Но боль была слишком реальной. Та боль, что металась внутри, разрывая душу в клочья. Та боль, что причиняли мужские пальцы, крепко впивавшиеся в меня. Рука начинала мучительно ныть от этой крепкой хватки и я сделала попытку освободиться.

Он ослабил свой захват, но руку так и не выпустил. В глазах его промелькнуло нечто новое – паническое, совсем ему несвойственное. Впрочем, это выражение быстро исчезло. На меня снова смотрел Артем Орлов – уверенный и несгибаемый, как всегда в критических ситуациях.

Прежде меня восхищало в нем это качество. Но сейчас проблемой, которую он намеревался решить, была я сама.

– Она стажировалась у меня несколько лет назад, – произнес он сухо. – Ника, это было только раз! Мы тогда потерпели очередную неудачу с зачатием ребенка, я напился и… это случилось.

«Мы»… как же я верила прежде в это его «мы»! Как же важно для меня было, что я – не один на один со своей бедой. Но где были эти пресловутые «мы», когда он сделал это?! Где были, когда он тайком навещал своего сына?

А я была готова на все на свете, чтобы подарить ему ребенка… Чтобы почувствовать себя настоящей женщиной… матерью. Чтобы жизнь снова обрела смысл.

Я боролась из последних сил, а он, выходило, давно сдался.

– Это уже не имеет значения, Артем. Ты меня предал.

С невесть откуда взявшейся силой я вырвала свое запястье из его пальцев и, в последний раз оглянувшись по сторонам, выскочила прочь из квартиры.

Глава 4

– Ника, стой!

Муж неожиданно бросился за мной следом. Впрочем, это было так похоже на Артема – он, словно оправдывая собственную фамилию, не умел отпускать добычу просто так. Во всяком случае, до тех пор, пока не получит все, что хочет.

И я знала это, как никто другой.

Я истерично стала бить ладонью по кнопке лифта, словно от этого она могла сработать быстрее. Повезло – двери захлопнулись в тот самый момент, как Артем готов был протиснуться в кабину.

Лифт дребезжащей стрелой помчался вниз, а у меня в голове было только одно – бежать! Бежать, бежать, бежать подальше отсюда!

Я выскочила из лифта и опрометью кинулась к двери. Показалось, что на лестнице раздаются торопливые шаги – еще немного и он уже догонит…

А у меня не было сил говорить с ним сейчас. Не было сил простить, да он и не просил. Словно это было совершенно обычной практикой – завести ребенка на стороне в то время, как законная жена отчаянно пытается забеременеть…

Я прыгнула в машину и резко газанула, стараясь скрыться раньше, чем Артем поймет, в каком направлении я еду. На шоссе выезжать не рискнула – именно там он и станет искать мою машину в первую очередь.

Сколько петляла по забытым богом переулкам – я впоследствии не могла бы сказать. Просто ехала, стараясь как можно дальше оказаться от дома и человека, который ранил также сильно, как, казалось мне когда-то, любил.

Возможно, стоило разобраться во всем этом подробно. Возможно, стоило попытаться понять. В конце концов, через измену проходили многие.

Но у меня не получалось даже представить, что смогу жить, смирившись с этим. Боль, горечь, обида – три ядовитых чувства, затопивших все мое существо, разъедающих разум.

Руки болели от того, как крепко я сжимала руль, словно это был единственный якорь, что меня вообще держал на земле. Оглядевшись по сторонам, я заметила неподалеку призывно светящийся неоновыми огнями бар.

У входа стояла компания – непринужденно, но явно дорого облаченные мужчины; пестро, на грани неприличия разодетые женщины. Они курили и смеялись, и этот резкий звук отозвался в душе чем-то тоскливым.

Я и вспомнить не могла, когда в последний раз выбиралась куда-нибудь с компанией. Поначалу еще мы с Артемом встречались с друзьями, потом у него перестало хватать времени, а меня одну он отпускать не любил. За этим последовали неудачные попытки забеременеть и так я постепенно растеряла свой привычный круг общения. Как бы ни любила я своих друзей, а смотреть на чужих детей, слушать разговоры о том, как чужой малыш сказал первое слово или сделал первый шаг, и сознавать, что не могу родить сама, было просто невыносимо. Как итог – из подруг у меня осталась только одна – незамужняя и бездетная…

Я опустила зеркало и взглянула на свое отражение. Глаза пустые, покрасневшие от слез. Под ними – живописно размазанные следы от потерпевшего крах макияжа. Из одежды – достаточно официальный костюм, в котором собиралась к врачу. Взгляд снова метнулся к яркой компании – я, определенно, выглядела совсем не подходящим для этого заведения образом. Да и плевать! Мне просто нужно было выпить. Просто нужно было место, где можно хоть ненадолго затеряться, спасаясь от всего, что навалилось. Спрятаться от предательства мужа и… самой себя.

Наскоро вытерев лицо салфеткой и пригладив темные волосы, я вышла из машины и направилась ко входу. Никто из стоявших на улице даже не обратил на меня внимания – и это было именно то, в чем я сейчас нуждалась.

Забвение.

Первый бокал я опрокинула без промедления. Сколько их было после – даже не считала. Настала моя очередь глушить алкоголем боль. И я, черт возьми, имела на это полное право!

Чья-то тень вдруг нависла над стойкой, на миг заслонив собой яркий свет. Тонко скрипнул стул по соседству, но я даже не повернула головы.

–… двойной, – донесся до меня грубоватый, низкий голос.

Я молча пялилась в свой бокал. Мозги начинали понемногу плыть, погружая тело в блаженную расслабленность. Боль улеглась внутри, убаюканная янтарным ядом, и только хотелось уронить голову на стол и погрузиться в саможаление.

– Вы не похожи на обычную местную публику, – снова раздался все тот же мужской голос.

Я не сразу поняла, что обращался он ко мне. Повернув голову, слизнула с губ горьковатый след и криво усмехнулась:

– Что, недостаточно раздета?

– Да и губы подкачали, – кивнул он с самым серьезным видом. – Точнее, не подкачали.

Я хмыкнула и повертела в руках бокал.

– Ну извините, что не соответствую вашему представлению о прекрасном.

– Напротив, – возразил он, придвигаясь ближе. – Это даже интригует.

Я подняла на него взгляд. Он смотрел с явным интересом и в глубине его глаз притаилось что-то еще – неясное мне, но отдающее опасностью.

План мести созрел в голове мгновенно и затуманенному сознанию это показалось чертовски хорошей идеей.

Как там сказал Артем? Он напился от отчаяния и все случилось… Так почему же я не могла сделать того же самого?

Тем более, что прекрасно знала, как он ревнив. Знала, что обычная измена причинит ему такую же боль, как мне – его ребенок от другой женщины…

Путающимися пальцами я расстегнула, пусть и не с первой попытки, пуговицу пиджака. Уже и не помнила, когда вообще флиртовала с кем-либо или говорила с каким-нибудь мужчиной не исключительно по делу. Понятия не имела, как себя вести, но алкоголь в крови раскрепощал, толкал на необдуманное…

Когда последняя пуговица была расстегнута, оставляя меня в одной лишь майке с достаточно глубоким вырезом, я снова посмотрела на незнакомца и спросила:

– Так лучше?

Он оглядел меня, не таясь, без малейшего смущения. Склонившись ко мне ближе, шепнул:

– Безусловно. Вот только я… не пользуюсь пьяными женщинами.

Это неприятно ударило по самолюбию, и я, снова запахнув пиджак, отвернулась, коротко кинув:

– Что ж, найдется кто-то получше…

Сильная рука мощным движением развернула меня к себе. Голубые глаза сверкнули, как два осколка льда, но подо льдом… будто вспыхнуло пламя.

Он холодно отчеканил:

– Иди в уборную. Я следом.

Покачнувшись, я поднялась со своего места. В ушах шумело, а заснувшая ненадолго боль снова всколыхнулась со дна души. И именно она погнала меня вперед, заставляя идти туда, куда было сказано.

Дверь за моей спиной открылась и тут же захлопнулась. Послышался звук поворачиваемой задвижки, а затем меня впихнули в кабинку, властным движением развернув к себе лицом.

Ищущие, грубые губы ткнулись в мои, стремясь подчинить, но я с силой уперлась руками ему в грудь.

– Нет, – выдохнула решительно. – Давай… сразу.

Мне не хотелось ласк, не хотелось близости. Хотелось лишь одного – забыть под чужими прикосновениями о своей боли, затереть чужими руками следы того, кто предал. Вытолкать боль прочь из разума и тела вместе с грязными, грубыми движениями…

Он не заставил себя ждать. Развернул меня к себе спиной, вынуждая выгнуться. Я почувствовала, как он расстегивает брюки – сначала мои, затем – свои, ощутила его руки на своих бедрах…

– Ты пьешь таблетки? – коротко поинтересовался он.

Я хмыкнула, и в звуке этом проступила горечь:

– Об этом можешь не волноваться.

Я не видела, но мне показалось, что он кивнул и следом – подался ближе.

Каждое движение было им точно выверено – ничего лишнего, никакой обманчивой нежности, никаких притворных чувств.

Я тяжело опиралась руками о стену, надсадно дышала и не могла сама разобрать, что сейчас чувствую. Он действовал умело, но это не вызывало во мне отклика. Я сама хотела этой мести – но не ощущала никакого удовлетворения…

Меня вдруг затошнило – то ли от выпитого, то ли от себя самой. Жалкая, ничтожная, грязная…

Мужское тело прижалось к моей спине, горячее дыхание опалило шею. Все кончилось.

Я поспешно развернулась, чтобы выскочить из кабинки, но сильная рука успела перехватить запястье.

Я тупо уставилась на его пальцы, сжимающие мою руку также, как еще недавно – Артем, и по спине пробежал холодок, а следом вновь накатило чувство отвращения.

– Может, хоть познакомимся после всего, что между нами было? – поинтересовался насмешливо мужчина.

– Это лишнее, – отрицательно мотнула я головой и потянула свою руку.

Он отпустил поразительно легко. Воспользовавшись этим, я выбежала из уборной, а следом и из бара прямиком в темноту осенней ночи.

Глава 5

Страшно хотелось пить.

С глухим стоном я перевернулась со спины на живот, скрываясь от света, мучительно бьющего прямо в лицо. Так и не отступившая сонливость заставляла продолжать лежать в постели, но мозг уже лихорадочно работал, пытаясь найти ответ на главный вопрос – где я?

На то, чтобы открыть глаза, не хватало сил. Веки казались тяжелыми, как два булыжника. Я снова жалобно застонала и втянула носом воздух – мой единственный ориентир в этой невольной тьме.

Пахло совсем не так, как у меня дома. Как правило, утро я встречала с запахом роз, всегда стоявших на прикроватном столике – Артем внимательно следил за тем, чтобы в доме был свежий букет…

Артем. Воспоминания о вчерашнем навалились беспощадно и оглушительно, заставляя меня содрогнуться, как от внезапного удара.

Может, это все было неправдой? Просто ночной кошмар, один из многих. Я привычно протянула руку, ощупывая постель рядом с собой и действительно на кого-то наткнулась. Но это был точно не Артем.

– Воу-воу-воу, полегче, Орлова! – раздался рядом знакомый голос.

И картинка сложилась. Странный запах – это, конечно, излюбленные свечи подруги, которые она жгла чаще, чем какая-нибудь гадалка, промышляющая спиритическими сеансами.

– Вась? – уточнила я жалобно, так и не в состоянии открыть глаза.

– Ну а кто еще? – фыркнула та в ответ. – И, кстати, ты все еще держишь меня за коленку.

Я отдернула руку и попыталась подняться в постели. Оказалось, булыжники лежали не только у меня на глазах – невидимая тяжесть давила к земле все тело. Голова мучительно раскалывалась, отчего-то болели пальцы рук…

Сделав над собой усилие, я распахнула глаза. И тут же зажмурилась от неприятной, невыносимой рези.

– Купи наконец шторы, – взмолилась я, растирая глаза и делая новую попытку прозреть. – Как я вообще у тебя оказалась?

– А ты не помнишь? – насмешливо отреагировала Василиса.

– Помнила бы – не спрашивала, – буркнула в ответ, наконец с трудом проморгавшись.

Так и есть. Я в съемной квартире Васи. Но как я тут очутилась? Вспомнить не удавалось напрочь.

– Ну, ты позвонила мне ночью, – начала рассказ подруга. – Ревела белугой так громко, что я и слова разобрать не могла. Умоляла тебя забрать…

– Откуда?..

– Вот и я не понимала, откуда. С горем пополам нашла ориентир, приехала, а ты сидишь на тротуаре вся помятая, зареванная… не ожидала от тебя, Вероника!

– А моя машина? – спохватилась я, припоминая, что уехала от мужа именно на машине.

– Рядом стояла, не убежала, – усмехнулась Вася. – Потом заберешь ее. Мне пришлось такси вызвать, потому что я водить, как ты помнишь, не умею.

– Прости… – только и сумела выдавить из себя в ответ.

– Прощу, если расскажешь, что все это вообще было. И почему тебя не забрал Артем?

По сердцу снова будто ножом полоснули. Артем… Уйти от него оказалось проще, чем сейчас смириться с мыслью, что его в моей жизни больше не будет. Не будет родного дыхания рядом на подушке, букета роз при пробуждения, терпеливого сопровождения при походах по врачам и магазинам…

– Если бы я сама знала, что вчера было, – ответила, нервно сглотнув.

Я панически рылась в собственной памяти, пытаясь понять, что из тех картинок, что там мелькали – реальность, а что – лишь игра воображения?..

– Там, откуда ты меня забрала, не было рядом бара?

– Я не смотрела по сторонам. Ночь – не то время суток, когда тянет изучать окружающий пейзаж.

– Я что-нибудь говорила?

Подруга задумчиво поцокала языком, потом ответила:

– Дай-ка вспомнить… ты говорила столько всего интересного…

– Вася… – буквально взмолилась я.

– Ладно, – вздохнула та. – Ты повторяла имя Никита. Бормотала что-то о том, какая ты грязная и тебе надо отмыться…

От последних слов меня буквально холод прошиб. Перед внутренним взором так и встали ледяные глаза, пробирающие цепким взглядом буквально до костей – неужели их обладатель мне вовсе не привиделся? Господи…

– Ну? – поторопила меня подруга. – Объяснишь что-нибудь?

Я с отчаянием растерла лицо. Потом попросила:

– Может, сначала угостишь таблеткой от головной боли и кофе?

– Знала, что ты попросишь, – хмыкнула Вася в ответ. – Пошли на кухню.

В старой квартире было странно промозгло. Бросив взгляд за окно, я поняла причину – судя по нахмурившемуся небу, сегодня похолодало, а об отоплении еще и речи не шло.

Вася кинула мне под ноги тапочки:

– Надевай, а то ноги замерзнут.

Я послушно запустила стопы в смешные меховые тапочки с мордочками кошек и невольно улыбнулась – это так похоже на Васю…

Мне на плечи опустился теплый плед и от этого маленького жеста заботы на глазах проступили слезы.

– Спасибо, – произнесла сдавленно.

Передо мной оказалась чашка с кофе, таблетка и стакан воды. Василиса присела напротив и от насмешливости на ее лице не осталось и следа, когда она снова спросила:

– Ну, что случилось?

Я запила таблетку и втянула в себя аромат кофе, мысленно прикидывая, с чего начать. Рассказывать все в подробностях не хотелось – это было все равно что мазохистски смаковать то, что причиняло чудовищную боль.

Я обрисовала ситуацию буквально в двух словах – как ехала к врачу и увидела мужа с ребенком, как Артем сказал, что это было приключение на один раз и я сбежала, а потом напилась в каком-то пафосном баре.

Про незнакомца, сама не понимая почему, я не упомянула. Возможно, просто хотелось убедить себя в том, что этого не было в реальности.

Ожидала, что подруга сейчас скажет о том, какой Артем козел, но Вася произнесла первым делом совсем иное:

– Ник… ну сколько можно себя мучить? Зря, что ли, ты целый год училась жить заново? Ну зачем ты снова поперлась к врачу?

Меня словно холодной водой окатили. Подобного осуждения я не ожидала. Тем более, что и до врача не доехала.

– У меня был план, – ответила сухо. – Если бы… все было безнадежно, я бы заморозила свои яйцеклетки… на всякий случай… вроде эко или… суррогатного материнства.

Вася только головой покачала. Я же уставилась в свою чашку с кофе, в которую беззащитно вцепилась, и едва слышно спросила:

– И это все, что ты можешь сказать?

– Не все, – вздохнула Василиса. – Но остальное тебе еще больше не понравится.

– Говори.

Она немного помедлила, потом с неожиданной горячностью произнесла:

– Вот дура ты, Ника, ей-богу!

Сжав челюсти, я молча ждала продолжения.

– Знаешь ведь прекрасно, как Артем тебя любит. Он даже через столько лет на тебя тааак смотрит! И если говорит, что это было по пьяни один раз – значит, так и есть. А что не рассказал ничего – так ведь знал, как тебя это ранит! И с бесплодностью твоей смирился, и по врачам с тобой таскался, кучу денег в это вгрохал…

Я резко встала, с шумом отодвинув стул.

– А с чем смирилась я ты вспомнить не хочешь? – поинтересовалась с горечью. – Спасибо за помощь, но мне, пожалуй, пора.

Подруга стремительно подскочила ближе, удержав меня за руку.

– Ника, ты не обижайся, я же просто как лучше для тебя хочу! Посмотри на меня! Посмотри, как я живу! Мне уже за тридцать перевалило, а ни угла своего, ни мужа, ни детей… Ничего у меня нет! А у тебя все было. Ну, кроме ребенка… Так стоит ли все рушить из-за одной измены? Мужика хорошего быстро подберут, а ты что делать дальше будешь?

Может, она действительно хотела, как лучше, но ее слова больно ранили. Обесценивали меня, как личность. Или я сама себя давно обесценила?..

– Жить буду… как-нибудь, – процедила сквозь зубы. – Я пойду, Вась.

И только оказавшись за порогом, я осознала пугающую реальность – идти-то мне было практически и некуда.

Глава 6

Осенний холод забирался под одежду, ледяными своими прикосновениями выстуживая душу. Я жадно вбирала в себя стылый воздух, пахнущий приближением дождя, и желала только одного – заиндеветь. Заморозить все внутри себя, чтобы ничего не чувствовать.

Слова, сказанные Васей, продолжали меня преследовать, когда шагала прочь от ее дома, сама не задумываясь, куда. Почему она сказала все это? Почему била еще больнее в тот момент, когда я так нуждалась в поддержке?

Остановившись на миг, я огляделась вокруг, пытаясь понять, где нахожусь. Похлопала себя по карманам, убеждаясь, что ключи от машины и телефон на месте. Оставалось еще вспомнить, где я оставила свою верную «Ауди».

Маршрут, по которому ехала накануне, остался в воспоминаниях лишь расплывчатой линией. Я плохо отдавала себе отчет в том, куда двигалась, и еще меньше – во всем, что было после.

Снова стало мерзко на душе. И с чего я вообще взяла, что тот факт, что мы с Артемом станем квитами, как-то облегчит мою боль? Нет, я ничуть себе не помогла – лишь упала так же низко, как мой муж.

Впрочем, наверно не было никакого толку искать смысл в собственных пьяных поступках. Оставалось лишь попытаться смириться с содеянным. Как и со всеми остальными неприятностями, что подкинула мне жизнь.

Я снова обвела взглядом окрестности. Надо попытаться вспомнить, как назывался тот бар.

Перед глазами мелькали какие-то разноцветные ошметки воспоминаний, но никак не удавалось ухватиться за самое нужное. От попыток вспомнить заболела голова, а руки сделались холодными на ветру, жадно облизывающем ледяным языком беззащитную кожу.

Взгляд наткнулся на небольшую кофейню с напитками на вынос. Я осознала, что так и не выпила толком кофе. Ноздри ощутили фантомный кофейный аромат с ореховым привкусом и я, сдаваясь перед этой чисто человеческой слабостью, шагнула к двери с заветной вывеской.

Я не знала, который сейчас час, но, судя по немногочисленным посетителям, было еще утро. Приблизившись к кассе, сделала заказ и, расплатившись через телефон, пять минут спустя снова вышла на улицу.

Горячий напиток сквозь бумажный стаканчик приятно грел руки. Сориентировавшись на местности, я зашагала в ту сторону, где, как помнила, был небольшой парк. Хотелось о многом подумать и быть при этом подальше от людей.

Я зашла в самый дальний уголок парка и присела на скамью. Легкий пиджак почти не грел, но, погруженная в свои мысли, я уже едва ощущала холод.

Пригубливая кофе, я размышляла. В первую очередь, стоило подумать, где мне теперь жить. Собственного жилья так и не приобрела, а возвращаться к матери…