Глава 3. Больше не одинокий одиночка

М-да. Однако, приземление свергнутого бога оказалось не из лёгких. В памяти тут же возникло моё собственное падение с небес, когда я перекувыркнулся в воздухе, по меньшей мере, сотню раз лишь затем, чтобы вонзиться своей черепушкой в илистое дно озера. Хоть и упал я достаточно сильно, но никто не пострадал, ну, кроме рыб и иной живности озера, которая расплескалась с водой по песчаному берегу.

А вот мой собрат приземлился эффектно. Выжечь целую деревню – это тебе не рыб распугать.

Огонь от места падения, выпарив всю воду с рисовых полей, с треском распространился на покинутые деревянные дома и с гулом покатился по широким улицам, заполоняя собой всё пространство вокруг и наводя ужас на небольшую кучку чудом выживших крестьян, которые с истошными криками мчались в сторону соседней деревни.

Интересно, сколько времени понадобится пожару, чтобы выжечь южные районы царства Холгой? Как по мне, пары дней точно хватит, если Северный бог Ветра, который давно не в ладах со старшим сыном бога Солнца – владельцем царства, подбавит ветерку.

Хотя кто знает, может, они уже помирились давно. Как-никак в Бессмертной Юдоли я не появлялся уже четыре сотни лет. Для богов, конечно, это срок небольшой, но и за это время все могло перевернуться с крепких ног на нерадивую голову и обратно несколько десятков раз.

Вздохнув полную грудь пепла, шумно откашлявшись, я решил направиться в самое пекло и поприветствовать своего нового друга или врага, тут как повезёт. Но жалкое тело свергнутого бога не дало мне продвинуться и на пару шагов – жар душил лёгкие, в носу стоял запах палёного мяса и гари. Поэтому я решил на время отбежать на безопасное расстояние, если его можно назвать таковым в текущих обстоятельствах, на холм, откуда местные развевали прах умерших, и молиться оттуда Северному богу Ветра, чтобы он дул в сторону соседней деревни и не дал мне подохнуть мучительной смертью в пекле «божественного снисхождения».

Я с трудом поднялся на холм, борясь с уже привычной отдышкой, уселся рядом с жалким клочком кустарника, уперся ногами в одиноко торчащий из земли камень и принялся ждать, пока пожарище не затихнет. Как я и предсказывал, вскоре ветер усилился, хотя недавно и травинка не колыхалась, и поднял тучу искр, неся её на юг в соседние деревни, раздувая уже было потухшие от недостатка топлива тусклые огоньки солнечного света.

Всё-таки боги очень постоянны в вопросах дружбы. Если уж кого ненавидеть, то основательно и стабильно, не упуская возможности насолить ближайшему заклятому врагу.

Поверьте, я знаю, о чём говорю, сам таким делом промышлял.

Прошло, наверное, несколько часов с момента падения шара, огонь сжег всё, до чего дотянулись его искристые щупальца, но солнце так и не сдвинулось с места.

А вот это интересно. Нарушить привычный для смертных солнечный ход мог только Верховный бог Солнца, Бо Юкан, а это значит, что свергнутый божок чем-то насолил ему или связан с ним каким-то другим образом, раз за ним такое пристальное внимание.

Всё, не могу больше терпеть, надо узнать, кого занесло в Солнечную Юдоль Смертных.

Спустившись с холма, чуть не навернувшись при этом на каменистом склоне, я легким бегом направился в эпицентр падения. Босые ноги мои утопали в горячем пепле, легкие горели от газа, испускаемого горением, так что мне пришлось натянуть на нос рубаху, но я ни на миг не останавливался: любопытство сильнее чувства самосохранения, особенно у тех, кому с рождения смерть является старой подругой.

Я серьёзно. Смерть частенько захаживала со своими сыновьями во владения моего отца, когда я был сопливым подростком. Замечательная женщина, если не обращать внимания на лёгкий запах тления, исходящий от неё.

Место падения бога отчетливо выделялось небольшим кратером, который слегка дымился, но вот виновник бедствия из него давно выбрался и ползал вокруг углубления в земле на коленях, чуть ли не носом касаясь раскаленной почвы.

Чего-чего, простите?

Молится он там что ли?

Волосы бога, цвета расплавленного золота, были собраны в тугой пучок на затылке. Сам он был одет в мужской военный доспех Солнечной Резиденции. От доспеха резало глаза, ибо он был украшен драгоценными камнями и состоял из солнечной плазмы, которая вдали от божественного тела превращалась в жидкую массу, с легкостью переносимую в кувшине для воды. Но в боевой готовности на теле своего хозяина она превращалась в крепчайшую броню, которую неспособно пробить даже священное орудие. Воистину нечестно. Хотя чему удивляться – солнечные боги те ещё жулики, уж мне ли не знать.

Вид моего нового товарища по несчастью заинтриговал меня, так как с солнечными богами я имел очень тесное и довольно неприятное знакомство. Поэтому, пользуясь тем, что бог временно был занят изучением выжженной земли, я принялся внимательно, насколько это было возможно со спины, разглядывать его, высматривая известные мне приметы старых «друзей».

Мысленно перебрав всех знакомых златовласых богов, подходящего я не нашёл и поэтому с облегчением решил, что передо мной новорожденный бог, который появился на свет за те четыреста лет, что я отсутствовал в небесном царстве, а значит, я ещё не успел ему насолить. Поэтому я немного расслабился, осмелел и решился подать голос:

– Извините, вам чем-нибудь помочь? – громко вопросил я на божественном наречии, но мне никто не ответил, даже голову не повернули. – Я говорю, помощь нужна?

Низвергнутый бог на мгновение отвлекся от своего занятия, обернулся ко мне, окинул лишенным интереса взглядом и тут же отвернулся, возвращаясь к пристальному осмотру горелой почвы.

М-да, повезло мне. Мало того, что низвергнутым оказался солнечный бог, так это к тому же ещё и женщина! Да, со спины одетая в мужской доспех она походила на маленького тощего паренька, но вот лицо-то точно было женское. Нежные пухлые губы, тонкий курносый нос и большие глаза: из них правый был ярко-золотым, а левый бледно-белым, почти бесцветным, в нем виднелась лишь черная точка зрачка – жуткое зрелище. Красиво очерченные глаза с кошачьим разрезом обрамляли длинные пушистые ресницы и острые тонкие брови. Овал лица её был округлым и мягким, несмотря на резко выдающиеся скулы и слегка островатый подбородок. В целом она была красива, но не слишком, что бывало редкостью у богов, ибо они всегда выглядели так, словно были выточены из благородных драгоценных камней с толикой нежной живости благоухающих цветов. Кстати, я тоже в свои лучшие времена относился к той категории богов, которые одним своим божественно-прекрасным видом сшибали с ног самого стойкого смертного, да и сами боги нередко подмигивали мне с недвусмысленными намеками, зазывая к себе в покои…

Но что-то я отвлекся.

Так вот, за ту долю секунды, которую мне подарила солнечная богиня, я сумел понять, что это, во-первых, женщина, а во-вторых, совершенно мне незнакомая. У старика Бо Юкана в Резиденции женщин было очень мало и все они являлись его наложницами из разных краёв Бессмертной Юдоли, не связанными с ним по крови, а поэтому они не имели и не могли иметь того золотистого оттенка волос, коим могла похвастаться богиня передо мной. Насколько я помнил, у бога Солнца было семь сыновей, но кто знает, возможно, он успел и дочерей заделать за четыреста лет-то, вряд ли на Бо Юкана как-то повлиял запрет пятисотлетней давности на создание новых богов – Верховному богу ничего не страшно.

Я никогда не отличался терпением, поэтому не удержался и снова решил попытать удачу начать беседу с девушкой, одетой как военный мужчина, которая ползала передо мной на коленях:

– Потеряла что-то? Помочь найти?

Свергнутая богиня неожиданно громко выругалась на неизвестном языке и с приглушенным стуком опустила кулаки на землю, взметнув в воздух облачко пепла.

– Да что случилось-то? – меня начала немного забавлять эта её по-детски наивная злость, будто у маленького ребенка забрали любимую игрушку.

– Куда он мог запропаститься? Не мог же он испариться? – бормотала она под нос, всё ещё не обращая на меня внимания.

– Кто? Ты не одна сюда свалилась? – свергнутая обратила на меня испепеляющий взгляд, и я поправился: – Простите, спустилась плавно, словно белоснежный лебедь на застывшую озерную гладь холодным…

– Хватить болтовни, лучше помоги найти, – одернула она меня, поднимаясь на ноги. Богиня оказалась невысокой, мне до плеча, а это странно – солнечные боги отличаются от других представителей бессмертного рода своим ростом и крепким телосложением, но, видимо, эта особа пошла в мать, кем бы она ни была.

– Я помогу, но мне бы хотелось более подробных сведений о предмете поиска, – почему бы и не помочь, все равно никаких планов на ближайшие лет шестьсот у меня нет.

– Мой лук, он был со мной, когда меня сверг… – она осеклась и нахмурила тонкие брови. – Когда меня спустили сюда.

– Лук? Твоё священное орудие?

Она молча кивнула, обшаривая глазами близлежащие земли.

Что и вправду лук? Интересно-интересно.

– А, тогда всё понятно, – я кивнул с легкой улыбкой. Скорее всего, моей новообретенной подруге не сообщили о трудностях, которые встают на пути у свергнутых богов, особенно у тех, кто обладал священным орудием. Не очень её жаловали в Солнечной Юдоли, раз даже информацией никакой не снарядили.

– И что тебе понятно? – она взглянула на меня исподлобья, а я с трудом оторвал взгляд от её белесого глаза. В самом деле, что не так с её глазом? Впервые такое вижу у бога. Выглядит, как какая-то болезнь или ещё хуже – проклятие, что для бессмертных явление практически невозможное.

– Раз его нет с тобой, значит, твой лук уже утопал по своим делам, – спокойно объяснил я.

– Это, в каком это смысле? – непонимающе уставилась она на меня.

– А ты не знала? Священные орудия после попадания в мир смертных без подпитки от божественной сущности своего хозяина приобретают свой первоначальный облик, то есть обрастают ногами, руками, головой и всем тем, чем обладают человекоподобные существа. Эй! Куда ты побежала? Я ещё не договорил!

Свергнутая богиня опрометью помчалась в сторону сгоревшей деревни. Вот же шустрая! Только свергли, а она уже научилась с лёгкостью управляться со смертной оболочкой, будто заранее готовилась к жизни в облике смертного.

Глубоко вздохнув, я последовал за быстро удаляющейся золотистой фигуркой, на бегу лениво размышляя над тем, почему на лице этой свергнутой солнечной богини всего на мгновение, но промелькнул панический страх.