Его ясные глаза цвета морской волны как будто сияли в полумраке маленького дворика. Изабелла заметила, как в его взгляде промелькнуло что-то мрачное – мелькнуло и ушло в глубину. Рассудок говорил Изабелле, что она должна испытывать страх, но она почему-то совсем не чувствовала испуга. Ей вдруг захотелось подойти ближе к незнакомцу, коснуться его волос, заглянуть в глаза. Вместо этого она сильнее прижалась к холодной стене.

Мужчина провел рукой по влажному лбу.

– Вы не пострадали, синьорина? – спросил он.

Его голос был хриплым, глубоким, но спокойным.

Изабелла судорожно вздохнула. В горле словно застрял комок.

– Я… Нет. Вы явились как раз вовремя. Не знаю, как вас благодарить. Я… понимаете, я заблудилась, а эти люди…

Слабая, успокаивающая улыбка тронула его губы.

– Во Флоренции следует быть осторожной, синьорина. Эти улицы очень обманчивы.

Изабелла подумала об искрящейся реке, о прекрасных мраморных дворцах на набережной. Как стремительно изменилась картина. А сейчас… сейчас перед ней стоит этот мужчина. Мужчина, подобного которому она никогда не видела.

– Теперь я это понимаю, – ответила она и умолкла, словно лишившись дара речи.

Неужели подобное чувство когда-то охватило и ее родителей? Нужно быть очень осторожной.

Он сделал шаг вперед и протянул руку. Он двигался очень медленно, очень осторожно, как будто Изабелла была диким животным, которого он хотел приручить.

– Позвольте мне проводить вас домой. Меня вы можете не опасаться.

Несмотря на то что ей довелось увидеть, Изабелла отчего-то сразу поверила ему. С теми, кто напал на нее, незнакомец был свиреп и безжалостен, но теперь… теперь в его необыкновенных глазах она видела лишь слабый отблеск былой вспышки. Изабелла покачала головой и печально улыбнулась:

– Я не знаю, где мой дом. Я только сегодня приехала во Флоренцию.

Незнакомец недоверчиво посмотрел на нее:

– Но у вас ведь, наверное, здесь есть родственники?

– Да, но…

Изабелла умолкла, охваченная сомнениями. Она вдруг подумала, что, наверное, не стоит упоминать имя кузины и называть незнакомцу ее адрес.

Мужчина понимающе кивнул:

– Идемте, я найду человека, который проводит вас куда пожелаете. Человека, которому вы сможете довериться.

Не слишком большая разница. В конце концов, ее провожатый узнает, куда она направляется. Но у Изабеллы не было выбора. Она должна была отыскать дом Катерины и меньше всего хотела ввязываться в очередной уличный скандал. Она внимательно посмотрела на незнакомца. Мрачное выражение, промелькнувшее на его лице, исчезло, сменившись легкой улыбкой. Впрочем, Изабелла ни на секунду не забывала, что перед ней – опасный человек.

– Благодарю вас, – сказала она. – Я перед вами в большом долгу, синьор.

Он покачал головой:

– Сегодня я сделал по меньшей мере одно доброе дело.

– То есть на сегодня с искуплением грехов покончено? – вымолвила вдруг Изабелла, сама себе удивившись.

Незнакомец изумленно взглянул на нее:

– Я обречен вечно каяться в своих грехах, синьорина. Но идемте, нужно найти кого-то, кто проводит вас домой.

– Синьорина Изабелла! Хвала всем святым, вы живы и здоровы! – донесся до Изабеллы крик Мены, пытавшейся выбраться из толпы, окружившей собор Санта-Мария дель Фьоре.

Изабелла добралась сюда в сопровождении двух телохранителей, которых нашел ее ангел-хранитель. Эти люди выглядели совсем как те разбойники, что напали на нее, – рослые загорелые бородатые мужчины. Однако они были молчаливы и вежливы и внимательно следили за тем, что происходит вокруг. Изабелла не знала, что это были за люди, но видела, как сосредоточенно они слушали ее спасителя. Они привели девушку в самое оживленное место города. Она даже не знала их имен.

Как зовут ее спасителя она тоже не знала, но была совершенно уверена, что никогда его не забудет. Это лицо будет являться ей во сне.

Но суждено ли ей когда-нибудь снова увидеть этого человека? Изабелла желала этой встречи всем сердцем и в то же время страшилась ее.

– Мена! – воскликнула она, поднимаясь в стременах, чтобы разглядеть служанку, пробиравшуюся сквозь толпу. Изабелла облегченно вздохнула. – Вот ты где!

– Вы так неожиданно исчезли, мы уж не знали, что и думать! – пробормотала служанка, по ее морщинистым щекам катились слезы. – Это дурное место. Нам бы лучше вернуться домой.

– Мы не можем уехать, не повидавшись с Катериной, – ответила Изабелла.

«Лучше, пожалуй, не говорить Мене о том, что случилось», – подумала она. День и без того выдался нелегким. Больше всего Изабелле сейчас хотелось отыскать наконец дом кузины, принять ванну, поесть… и помечтать о своем спасителе. Нарисовать его лицо прежде, чем черты сотрутся из ее памяти.

– Эти люди помогли мне найти дорогу…

Изабелла оглянулась, но ее телохранители исчезли, растаяли в толпе, словно и не было этого молчаливого эскорта. А вдруг ей все это привиделось? Такое уже случалось прежде.

Но нет. Изабелла отчетливо помнила прикосновение таинственного незнакомца к своей руке, сияние его глаз. Нет, это определенно не сон.

Девушка спустилась с лошади, обняла Мену и последовала за ней к слугам, ожидавшим у входа в собор.

Оставив рынок позади, путники двинулись по направлению к реке Арно. Толпа на улицах поредела. Миновав знаменитый мост Понте Веккьо, они повернули к Виа Порчелатти, кварталу великолепных дворцов. Здесь и в помине не было ужасных маленьких двориков, подобных тому, в который попала заблудившаяся Изабелла.

Здесь было тише, крикливые торговцы и нищие остались позади. В этом квартале тоже было людно, но прохожие выглядели куда более респектабельно. Дамы в шелковых платьях и прозрачных вуалях, сверкая драгоценностями, спешили в церковь Сан-Лоренцо, сопровождаемые бдительными служанками. Мужчины в вышитых бархатных камзолах беседовали друг с другом, провожая Изабеллу внимательными взглядами. Слуги тащили тяжелые корзины. Лавки, прячущиеся от палящих лучей солнца за зелеными навесами, предлагали богатый выбор золота, драгоценностей, шелков.

Дома здесь были большие, массивные, но построенные из простого розовато-серого камня. Их тяжелые двери и резные балконы возвещали о власти, богатстве, безопасности. Вот тут-то и жили Строцци.

Как и написала Катерина в своем письме, это был прекрасный дворец высотой в три этажа, на углу небольшой площади у Виа Порчелатти. Над красными черепичными крышами возвышался охряной кирпичный купол Дуомо, знаменитого творения Брунеллески.

Полуоткрытые ставни защищали комнаты от солнечных лучей, двери были заперты на засовы. Изабелла подняла взгляд. Сомнений не было, они нашли нужный дом – над входом сиял герб Строцци.

– Должно быть, это здесь, – утомленно пробормотала Мена. – Наконец-то.

Изабелла посмотрела на свою служанку. Лицо Мены посерело от усталости и выглядело совсем изможденным под широкополой соломенной шляпой, глаза покраснели. Долгое путешествие для Изабеллы было источником удовольствия, если не считать того неприятного инцидента во дворике, но для Мены оно стало сущим наказанием. «Не совершила ли я ошибку, – подумала Изабелла, – взяв Мену с собой?» Может быть, и ей самой не стоило приезжать сюда? Она выросла в деревне, разве ей место здесь? Но, как ни странно, Изабелла совсем не чувствовала страха, напротив, ею владело радостное волнение. Она хотела остаться во Флоренции.

Изабелла сочувственно улыбнулась:

– Мы уже на месте, Мена! Нас ждет горячая ванна, сытная еда и мягкая постель.

– Хвала святой Катерине! – пылко отозвалась Мена.

Один из слуг спешился, подошел к дому и постучал медным дверным молотком в тяжелую, окованную железом дверь. Не успело стихнуть гулкое эхо, как раздался скрежет – засовы отодвинулись, дверь со скрипом распахнулась, и на пороге появился паж, облаченный в вышитую ливрею Веспуччи.

– Прибыла синьорина Изабелла Спинола, – возвестил слуга.

Паж окинул взглядом Изабеллу и ее потрепанную свиту. Да уж, подумала она, вид у них не слишком элегантный. Ей полагалось прибыть в драпированных шелком носилках, в сопровождении вереницы слуг и повозок, груженных сундуками с одеждой. Однако ничего этого у Изабеллы не было. Путники с ног до головы были покрыты пылью, простое, темно-синее дорожное платье Изабеллы помялось. Она вспомнила прозрачные вуали и усыпанные драгоценностями головные уборы дам, встреченных по дороге, и машинально подняла руку, чтобы поправить прическу. Волосы Изабеллы были стянуты черной лентой и убраны под сетку, прическу венчал простой бархатный берет.

Изабеллу снова охватили сомнения. Она, выросшая в глуши девчонка, вот-вот вступит в самое элегантное, самое утонченное общество в мире. Что, если ее одежды, ее манеры – да все в ней неправильно? Настолько неправильно, что Катерина со смехом выгонит ее из своего дома, отошлет прочь, в деревню, где Изабелле самое место. От мысли о том, что ей придется вернуться в одинокий дом, в глушь, где никогда не встретить такого мужчину, как тот незнакомец в черном, у Изабеллы невольно сжалось сердце.

Однако паж, вместо того чтобы захлопнуть перед ней дверь, лишь кивнул:

– Разумеется. Синьорина Строцци ждет вас.

Он широко распахнул дверь и на улицу высыпали слуги в ливреях.

– Они отведут ваших лошадей в конюшню, синьорина Спинола. Соблаговолите последовать за мной, госпожа велела сразу провести вас к ней.

– Конечно, – слабым голосом отозвалась Изабелла, соскальзывая с жесткого испанского седла.

Ноги подгибались. Стоит ей сделать один шаг к этим дверям – и назад пути уже не будет. Она не сможет убежать.

«Трусиха! – прошептал внутренний голос. Чего ты ждешь? Разве не к этому ты так долго стремилась? Разве не этого ты хотела? Тебе нечего стыдиться – твоя кровь такая же благородная и древняя, как и у нее. Не позорь своего отца… и себя».

Изабелла выпрямилась, расправила плечи. Нет, она не трусиха. И никогда ею не была. Она должна войти в эту дверь, пусть даже она окажется вратами ада. У нее нет выбора. Не теперь. Да теперь она и не хотела для себя другого пути.

Высоко подняв голову, Изабелла последовала за пажом. Войдя в гостеприимно распахнутые двери, она обнаружила, что за ними нет и намека на адские мучения.

Сделав несколько шагов, Изабелла замерла, изумленно озираясь. Внутренний дворик был открыт небу, но нависающая крыша, закрывавшая галерею на втором этаже, давала тень и прохладу. В центре дворика высился внушительный мраморный фонтан, вода, сверкая, струилась из кувшина каменной нимфы. Пол был вымощен бледно-розовыми мраморными плитами, сиявшими чистотой. Древние статуи, изваяния богов, богинь и героев, удобные скамьи и кресла – все дышало уютом, звало к тихой беседе и размышлениям. Здесь все было так, как на гравюрах в отцовских книгах, подумала Изабелла, как будто она очутилась на римской вилле.

Отцу бы здесь понравилось…

– Синьорина? – мягко окликнул паж, возвращая Изабеллу к реальности.

Она растерянно посмотрела на него. Девушка совсем забыла о его присутствии, забыла, что она не одна в этом средоточии совершенной красоты. Паж улыбнулся. Он, наверное, привык к подобной реакции.

– Могу я проводить вас к синьорине Строцци? – спросил он. – Она с нетерпением ждет вас.

– Разумеется, – пробормотала Изабелла, – благодарю вас.

Она последовала за пажом через дворик, мимо рядов статуй. На мгновение ей показалось, что безмолвные изваяния следят за ней. В дальнем конце дворика Изабелла увидела широкую каменную лестницу, поднимающуюся к террасе. Изабелла и ее провожатый были на середине лестницы, когда дверь наверху открылась и появилась девушка.

Наверное, это и была Катерина. В последний раз Изабелла видела свою родственницу, когда была ребенком, но та встреча навсегда запечатлелась в ее памяти. Она помнила себя – загорелую до черноты робкую маленькую девочку, с восторгом взирающую на старшую кузину. Катерина казалась сотканной из солнечных лучей, так прелестна и изящна она была. Все вокруг говорили, что Катерине уготована особая судьба, что она рождена для славы и богатства. Жизнь ее казалась безоблачной. Она даже была помолвлена с одним из Веспуччи, но слухи о ее слабом здоровье расстроили помолвку.

Благоговейный трепет – вот что чувствовала Изабелла в тот памятный день. Не верилось, что человеческое существо может быть столь совершенно, может так отличаться от простых смертных. Катерина олицетворяла собой все то, что не дано было Изабелле: она была красивой, элегантной, спокойной. Тогда Изабелла впервые в жизни почувствовала зависть.

Сейчас, глядя на кузину, она поняла, что с годами ее чувства не изменились. Катерина была похожа на ожившую статую. Ее кожа была светлой, как мрамор, только высокие скулы чуть тронул румянец, волна сияющих золотисто-рыжих волос ниспадала до талии. На ней было небесно-голубое муслиновое платье под цвет глаз. Если бы Изабелла решилась нарисовать кузину, то взяла бы бесценную лазурь.

Радостно улыбнувшись, Катерина направилась к Изабелле.

– Моя дорогая кузина! – воскликнула она, обнимая Изабеллу и окутывая ее ароматом розовых лепестков. – Наконец-то ты здесь. Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?

Катерина не отличалась высоким ростом и все же была выше Изабеллы, которой пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать кузину в гладкую щеку. Катерина была прелестна, но, обнимая ее, Изабелла почувствовала, как она похудела. Руки в пышных рукавах были совсем тонкими. От Катерины исходил жар, словно ее снедала лихорадка, а голубые глаза неестественно блестели.

И снова Изабелла подумала, что лучше скрыть то, что произошло с ней во время путешествия. Опасность и риск.

– Вовсе нет, – ответила она с улыбкой. – Мы часто останавливались в дороге. Но я рада, что наконец здесь. С твоей стороны было очень мило пригласить меня во Флоренцию.

Пожав плечами, Катерина отступила на шаг назад и окинула Изабеллу внимательным взглядом. Что она могла подумать о своей маленькой черноволосой деревенской кузине? Но Катерина не выдала своих мыслей, лишь улыбка стала шире, а на алебастровых щеках появились ямочки.

– Для чего же нужна семья, дорогая Изабелла? Поверь, ты оказала мне большую услугу, оставив свой дом и приехав сюда. С тобой этот дом будет не таким одиноким и тихим. Но идем, ты, должно быть, проголодалась после долгого путешествия. Паоло, накрой для нас стол и скажи, что моей гостье нужна ванна. А теперь, Изабелла, ты должна рассказать мне, как поживает твой отец. Мама всегда любила его больше других родственников. Она все время говорила о том, какой он мудрый и как много знает.

Паж по имени Паоло поклонился и отправился вниз по лестнице. Катерина, взяв Изабеллу под руку, повела ее наверх. Пока Изабелла рассказывала кузине об отце, заверяя, что он прекрасно себя чувствует и по-прежнему весьма учен, девушки прошли в комнату, которая определенно принадлежала Катерине. Она была не такой официальной и чопорной, как остальные помещения в доме, – большой зал, столовая и гостиные, но куда более роскошной.

На мраморных полах лежали редкие ковры глубоких красных и синих тонов, стены скрывались за гобеленами, изображавшими брак в Кане Галилейской и Диану на охоте. Эти плотные гобелены надежно преграждали путь сквознякам. Мебели было мало – несколько кресел и столиков, в углу Изабелла заметила лютню и клавесин.

Через другую дверь девушки прошли в спальню. Бархатные портьеры были отдернуты, и солнечный свет беспрепятственно лился в окна со свинцовыми переплетами. Лучи ложились на пол, покрытый коврами, освещали огромную кровать резного дерева. Голубое покрывало было откинуто, а простыни смяты, словно Катерина лишь недавно встала с постели. Здесь стояли резные сундуки, обтянутые бархатом кресла, на стенах висели зеркала, а в резном медном шаре, свисавшем с потолка, тлели травы, источая мягкий аромат.

Изабелла изумленно оглядела спальню. Это помещение отличалось от ее комнатушки с белеными стенами куда сильнее, чем она могла вообразить.

– Даже представить себе не могу, что в таком доме может быть тихо и одиноко, – пробормотала она.

Катерина рассмеялась:

– Уверяю тебя, так и есть! Такой огромный, пустой дом только для меня и Маттео. Вот почему я так часто выхожу отсюда. Ты тоже будешь стараться реже здесь бывать, вот увидишь.

Легкая тень промелькнула по лицу Катерины, облачко, закрывшее солнце. Но уже через мгновение тень рассеялась, и Катерина снова заулыбалась.

– Позволь мне показать тебе твою комнату, Изабелла, – сказала она. – Я велела приготовить ее специально для тебя.

Комната Изабеллы примыкала к спальне Катерины и обстановкой очень напоминала апартаменты хозяйки. Кровать была застлана темно-розовым покрывалом, портьеры такого же цвета украшали окна. У камина стояли два кресла резного дерева, небольшой столик и пяльцы, крышки сундуков для одежды были открыты.

– Здесь очень уютно, – сказала Изабелла, оглядывая комнату. – Очень. Мне тут будет хорошо, я уверена.

– Прекрасно. Если тебе что-нибудь понадобится, только попроси. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.