– Значит, Лина твоя двоюродная сестра, – утверждает он.

– Да, – шепчу я, не смея посмотреть на него. Мне едва удается сдержать улыбку. – А тот парень?

Настроение сразу портится. Войдя в церковь, я забыла о случившемся с Сережей, а сейчас снова возвращаюсь в реальность, и от этого становится грустно.

– Это водитель моей тети, – смотрю в окно на мокрый асфальт. Я же сказала правду, тогда почему так больно в груди?

– Маша? – оборачиваюсь к Марку, – идем? – вопросительно смотрит на меня. Киваю в

ответ и выхожу из машины. Заходим в лифт, и на моих губах появляется улыбка от этого дежавю.

– Нам везет с лифтами, – замечает Марк. Поднимаю на него глаза и вижу, что он тоже улыбается.

– Это точно, – снова тишина.

– Как Анастасия Семеновна?

– Как работа?

Спрашиваем мы одновременно и начинаем смеяться. Неловкость в общении моментально исчезает, и мы по очереди отвечаем на вопросы друг друга. За разговором выходим из лифта и доходим до квартиры.

– О! Привет, ребята, – Инга изумленно смотрит на нас, – девочки спят, – говорит она,

пропуская нас в квартиру.

– Ставь чайник. Маша промокла насквозь, – Марк, приобняв сестру, целует ее в щеку и проходит на кухню.

– Ох, ничего себе, – Инга только сейчас замечает мою мокрую одежду, – сейчас. Ты

сходила в церковь? – спрашивает она, убегая в спальню.

– Да, – боковым зрением замечаю Марка в дверном проеме кухни. Намеренно не смотрю на него.

– Вот держи, – Инга протягивает мне лосины и футболку.

Переодеваюсь в ванной и иду на кухню. Инга уже накрыла на стол и от приятных запахов у меня просыпается аппетит. Сажусь рядом с Марком и, когда наши колени

соприкасаются, я непроизвольно отодвигаюсь. Он бросает на меня косой взгляд. Я делаю вид, будто ничего не произошло и продолжаю разговор с его сестрой.

– И давно Лина ходит в этот центр? – спрашивает подруга.

– Чуть больше месяца. Ей там нравится, а если они будут ходить вдвоем, то вообще оттуда не заберем, – смеюсь.

– Маркуш, отвезешь нас в понедельник? – обращается к брату.

– Конечно, только время уточни.

– Обожаю тебя, – отправляет ему воздушной поцелуй.

– Взаимно, – смеется он.

Их отношениям позавидует любая семья. У них все просто: любят, уважают, ценят и

помогают друг другу. Пока девочки спят, мы едим. Не помню, чтобы я когда-либо так долго и так много ела. Мы болтаем обо всем: о погоде, об урожае на их даче, о центре

развития, о муже Инги, который обещал взять отпуск, но до сих пор не сдержал слово. Просыпаются девочки, и пока мы с Ингой разогреваем обед, Марк играет с ними в зале. Из комнаты доносится детский смех и наигранные стоны Марка.

– Зови их, – говорит Инга.

Я подхожу к двери и смотрю на то, как Марк изображает лошадку, а девочки, сидя на спине, погоняют его веселым "но". Прислоняюсь к дверному косяку и любуюсь этим

зрелищем. Первой меня замечает Лина.

– Маса, мы катаемся на лосадке, – визжит она.

Марк оборачивается и смеется, глядя на меня.

– У вас сильная лошадка, – подмечаю я.

– Хочешь прокатиться? – усмехаясь, спрашивает Марк, выгибая бровь.

Перед глазами вспыхивает картинка, где я сижу на спине Марка, обхватив его ногами. А потом он переворачивает меня и нависает надо мной… Боже мой! Несколько раз моргаю.

– Нет, спасибо, – заливаюсь румянцем, – девочки, идем обедать, – беру их за руки и быстро выхожу из комнаты. Меня испугал не вопрос Марка, а мои собственные мысли, в которых я представила себя и Марка … Мысли о сексе меня не посещали очень давно и то, что

воображение выдало такую картинку – меня удивило и немного даже напугало. К счастью, Марк к нам не присоединяется, и я спокойно кормлю Лину. После обеда помогаю Инге убрать со стола и иду в ванную за своими вещами. По дороге замечаю Марка, лежащим на диване. Телевизор включен, но тихое посапывание свидетельствует о том, что он спит. На несколько секунд задерживаю свой взгляд на нем, разглядывая. Улыбаюсь. Какой же он все-таки привлекательный мужчина. Так с улыбкой на лице продолжаю свой путь.

Собираю вещи и, когда открываю дверь, сталкиваюсь с Марком. Вид у него заспанный, волосы в легком беспорядке.

– Блин, уснул, а мне надо на работу, – бросает он, протискиваясь мимо меня.

– От твоего храпа стены дрожали, – шутя, преувеличиваю я и наблюдаю за тем, как он умывается.

– Черт! Так сильно храпел? – смотрит на меня.

Капли воды стекают по его лицу. Непроизвольно облизываю губы.

– Нет, – разворачиваюсь, чтобы быстрее уйти отсюда. Мне совсем не нравится реакция моего тела на этого мужчину. Марк окликает меня. Останавливаюсь, вдыхаю больше

воздуха и поворачиваюсь к нему. Он кивает на свою кофту.

– Возьми. Потом отдашь. Дождь еще моросит.

– Спасибо, но не надо.

– Лина промокнет под дождем, – приводит он весомый аргумент.

Киваю в знак благодарности, беру кофту и поспешно удаляюсь. Этот мужчина не

перестает меня удивлять своей заботой о других.

***

– Привет, солнышко, – на лице Сергея сияет улыбка, как и прежде. Значит, он продолжает свою игру. Очень жаль. Разочарование с такой силой охватывает меня, что я готова

влепить ему пощечину, но я сдерживаюсь. Он должен сам мне все рассказать. Сережа

тянется для поцелуя, но я отстраняюсь.

– Привет, – бросаю я равнодушно, разворачиваюсь и ухожу в свою комнату, чтобы

собраться на работу. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

– Я смогу. Я смогу, – повторяю, как мантру.

Закрываю глаза и сжимаю кулаки. Собираюсь с силами и иду к шкафу. Перебираю одежду и на одном из плечиков замечаю кофту Марка. Провожу по ней ладонью и подношу к

лицу. Я так и не решилась постирать ее. Весь вчерашний день я проходила в ней. Странно, но этот аромат успокаивает меня. Вот и сейчас я словно обретаю второе дыхание и мне все равно, что в соседней комнате сидит Сережа. Надеваю джинсы и футболку и иду

собирать Лину. Мне удается избежать его прикосновений и поцелуев. И я мысленно

хвалю себя.

Всю дорогу чувствую на себе настороженный взгляд Сергея. Но он молчит, так ничего и не объяснив.

– Все пока, – быстро выхожу из машины, как только та останавливается возле кафе.

Помахав на прощание сестренке, разворачиваюсь и быстрым шагом иду на работу, даже не взглянув в сторону Сергея.

Для вечера я уже приготовила отговорку, чтобы он нас не провожал. А завтра я что-нибудь еще придумаю. Мне нужно несколько дней, чтобы я немного отошла от шока. А дальше… дальше… поживем – увидим.

Работа меня отвлекает от негативных мыслей, а разговоры с Ирой и вовсе помогают на некоторое время забыть о случившемся.

– Ты какая-то рассеянная сегодня. Что-то случилось? – спрашивает она.

– Нет. Все хорошо, – вру я. Не хочу ей рассказывать о том, что у Сережи есть девушка. А может это не его девушка? Может она, как и я, очередное развлечение для выходного дня? От этой мысли становится дурно.

– Ладно, не хочешь не рассказывай, – она переводит взгляд на дверь и улыбается, – а вот и моя радость пришла, – восклицает Ира.

Разворачиваюсь, хотя знаю, кого она имеет ввиду. За Игорем в кафе заходит Вероника и Марк. Наши с ним взгляды встречаются, и он кивает мне в знак приветствия. Как обычно сухо и безэмоционально, а я улыбаюсь.

– Приглядишь? – Ира обнимает меня за плечи.

– Да, конечно, – соглашаюсь я и провожаю взглядом троицу до столика, иду за барную стойку.

Пока они обедают, я то и дело бросаю взгляд в сторону, где сидят друзья Иры. Глядя, как Марк разговаривает с Вероникой, улыбается ей, слушает ее, во мне постепенно

зарождается странное чувство… Ревность? Однозначно нет, так как для этого надо любить человека, а я не питаю подобных чувств к Марку. Скорее это зависть. Зависть от того, что она имеет возможность непринужденно с ним общаться, прикасаться и, самое главное, она в любое время может чувствовать его запах и не просто запах, оставленный на кофте, а на коже. От этих мыслей мое лицо горит. Я уже не контролирую свои желания. О Боже, о чем я только думаю! Быстро моргаю, пытаясь отогнать непристойные мысли, и опять смотрю на него. Марк замечает, что я наблюдаю за ним, и тоже смотрит на меня. Ни один из нас не отводит взгляд. Я не знаю, откуда у меня столько смелости, но я стойко

выдерживаю натиск карих глаз. Появление Петровича разрывает нашу схватку.

– Машенька, ты говорила, что как-нибудь согласишься съездить со мной в детский дом. У тебя есть время на этой неделе?

– Да, – отвечаю я, не раздумывая. После посещения церкви я долго обдумывала это

решение. Думаю, мне это необходимо.

– Вот и хорошо, – начальник улыбается мне.

– Ведь причина вашего участия в благотворительности не в наличие свободных средств или в том, что ваша жена росла в детдоме,– неожиданно для себя самой выпаливаю я.

Вовремя сообразив, что сморозила что-то не то, я быстро произношу, – извините меня за неуместный вопрос, – смотрю на него. Плечи поникли, взгляд потух, улыбка исчезла. Мысленно ругаю себя, зачем я ляпнула про его жену.

– Да, – с грустью произносит он и тяжело вздыхает.

Я не знаю что произошло, но мое сердце болезненно сжимается только от печального взгляда Петровича.

– Как-нибудь я тебе расскажу, дочка, – дарит мне вымученную улыбку и оставляет наедине со своими мыслями. Через пару минут ко мне присоединяется Ира, а это означает только одно – ее друзья ушли. Так и есть, с тоской смотрю на опустевший столик.

***

Сегодня я нервничаю как никогда, а все потому, что не знаю какую отговорку придумать для Сережи. Четыре дня мне удавалось ускользнуть, обмануть, сократить наше общение до минимума. Но сегодня, перед тем, как забрать Лиину, он четко дал понять, что

разговора и его общества мне не избежать. Естественно для него не осталось

незамеченным изменения в моем поведении. На его вопросы «Что-то случилось? Мне

кажется, или ты меня игнорируешь?» я соврала, что все в порядке. Боже, дай мне сил. Я знаю, если он сам сегодня не признается, то это сделаю я. Невыносимо, зная правду,

строить из себя дурочку. Захожу на кухню, чтобы оставить заказ. Следом за мной заходит одна из официанток и говорит, что Петрович просил меня зайти, как только освобожусь.

– Хорошо, – забираю заказ и иду к своим клиентам.

За соседним столиком замечаю Марка и его подружку. Если честно, мне было проще,

когда у нас была война. А видеть доброго и заботливого Марка в обществе другой

девушки мне неприятно. Сама себя не понимаю и злюсь, но ничего с этим поделать не

могу. На ходу приветствую знакомых, и все оставшееся время мы снова устраиваем с Марком зрительную атаку. Это длится все последние дни. Если раньше мы смотрели друг на друга украдкой, то сейчас каждый из нас, не стесняясь, разглядывает другого. Как обычно, провожаю взглядом Марка до входной двери, а он на последок смотрит на меня чуть дольше положенного и уходит. К концу дня иду в кабинет Петровича. Он сидит за столом и рассматривает фото. Заметив меня, ставит рамку на стол.

– Вы просили меня зайти.

– Да-да, – рукой указывает на стул, – сегодня я еду в детский дом. Ты со мной?

Предложение Петровича, как спасательный круг. Мысли лихорадочно работают, с кем мне оставить Лину. Сережа однозначно отпадает. Инга. Да, думаю, она не откажет.

Главное, чтобы она была дома.

– Да, только мне нужно отвести сестренку к подруге.

– Хорошо. Я буду ждать тебя в кафе.

Выхожу из кабинета шефа и сразу звоню Инге. На мое счастье она дома и соглашается посидеть с Линой. Дожидаюсь Сергея и, сказав ему, что сегодня нас пригласили в гости, беру Лину за руку. Я вижу, что это его не радует, но он не возражает.

– Маш, – в его глазах столько печали, и если бы я не знала, что он врет мне в лицо, то

поверила бы в его искренность, – в эти выходные я снова занят и не смогу к вам приехать. Мы увидимся только в понедельник.

Я на мгновение теряю дар речи от его обмана. Меня охватывает злость.

– Хорошо. Пока, – бросаю я и ухожу. Чувствую, что он смотрит мне вслед, но не

оборачиваюсь. Пусть катится на все четыре стороны, чертов обманщик.

В течение пятнадцати минут я успеваю отвести Лину к Инге и вернутся в кафе.

Припаркованная рядом черная инфинити меня слегка удивляет. Может Марк решил здесь и поужинать? Но когда вхожу в кабинет начальника, вижу его, помогающего Петровичу упаковывать гостинцы для детей. Втроем мы быстро собираем все необходимое.

– Ну, что, ребята, поехали? – обращается к нам Петрович. Мы переглядываемся с Марком, а затем одновременно, молча, киваем в знак согласия.

Я устраиваюсь на заднем сидении, а мужчины на передних. В салоне все пропитано

знакомым ароматом и я, пользуясь возможностью, наслаждаюсь им. Мы едем в полной тишине. Время от времени я посматриваю на зеркало заднего вида. Когда наши взгляды с Марком встречаются, то каждый отводит глаза. Останавливаемся возле здания времен

перестройки, явно требующего капитального ремонта. Начинаю волноваться. Никогда прежде не посещала подобные заведения. Марк открывает для меня дверь, снова приятно удивляя. Сам он остается возле автомобиля, а мы с Петровичем идем внутрь. Я

оглядываюсь по сторонам, и в голове не укладывается, как могут дети считать казенное здание своим домом. Грудь сдавливает от боли, а на глаза наворачиваются слезы.

Петрович знакомит меня с директором детского дома. Женщина лет пятидесяти мило улыбается, приветствуя меня. Я даже что-то у нее спрашиваю, но в голове какой-то туман и неизвестно, что со мной будет происходить, когда я увижу детей. Директриса провожает нас в комнату-класс с учащимися детьми. Они поднимаются на ноги, хором здороваются, когда мы входим. Их улыбки свидетельствует о том, что они знакомы с Петровичем. Мы выходим из класса и направляемся дальше. Петрович расспрашивает о чем-то директора, а я просто наблюдаю. В одной из комнат мы застаем Марка, окруженного детьми лет

восьми. Они наперебой ему что-то рассказывают. Вывод от этой картины напрашивается только один. Он, как и Петрович, частый гость в данном заведении. Меня переполняет безграничное уважение к этим двум мужчинам. К толпе детишек присоединяется

Петрович с директрисой, а я остаюсь наблюдать за всем происходящим в сторонке. Не сразу замечаю возле себя девочку с рыжими волосами и веснушками на лице.

– Привет, – сажусь на корточки перед ней, – как тебя зовут?

– Лиза, – представляется она тихим голоском.

– А я – Маша. Мне очень приятно с тобой познакомится, – мои слова смущают ее и она краснеет.

– Мне тоже.

– Ты уже получила свои подарки?

– Да, – вытаскивает из-за спины куклу.

– Красивая. Ты решила, как ее назовешь?

Кивает в ответ, улыбаясь.

– И как же?

Лиза наклоняется и шепчет мне на ухо, – Маша, как и тебя.

Подаюсь порыву и обнимаю ее. Закрываю глаза, чтобы сдержать слезы.

– Спасибо, милая, – благодарю я и отстраняюсь от нее. Встречаюсь с изучающим взглядом карих глаз. Все это время Марк наблюдал за мной.

– Ты еще придешь к нам? – нерешительно спрашивает Лиза.

– Обязательно.

Наше общение прерывается, когда подходят Петрович, Марк и женщина директор. Мы прощаемся с Лизой. Смотрю ей вслед и замечаю, что она хромает на одну ногу.

– ДЦП, – сообщает мне директор.

Сглатываю подступившие слезы и выхожу из класса. Мы еще обходим несколько

классных комнат, директриса показывает, где требуется срочный ремонт и что для этого нужно, но я в это уже не вникаю. Примерно через полчаса наш визит заканчивается.

Петрович просит нас с Марком подождать в машине. Мы прощаемся с директрисой и

выходим из здания. Такое ощущение, что всё это время я не дышала. Часто вдыхаю и

выдыхаю. Марк открывает для меня дверь. Сажусь в машину и сразу отворачиваюсь к

окну. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии.

– Такие места нелегко посещать, – спустя несколько минут глубокий голос Марка

разрывает наше молчание.

– Когда ты пришел сюда в первый раз? – шепотом спрашиваю я, все еще смотря в окно. Он отвечает не сразу, и я устремляю на него взгляд в ожидании ответа.

– Очень давно, чтобы успеть привыкнуть.

– Разве можно к такому привыкнуть?

– Человек ко всему привыкает. Нужно только время, – он переводит взгляд на лобовое стекло. Что-то мне подсказывает, что он говорит о себе.

– Да, – не могу с ним не согласиться.

К нам присоединяется Петрович, и в полной тишине мы возвращаемся назад. Время от времени чувствую взгляд Марка на себе в зеркале заднего вида. Похоже, он понял, что я расстроенных чувствах. Мы довозим Петровича до кафе, прощаемся с ним и едем в

сторону моего дома. Марк глушит мотор.

– Спасибо,– тихо говорю и берусь за ручку двери, намереваясь выйти, но меня

останавливает голос Марка.

– Не надо…

Смотрю на него в ожидании, но он молчит.

– Что не надо? – спрашиваю я, так и не дождавшись пояснения.

– Не выделяй одного ребенка от других… будет больно… потом.

***

Все выходные я провела в растрепанных чувствах. До сих пор не могу прийти в себя

после посещения детского дома, а еще перед глазами лицо Лизы. Все время думаю об этой девочке, несмотря на предостережения Марка. Вдобавок ко всему Сережа все эти дни

засыпал меня сообщениями «Как вы с Линой? Что делаете? Куда ходили? Почему

молчишь? Ты что меня игнорируешь? Я волнуюсь. Ответь, пожалуйста». А утром он

своим недовольным и раздражительным поведением показал, что злится и обижен на

меня. Я устала ото лжи и недосказанности и твердо решаю поговорить с ним сегодня. Не вижу смысла скрывать от него, что я все знаю. Надо провести черту и установить четкие границы нашего общения. Смена подходит к концу. Я морально подготавливаю себя к предстоящему разговору с Сережей. Мой взгляд блуждает по посетителям в кафе и я

замираю, заметив среди них одиноко сидящую девушку за пустым столиком, внимательно рассматривающую меня. Сердце замирает, а потом с грохотом пускается вскачь. Это та девушка, которая была в парке с Сергеем, узнаю ее. Она поднимается из-за стола и