Обман калифа

Однажды вечером калиф Багдада, Харун-аль-Рашид, бродил переодетым, как это было в его обыкновении, по улицам своего города, когда увидел какого-то человека в рваном плаще, который спал, прикорнув у уличной жаровни.

«Джафар, – обратился калиф к великому визирю, обычно сопровождавшему его на прогулках, подобных этой, – стыд какой, что этот человек должен спать на улице и не иметь для себя постели. Посмотри у него в карманах. Или у него нет денег?»

Визирь обыскал все карманы этого человека и ничего не нашел, ни даже медной монетки. «Ничего у него нет, Твое высочество. Похоже, что он без гроша. И однако в его лице есть нечто такое, какая-то ясность и благородство. Он, пожалуй, да осмелюсь я это сказать, мог бы даже сойти за тебя, одень его в изящное платье. Поистине сходство разительное, да простятся мне эти слова».

Харун-аль-Рашид присмотрелся попристальней и согласился: «Да, как поразительно! У него, несомненно, наши фамильные черты – тот же характерный нос, той же формы полукружья бровей».

Он задумался, и Джафар-визирь молвил: «Наполним его карман монетами, дабы, проснувшись, он вступил в день процветания».

«Я задумал затею получше, – отвечал калиф. – Доставим его во дворец. Он, похоже, так глубоко спит, как будто никогда не очнется. Мы можем доставить его в мою собственную опочивальню и оставить его там на ночь. Завтра мы дадим ему новое платье и посмотрим, нужна ли ему работа».

И вот калиф и Джафар со всей бережностью пронесли потайным ходом похрапывавшего человека в опочивальню калифа и, сняв его драный плащ, укрыли его шелковым одеялом. Только они это проделали, как раздался стук у дверей.

«Бодрствует ли калиф? С поля битвы есть важные донесения».

Это был главнокомандующий войсками калифа. «Наши воины теряют присутствие духа, о калиф. Если бы они могли взглянуть на тебя и быть тобою ободрены, они бы с легкостью побили неверных».

Харун-аль-Рашид не замедлил с ответом: «Подожди с полчаса, и я с тобой, снарядясь в битву, как подобает».

Военоначальник отдал салют и удалился.

Калиф продолжал: «Джафар, никто не должен знать, что меня нет. Сохрани мой отъезд в тайне. Мне надлежит встать вместе с воинами под наши стяги. Если враги узнают о моих передвижениях, то они могут попытаться убить меня прежде, чем я сумею добраться до наших шатров».

«Но, Твое высочество, что будет с этим молодчиком, которого мы только что уложили в постель? – вопросил Джафар. – Он спит так крепко и беспробудно. У него такой вид, словно он будет спать до самого Судного дня».

«Оставь его тут. Одень его, как меня, и что хочешь, то и говори ему, но удержи его здесь, пока я не вернусь».

Калиф препоясался мечом, накинул свой ратный плащ и скрылся через потайной ход в стене.

«Аллах да ниспошлет калифу победу», – пробормотал верный Джафар и, стоя на страже у постели бродяги, он скреб в затылке.

Когда человек этот, по имени Абдулла, рано утром проснулся, он не мог поверить свидетельству собственных своих глаз. Вот он, в просторных хоромах, в постели – а ей подобной он не видывал за всю свою земную жизнь, и под шелковым одеялом! У него болела голова, всё соображенье у него смешалось. Он сел, спрашивая себя, что всё это значит.

Джафар деликатно прочистил горло. «Кхм… какие будут повеления, о великий калиф Харун-аль-Рашид? – осведомился он. – В последнее время тебе нездоровилось, и доктора советовали тебе покой. Но если твое самочувствие улучшилось, то, возможно, тебе угодно совершить омовение, о калиф?»

«Калиф, калиф! Я никакой не калиф. Я бедняк, который всю неделю искал работу и не нашел ни работы, ни чего-то похожего. Вчера вечером я, умучившись, заснул на улице – или я, по крайней мере, думаю, что это было вчера. Моя жена и детишки ждут меня дома. Я должен идти».

«Нет, нет, нет, с тобой приключилась болезнь. С этими фантазиями ничего не поделаешь, о Твое высочество», – заговорил Джафар, и так он тихо и успокоительно говорил, пока Абдулла не почувствовал, что, наверное, он правда калиф. Он согласился совершить омовение и одеться и отведать восхитительных яств, поскольку чувствовал слабость от голода и головокружение от сумятицы мыслей.

«Если всё это в моем воображении, – рассуждал он с собой, – и я сошел с ума, то как это кстати, и кто я такой, чтобы беспокоиться, ежели жизнь столь приятна?» Так что он последовал ходу вещей, позволяя случаться тому, чему было случиться.

Несколько дней спустя он почувствовал, словно он действительно был правитель, с которым приключилась болезнь. Нищета была сном. Когда люди обращались к нему с прошениями, он прочитывал их с сочувствием. Одна бедная женщина написала, что муж ее отправился искать работу и не вернулся и что, как она опасается, он мог умереть от голода на улицах Багдада. Нищий немедля отправил ей кошель золотых монет с гонцом, так как рассказ ее почему-то оказал на него изрядное действие.

«Вот я тут, в этом чудесном дворце, а у той бедняжки ничем-ничего. Царица, что правит этим баснословным двором, говорит, будто она мне жена, но раз я болел, то ей угодно дать мне поправиться, прежде чем меня навестить. Все, что мне надлежит, это получать прошения от моего народа и помогать стольким, скольким смогу. Так или иначе, я имею понятие, каково им приходится, так что, наверное, я правда калиф».

Жена Абдуллы обрадовалась золоту и возблагодарила Аллаха за его милосердие. Но она по-прежнему корила Абдуллу, что он бросил ее и детей. «Покинуть нас в нашей нужде, – роптала она, – да хоть он совсем не вернется, не моя печаль. Столько денег для нас ему не заработать за всю его жизнь!»

И она накупила новой одежды и на себя и на всё семейство.

Настоящий калиф, между тем, привел свое войско к победе и, когда всё стало спокойно, вернулся в Багдад. Потайной дверью прошел он в свои покои, а там лежал себе и спал лжекалиф. Харун-аль-Рашид молча отправился в опочивальню Джафара и разбудил его.

«Победа за нами, Джафар. Теперь мне нужен лишь сон, долгий сон, пока не выйдет из меня вся усталость», – сказал он.

«Милостью Аллаха, Твое высочество вернулся невредим и с победой, – отвечал визирь. – Но что нам делать с тем человеком, кого народ мнил калифом? Теперь он и правда думает, что он это ты».

«Ему надлежит вернуться туда, откуда мы его взяли, – молвил усталый правитель. – Накинь на него его рваный плащ. Пусть двое из слуг отнесут его на то же самое место и увяжут ему в пояс кошель с золотыми монетами. Он так крепко спит, что не проснется, появись тут хоть стадо слонов».

Итак, визирь сделал, как повелел ему калиф, и на рассвете Абдулла проснулся возле теплой печки у лавки пекаря. Вместо мягкой постели под ним оказалась жесткая мостовая.

«Клянусь Аллахом, – вскричал он, – я знал, что всё это сон. Вот я и на улице, в одном драном плаще на плечах. Постой, но что это в поясе? Золото? Подожди же, дай только моей жене об этом услышать!»

И, вскочив, он пустился домой со всей прытью, на какую оказался способен.

Служанка пришла в удивление, открыв ему дверь. «О чудо, чудо! – вскричала она. – О господин мой, ты жив и здоров? Хозяйка записала тебя в покойники неделю назад!»

Абдулла ринулся к постели жены и показал ей золото.

«Хвала Аллаху, – зарыдала она, – я думала, ты нас покинул, и мне пришлось прибегнуть к нашему калифу за милостью. Но каково приходилось тебе? Где ты пропадал? Что ты делал? Как тебе достались эти монеты?»

Он почесал в голове и поморгал глазами, всячески пытаясь припомнить.

«Я не могу быть уверен в том, что со мной приключилось, о моя милая, – вымолвил он. – Сдается мне меня наверное унесли джинны. Я очень надеюсь, что это золото настоящее, ибо я просто не вынесу, если мне придется очнуться от этого сна».

И что вы думаете – он так и не очнулся.

Сказки из Турции

Путешествие принца Аттилы на Край Света

Жил некогда один король, у которого был сын по имени Аттила. Однажды он призвал к себе всех своих мудрецов и вопросил их: «Как мне испытать моего сына, чтобы я видел, действительно ли ему хватает доблести и он достоин, чтобы воцариться после меня?»

«Отошли его от себя, и пусть он отыщет волшебный сад, где произрастают Живительные Яблоки, и принесет тебе такое яблоко», – молвил один из советников.

«Отправь его искать Кольцо Истинного Счастия», – советовал другой.

Третий же сказал: «Принц должен добыть Правдивое Зерцало из дворца короля Мендозы, что живет в королевстве на Краю Света».

Итак, король отпустил придворных и призвал к себе сына. Когда Аттила предстал перед ним, он заговорил: «О мой сын, подвергая тебя испытанию, я хочу, чтобы ты отправился на все четыре стороны и добыл мне яблоко из Сада Жизни, Кольцо Истинного Счастия и Правдивое Зерцало из королевства на Краю Света».

Принц Аттила изъявил согласие пуститься на поиски всех этих чудесных вещей, и король задал великий пир в честь отъезда своего сына.

В эту ночь принц, не находя себе места, метался без сна на ложе, спрашивая себя, каково ему придется в столь странном путешествии. Внезапно яркий свет озарил угол его опочивальни, и там, в средоточье света, стояла сияющая фигура пэри.

«Не бойся меня, – заговорило ослепительное создание, – я твой волшебный хранитель, и я помогу тебе. Твой отец задал тебе три задачи».

Аттила, привстав в постели, остолбенело смотрел, лишившись дара речи от напавшей оторопи.

«Эти задачи далеко не так трудны, как ты думаешь, – продолжала пэри. – Спи спокойно, а завтра, когда ты отправишься в путь, я буду тебя охранять».

Пэри улыбнулась и вложила ему в ладонь волшебный талисман на серебряной цепочке. «Надень его на шею, Аттила, и когда я тебе понадоблюсь, три раза его потри». Прежде чем Аттила успел ее поблагодарить, она пропала.

На другое утро принц выехал за ворота крепости с возбужденно бьющимся сердцем, ибо он никогда раньше не бывал за пределами королевства отца и перед ним простирался весь белый свет.

Он ехал и ехал вперед, и когда оказывался на распутье, раздавался магический голос и говорил ему, куда держать путь. Он ехал три дня, устраиваясь спать под брюхом коня, когда наступала ночь. Наконец он доехал до неизвестной страны и увидел долину и в ней обнесенный крепкими стенами сад. Он скакал, покуда не доскакал до могучих кованных из железа ворот в стене сада, которые отворились, когда он их тронул. Привязав коня за поводья к воротам, он пошел бродить среди яблонь, где плоды отягощали каждую ветку. Меж тем как он осматривался вокруг, его ушей вновь достиг голос волшебного хранителя: «Сними одно яблоко, Аттила. Это волшебный сад, где растут Живительные Яблоки». Он дотянулся и сорвал одно румяно-краснощекое яблоко. В тот же миг на него налетела тьма крошечных летучих созданий и, сердито зудя, стали жалить ему руки, лицо и шею. Три раза потерев талисман, он вскрикнул: «На помощь! На помощь!» Маленькие существа немедля пропали, и укусы перестали причинять ему боль.

Проворно вскочив в седло, Аттила погонял и погонял, покуда волшебный сад не остался далеко позади. Только тогда он издал вздох облегчения. Он прошел первое испытание, и Живительное Яблоко лежало у него в кармане.

Теперь он скакал среди наипрекраснейших видов, с цветущими повсюду цветами и серебристым ручейком, бегущим меж мшанистых берегов. Аттила спешился, чтобы напиться из ручья, утолил жажду и его конь. Меж тем, конь принялся щипать сочную зеленую траву, и принц почувствовал, что сильно проголодался.

Тут появились три хорошеньких сельских девушки с корзинами белья, которое вскоре они уже расстилали на кустах для просушки. Увидев принца, каждая почтительно перед ним присела.

«Скажите мне, где бы я мог найти ночлег, – попросил принц Аттила, – мой конь и я изрядно устали».

Младшая из троих проводила его в горку и показала сельский дом, где он сможет остановиться. Вечером, когда хозяин с женой и принц сидели за ужином вокруг кухонного стола, в дверь постучались.

«Кого могло занести ночью об эту пору?» – говорил хозяин идучи отворять дверь. Там стоял несчастный старый бродяга, вымокший под дождем. «Входи, отец. Входи же скорей. Обсушись у огня», – вскричал сельский хозяин, а его благоверная жена подала старику миску похлебки. Они укрыли его одеялом, и он уснул у очага, когда все остальные разошлись по своим постелям.

Принцу Аттиле постелили в каморке, в которую попадали из кухни, и среди ночи его разбудили чьи-то стоны. Выйдя в кухню, он увидел лежавшего там старика, явно совсем занемогшего. У принца в ушах прозвучал голос пэри: «Живительное Яблоко. Дай ему Живительное Яблоко».

И вот Аттила нашарил в кармане и вытащил драгоценное яблоко. Он дал старику кусочек, потом другой, и скоро всё яблоко было съедено. Старик-бродяга перестал стонать, и с ним произошла чудодейственная перемена. Глаза его прояснились, волосы потемнели, руки-ноги налились крепостью, и он вскочил, в десять минут став моложе на полсотни лет.

«Спасибо тебе, принц Аттила, – проговорил он, – за эту твою доброту я дам тебе подарок, и вот он – Кольцо Истинного Счастия, которое, как я знаю, ты ищешь».

Аттила увидел, что в руке у него золотое кольцо со странно рдеющим камнем опалом. «Но как ты узнал, кто я? – вопросил Аттила. – Или ты чародей?»

«Нет, я послан сюда твоим волшебным хранителем, чтобы доставить тебе это кольцо, которым я владел многие годы. Теперь, поскольку ты дал мне Живительное Яблоко, я смогу преследовать мое сокровенное стремление еще пятьдесят лет».

На другое утро, когда принц проснулся, путника уже не было. Сельский хозяин с женой старались подольше удержать юношу, но ему нетерпелось отправиться в путь в королевство на Краю Света. Так что он подарил им золотую монету, поблагодарил их и ускакал.

Аттила отпустил поводья, и конь уносил его всё дальше и дальше, пока не доскакал до безотраднейшего места, где во все стороны, куда ни посмотри, простирались горы. К ночи они нашли приют в огромной пещере, и в этой пещерной тьме принцу вновь явилась его хранительная пэри.

«Ты поблизости от Края Света, – сказала она. – Завтра ты перейдешь через перевал и достигнешь дворца короля Мендозы. Я помогу тебе получить от него Правдивое Зерцало. Тогда ты сможешь возвратиться к себе в свою родную сторону, Аттила». И она исчезла.

На другое утро, когда принц проснулся, солнце стояло высоко в небе. Конь лихо перенес его через узкий перевал, где по обе стороны громоздились громады скал. Вдали он увидел титанический замок, высившийся на горе, прямо на краю света. Сотня башен была у замка, и на каждой башне горела золотая звезда. К замку лежал трудный путь, но Аттила осторожно правил своим могучим конем вдоль по дороге, и вот, скоро перед ними встали высокие золотые ворота крепостного замка короля Мендозы.

«Какая твоя надобность?» – осведомился капитан стражи, когда принц застучал в ворота дверным молотком в виде гигантской львиной головы.

«Я пришел к королю Мендозе», – смело отвечал Аттила.

Подошел визирь, чтобы препроводить его к королю, ибо Его величество провидел прибытие Аттилы в волшебном Правдивом Зерцале за несколько минут раньше того. Король Мендоза восседал на троне ажурной слоновой кости, но по виду не казался счастливым. Он обратился к Аттиле: «Я живу здесь в золотом замке, и кладовые моей сокровищницы полны драгоценных камней, в конюшнях у меня скакуны, цену которых не покрыть деньгами, мои владения богатейшие на земле, и однако я не ведаю покоя в душе. Почему это так?»

«Ваше величество, – молвил Аттила, снимая Кольцо Истинного Счастия у себя с пальца, – примерьте его, и оно даст вам то, чего у вас нет».

Едва кольцо коснулось пальца короля Мендозы, как король ощутил счастье каждой жилкой в теле и каждым волоском на голове. Он соскочил с трона, смеясь во весь голос, и заявил: «Все что угодно в моем королевстве, все, что бы тебе ни понадобилось, ты всё получишь, ибо я теперь наисчастливейший человек на свете».

«Подарите мне Правдивое Зерцало», – попросил Аттила, и король с готовностью ответил: «Конечно, с любовью и удовольствием».

Итак, Аттила прогостил в королевстве на Краю Света и его чествовали пирами семь дней и семь ночей. Когда наконец он пустился домой, Правдивое Зерцало было приторочено у него в седельной сумке.