На следующий день я проснулась не от назойливого будильника, как обычно, и даже не сама, а была разбужена Джози, принесшей мне завтрак. Хороший такой: салат с мясом, сок и тарелочку печенек. И всё это красиво сервировано на красивом подносе.
Я в шоке, со сна едва понимая, что тут творится, смотрела на сие великолепие и никак не могла прийти к выводу: то ли рай на земле наступил, то ли фигня какая-то происходит. К окончательному выводу так и не пришла и плюнула на это гиблое дело – война войной, а обед по расписанию, так что завтрак сожрала быстро. Искупалась в пахнущей травами тёплой ванне: волосы мне мыла Джози, но в остальном я упёрлась, как баран, чему она немало удивилась, но уступила. Что поделаешь, не привыкла я к тому, чтобы меня мыл кто-то другой, чай, не маленькая.
На вопрос «Какое платье сегодня одеть желаете?» предоставила Джози свободу выбора и тщетно пыталась сопротивляться, когда лёгкое кремовое платье на меня натягивала служанка. Впрочем, самостоятельно я с корсетом, кружевами и всеми этими закорючками сто процентов не разобралась бы. Да и ради того, чтобы не выдавать себя, уж подобное-то потерплю.
Замок оказался большим. Нет, не так – огромным. Например, мне не хватило часа, чтобы осмотреть его полностью. Причём я ещё и заблудилась, а дорогу до своих же покоев не спросишь – не поймут. Кое-как сама разобралась. Но величина здания не спасала его от унылости. Сплошь серый камень, колонны, деревянные двери и арки, минимальное количество украшений для интерьера и уюта. И холодно, словно в этих извилистых коридорах навеки поселился пронизывающий ветер. Здесь тоскливо, как в склепе. Зато сад порадовал: прекрасный, пышный, необыкновенный, он тянул меня к себе, как магнит, и я могла застрять там надолго, особенно будучи с книгой в руках. Дорожка вымощена камнем, клумбы полны удивительно красивых цветов, как знакомых мне, вроде роз, тюльпанов и порадовавших глаз больших ромашек, так и неизвестных. Исполинские деревья шумели разноцветной яркой листвой, на них росли различные плоды – крупные румяные яблоки, сочные персики, абрикосы и какие-то странные фрукты, похожие на манго. Здесь летают большие бабочки, всё проникнуто солнцем, яркостью, жизнью. Здесь хочется улыбаться без причины, просто так. А с большого холма, на котором находится замок и сад, открывается вид на село и озеро – такой, что можно вечно смотреть, хоть я и не художник какой-нибудь. Красота – она создана восхищать, даже если созерцатель при этом в ней ничего не смыслит.
За три дня пребывания в этом замке я увидела множество слуг – молчаливых, суетливых, и ни разу – хозяев. Если они вообще находились где-то здесь, в чём я сомневаюсь, ибо мы завтракали, обедали и ужинали отдельно, да и вообще не пересекались. Странно это.
Что важно, из болтовни Джози я подчерпнула столь необходимые сведения: мир, в который я попала, называется Арант, страна – Эардан, а городок – Арелия, неподалёку от столицы, Тарисхона. Этот городок – владения «моего» отца. М-да. Ещё бы все эти названия говорили мне о чём-то. но да ладно, разберёмся.
Что меня же саму удивляло – я практически не истерила. Относительно спокойно приняла тот факт, что меня занесло чёрт знает куда, в чужое тело, в чужой мир. Наверное потому, что он так похож на мой родной: никакой магии и фэнтези рас, по крайней мере, я с подобным здесь не сталкивалась. Посему остаётся надежда, что изначально этот мир идентичен Земле – так определённо будет проще освоиться. Я, конечно, люблю фэнтези, но даже реальность такого явления, как попаданство, шокирует меня, что уж говорить по поводу моей реакции на магию, если бы она здесь существовала. Хочу ли обратно? По правде говоря, сложный вопрос. Там, дома, у меня только родители. они любят меня, но… скажем так, со своей колокольни. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мне необходимо пожить здесь, разобраться… да и есть ли у меня выбор? Нет, моего мнения никто не спрашивал. Примем это за свершившийся факт.
Однако в этом проклятом замке было так скучно, что хоть на стенку лезь. Я понимала, что с моей стороны крайне эгоистично жаловаться на это, учитывая то, сколько плюшек на меня сразу свалилось. А ведь могло бы занести в какую-нибудь одинокую старую служанку, и вылизывала бы я сейчас полы, не находя никакого смысла в жизни, всецело принадлежащей другим людям.
Эта мысль меня быстро отрезвила и, выпав из затяжного меланхоличного ступора, я начала браться за всё, что только попадалось под руку и могло принести хоть какую-то пользу: училась обращаться с лошадьми и ездить на них (это тело помнило кое-какие навыки, но слава Богу, что никто, кроме удивлённого моими неудачами конюха, это не видел), играть на музыкальных инструментах (ко мне тут приставили учителей, но проблема в том, что в их понимании я уже немало умела в этой области (спасибо пяти годам музыкалки, я не прокололась, хотя часто была на грани этого – музыкальные инструменты здесь немного другие), а ещё шить и вышивать. Ходила в лес (вместе с Джози), читала местные книги (очень интересные, кстати), бродила по крошечному, но ухоженному и довольно богатому городку. Он словно был воплощением моих представлений о средневековом городе, только, разве что, помои на улицу и на голову не выливали. И на том спасибо.
Новоприобретённых родственничков я всё-таки повстречала. Граф и графиня словно созданы друг для друга: оба тонкие, высокие, жилистые, прямые, как палки, какие-то безликие и с равнодушной сталью в глазах. Три «брата» – Полненький прилизанный брюнет с глазами прирождённого торгаша, вихрастый тёмно-русый с фигурой и статью война и младший – хлипкий, белокурый, кудрявый, с мечтательной улыбкой. А так же «сестра» – красивая, горделивая, изящная зеленоглазая брюнетка с женственной фигурой и удивительно матовой чистой кожей. Все красиво и богато одеты, и всем – это видно любому, кто на них взглянет – друг на друга плевать. Неужто Вивиан (так, если не ошибаюсь, зовут девушку, чьё место я узурпировала) росла в таких условиях? М-да. Меня так бесили бесконечные, подчас глупые придирки родителей, но есть ли что-то хуже, чем равнодушие?…
– Думаете о бале? – Хитро улыбнулась Джози, протирающая рядом пыль.
Не в меру злобно покосившись на неё, я заставила себя кивнуть.
С этим балом – балом дебютанток – отдельная история. По сути своей это обязательная ярмарка невест, куда должна явиться каждая совершеннолетняя девушка, и если она уехала домой, не получив в последствии ни одного предложения руки и сердца – это позор на всю семью. А мои «родственнички» в одном-единственном состоявшемся между нами разговоре даже не пытались скрыть, что хотят продать меня там, и подороже. В этом, видите ли, весь смысл самого моего появления на свет и существования. Но я не Вивиан, так что фиг вам, товарищи, а не смирение. В конце концов, до этого бала ещё год, и за это время может многое произойти.
Сама цель обрести самостоятельность предельно ясна, а вот пути её достижения… что ж, поживём – увидим. Метод научного тыка и веру в светлое будущее ещё никто не отменял.
В маленькой комнате, которую владелец самой дорогой таверны в Арелии назвал своим кабинетом, было жарко натоплено и душно. Пот с меня лился в три ручья, впрочем, это явно не из-за жары.
Не верю. Стою тут себе такая красивая и упрямая и не верю. В то, что делаю это. Самой себе.
Матиас, приземистый худой мужчина средних лет, задумчиво постукивая пальцами по столешнице, выразительно оглядывал меня с ног до головы, будто оценивая корову на базаре. Впрочем, именно товаром я сейчас и была.
– Как я уже говорил, вы очень красивы. Если бы вы предлагали нашим постояльцам услуги несколько иного рода, я бы не задумываясь принял вас на работу, но ведь вы хотите быть только танцовщицей. И при этом отказываетесь продемонстрировать свои умения. Как в таком случае предлагаете мне оценить вас? Тем более, что я даже имени вашего не знаю.
Поморщившись от резанувшего слух слова «оценить», я вложила во взгляд максимум непрошибаемой уверенности.
– Я не говорила, что отказываюсь от демонстрации, только упомянула, что мне не хотелось бы танцевать прямо здесь и сейчас. Неловко как-то. Хотела попросить вас, чтобы вы мне дали сегодня выступить.
– И потерять репутацию заведения? – Выгнул бровь тот.
– Даже если бы я танцевала отвратительно, многое вы всё равно не потеряли бы. – Натянуто улыбнулась я.
На его выразительном лице отразились сомнения, но спустя миг он сухо кивнул.
Улыбка стала шире и искреннее, озорными огоньками вспыхнув в глазах. Всё получится! Должно получиться.
Прохладная летняя ночь одеялом окутала город, потонувший во мраке. Лишь загадочно мерцающие звёзды, походящие на искристую золотую пыль, небрежно рассыпанную по чёрному небосводу, да грустная серебряная луна нарушала тьму. Всё вокруг будто застыло в ожидании, в предвкушении чего-то, в сладкой сонливой неге и будоражащей неизвестности, поджидающей за каждым углом. Тут и там вспыхивали какие-то огоньки, слышался шум разговоров и смех, проезжали телеги и кареты, запряжённые великолепными скакунами. Казалось, город только оживает, хотя уже было за полночь.
Хрупкая фигура девушки, завёрнутая в бархатный плащ с глубоким капюшоном, скрывающим лицо, не слишком выделялась из толпы: большинство людей так же не хотели «светиться» возле всяких злачных заведений, коими пестрела эта улица. Да и ветер дул холодный, пронизывающий.
Девушка то и дело оборачивалась, оглядывалась, словно что-то искала в стайке редких прохожих, и в движениях её чувствовалась некоторая нервозность.
По спине то и дело пробегали мурашки, явно не от холода, и мелко тряслись руки, сжимающие ткань непомерно длинных рукавов, а интуиция буквально вопила: «Беги! Беги!»
Ей казалось, будто за ней всюду кто-то следует, пронзая ледяным взглядом, который она чувствовала кожей. Но все проходили мимо, не обращая на неё абсолютно никакого внимания.
«Бред, – судорожно смахнув слёзы, подумала она, – Паранойя – она такая: и на пустом месте всякое привидится».
Тем не менее девушка то и дело ускорялась, ругая себя за непонятные беспочвенные страхи. Каблуки звонко цокали по плитам или гладким камням, коими была вымощена улица.
Девушка остановилась у дверей, на которых красовалась особенно яркая и заманчивая магическая вывеска, и уверенно вошла, словно не раз тут бывала. Впрочем, так оно и было.
Запах табачного дыма и алкоголя неприятно ударил в нос, заставив поморщиться. Полутёмное помещение освещалось лишь парой-тройкой ароматизированных свечей, запах коих тонул в смешении многих других. Да, не каждый может позволить себе масляные лампы – дороговатое удовольствие. Зато тепло, комфортно и есть на что посмотреть. Какая-то особая атмосфера… Здесь томная ночь пронзала стёкла окон, смешивалась с ароматным дымом кальяна и запахами яств, кружила голову, отражалась в глазах людей едва заметным блеском пьянящего безрассудства, проникала в кровь, как яд, замирала с дыханием на губах в этом царстве веселья и вседозволенности.
Девушка, не замечая ничего вокруг и не замеченная другими быстро шмыгнула к лестнице, и, найдя нужную дверь, скрылась в комнате.
Плащ легко соскользнул с точёных девичьих плеч, бесформенной кучей упав на пол «гриммёрки». Вздохнув и перебросив распущенные волосы на спину, девушка принялась стягивать скромное, но явно недешёвое серое платье, плотно облегающее стан…
Тем временем внизу бурлила шумная пирушка. Стучали кружки и бокалы, лились напитки, раздавался громоподобный смех. Всё смешивалось в причудах пьяного угара, а потом вдруг наступила несвойственная этому месту тишина.
Взгляды, скользя по непримечательным затёртым столикам, так или иначе останавливались на фигуре хрупкой девушки, вышедшей в центр, в экзотическом танцевальном наряде. Приятного золотистого цвета, украшенный множеством мелких бриллиантов, будто россыпью звёзд, нескромный топ одалиски казался сделанным из золота, подчёркивал тонкую талию девушки, визуально увеличивал грудь и хорошо сочетался с её чистой, мерцающей от множества масел и притираний кожей. Шёлковая юбка в тон топу струилась множествами затейливых складок, переливалась, хотя и не была украшена мелкими бриллиантами, они казались лишними. Танцовщица красиво взмахивала ею на поворотах, и свободная юбка длиною в пол казалась золотыми крыльями. Запястья девушки украшали множества золотых тонких и широких браслетов, на лбу красовался кулон в виде капельки, чёрные вьющиеся волосы распущенны, что недопустимо в приличном обществе.
Откуда-то, постепенно набирая обороты, полилась сладкозвучная музыка, незнакомый приятный мотив завораживал и заставлял прислушиваться, а озорные огоньки и поднятые изящным движением, похожим на взмах крыльев, ухоженные руки обольстительницы, будто пришедшей из гарема султана – замереть. Движения бёдер, живота, мягко змеящихся рук, всего её манящего тела походили на рисунок, старательно выводимый талантливым живописцем. Музыка, повороты, словно пена морская обвивающая ноги юбка, вихрь тёмных волос, трепетание угольно-чёрных бабочек-ресниц – всё в ней, в этом танце, смеялось и притягивало, будоражило. Многим из собравшихся было чуждо эстетическое любование, но и они смотрели на происходящее, как на некое таинство…
О проекте
О подписке