Глава 29

– Не переживай так, – произнесла Ноэль, и Диана заглянула в ее фиалковые глаза. Какой красивый цвет. Молодая Ноэль наверняка была чертовски красивой женщиной. С годами мелкие морщинки покрыли ее лицо, но они и придали ей новый шарм – шарм взрослой женщины.

Судя по всему, она знала всё о всех, Найт делился с ней информацией. Если муж рассказывает своей жене все, значит, он ей доверяет и любит. О таком муже можно только мечтать. Ричард молодец. Диана сразу поняла, что под маской весельчака и хитрого лиса скрывается добрая натура.

– У вас есть дети, Ноэль?

Почему-то Диане захотелось познакомиться с их детьми, ведь они наверняка ее возраста и, скорее всего, такие же милые, как и родители. Но Ноэль сжала губы в тонкую полоску, а в глазах появилась грусть. Диана заметила ее и тут же возненавидела себя за бестактность.

– Мы с Ричардом женаты больше тридцати лет, но, к сожалению, детей так и не смогли родить.

Как это страшно. Диана была убеждена, что никакие деньги мира не сравнятся с чувством материнства.

– Простите меня, я не хотела вас расстроить, – прошептала Диана.

– Ничего, девочка, откуда тебе было знать. Да и мы уже привыкли жить вдвоем и не делаем из этого трагедию, как раньше. Мы смирились с нашей участью. Видимо, Бог распорядился так, а не иначе.

Диана вздохнула, мысленно жалея Найтов. Прожить жизнь и не оставить никого после себя… Бог жестоко распорядился.

– Вы знаете, кто я, так ведь? – Диана посмотрела в сторону мужчин, осознавая, как сильно Стефано выделяется из толпы. Даже Найт был одет гораздо проще, хоть и в костюме. Видимо, Ноэль выдернула его с работы, заставляя пройтись с ней по магазинам.

– Да, Диана, я знаю, кто ты. И знаю, зачем Стефано взял тебя к себе, но вижу совсем другое.

Диана тут же обернулась на ее слова, ожидая продолжения, и Ноэль улыбнулась, кивая в сторону Найта и Висконти:

– Не всегда получается так, как ты задумал, чаще не получается совсем. Жизнь меняется так быстро, что ты не успеваешь под нее подстраиваться. Стефано взял тебя наемной убийцей, а станешь ли ты ей? Вот в чем вопрос.

– Стану, я уже ей являюсь.

– Тогда вопрос можно поставить иначе. – Ноэль внимательно смотрела на Диану. – Позволит ли он тебе стать такой?

Диана не понимала смысла ее слов. Как Стефано может ей этого не позволить, если уже вложил столько времени в ее учебу? Она нужна ему. Нужна, как воздух! Стефано знал, что лучше нее он никого не найдет.

– Он уже позволил мне стать такой.

– Тогда еще вопрос, – засмеялась Ноэль. – Как тебе удалось привести сюда Стефано Висконти?

Диана вспомнила слова, сказанные им перед уходом. Он не ходит за продуктами. Но с ней пошел. Почему?

– Я просто попросила, и он согласился.

Видимо, это было очень смешно, потому что Ноэль рассмеялась еще сильнее:

– Вот, Диана, все в жизни меняется. И ты не знаешь, что будет завтра. Хочу спросить тебя кое о чем… – Она перестала смеяться и посмотрела в сторону мужчин. – Смотря на Стефано, что ты видишь?

Диана взглянула на него, и сердце забилось сильнее. Что она видит? Только его. И больше никого. Она поняла, к чему клонит Ноэль. Но расписывать яркими красками все то, что происходит внутри нее, не стала. Она просто прошептала:

– Я люблю его.

И стало легче. Она не могла больше терпеть это одна. Ей нужен был совет опытной женщины. Или нет! Не надо советов! Просто нужно было сказать эти три слова, иначе она скоро выкрикнет их ему. Почувствовав на своем плече руку Ноэль, Диана тут же засмущалась.

– Я знаю.

– Знаете? Это так заметно? – Девушка испуганно посмотрела на нее. Раз это увидела женщина, которая не умеет читать мысли, то… Он тоже это видит!

– Видно, Диана. Но не ему, не переживай. Ты же не замечаешь этого в нем?

– Не замечаю чего?

Диана окончательно запуталась. Она отступила, увидев, как Ричард Найт и Стефано Висконти возвращаются к ним. Но голос Ноэль заставил ее остановиться:

– Мы не видим того, что происходит рядом. Мы просто не хотим этого замечать.

– Вы наговорились, милые дамы? – кивнул Найт, и Диана натянула улыбку. Перевела взгляд на Стефано, пытаясь разглядеть в нем то, чего не видит. Но чего она не видит? Как она может увидеть то, чего не видно?

Висконти улыбнулся ей, вглядываясь в ее голубые глаза, видимо, пытался понять, почему она так пристально разглядывает его. А Диана все еще пыталась рассмотреть в нем то, чего не было видно.

– Боже! Идем, милая, мы тут уже никому не нужны, – вздохнул Найт и, проходя мимо Дианы, шепнул: – Нас тут нет.

Кто-то что-то сказал?.. Почему Стефано так смотрит? Ах да! Это же она начала первая. Что сделать, чтобы прекратить смотреть в его глаза?

– Что сказала тебе Ноэль, Диана? – поинтересовался Висконти, прерывая их молчаливое созерцание друг друга.

– У вас синие глаза, – прошептала она.

– Она так сказала?

– Нет. А что сказал вам Найт? Тема вашего убийства меня волнует сейчас больше, чем… – Она замолчала на секунду, но потом продолжила: – Чем ваши глаза.

Стефано покатил тележку вперед, и Диана пошла за ним. Молчание. Он не собирается ей ничего рассказывать?

– Почему вы молчите? Я задала вам вопрос.

– Ты купила все, что хотела?

Уходит от ответа. До встречи с Ахмадом остается четыре дня, а он преспокойно молчит. Он готовил ее к этому дню, и что теперь? Он передумал?

Но он так же молча направлялся к кассе, и Диане не оставалось ничего, кроме того, чтобы идти следом за ним.

– Почему у Найтов нет детей? Они такие милые, почему Бог лишил их права быть родителями?

Стефано резко остановился и взглянул на нее:

– Маленького Найта мир не пережил бы. – Он засмеялся, а Диана недовольно посмотрела на него. – Шучу. Не знаю почему.

– Это так печально, – сказала она. – Мы живем ради того, чтобы оставить после себя свою кровь, а их династия закончится на них. И мне жаль Ноэль, она была бы хорошей матерью… Вот вы ради чего живете?

Ей показалось, что он слегка занервничал. А может, он понял, что не знает ответа на вопрос? Действительно, ради чего живет Стефано Висконти? Чего хочет от жизни?

У него все есть: деньги, власть, женщины. Чего ему не хватает? К чему он стремится? Как много вопросов и ни одного его ответа. Стефано молчал, молчал, молчал… Они уже вышли из магазина, а он по-прежнему не произнес ни слова. Диана уже забыла о своем вопросе, думая о том, что сейчас снова останется одна в его квартире. К ней сразу вернулись мысли о Николасе Гриффине. Где сейчас его тело? Нашли ли его? Стефано вообще ничего не рассказывает, он молчит обо всем, оставляя ее в неизвестности. А неизвестность пугала Диану больше, чем правда и реальность.

– Сколько можно молчать? – не выдержала девушка, когда они садились в машину. – Вы можете хоть слово мне сказать? Где покоится тот, кого я… убила?

Это слово далось ей тяжело, буквально застряло у нее в горле.

– Можешь не переживать, пусть покоится с миром. Надеюсь, его еще долго не найдут.

– Что вы сделали с телом?

– Закопали в лесу. Что еще с ним можно сделать?

Стефано говорил так, будто каждый день закапывал трупы. Ни капли жалости, ни капли человечности. Диане на секунду стало жаль Джона Гриффина. Он не сможет найти сына и никогда не похоронит его по-человечески. Пусть сын и был настоящим ублюдком, но он его ребенок. Его кровь. Он вырастил его.

– У Грифа остался еще один сын?

Стефано бросил на нее недовольный взгляд:

– Младший. Никогда не видел его, даже имени не знаю. Не могу понять, за кого ты переживаешь: за себя, за Николаса Гриффина или за Джона Гриффина?

Она переживала за всех, и это чертовски раздражало.

– Перестань мучиться, Диана, ты защищала себя. Если бы ты не убила его, я убил бы его сам.

До дома добрались в полном молчании, Диана нажала кнопку лифта, пока Стефано забирал из машины пакеты. Его мобильный начал звонить, когда они зашли в квартиру:

– Да. – Одно слово. Она снова обратила на это внимание, ставя горшки с цветами на журнальный столик. – Хорошо, я сейчас приеду. – Он отключил телефон, помогая донести пакеты на кухню.

– Вы уходите?

Он посмотрел на часы, потом перевел взгляд на нее:

– У меня важный звонок через полчаса. Мне надо быть в офисе. Ты разберешься со всем сама?

– Вы вернетесь к ужину? – Она не хотела оставаться одна ни сейчас, ни вечером, ни ночью. Особенно ночью. Она даже боялась представить его с другой женщиной, а себя одну в его пустой квартире.

Стефано задумчиво кивнул, казалось, что он не понял ее вопроса, думая о чем-то своем. Видимо, предстоящий звонок очень важен для него.

Он ушел, оставляя вместо себя пустоту в квартире. Диана убрала продукты в холодильник и выглянула в окно. Вид на город. Красиво. Но на душе пусто и одиноко. Она решила заняться ужином, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей. Она поймала себя на том, что теперь постоянно думает о предстоящей сделке с Ахмадом. Четыре дня… У Стефано четыре дня, чтобы жить… Четыре дня у нее, чтобы помочь ему выжить! Но он молчит и не просит ее сделать то, к чему готовил ее несколько месяцев. Может, он решил, что она струсит? Ведь, убивая собаку, она вся обливалась слезами. Но убив Николаса, Диана даже не вздрогнула. Он причинил бы ей вред, так же как Ахмад причинит вред ее упрямому Дьяволу. Она и глазом не моргнет, нажимая курок на своей винтовке. Может, стоит позвонить Антонио и спросить у него, что думает Стефано и какие у него планы? Или Майклу? С ним она нашла общий язык. Может, стоит съездить в офис самой? А может, стоит поехать на выжженное поле и одной потренироваться? Диана задумалась: что же ей делать? Мысли плутали, путались в собственных суждениях, но руки занимались готовкой. Они прекрасно помнили, что и с чем надо смешать на сковородке, сколько солить и перчить. Живя без матери год, не имея лишних денег, чтобы ходить по ресторанам, она готовила себе всегда сама. Она любила готовить. Другой вопрос – было ли у нее на это время? Возвращаясь со смены, она падала от усталости. Ей было не до необычных блюд, она что-то наспех готовила и снова шла на работу. Теперь времени у нее много и делать в общем-то нечего. Диана усмехнулась, переворачивая мясо на сковородке. Когда-то она мечтала иметь много свободного времени, но сейчас поняла, что, иметь его – не всегда плюс. Время – друг и враг. Время сейчас было ее врагом, оно шло против нее. Его оставалось слишком мало…

Звонок домашнего телефона вывел ее из раздумий. Диана побежала в гостиную в надежде услышать родной голос. Кто же еще мог звонить сюда?

– Я слушаю.

Но недолгое молчание собеседника, судя по всему, удивленного, говорило о том, что кто-то мог.

– Извините, я могу услышать Стефа?

Сердце Дианы дрогнуло, когда она услышала нежный женский голос. Как она его назвала? Боже!

– Его нет, – ответила Диана, злясь одновременно на себя и на него. Почему нельзя позвонить ему на мобильный, почему надо обязательно звонить домой? Ах, она знает его домашний телефон? Значит, это кто-то важный для него: – Позвоните ему на мобильный, он в офисе.

– Он не берет трубку. А вы кто?

Судя по всему, девушка тоже была шокирована тем, что услышала на другом конце женский голос. Мысленно Диана соображала, что ответить: кто она и что она тут делает? И вообще, почему она должна перед кем-то отчитываться?

Не найдя, чем оправдать свое нахождение в его квартире, Диана произнесла:

– Ему что-нибудь передать?

– Я не знаю, кто вы и что делаете у него дома, но имейте в виду: то, что мое, моим и останется. Передайте ему, что звонила Аделина Паркер. У нас встреча сегодня в клубе «Миллениум», пусть не опаздывает.

Диана услышала в трубке прерывистые гудки и положила ее обратно на базу. Гнев, боль, обида, ревность… Ревность. Она вспомнила это чувство. Она уже испытывала его в «Кречете», когда увидела Стефано с девушкой. Тогда Диана выбежала на улицу и встретилась с Николасом Гриффином… Второй раз в «Бункере», опять девушка, и опять это чувство. Тогда Диана нашла утешение в губах Фрэнка. Значит, любовь жила в ней уже тогда, она просто не понимала этого. Когда же все это началось?

Диана легла на диван, закрыв лицо руками. Она знала ответ: когда впервые увидела его. Такого красивого и жестокого, богатого и властного. Он испугал ее, страх стал сильнее остальных чувств. Она не чувствовала любви, она чувствовала страх. Но там, на обрыве, в его руках, она отпустила свой страх, и любовь, наконец, смогла вырваться на свободу.

– Боже, – прошептала она, – за что мне это?

Наказание, испытание за что-то! Диана прекрасно понимала, что они не могут быть вместе, он не прикоснется к ней. Он едва ли видел в ней женщину. Но вспомнив слова Ноэль, Диана задумалась: «Мы не видим того, что происходит совсем рядом. Мы просто не хотим этого замечать». Чего не замечала она? Чего она не видела в нем? Он дал ей слово, тем самым доказывая свое безразличие к ней, как к женщине. Диана была ребенком в его глазах.

Радовало только одно – она успела приготовить джамбалайю, после этого звонка она уже не в силах была бы это делать. Возможно, он не придет сегодня на ужин, его ужин состоится в «Миллениуме» в компании настоящей женщины, а не девочки вроде Дианы. Взяв со столика мобильный, она рискнула позвонить Стефано, чтобы передать слова Аделины.

– Решила похвастаться своими кулинарными изысками?

Но сил шутить не было:

– Почему вы не берете трубку, когда вам звонят ваши… – она даже не знала, как их назвать, – близкие подруги.

– И кто у меня близкая подруга? – удивленно спросил он.

– Вам знакомо имя Аделины Паркер? Она ждет вас сегодня в «Миллениуме». Кстати, не опаздывайте.

Диана нажала на кнопку отключения абонента, и телефон выпал у нее из рук. Она так и лежала, уставившись в потолок, ненавидя себя, Аделину Паркер и Стефано Висконти, слушая вибрацию своего телефона. Возможно, это глупо. Возможно, она не имеет права так себя с ним вести. Но по-другому не получается. Это слишком тяжело. Ей захотелось домой, в свои родные стены, в свою кровать, на свой диван. Выйти на улицу и пробежаться до пляжа. Сесть на песок и долго смотреть вдаль, чтобы ветер уносил всю печаль и… чувства к нему.

Вибрация мобильного телефона прекратилась, но зазвонил домашний. Она знала, кто звонит. Сейчас она точно это знала, и схватив трубку, начала говорить первая:

– Я хочу домой. В свой дом. В свои стены. Мне здесь плохо. Дайте мне Томаса, я согласна на него.

– Я за Томаса, стены моего дома станут твоими стенами. Не я убил Николаса Гриффина, не мне надо прятаться.

– Его не нашли, и мне пока бояться нечего.

– Я бы на твоем месте так быстро не расслаблялся.

Висконти положил трубку. Теперь он сделал это первым. И Диана чуть не захлебнулась в потоке слез.