– Профессор Хейвард! – Люси распахнула дверь кабинета начальника, отчаявшись достучаться до него.
Старый профессор Хейвард вздрогнул и проснулся. В последнее время он перестал ездить домой и ночевал в своем кабинете. Со сном у него уже давно были проблемы, а здесь еще, видно, что-то старческое… По ночам Николас Хейвард пытался работать – пусть уже долгие годы не мог придумать ничего интересного, – а днем то и дело засыпал прямо за столом.
– Профессор Хейвард… – зачем-то перешла на шепот Люси.
Николас раздраженно посмотрел на свою ассистентку. Поразительно бестолковая девчонка, дочка какой-то шишки из конгресса. Решила подключиться к покорению космоса! Что за мода-то у молодежи пошла? В космосе давно ничего не происходит. Разве что на Марсе, но уж точно не в программе, которую курирует профессор Хейвард.
– Что случилось, мисс Льюис? – он вернул очки на переносицу и постарался прикинуть, насколько отвратительно сейчас выглядит. Понял, что отвратительно выглядит последние лет тридцать и перестал задаваться глупыми вопросами.
– Инженеры докладывают о неполадках со связью! – вновь затараторила Люси.
– Неполадки? – нахмурился Николас и несколько раз ударил по клавише пробела, стараясь вывести компьютер из режима сна. – Она проходит в зоне каких-нибудь излучений?
Люси виновато потупилась, будто бы это была ее вина в том, что инженеры не ввели ее в полный курс дела.
– Вызови мне Маркуса, – велел профессор, не отрываясь от монитора. В неровных линиях он пытался понять, временная ли это проблема или массовая. А что, если в самом корабле что-то сломалось? Что тогда?! Липкий страх сковал все тело. Николасу показалось, что он задыхается.
– Иди же! – воскликнул он.
Стоило Люси закрыть за собой дверь, профессор Хейвард прикрыл глаза, одной рукой ослабил галстук и на ощупь полез в ящик за ингалятором. Только панических атак ему не хватало.
Когда показалось, что приступ миновал, он снова открыл глаза и встретился взглядом со смеющейся девчушкой на фото. Он тоже ей улыбнулся:
– Мы все исправим, ты, главное, не бойся.
– Надеюсь, помехи не помешали вам услышать мой рассказ про Проксима Центавру b! Но даже если помешали, сейчас я расскажу вам подробнее! Хорошо, что у нас с вами в запасе еще целая бесконечность! – беззаботно улыбалась Воя, прохаживаясь перед единственным огромным иллюминатором.
– Впервые Проксима Центавра b была обнаружена в далеком 2013 году, но подтвердить ее существование смогли только три года спустя. Господа ученые, напомните мне, почему в то прекрасное время вы не дали этой планете нормальное название?
Воя звонко рассмеялась. Сотрудники NASA всегда гордились тем, какой живой смех вышел у их космо-блогера.
– Представьте, эта планета здесь миллионы лет, вращается, вся такая настоящая, а потом ее обнаруживают люди и начинают сомневаться в том, что она вообще есть. Целая миссия понадобилась, чтобы однозначно сказать, что экзопланета существует! А затем, в 2020 году, уже другая группа ученых, благодаря Очень большому телескопу, подтвердила это еще раз.
Воя подошла к камере так, чтобы ее лицо было максимально близко, и изобразила самый серьезный тон, на который только была способна:
– Сегодня, по прошествии еще десятков лет, я снова вам подтверждаю: Проксима Центавра b существует. Вон она, у меня за спиной. И теперь мудрость недели от вашей межгалактической Вои: то, что какая-то группка ученых сомневается в вашем существовании, не делает вас менее реальными. Мои звездные зрители, пожалуйста, не забывайте, что вы самое настоящее, что есть во Вселенной.
Она рукой указала, чтобы камера отъехала назад, и продолжила уже со своей обычной жизнерадостной интонацией:
– А вообще, господа ученые, если вдруг для Проксима Центавра b вы захотите придумать название попроще, то я очень рекомендую вам свое имя! Эта планета ведь, в сущности, как я. Она выглядит как Земля, и находится в радиусе обитаемости, но вот из-за активности своей звезды настолько стерильна, что жизни на ней нет и быть не может. Я ведь по сути тоже как человек, я выгляжу как вы, говорю, как вы, но я не человек, и все из-за моей звезды… Точнее, моего создателя, профессора Николаса Хейварда! Профессор Хейвард, я очень надеюсь, что с вами все хорошо…
Воя уже начала привычно махать рукой, готовясь перейти к рассказу о команде, которая запустила ее миссию в космос, но тут лампочка на камере снова мигнула, указывая на неполадки с передачей сигнала.
Воя нахмурилась: за тридцать пять лет ее полета подобной серии сбоев еще не случалось. Андроид подошла к монитору, отображающему показатели ее корабля, и пристально вгляделась в неровные линии – частоту прохождения сигнала.
Мир улегся на кровати. Благодаря его почтенному, по меркам Марса, возрасту и выдающимся заслугам перед Землей, после открытия нового жилого отсека повышенной комфортности ему предоставили излишне большую комнату. Даже не комнату, а настоящую студию. Быть может, таким образом его пытались подтолкнуть к созданию той самой здоровой ячейки общества?
Он сбросил комбинезон и направился в душ. После того как они научились фильтровать воду из подземных ледников, жизнь на Марсе обрела новые смыслы. Например, горячий душ после невыносимо долгого дня на базе.
Мир сел на кровать каких-то космических масштабов и, наконец-то, включил трансляцию Вои. Она смеялась и показывала зрителям ту самую планету, которую во времена его детства подозревали в обитаемости. Конечно же, нет. Миру вообще казалось, что во Вселенной появится другая жизнь лишь когда люди научатся проворачивать фокусы с заселением и созданием атмосферы в срок, не превышающий десяти лет.
На всякий случай он проверил портативный монитор. Если подумать, местный смартфон, но на Марсе многому старому давали новые названия, которые так напоминали антураж научно-фантастических фильмов. Конечно, кому захочется лететь на другую планету, терпеть разного уровня неудобства, чтобы пользоваться в точности теми же вещами, что и на Земле? Глупо.
На мониторе горело подтверждение завтрашней вылазки на поверхность Марса. Мир улыбнулся уведомлению так, как трепетные юноши улыбаются любовным посланиям. Напоследок проверил, включен ли будильник. Это не имело особого смысла: автоматический свет во всех комнатах включается в одно и то же время. Его, разумеется, можно потом отключить – умельцы давно научились обходить блокировку в личных отсеках – но проспать было невозможно.
Нет, ставить будильник – ритуал. Привычка, пришедшая еще из жизни в Пскове.
– … И теперь мудрость недели от вашей межгалактической Вои: то, что какая-то группка ученых сомневается в вашем существовании, не делает вас менее реальными. Мои звездные зрители, пожалуйста, не забывайте, что вы самое настоящее, что есть во Вселенной.
В этот момент Мир оторвался от монитора и посмотрел на посерьезневшую Вою. Он обожал ее мудрости недели. Если бы не они, он бы теперь здесь не сидел.
Ваня родился в России. И не в той России, которая «страна возможностей». Он родился в Пскове, причем не в самом городе, а в его области. Отца он не знал, а мать пила так сильно, что однажды зимой уснула на улице и отморозила ногу. Пришлось ампутировать.
Ваня ненавидел свою жизнь. Ненавидел за то, что ему просто не дали шанса. С рождения он знал, что люди не равны. Дети с такими же данными, как у него, получали куда больше – только потому, что у их матерей было по две ноги и мысли о чем-то кроме чекушки.
Программа «Вояджер-10» стартовала, когда Ване было три года. Но о Вое он узнал гораздо позже. Никого в его селе не интересовали межзвездные полеты. Зачем им этот космос, когда есть сплетни о соседях?
Ваня думал точно так же. Точнее, он так же не желал предаваться пустым мечтаниям. Если мечтать по-крупному, непременно разочаруешься.
В четырнадцать лет он был именно таким парнем, с которым хорошие родители не хотят отпускать на прогулку дочерей. К счастью для Ванька, в их селе было преступно мало хороших родителей.
А Ваня был хорош собой. Мало того, что вышел ростом, так еще и лицо у него было красивое. Да, та самая внешность, на которую, как говаривала баба Нюра, подкармливавшая всех беспризорников, любо-дорого смотреть.
И в четырнадцать у Вани было все, о чем мог мечтать мальчик столь нежного возраста: авторитет среди шпаны, внимание девчонок и скутер. Скутер он выиграл в карты у дяди Толи, который держал ларек на выезде из села. Дядя Толя – мужик мировой, поставил скутер на кон и, проиграв, не оттаскал мальчишку за уши, а честно отдал карточный долг.
Три года назад состоялась та самая омерзительная пресс-конференция. Вопросы и ответы поступали с задержкой от десяти до пятнадцати минут, но многие и сегодня считают, что оно того стоило. Так вот, на той роковой конференции у Мира спросили, кому тот благодарен за то, что теперь занимает такое видное место в марсианском обществе. Мир улыбнулся и назвал бабу Нюру, дядю Толю и Вою.
О проекте
О подписке