Цитаты из книги «Мир нарциссической жертвы. Отношения в контексте современного невроза»

Отказ от потребностей и чувств делает гибкость невозможной: у мазохиста просто нет ориентиров для того, чтобы он мог быстро и адаптивно реагировать на меняющуюся среду. При этом среда меняется всегда, и бегать от жизни приходится довольно быстро. Чаще всего этот процесс заканчивается тем, что мазохист вовсе отказывается от процесса исследования и живет жизнью со строгими границами, которую он может полноценно контролировать.

Жертва со своей травмой травмирует известным ей способом: требуя от партнера не быть собой, не принимая его, она наносит или усугубляет нарциссическую травму и включает механизмы защиты, от которых на самом деле и бежит.

Переживание потери ослабляет зависимость. Партнер из сверхзначимой фигуры (проекции травмирующего родителя) становится реальным человеком, от которого можно получить не все и не всегда. Принятие этих ограничений дает свободу – теперь мы можем обращаться за помощью не к одному человеку, а ко всему миру, в котором кто-то наверняка готов откликнуться.

Получается, что чувствовать себя нужным и любимым такой ребенок может, лишь демонстрируя нужное матери или отцу поведение. От остального он должен отказаться. Правильное поведение встречается ликованием, похвалой, гордостью, когда ребенку говорят «ты самый лучший», или снижением напряжения внутри семьи. Неправильное поведение встречает разочарование, холод, агрессию и комментарии «мне за тебя стыдно». Происходит распад: ребенок может чувствовать себя либо прекрасным, либо ужасным.

Затяжные периоды молчания и дистанцирования без возможности приблизиться разрушительнее, чем крики и скандалы.

Это тоже нарциссическая травма: стыд, который говорит нам о том, что с нами что-то не так, не может быть пережит и поэтому вытесняется, а мы начинаем прикладывать усилия для создания такой личности, которая стыда будет лишена.

Боль отвержения, размещаемая во взрослых отношениях, выглядит как сверхчувствительность и уязвимость, а самое главное – как фантазии, в которых вполне невинный поступок или слово партнера кажутся отталкиванием и вызывают вторжение диссоциированной боли и страха. Именно этот страх создает любовную зависимость, которая является частью нарциссических отношений: взрослому и умеющему о себе позаботиться человеку кажется, что без внимания и принятия другого он попросту умрет.

Тревога может занимать много места, даже если она не осознается, и требовать большого количества энергии, которого для нормального развития уже не хватает.

Здоровое горе накатывает волнами, как и любовь. Каждое сильное чувство имеет свою динамику. У травматических переживаний динамики нет. Более того, нарциссически травмированный и нормальные чувства лишает динамики и удерживает на уровне страстей.

Это один из вариантов разрешения психической травмы: решить, что я здесь ни при чем и все дело в другом человеке, который в принципе не способен любить. Про взрослого партнера – не обязательно.