Цитаты из книг автора «Амели Нотомб»

ропотливое изучение совместимостей было сродни энтомологии: порой хозяин мог решить, что тот или иной гость будет рад присутствию другого, и обнаружить уже на приеме, что они друг друга ненавидят или прониклись этим чувством внезапно или граф упустил некий эпизод их отношений, что само по себе было непростительной ошибкой. Все это делало гостя подобием мессии, и культ его был на поверку много сложнее культа Христа: заповеди последнего как-никак более или менее ясны, тогда как заповеди гостя вечно оказываются недоступны пониманию самого скрупулезного хозяина, а в случае их нарушения судить он будет куда как строго. На не

их чадо было наделено той высшей формой ума, которую следовало бы назвать «проникновением в другого». Классический ум редко наделен этим достоинством, сравнимым с талантом к языкам: те, кто им обладает, знают, что каждая личность суть специфический язык, который можно выучить, если вслушиваться всем сердцем и чувствами. Отчасти поэтому его следует отнести к интеллектуальной сфере: речь идет о понимании и знании.

Готовил он плохо, но, как и все население земного шара, лучше, чем я.

Мое дело любовь, а не ненависть, говорит Антигона у Софокла. Лучше не скажешь.

Бездействие требует гораздо больше сил, чем бурная деятельность.

время не подлежит распределению. Занимать себя не надо, надо предоставлять себе свободу.

Я хотел было похвалить обнову, но вспомнил, что должен привыкать к роли мужа. В соответствии с моим новым амплуа я ничего не заметил.

Иначе для чего бы французскому окну начинаться от пола – ноги ведь смотреть не могут? Зато есть возможность показать соседям свою шикарную обувь, даже когда сидишь дома.

Не думаю, что судьба японского мужчины намного счастливее. Мне кажется, ему живется даже еще труднее. Японка, по крайней мере, может выйти замуж и вырваться из ада общественного, то есть уйти с работы. А навсегда распроститься с японским предприятием – это, по-моему, уже счастье. И все же японца не так душат с детства, как японку. В нем не разрушают до конца всех идеалов. Ему удается сохранить одно из важнейших прав человека – право надеяться и мечтать. И он не спешит с ним расстаться. Ему нравится выдумывать несуществующие волшебные миры, где он свободен и всесилен. Хорошо воспитанная японка лишена даже такого воображаемого, но спасительного прибежища – и подобных женщин в Японии большинство. У них с детства полностью ампутирована эта главная человеческая способность. Вот почему я безгранично восхищаюсь каждой японкой, которая еще не покончила с собой. Жизнь японки – это бескорыстный и возвышенный акт мужества.

На самом деле плотских наслаждений мы избегаем, чтобы не потеть. Нет ничего более постыдного, чем пот. Если ты с аппетитом ешь обжигающе горячую лапшу, если предаешься неистовому сексу, если зимой дремлешь у печки, то непременно вспотеешь. И все увидят, как ты вульгарна. Ни минуты не сомневайся, если тебе предстоит сделать выбор: покончить с собой или вспотеть. Пролить свою кровь – это так же прекрасно, как потеть – отвратительно. Если ты убьешь себя, ты уже никогда не вспотеешь, и все твои тревоги уйдут в вечность.