Читать книгу «Тайная жена моего мужа» онлайн полностью📖 — Амелии Борн — MyBook.
image
cover

Первой пришла в себя мама:

– Что бы он там тебе дальше ни напел, а с юристом все равно посоветоваться надо. Я могу позвонить дяде Володе…

– Ну конечно! – мгновенно вскипел, заслышав это имя, папа. – Чуть что – так к Володеньке!

Дядя Володя был давним маминым кавалером, за которого она так и не вышла замуж, предпочтя моего отца, о чем любила напомнить по любому поводу да и без повода – тоже, прекрасно зная, как бесится папа от одного лишь упоминания этого имени.

А еще она, кажется, в глубине души жалела о том, что выбрала явно не того человека.

– Он же на пенсии уже, – выдохнула я устало в ответ на мамино предложение.

– Но голова-то у него еще соображает! Что-нибудь да подскажет…

– Да что вы развели-то? – снова вступил в разговор папа. – Казнить уже начали без суда и следствия! Яшка вроде мужик хороший, раз сказал, что позаботился о сыне, значит, так и есть…

– Ты тоже мне много чего говорил и что в итоге? – живо огрызнулась мама. – Нет уж, я хочу быть спокойна насчет того что моя дочь и внук не окажутся с голой жо… кхм, на улице, в общем. Зря, что ли, я тебя в своей квартире терплю? Твою-то мы продали ради дочки…

– Ну началось… мешаю я тебе, значит? Да хоть завтра тогда уйду! К брату…

– Очень ты ему там нужен!

Я сидела, уже практически безучастная к происходящему. От их криков и споров понемногу начинала болеть голова, но в этом был и плюс – это мешало думать обо всем том, что так давило на душу и сводило с ума…

– Ну, в общем, я документы все по продаже старой квартиры-то подниму и с Володей поговорю, – снова ворвался в разум голос мамы. – Нечего надеяться на порядочность там, где ее нет… Это же надо! Столько лет нашей девочке мозги крутил, ребенка сделал, а сам женатый! И мымре своей позволяет приходить сюда и качать права!

Папа в ответ на этот спич только рукой махнул и обреченно побрел в сторону прихожей. За ним с тихим щелчком притворилась дверь – очевидно, все эти разборки и проблемы его умотали и он пошел, как обычно, на площадку подымить и таким образом – расслабиться…

Мама ободряюще потрепала меня по плечу.

– Отец твой только орать может о том, что знает все на свете лучше всех, а чуть только проблемы – так сидит тише воды и ниже травы. Но ты не переживай! Мы чего-нибудь придумаем обязательно!

Я только вяло кивнула в ответ.

– Кариночка, да на тебе прямо лица нет, – обеспокоилась мама. – Еще мы тебя, наверно, утомили своими криками. Хочешь отца домой увезу? Или наоборот остаться, помочь чем? Ужин там приготовить…

Я вдруг поняла, что действительно устала. Даже не от них, а от всего в целом. И что и вправду хочу остаться одна, упасть на кровать и совершенно ни о чем не думать…

Вот только смогу ли? Отсутствие мыслей – это такая недоступная роскошь для разбитого сердца.

– Езжайте, – наконец ответила матери после паузы. – Я тут сама справлюсь. Как будет что-то новое – позвоню.

– Ладно…

Мама ушла в прихожую собираться, и через пару секунд до меня донесся ее голос:

– Коля, выходи обратно, не топчись тут! Мы уходим!

Некоторое время еще слышалась какая-то возня, споры, бормотания – приглушенные, деликатные, но от этого ничуть не менее заметные, потом раздался короткий окрик:

– Кариночка, закрывай!

И все стихло.

Уперевшись невидящим взглядом куда-то перед собой, я думала о матери и отце.

Двух причинах, по которым никогда не стремилась официально замуж. Не хотела такой же жизни, бесконечных ссор и воссоединений, бурной дележки, копания в документах…

Все казалось, что гораздо проще разойтись, когда никто никому ничего не должен, оставшись каждый – при своем. Я хотела ни на кого не надеяться, ни от кого не зависеть, всего добиться сама…

Но нашлась одна причина, чтобы отступить от принятого собой же самой правила.

Яков.

И жизнь перевернулась, все правильные вещи – забылись, любовь вытеснила благоразумие и осторожность…

И все это в итоге привело меня только к одному…

Полному краху.

Глава 11

Работа руками, как оказалось, неплохо помогала отвлечься от тяжелых, гнетущих мыслей.

Включив для фона музыку, я заставила себя сосредоточиться на самых обычных, обыденных вещах: сначала – уборка, затем – стирка и глажка, и, наконец, приготовление ужина.

Настолько привычные действия, что в какой-то момент даже показалось: все, случившееся накануне – лишь страшный сон, который никак не может быть правдой…

И сегодня все снова будет, как обычно: семейный ужин, совместный просмотр кино, а перед сном – обсуждение с мужем того, как у каждого из нас прошел день…

Пришлось даже напомнить себе: как раньше не будет уже ничего. Хотя бы потому, что все, что было – оказалось сплошной ложью.

Поймав себя на этой мысли, я вдруг осознала, что понемногу… сживаюсь со всей этой ситуацией. Что она не кажется уже такой дикой, невозможной, чудовищной… Нет, я не смирилась со случившимся, просто пыталась как-то выжить в этих новых условиях, как-то… мыслить о том, что будет дальше. Что делать дальше…

В конце концов, было гораздо больше пользы в том, чтобы повторить себе и принять тот очевидный факт, что меня предали, чем пытаться обмануть саму себя какими-то лживыми надеждами, что все как-то наладится, и ожиданием оправданий, в которые поверится…

Возможно, я слишком рано заняла боевую позицию, толком ничего не узнав и не выслушав, но не намерена была и дальше выжидать, когда меня еще раз ударят оттуда, откуда совсем не думала – с тыла…

Резкая трель телефона заставила меня вздрогнуть, растерянно заозираться, не сразу осознав, что это за звук и откуда он вообще идет…

От взгляда на экран сердце дрогнуло, подскочило к горлу и быстро-быстро забилось…

Звонил Яков. Мимолетный взгляд на часы показал: муж позвонил в то же время, что и всегда. Изо дня в день он набирал мне, словно по будильнику, чтобы спросить, как наши дела, узнать планы на вечер…

Такие, казалось, незначительные и мелкие, но важные и приятные вещи… когда-то. Теперь же я понятия не имела, чего ждать от этого звонка.

И, откровенно говоря, даже не хотела брать трубку. Первым порывом было гордо скинуть звонок, показав, как обижена, но… я твердо напомнила себе, что взрослые люди так не поступают. Можно миллион раз нажать на красную кнопку, отказавшись говорить, можно даже уехать куда подальше, оградив себя от того, что причиняло боль, но все это никоим образом не решило бы ни одну из моих проблем. Потому что в жизни невозможно было нажать на такую же волшебную кнопку и стереть все, что тебя не устраивало. А значит – рано или поздно все равно придется решать проблемы – тем более, те, что сама же себе и создала.

– Алло, – произнесла в динамик, в конечном итоге все же приняв звонок.

И услышала, как Яков в ответ протяжно, нервно выдохнул.

– Думал, уже не возьмешь.

– Была такая мысль. Что тебе нужно?

По его растерянному молчанию стало ясно: он совсем не был готов к этому резкому, даже грубоватому вопросу…

– Просто хотел узнать, как у вас дела…

Я издевательски хмыкнула:

– У Ромы все хорошо. Он ведь пока не знает, что из себя представляет его отец на самом деле…

– Карин, я знаю, как все это выглядит, но…

– Мы сейчас будем это все обсуждать? По телефону?

И снова – вздох. Я поймала себя на том, что знаю этого человека настолько хорошо, что уверена: вот сейчас он рассеянно поправил свою отросшую челку, сосредоточенно потер лоб, пытаясь подобрать верные слова, чтобы смягчить острые углы…

Как жаль, что я при этом не знала о нем куда более важных вещей, которые знать была просто обязана.

В груди что-то мучительно заныло: как же он был близок мне, как отчаянно знаком даже в мелочах, и при этом – так бесконечно от меня далек, как выяснилось…

– Ты права, – ответил он после паузы. – Сейчас не время. Я просто хотел предупредить… что вечером нам нужно будет серьезно поговорить. Это важно…

– Ну прямо тизер какой-то вбросил, – хмыкнула с сарказмом.

Но сердце, на самом деле, нервно сжалось от того, что ясно предчувствовало: раз Яков говорит таким серьезным тоном, вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего…

– Если это все… – добавила следом, сама не зная, что хочу услышать в ответ.

Но ощутила дикое разочарование, когда до меня донеслось лишь короткое:

– Да… это все.

Я нажала на «отбой» и медленно выдохнула. Теперь появилась еще одна, весьма нелегкая задача: как-то дожить до вечера…

***

На часах было семь, когда в дверь внезапно позвонили.

Ранее я успела забрать сына из садика, накормить его ужином, и следом – усадить читать книгу. Последнее удалось мне с боем – читать Рома совсем не любил, но я не оставляла попыток увлечь его чем-нибудь еще, помимо игрушек на планшете.

Хорошо еще, что сын любил спорт и охотно ездил на занятия по футболу и хоккею.

– Кто там пришел? – вскинул Рома голову, а я попыталась подавить вмиг возникшую внутри тревогу.

Наверно, это уже была паранойя, но перед глазами мигом ожила картина того, как в мой дом вот только вчера вломилась эта Инга – показалось, что тот, кто стоял сейчас за дверью, так же настырно и нагло жал на звонок…

– Сейчас посмотрим, – ответила сыну, неохотно поднимаясь на ноги и направляясь в прихожую.

Звонок повторился снова – громче, требовательнее…

Возмущенная этим трезвоном, я распахнула дверь и…

Словно в повторяющийся кошмар занырнула. На пороге действительно стояла Инга – но на этот раз не просто так, а с кучей чемоданов, сумок и прочего барахла…

Но куда больше меня поразило то, что рядом с ней стояла девочка: лет, должно быть, восьми на вид, бледная, худая, словно бы даже болезненная…

И она кого-то мне отчаянно напоминала.

Прежде, чем я успела до конца осознать увиденное, Инга нанесла решающий удар. Ответив на мой удивленный взгляд точно таким же, ничуть не менее удивленным, она недовольно поинтересовалась:

– Как, вы все еще здесь?

Глава 12

Происходящее ошеломляло, буквально сбивало с ног. Я едва подавила желание жадно глотнуть воздух, как рыба, лишенная воды, выдав, тем самым, перед посторонними свою слабость. Все же сделав вдох – максимально незаметно, как можно тверже ответила:

– А где же еще мне быть? Это – мой дом.

Я заметно надавила на слово «мой», хотя совсем не ощущала никакой уверенности в том, что говорила. В отличие от стоявшей передо мной женщины.

Она кинула быстрый взгляд на девочку, словно что-то решая, и в итоге аккуратно, не допуская лишней мимики, поморщилась. Проговорила более примирительным тоном:

– Давайте не будем обсуждать все это заново прямо тут. Мы просто пройдем и подождем Яшу…

Мне захотелось расхохотаться ей в лицо. Они просто пройдут и подождут, надо же!

– А у меня тут, знаете ли, не зал ожидания, – отрезала с неизвестно откуда взявшейся язвительностью. – Так что…

Договорить я не успела, потому что в разговор внезапно вступила девочка.

– В зале ожидания холодно, – сообщила она доверительно. – Мы с мамой там спали один раз.

Я заметила, как вспыхнула от этих слов Инга, как мягко одернула дочь, словно прося замолчать…

А я…

Я просто посмотрела на ребенка перед собой снова и у меня едва не остановилось сердце. Эти глаза…

Темные, порой кажущиеся совсем черными, они были так хорошо мне знакомы… Большие, глубокие, с линией века, чуть опущенной к внешнему уголку глаза, что делало взгляд каким-то невольно кокетливым…

Вот только глаза Якова почти всегда улыбались, а глаза этой девочки походили на его взгляд в моменты тревоги: слишком серьезные для ребенка ее возраста, словно она прожила не свои условные восемь лет, а все восемьдесят…

– Меня Олеся зовут, – добавила девочка вежливо следом. – А вас?

– Карина, – ответила на автомате, не понимая, почему не могу сдвинуться с места и решительно вытолкать прочь Ингу и ее дочь…

Точнее, дочь Инги и Якова. Сходство девочки с моим мужем было неоспоримым и безусловным.

– Мам, ну ты чего там застряла? – донесся в спину голос сына.

Послышались шаги: Рома ворвался в прихожую раньше, чем я успела как-либо отреагировать.

– Ой… а это кто?

Неудобный вопрос застал врасплох. Действительно, а как объяснить сыну, кто эти люди, желавшие выселить нас из дома?..

– Родственники твоего отца, – наконец ответила после паузы.

Хотелось саркастически сказать «бедные родственники», потому что именно так и выглядела Инга с кучей своих вещей на пороге, но присутствие вежливой, серьезной девочки заставило меня подбирать слова аккуратнее.

– Ага… – только и сказал Рома, так и не дождавшись продолжения.

– Сынок, иди к себе, поиграй в планшет, ладно? – повернулась я к нему, не зная, как еще разрешить всю эту ситуацию.

– Но…

– Иди поиграй, – повторила тверже, тем тоном, с которым Рома, как правило, спорить не рисковал.

Кинув последний любопытный взгляд на «гостей», сын неохотно поплелся обратно, а я вновь сосредоточилась на проблеме, стоявшей передо мной в полный рост в буквальном смысле этого выражения.

– Может, мы все же можем зайти? – снова спросила Инга. – На улице холодно и…

– Мы шли к вам целый километр, – призналась со всей непосредственностью Олеся. – Мама сказала, это потому, что дом построили у черта на куличиках и сюда не ездит транспорт.

Я приподняла брови, услышав это откровение и насмешливо уставилась на Ингу:

– Ну что же вы себя так утруждали? Мы ведь вас и не ждали.

Она поджала губы, явно едва сдерживаясь, чтобы не ответить мне в таком же духе, но, кажется, в присутствии дочери растеряла всю свою былую уверенность. А точнее – наглость.

Я же стояла, не зная, как поступить. Точнее – знала, конечно, что нельзя и пускать их на порог, но…

Взгляд невольно все возвращался и возвращался к бледной девочке с серьезными глазами. Заметив, как она зябко переступила с ноги на ногу, как запрятала руки в карманы куртки, но при этом не произнесла вслух ни слова жалобы, я ощутила, как что-то внутри меня треснуло. Ее мать была просто омерзительна, но захлопнуть дверь и оставить на улице ни в чем неповинного ребенка оказалось просто выше моих сил.

Я отступила, предлагая им пройти внутрь. Жестом указав на чемоданы и сумки, коротко обозначила:

– Это все останется в подъезде.

Инга открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его снова и лишь молча кивнула в ответ.

Олеся осторожно шагнула в квартиру, аккуратно разулась на коврике и потянулась, чтобы снять шапку.

Сердце мое екнуло, когда я увидела, что голова девочки перебинтована и коротко острижена…

Она деликатно замерла там же, где стояла, а я, с трудом взяв себя в руки, указала ей на дверь в кухню:

– Проходи. Садись, где понравится.

Проводив девочку взглядом, я повернулась к законной жене моего мужа, в какой-то отчаянно-жадной потребности рассмотреть внимательнее ту, кого он готов был ждать всю жизнь. В болезненном желании понять: что он нашел в ней такого, что так притягивало его и не отпускало годами?..

– Можно?..

Инга, тоже снявшая верхнюю одежду и обувь, кивнула в сторону кухни, я – кивнула ей в ответ.

Олеся скромно сидела на самом краешке стула, Инга – устроилась на соседнем…

В ярком искусственном свете я увидела многое из того, что не заметила прежде, при первой встрече: уже далеко не свежее окрашивание волос с отросшими темными корнями; бледную кожу лица со слегка обозначившимися морщинками вокруг глаз, которые она старательно пыталась скрыть под слоем косметики…

Впрочем, выглядела она хоть и потрепано, но все равно эффектно. Ногти аккуратно обработаны, макияж безупречен, губы, как и положено – пухлые, волосы стильно уложены, а одежда подобрана явно со вкусом…

Пока я ревностно рассматривала ее, отчаянно желая отыскать даже самые мелкие недостатки, в кухне стояло молчание. Но вот меня замутило от чужого совершенства, и я вспомнила о том, кто должен был объяснить мне весь тот бред, что сейчас происходил…

Вынув телефон из заднего кармана джинсов, я быстро набрала Якову сообщение:

«Срочно домой!!!»

Хотя он, вероятно, в отличие от меня, явно был в курсе этого «сюрприза».

И даже не подумал признаться мне в том, что у него есть еще и дочь.

Девочка снова притянула к себе мой взгляд: такая хрупкая и беззащитная на вид, но такая, вероятно, крепкая и сильная внутри.

Встретившись со мной глазами, она вновь доброжелательно заговорила:

– Мы ехали сюда три дня на поезде.

Я невольно изумилась:

– Зачем? В вашем городе нет аэропорта?

Олеся пожала плечами:

– Есть. Но мама сказала, что на поезде интереснее.

Она неодобрительно поморщилась, явно показывая свое несогласие с этим утверждением. Уголки моих губ невольно дрогнули в улыбке…

– Тебе не понравилось ехать на поезде?

– Скучно. Мы видели только поля и деревья. А еще там даже не кормили…

– Лесь, не стоит все это рассказывать… – встряла мягко Инга. – Карине это совсем неинтересно…

Внутри у меня снова заныло от вида худой, болезненной девочки. Что с ней случилось? Олеся явно не выглядела здоровой…

– Хочешь чаю? – предложила я ей. – Я недавно испекла печенье…

В глазах ребенка зажегся внезапный огонек.

– А мама никогда не печет печенье… Она говорит, что проще купить…

Я не знала, что ей на это ответить, поэтому просто повернулась к чайнику и нажала на кнопку…

– А где можно помыть руки? – спросила Олеся.

Я вновь удивилась тому, насколько хорошо была воспитана девочка – и это с учетом того, как вела себя ее мать…