуком к дверце.

– То есть это получается… – недоверчиво протянула Полундра.

– Получается, что из офиса ничего не взяли! – пожал плечами Пашка. – Кто-то вчера вечером… или ночью… вошел в офис через дверь…

– Почему не через окно? – деловито уточнила Юлька. – Вон все нараспашку!

– Потому, моя радость, что решетка оконная изнутри открывается! Снаружи ее даже взломать не вышло бы. Максимум – стекло разбить, но оно, как видишь, цело. Так что домушник наш вошел в дверь, снял со стола комп… Между прочим, очень аккуратно, гад, снял, ничего не сломал, все провода аккуратно отсоединил! Отодвинул стол, снял панель, тоже очень осторожно. Но, спрашивается, зачем?! Чтобы полюбоваться на эту дверку?! Он же ее даже открыть не смог!

– Почему? – удивился Атаманов.

– Потому что не за что! Ни ручки, ни замка! Ключ вставить не во что!

– Если нельзя открыть, то как тогда запирали? – резонно спросил Батон. Все замолчали и уставились друг на друга. Затем Пашка подошел и осторожно надавил на дверь. Та не подалась.

– Заперта же… – пробормотала Белка.

– Изнутри закрыто, значит? И ручка тогда тоже изнутри? Это что же получается: воры… ОТТУДА ПРИШЛИ?! От соседей? Как?! – покрутил пальцем у виска Атаманов. – Тогда бы им и панель изнутри пробивать пришлось! А она культурно снята! И стол бы опрокинулся, если бы они его изнутри отодвигали!

– Да он бы и не отодвинулся просто, тут же провода! Они бы порвались! – подтвердила Полундра. – Нет, открывали отсюда и… Паш! А входная дверь взломана?

– То-то и оно, что нет! – Пашка, казалось, совершенно был сбит с толку. – Мы со Стасом уходили в пятницу вечером, заперли дверь… она и была заперта! Я смотрел, там никаких царапин вокруг замка нет. Значит, открыли родным ключом!

– Так, может, кто-нибудь из твоих дружбанов заходил? – предположила Соня. – Стас или Максим? Что-то забыл, пришел в выходные забрать…

– …и так стену изуродовал? – пожал плечами Пашка. – После того как мы эти панели сами четыре дня монтировали?! И свои кровные бабки за них заплатили?

– Парни могли случайно не захлопнуть за собой дверь, – пожала плечами Соня. – Вор или бомж какой-нибудь заметил, вошел…

– …и ничего не взял? Даже «Ай-Маки» дорогущие? Только панель зачем-то снял? И я еще в толк не возьму – зачем ему понадобилось через окно смываться, если дверь открыта была? – Пашка сердито кивнул на перепачканный подоконник. – Мог бы, свинусоид, хоть ноги вытереть… Кстати, ну и ножка у него! Глядите, какой след огромный остался!

– Сорок девятый «раздвижной»! – хихикнула Полундра, глядя на отпечаток огромной подошвы на подоконнике. – Ничего себе ботиночек…

– Где он только так испачкался? – вслух подумала Натэла, разглядывая глинистые следы на полу и подоконнике. – На улице совсем сухо, дождя уже недели две не было… Как будто нарочно старался!

– Я вообще ничего не понимаю! – Соня нахмурилась и посмотрела на Пашку. – Если дверь, как ты говоришь, открывали родными ключами, то у кого они могли быть? Ну, кроме тебя, Стаса и Макса?

– Да только у нас троих и были! – завопил Пашка. – Только Макс вообще уже неделю в Египте, с Надькой своей улетел в отпуск! Стасу стенку разкурочивать тоже незачем! Он ее и так при ремонте видел! Единственное, что может быть… – Пашка вдруг умолк и, сдвинув брови, глубокомысленно уставился на ободранную стену. Тут же в него вцепились со всех сторон:

– Что, что, что может быть?!

– Мы ведь не меняли замки при ремонте… – медленно выговорил Пашка. – Здешний дед, Скобин, так за свое барахло трясся, что на двери самые крутые замки поставил! Врезная щеколда с тремя блоками и сверху еще кнопочный замок итальянский. Никакой сигнализации не требуется! И решетки на окнах такие, что слон не пробьет! С внутренним замком! Мы с пацанами посмотрели и решили, что нам ничего лучше и не надо. Хозяева американские нам свои ключи прислали, сказали, что больше их ни у кого нет… Ну и все!

– Значит, у кого-то все-таки они были! – уверенно сказал Атаманов. – Если замки навороченные, то их просто так шпилькой не откроешь. Да еще чтобы ни одной царапинки…

– Завтра же поменяю, – мрачно решил Пашка. – Будет тут всякая шпана шляться как к себе домой, стены портить! Мы за эти компы еще банку пятьдесят кусков должны! И, главное, что этому гаду нужно было? На дверцу эту несчастную полюбоваться?! Которая без ручки даже?! Еще и грязи нанес, как свинья последняя!

– А у входа, между прочим, грязи никакой нет, – пожала плечами Белка. – Только от дверцы к окну. Пашка, может быть, он горшок с цветами опрокинул и землей все уляпал?

– Нет у меня никаких цветов! – завопил Пашка. – Только Финогеныч!

– Господи, кто это? – испугалась Белка.

– Кактус! Максу его Надежда на новоселье подарила! Вон стоит, жив-здоров! – Пашка кивнул на соседний стол, где из крошечного горшочка жизнерадостно топорщился колючками Финогеныч. Земля в его горшочке действительно была на месте.

– А куда эта дверца ведет? – вдруг задумчиво спросила Соня, проводя по косяку ногтем. – К соседям?

– Куда же еще? – пожал плечами Пашка. – Тут же раньше коммуналка была, а еще до этого – купеческий дом! То есть весь особняк целиком принадлежал купцам Скобиным! И, понятное дело, комнаты между собой сообщались! А потом, когда дом между разными семьями поделили, то дверцу заложили! И забыли про нее, наверное! Обои в восемь слоев наклеены были, мы с Максом при ремонте посчитали! Значит, с самой революции эту дверь никто не трогал!

– Ни фига, – вдруг возразил Батон, – вы с пацанами в соседней комнате обои обдирали! А в этой – как раз мы, еще до того, как вы приехали. Верно, Атаман? Здесь же еще шкаф с книгами стоял, который на Полундру грохнулся! Мы все это Солу Борисычу отдали и обои содрали до вашего прихода! Я их сам на помойку выносил! И не было там никаких восьми слоев! По-моему, всего один… а под ним газеты какие-то. Еще дореволюционные, с твердыми знаками всякими на концах!

– Факт! – подтвердила и Полундра. – Мало обоев было! Андрюха один их выносил, никто не помогал! Значит, было не очень тяжело! А другие стены мы ободрать не успели! Потому что ты приехал и сказал, что мы больше не нужны!

– Та-а-ак… – Пашка уселся в офисное кресло и задумчиво крутанулся в нем. – Спрашивается – почему в квартире одна комната оклеена в восемь слоев, а в другой с самой революции ремонта не было?

– Может, в этих комнатах разные люди жили? – предположила Белка.

– Одна семья жила! Скобины наши! Им две комнаты от всего дома остались, и они никуда отсюда не уезжали!

– Да не важно это все! – нетерпеливо вставила Полундра. – Главное, что дверь всего одной обоиной была оклеена! Значит… пользовались ею, что ли, время от времени?..

– Зачем, господи?! – всплеснула руками Соня. – Соседей по ночам пугать?! Как можно пользоваться дверью без ручки, ведущей в соседнюю квартиру?

– А что там, кстати, за соседи? – спросил Атаманов.

– Не знаю, – проворчал Пашка. – Какая-то бабка, наверное, глухая.

– Почему глухая?

– Потому что, когда мы ремонт делали, здесь неделю все стены тряслись! С восьми утра до десяти вечера! И перфоратор, и молотками стучали, и бензопила… И хоть бы раз кто-то зашел на шум пожаловаться! Сверху, из турфирмы, раз пять спускались – ныли, что у них от нашего шума клиенты подпрыгивают! А за стенкой никто не возмущался! Мы и подумали: или там вообще никто не живет, или старики глухие обретаются.

– Вряд ли глухая старушка будет по ночам лазить к соседу в гости, – подытожила Соня. – И в грязных ботинках. Да еще шкаф при этом отодвигать. Дверца-то еще была загорожена шкафом с книгами! Нет… скорее всего, этот проход так никем и не использовался. Просто незачем!

– Но ключи-то от квартиры все-таки у кого-то были! – напомнила Белка. – Американские хозяева могли про это и не знать. Дед этот, Скобин, жил один, мог кому угодно ключи дать. Может, к нему кто-то убираться приходил или в аптеку сбегать…

– Как это теперь узнаешь? – отмахнулся Пашка, вставая с кресла. – В общем, я завтра меняю замки, и все! Нечего тут кому попало болтаться и имущество портить! Вы, шелупонь, езжайте домой, а я пойду новый замок куплю.

– Не забудь надеть, – кивнула Соня на висящую на спинке кресла камуфляжную куртку. – Погода портится.

– Это не моя, – отмахнулся Пашка. – Я свою в машине оставил.

– А чья же? – удивилась Соня. Пашка вместо ответа снял куртку со спинки кресла, повертел в руках, накинул себе на плечи:

– Мне она мала!

– Может, кто-то из твоих друзей забыл?

– Соня! Еще вчера ее здесь не было! Та-а-ак… – Пашка сел обратно в кресло и тяжело вздохнул: – Да что ж это здесь у нас за двор за проходной?!

– Посмотри в карманах – может, там что-то есть? – посоветовала Соня. – Документы, деньги, ключи?..

Пашка послушно сунул руку в карман камуфляжной куртки – и извлек оттуда сложенный лист бумаги.

Бумага была старая, обтрепанная по краям, сплошь исписанная косым тонким почерком, который почти нельзя было разобрать. Пашка развернул листок, и из него выпала открытка – тоже старая, с тремя девушками-физкультурницами в черных купальниках. Девушки стояли обнявшись и весело махали кому-то. А в углу… красовался темный силуэт байкера на мотоцикле. С летящими из-под колес брызгами грязи в виде мелких коричневых пятнышек.

– Господи… – пробормотала Юлька. – Это что же… Это из нашего конверта, что ли?..

Конверт, утром найденный Полундрой под собственной кроватью, немедленно пошел по рукам. Сразу стало видно, что адрес на конверте и полустертые строки письма были написаны одним и тем же почерком. Полундра, размахивая руками, торопливо объясняла Пашке и Соне:

– Говорю же – нашла у себя под койкой! Чуть не выбросила! Мы еще думали – из кого такое вывалиться могло? А Натэлка говорит, что конверт совсем старинный, у ее бабушки такие есть! Получается, что эта открытка с письмом как раз в этом конверте и лежали – пятна-то совпадают! Для какого-то Отешецкого И.Я.! Из Москвы!

– Только ни слова в этом письме разобрать нельзя, – проворчал Атаманов. – Все на фиг стерто…

– А на открытке вообще ни слова не написано! – заметила Белка. – Одна только кривулька какая-то нарисована!

– На рогатку похожа! – хихикнула Полундра, глядя на чернильный рисунок, украшавший оборотную сторону открытки. Начерченная схема действительно напоминала вытянутую рогатку с чрезмерно длинной рукояткой и разного размера рогулинами. У концов рогулин и вдоль всей ручки были изображены кружки, подписанные буквами. Недоуменно повертев открытку в руках, Полундра передала ее Атаманову, тот – Батону. Последний же, взглянув на рисунок, уверенно сказал:

– Ничего особенного. Созвездие Рака.

– Чего?..

– Созвездие Рака, говорю, – важно пояснил Батон, проводя пальцем по «рогатке». – Видишь, это – туловище с хвостом, а это – клешни. И даже главные звезды подписаны! «А-б.» – это Акубенс, альфа Рака, самая яркая звезда. Только почему-то она здесь на левой клешне, а не на правой. Это – гамма и дельта, Ослята…

– Кто?! – фыркнула Полундра. – Какие ослята? Лепишь ты все, Батон!

Но все остальные с уважением покачали головами. В вопросах небесных тел и созвездий Батону вполне можно было доверять. Он заинтересовался звездным небом с тех пор, как познакомился с мулаткой Терезой. Тереза увлекалась астрологией, знала все знаки Зодиака и могла составить гороскоп любой степени сложности. Тайна влияния звезд на судьбу человека Батона не особенно интересовала, но загадочный мир космоса увлек его всерьез. Теперь в сумке у Андрюхи всегда можно было найти «Звездный справочник» и «Каталог созвездий Северного полушария», в Планетарий Батон ездил как в гости к бабушке и в два счета мог объяснить, что такое «альфа Центавра» и «скопление малых галактических тел». На свой день рождения Батон уже заказал родителям настоящий телескоп и вовсю мечтал о том, как он установит прибор на крыше дедовского дома в Михеево и будет по ночам наблюдать за кружением небесных светил. Вот и сейчас Андрей вытащил из сумки «Звездный справочник» и быстро нашел нужную страницу:

– Вот, смотрите сами! Вот созвездие Рака! И прямо на нем главные звезды отмечены! Смотри, Полундра, вот Южный Осленок, а вот Северный Осленок!

– А на открытке не так! – упрямо сказала Юлька. – Здесь сначала «С.о.», а потом уже – «Ю.о.»! А внизу еще какая-то «К.п.»! О, я знаю, это Каппа! Смотри, какие вокруг нее лучики нарисованы! Самая главная звезда, наверное!

– Не может быть Южный Осленок под Северным! – рассердился Батон. – Смотри в справочник! Сначала – Южный, потом – Северный! А Каппы в созвездии Рака вообще нет! Ничего он в астрономии не петрил, этот ваш Отешецкий!

– Отешецкий-то, может, как раз и петрил, – задумчиво сказал Пашка, вертя открытку. – Это ведь не он рисовал, а, наоборот, ему послали… зачем-то. Спрашивается – на кой черт Отешецкому И.Я. нужно было неправильно изображенное созвездие Рака?

– Батон, а оно в каком году было открыто, созвездие-то? – шепотом спросила Белка. – Может быть, его только-только на небе нашли и еще не знали, как правильно рисовать всех этих твоих… ну… Ослят?

Батон сердито проворчал, что Рак – зодиакальное созвездие и известно с незапамятных времен вместе со всеми его большими и малыми звездами. А если кто-то не умеет правильно чертить схему созвездия – то незачем было и позориться.

– Каппу какую-то выдумал у Рака на хвосте, придурок… Акубенс не на той клешне… – брюзжал астроном Батон. – Каппа – десятая буква греческого алфавита! Значит, должна обозначать десятую яркую звезду! А этих ярких звезд во всем Раке всего четыре – альфа, бета, гамма и дельта! Главная – альфа, Акубенс, которую он не с той стороны обозначил! Потом два Осленка и еще бета! Которую он вообще неправильно подписал! Что это еще за «Б. (Ю.)п.»?! Бета она и есть бета, без всяких «Ю.» и «П.»! Недоумок какой-то… Только и хватило мозгов – в чужом офисе насвинячить!

Вечером все собрались у Натэлы. В квартире было пусто: лишь в дальней комнате отдыхала перед вечерним спектаклем Натэлина бабушка, знаменитая актриса Нино Мтварадзе. На столе лежали желтый конверт, письмо и открытка с физкультурницами. Пашка, порывшись в Интернете, подтвердил, что открытка была выпущена в тридцать пятом году, но это ни на шаг не продвинуло всю компанию к разгадке тайны. Полундра, расхаживая по комнате, в который раз вспоминала:

– Ведь целая толпа народу у нас вчера была – не повернуться! И мои гости, и дедовы! И у кого могло такое оказаться? У наших, из класса, точно нет! У дедовых курсантов, скорей всего, тоже! У родственников тем более!

– Какие-то стариканы вчера у деда сидели, – вспомнил Пашка, не отрывая взгляда от светящегося экрана своего айпэда. – Натэла им еще кофе в кабинет носила…

– Надо вечером, когда дед вернется, спросить, – постановила Юлька. – Наверняка это их письмо… стариканов. Тридцать пятый год – это же с ума сойти как давно!

– А как долго они сидели? – вдруг спросила Соня.

– Допоздна! – пожала плечами Полундра. – Уже наши все разошлись, а они там все про политику перетирали… Пашка, правда ведь? Уже почти час ночи было!

– Тогда не вяжется, – Соня озабоченно потерла лоб. – Получается, что один из этих дедушек был здесь у Игоря Петровича на дне рождения, сидел вместе со всеми до часу ночи, потерял конверт… почему-то в Юлькиной комнате… А потом еще сразу отсюда отправился взламывать Пашкин офис?! И забыл на кресле свою куртку? И убежал потом через окно, даже ноги не вытерев?

– Клевый дедан! – восхитился Атаманов. – Какой-нибудь вор в законе бывший!

– Наш дед с такими не общается! – обиделась Полундра. – У него все друзья приличные! И вообще, не старикановское это дело – офисы громить!

– Все равно этих стариков-разбойников нужно проверить! – решил Пашка. – Обязательно у деда спросим!

– Вопрос следующий, – Полундра села на подоконник, – откуда у вора ключи от офиса? Вообще-то старый хозяин мог дать их кому угодно. Только теперь это никак не узнаешь.

– Надо трясти соседей! – провозгласил Батон. – Эти бабки всегда все про всех знают! Еще мотоцикл из гаража вывести не успеешь – а они уже матери звонят и ябедничают, что мы с жутким треском по двору гоняем! Голубей ихних пугаем, видите ли, кушать птичкам спокойно не даем! А эти голуби уже как индюки призовые стали – еле летают! Все подоконники обгадили…

Полундра, у которой тоже был зуб на бдительных дворовых старушек, солидно покивала.