5.

Пока Рома уводил меня вглубь опен спейса, большой босс Керефов прощался с Алексеем Борисовичем и Тимофеем.

Со мной, судя по всему, прощаться никто не собирался, еще раз подчеркивая, что я человек маленький и не особенно важный. Не то, чтобы меня это задевало…Нет, черт возьми, задевало! Не так уж и сложно выдавить из себя: "До свидания, Евгения". Ну или хотя бы крикнуть в спину: "Дубина, пока!". А вот это игнорирование, когда Тим представил меня как свою коллегу, просто хамство.

– Что ж, Тимофей, до завтра, жду с бумагами, – глубокий голос Керефова раздавался уже на фоне звука открывающейся двери.

– До свидания, – в который раз повторил Тимоха, и дверь опен спейса глухо стукнула, захлопываясь за генеральным ОАО "РЗК".

У всех, находящихся в кабинете, как-то разом изменилась осанка. Плечи опустились, спины расслабленно ссутулились и на лицах появились безмятежные улыбки. Грозный начальник ушел, рабочий день подходил к концу, и мысли о дороге домой бегущей строкой засветились на лбах присутствующих сотрудников IT отдела.

– Вот, Жень, – Рома подвел меня к огороженной просторной ячейке на три стола у самого окна, – Будешь тут обитать со мной и Верой, правда она сейчас в отпуске, так что только со мной…

Последнее предложение он выдал с немного смущенной улыбкой, взъерошивая волосы на затылке. Я улыбнулась в ответ.

– Проверяй пока железо, проги, смотри, что надо еще. Можем донести…

– Ага, – кивнула я, садясь на стандартный офисный стул, – я кресло еще свое притащу, можно? Не могу на этих жёрдочках работать.

– П-ф-ф-ф,да конечно! Хоть трон! – небрежно отмахнулся Роман, опираясь бедром о столешницу и с любопытством поглядывая на меня.

– Класс, – довольная, я протянула ему руку, и он дал мне звонкое "пять", после чего мы заулыбались друг другу шире.

Рома мне понравился, и я не видела повода это скрывать. Высокий, худощавый, молодой, с приятным, немного узким лицом, умными голубыми глазами и длинной романтичной челкой, то и дело ему мешающей. Он производил впечатление человека приятного, интеллигентного, со своими забавными тараканами, а главное – готового просто дружить, не переходя выставленные границы. И это успокаивало, позволяя мне чувствовать себя с ним комфортно.

– Так -с, ну, давай смотреть, что мне завтра надо будет поставить сюда, – пробормотала я себе под нос, отворачиваясь от Романа и включая комп.

***

В итоге из ОАО "РЗК" я выхожу только под самый конец рабочего дня. Тимофей собирается было подбросить меня до моей машины, припаркованной на Двинской, но на улице уже такие пробки, что я открещиваюсь от его щедрого предложения, и опять почти бегу до парковки, понимая, что уже опаздываю на прием к Елене Леонидовне, а опаздывать жуть как не хочется.

Она никогда не ругает меня за опоздания прямо, но ее "Женя, это же ваше украденное время, не мое", произнесённое ласковым, успокаивающим голосом цепляет похлеще любой прямой отповеди.

Забравшись, наконец, в машину и повернув зажигание, постукиваю пальцами по торпеде в ожидании, когда машина, прогреется, и с нарастающей нервозностью поглядываю на часы. Еще и все стоит…Черт! Ну точно опоздаю…Может отменить, мелькает малодушное в голове. Но давлю эту мысль. Во-первых, это свинство – отменять прием за полчаса до его начала, а во-вторых…Во-вторых, мне неожиданно дико хочется рассказать обо всем случившемся за последние сутки Елене Леонидовне.

Поэтому, просмотрев все пробки в телефоне и выбрав оптимальный маршрут, я трогаюсь с места, спеша на прием к своему психотерапевту. В момент, когда я, вырулив с парковки, встраиваюсь в общий плотный дорожный поток, на дисплее телефона исчезает карта из-за пробивающегося звонка. А еще через секунду высвечивается имя звонящего.

Катя.

Я непроизвольно сильнее вцепляюсь в руль вмиг повлажневшими ладонями, кусаю нижнюю губу и хмуро поглядываю на трезвонящие четыре буквы. Я знаю, зачем она звонит. Хочет рассказать про вчерашний вечер, проведенный с Керефовым. Но хочу ли этого я? Нет, хочу…Наверно…Мне любопытно! Но…После секундного замешательства я все-таки сбрасываю настырную Катьку, отправляя ей шаблонное сообщение, что перезвоню позже и занята.

Не сейчас. Сейчас я не готова это слушать. Позже…

***

Домой я зашла, когда часы показывали почти девять. Упала на пуфик в прихожей, вытягивая гудящие от усталости ноги, прикрывая глаза и выдыхая в потолок длинной "пф-ф-ф".

Если бы не требовательное урчание в животе, я бы наверно заснула прямо тут, свернувшись калачиком на придверном коврике. Но желудок требовал пищи, о остальные части тела – принять душ и найти место для отдыха поудобней.

Кинув сумку – мешок на комод для обуви и стянув надоевшие за день лоферы, я поплелась на кухню. И первым делом открыла холодильник, с задумчивым видом уставившись на содержимое.

Так…

Из хороших новостей – у меня был отварен рис для суши, имелись огурцы и семга. Из плохих – роллы придется крутить…

Не то, чтобы это так долго, но есть хотелось сейчас и сразу, а не через пятнадцать минут. Да и лень…

Взгляд упал на недопитую с прошлых выходных бутылку пино гриджо. Мозг, до сих пор слегка мутный от похмелья, радостно запищал, и я, первым делом достав вино, все-таки решила, что роллам быть.

За почти неделю пино гриджо успело слегка выдохнуться, отдаваясь на языке отчетливой кислинкой и сразу ударяя в тяжелую голову. Настроение ожидаемо немного поднялось, а по телу поползло расслабляющее тепло. Покачивая в руке бокал, я сходила за ноутом в спальню, принесла его на кухню и включила музыку. Достала все для суши, тихо подпевая.

После Елены Леонидовны в душе царил штиль…

Она всегда вводила меня в некое подобие транса своим ласковым монотонным голосом. И на какое-то время все тревоги отступали и казались совсем не существенными. Не знаю, был ли реальный толк от моих к ней визитах. Возможно, это тоже просто такая форма зависимости – оплачиваемые «свободные уши», готовые выдержать любое льющееся на них из тебя дерьмо. Главный плюс – желание выливать его на еще кого-нибудь помимо Елены Леонидовны почти полностью пропадало. И уже только ради этого стоило продолжать к ней ходить.

Телефон я положила на кухонный стол. Достала упаковку с листами нори, бамбуковую дощечку, фольгу, сделала еще один глоток вина, ощущая кислинку на языке…

Взгляд то и дело возвращался к экрану смартфона, на котором застыло всплывающее сообщение от Кати: " ты там скоро???". И разъяренный смайлик в конце.

Как же ей не терпится, а…

Нарезала огурец, рыбу, распределила рис по нори и начала крутить первый ролл. Адреналин в крови нарастал от мысли, что сейчас придется Кате позвонить. Она ведь все равно не отстанет…

Разрезав получившийся ролл на кусочки, отправила первый в рот. Сделала еще один большой глоток вина. Да, надо звонить сейчас.

Я устроилась поудобней на стуле, поджав ноги под себя, и наконец взяла в руки телефон.

Катя ответила практически сразу, будто только и делала, что караулила мой вызов.

– Да!

– Привет, звонила? – ровным голосом поинтересовалась я, отправляя в рот еще один ролл.

– Конечно, звонила! – чуть ли не орет от возбуждения Катя мне в трубку, – А ты -то что не звонила, Жек?! Неужели не интересно, как я вечер провела, а?

В ее тоне прослеживаются явные игриво- масляные нотки, которые мне приходится запить еще одним глотком. "Нет, не интересно", – так и хочется выдать в ответ и повесить трубку. Но грабли слишком притягательны, и я наступаю на них с разбегу.

– Рассказывай уже давай, – фыркаю небрежным тоном я и отправляюсь за сигаретами, оставшимися в сумке.

– Начнем с того, что на фига вы с Саней это устроили? – фыркает подруга в трубку и принимается меня отчитывать, – Ну перепутал Дамир тебя с пацаном, а кто виноват вообще, а? Ты себя в зеркало видела, Мась?

Я слушаю её вполуха, прижав плечом телефон к щеке и копаясь в своей безразмерной сумке. Ага, вот! Нашла…Выуживаю пачку сигарет, зажигалку и топаю на лоджию.

– Мне вот прямо обидно, ведь ты такая кукла, Жень! – продолжает в это время причитать моя подруга Катя, – Это мне, чтобы нормально выглядеть, три часа в салоне просидеть надо, а тебе – просто снять эти шмотки свои бомжацкие да лицо попроще сделать!

– Я так понимаю, что весь вечер ты это со своим кавалером и обсуждала, раз тебе больше мне сказать нечего, – ехидничаю я, чиркая зажигалкой.

Раскуриваю парой тяг, щурясь на открывшийся передо мной ночной двор. Едкий дым заползает в горло, и я выпускаю его изо рта тонкой струей. На лоджии зябко и приходится обхватить себя руками.

– Нет конечно, – тут же кокетливо отметает мое предположение Катька и примирительно добавляет, – Просто о тебе беспокоюсь, Мась. На мужиков драться кидаться- это уже край вообще…Может тебе того…Психотерапевта сменить, а?

Я раздраженно тру переносицу. Ну не Фирсова, а просто святая мать Катарина…Заботливая такая!

– Как мужик? – задаю вопрос в лоб, резко переключая Катю на главную тему нашего душевного разговора.

И в ответ слышу ожидаемое…

– О-го-о-онь!– с придыханием скулит Катя в трубку, будто он имеет ее прямо сейчас, – Женька-а-а, вот тебе такого бы надо! Сразу бы всю дурь из головы выбил…

– Я не ковер, чтоб из меня что-то выбивать, – почти беззвучно бурчу я, затягиваясь, но Кате и не надо меня слушать. Она продолжает петь влажные дифирамбы Керефову.

– Такой секси вообще-е-е! – мяукает Катя мне в ухо, – Но по порядку.

Её голос становится более деловым, и мне хочется выкрикнуть "наконец-то!", потому что ее маловразумительные восторги Керефовым уже порядком выбесили.

– Дамир, значит, вернулся, после того, как вас охранники выпроводили. Извинился, сказал, что с вами все в порядке. Ну и ты же потом звонила, спрашивала поеду ли я с вами. Кстати, его зовут Дамир. Красивое имя- ему идет, – тараторит Катя, перескакивая от возбуждения с одного на другое.

– Дальше, – приказываю я, выдыхая дым.

– Так… Нам принесли шампанское, сыр, фрукты. Ну, как обычно. Мы там немного поболтали…– тут Катя сдавленно хихикает как натуральная школьница и добавляет, – Ну так…Неважно о чем…А потом он меня поцеловал, и…О-о-о, он целуется как бо-о-ог, Же-е-ека!!!

После этого громкого заявления Катя не выдерживает и вновь скатывается в свои мало связные протяжные восторги. Я прикрываю глаза, усилием воли давя закипающее раздражение внутри.

Зачем я вообще это слушаю, а???

Тем более что, стоило только опустить веки, как пред мысленным взором вдруг всплыло резкое мужественное лицо самого Керефова, и оно почему-то приближалось ко мне, будто это меня он сейчас будет целовать.

Вдоль позвоночника прокатился жар, тяжелым приливом заколыхался внизу живота, и я резко распахнула глаза. Видение исчезло, вот только тело так и продолжало покалывать горячечными мурашками…

– Поздравляю, – глухо роняю я, остервенело туша сигарету.

Ну, класс! Моя единственная подруга, кажется, с ним переспала. Отлично, просто отлично.

Вообще, не мое дело.

Но почему-то горькое раздражение начинает сочиться буквально из каждой поры, и мне становится страшно, что этот вырабатываемый в ударных дозах яд сейчас выльется прямо на ни в чем неповинную Катькину голову.

– Слушай, мне пора…– хриплю в трубку, пытаясь побыстрее закончить разговор.

– Да подожди, дай хоть дорасскажу! – возмущается Катерина и опять переходит на быструю речь и повествовательный тон, – Ну, вот. Мы там, значит, обнимались…И уже прямо, знаешь, так…Откровенно…

Катька опять псевдо-смущенно хихикает, а я плотно сжимаю губы, покидая лоджию и думая, когда это уже кончится.

– И? – поторапливаю восторженную подругу я.

– Но тут подошел его брат, Рамиль, – он, оказывается, владелец клуба, – на каждом новом слове голос Кати звучал всё большей обидой и разочарованием, – И позвал куда-то Дамира. Он сказал мне, что вернется через минут десять, и…

Фирсова тяжко вздыхает и траурным голосом заканчивает свою речь.

– …не пришел. Такой облом, а! Не представляю, что там у него случилось! Хоть бы телефон оставил. Я прямо в тоске теперь, -плачется Катька, а я в это время тщательно прислушиваюсь к себе, проходя на кухню, и понять не могу, откуда в груди этот раздувающийся, теплый пузырь облегчения.

Я ведь ей должна сочувствовать…Нет?

– Мда…– тяну я, беря полупустой бокал вина, – А как же шампанское, сыры?

– Да все оплачено было, – вздыхает Катя, – Так что да, выпила еще пару бокалов и домой пошла.

– Ну…Может к лучшему? – предполагаю я, делая глоток, – На фиг он тебе сдался?

– Ой, сдался, Жек! – плаксивым голосом возражает Фирсова, – Я там успела все пощупать. Прямо вот и сдался, и удался, и выдался! Такой там я, скажу тебе, крепкий экземпляр.

Тут мы уже обе начинаем глупо хихикать, хотя я, наверно, предпочла бы жить без этой информации.

– Эх, все бы отдала, чтобы его опять встретить, – мечтательно вздыхает Катя, а я в это время кусаю щеку, задумчиво крутя тонкую ножку бокала в руках.

Наверно, сейчас самое время сказать, что вот я его уже встретила. И что, наверно, даже могу помочь Кате его встретить…

Самое время сказать, но я молчу. Чувствую себя гнусно, какой-то предательницей, не понимаю почему так поступаю, но молчу!

– Ну, может встретишь еще…– выдавливаю из себя я, бегая глазами по кухне. Даже на языке от самой себя кислит.

– Да, может, – тоскливо вздыхает она.