Глава 4

Небольшая компания энергичных молодых щеголей, окруживших Эмелин у входа в институт, донельзя действовала Энтони на нервы. Все они уверяли ее в своем огромном интересе к только что прослушанной лекции, но Энтони с полным основанием подозревал, что у большинства из них были совершенно другие интересы и, уж несомненно, свои скрытые мотивы. Однако Эмелин, казалось, вовсе ни о чем не подозревая, увлеченно доводила до сведения присутствующих собственное мнение о лекции.

– Боюсь, что мистер Лексингтон совсем недолго пробыл в Италии, если был там вообще, – объявила она. – Его описание римских памятников и фонтанов я считаю весьма слабым, если не сказать больше. Как вам известно, мы с тетушкой имели возможность провести в этом городе несколько месяцев, и…

– И это, вне всякого сомнения, еще обострило ваш и без того утонченный вкус, – угодливо заметил один из джентльменов. – Стоит лишь взглянуть на ваше платье! Какой поразительный оттенок янтарно-золотого! Цвет закатного неба, затмить который в состоянии только блеск ваших глаз, мисс Эмелин.

Ему вторил согласный хор молодых голосов.

– Благодарю вас, сэр, – как ни в чем не бывало кивнула Эмелин. – Итак, как я уже сказала, нам с тетушкой повезло прожить несколько месяцев в Риме, и могу заверить вас, мистер Лексингтон не воздал должное этому поразительному городу. Он так и не смог донести до слушателей истинное изящество и поразительную красоту памятников. Получилось так, что, будучи в Италии, я смогла сделать несколько рисунков и набросков…

– О, как бы мне хотелось их увидеть, мисс Эмелин, – донесся голос из самой гущи толпы.

– И мне тоже, мисс Эмелин.

– Ни один памятник, даже самый живописный, не может сравниться с вашей красотой, мисс Эмелин, – вырвалось еще у одного.

Энтони понял, что с него достаточно, и картинным жестом извлек из кармашка часы.

– Боюсь, что должен вмешаться, мисс Эмелин. Уже достаточно поздно, а я обещал вашей тетушке привезти вас домой к пяти. Нам нужно спешить.

– Да, конечно.

Эмелин одарила поклонников очаровательной улыбкой.

– Мистер Синклер совершенно прав. Нам нужно ехать. Но я поистине наслаждалась нашей беседой. Как удивительно! Я и понятия не имела, что так много джентльменов интересуется римскими памятниками и фонтанами.

– Я поражен, мисс Эмелин.

Джентльмен в таком облегающем сюртуке, что было непонятно, как он вообще может двигаться, отвесил ей низкий поклон.

– Уверяю, я просто в восторге от этой темы и ваших познаний в ней.

– Заворожен, – вторил еще кто-то.

Это послужило началом оживленной перепалки, в которой каждый пытался убедить Эмелин, что его собственные интеллектуальные устремления куда выше, чем у соперников.

Энтони едва сдерживался, чтобы не зарычать, и, схватив Эмелин за руку, потянул вниз по ступенькам. Вслед понеслись грустные слова прощания.

– Я не знала, что мы так задерживаемся, – пробормотала она.

– Не волнуйся, – заверил Энтони, – мы успеем вернуться прежде, чем твоя тетушка начнет волноваться.

– А ты что думаешь о лекции мистера Лексингтона? – поинтересовалась она.

После некоторого колебания Энтони пожал плечами:

– Откровенно говоря, я нашел ее донельзя скучной.

Эмелин звонко рассмеялась.

– В этом отношении я полностью с тобой согласна. Но тем не менее считаю, что прекрасно провела день.

– Как и я.

Правда, Энтони считал, что провел бы его куда лучше, если бы не пришлось пробираться сквозь целую толпу денди в зале. Он был совершенно уверен, что их привлекли сюда вовсе не римские фонтаны и памятники, а красота Эмелин. Последнее время, после блестящего дебюта в обществе и несомненного успеха на балах, девушка, можно сказать, вошла в моду, и ухаживать за ней считалось делом чести.

Энтони прекрасно знал, что отсутствие приданого и влиятельных связей не позволит ей долго вращаться в высшем свете, несмотря на все интриги Лавинии. Кроме того, предусмотрительные маменьки вряд ли позволят сыновьям серьезно ухаживать за Эмелин.

К сожалению, даже это не помешало многим молодым аристократам увлечься прелестной и необычной оригиналкой, как не воспрепятствовало бессердечным повесам и распутникам, сделавшим охоту на невинных девушек своеобразным видом спорта, пытаться ее соблазнить.

Энтони сам себя назначил добровольным опекуном Эмелин и считал своим долгом защищать ее от нежелательных знаков внимания. Но последнее время больше всего его беспокоило то, что она решит ответить на заигрывания.

Было бы куда проще, если бы он честно объявил о своих чувствах и предложил руку и сердце. Но беда в том, что он не мог содержать ее в той роскоши, какой, по его мнению, она заслуживала.

Энтони день и ночь мучился, пытаясь найти возможное решение неразрешимой, по его мнению, проблемы. Все сводилось к одному: он должен найти способ содержать семью, и притом как можно скорее, прежде чем кто-то из мужчин, отирающихся возле Эмелин, ослушается родителей и уговорит ее сбежать с ним.

Возвращение в маленький домик на Клермонт-лейн было довольно поспешным не только потому, что день клонился к вечеру, но и из-за туч, затянувших небо и угрожавших дождем.

– Что-то случилось? – спросила Эмелин, когда они добрались до маленького парка и свернули за угол. – Ты заболел?

Это не только вывело его из глубокой задумчивости, но и разозлило. С чего это она вдруг посчитала его больным?

– Нет, вовсе нет. Я думаю.

– Вот как? А по твоему выражению мне показалось, что мороженое, которое мы съели за обедом, плохо на тебя подействовало.

– Уверяю, Эмелин, я в полном здравии.

– Я просто озабочена твоим видом.

– Эмелин, твоя тетушка ясно дала понять, что прежде, чем принять предложение руки и сердца, ты должна сполна насладиться развлечениями этого сезона.

– А какое отношение имеет ко всему этому замужество? – удивилась Эмелин.

Энтони наконец собрался с духом.

– Вполне возможно, что в любой момент кто-то из этих… этих джентльменов, осаждавших тебя сегодня после лекции, может решиться покончить с холостой жизнью.

– О, вот в этом я сильно сомневаюсь. Вряд ли их матушки одобрят такой выбор. Им важны знатность и хорошее приданое, и я уверена, что, когда придет время, они станут искать в будущей невесте именно эти качества.

– Но… бывает и так, что безрассудный молодой человек решается сбежать с девушкой, которую его родители находят совершенно неподходящей партией, – мрачно объявил Энтони.

– Как вечно делают джентльмены в тех поэмах, которые так обожает читать тетя Лавиния? – усмехнулась Эмелин. – До чего же романтично! Но я очень сомневаюсь, что способна вдохновить кого-то на такой подвиг!

– Именно ты, и никто иной!

Энтони внезапно замер на месте и уставился на нее.

– Ты должна быть настороже, Эмелин. В любой момент какой-нибудь развратник может возникнуть у твоего окна посреди ночи и умолять тебя сесть в экипаж, ожидающий на улице.

Совсем как в его безумных фантазиях! Сколько раз он мечтал об этом!

– Бегство в Гретна-Грин^[3]?! – ахнула Эмелин, распахнув глаза. – Чепуха! Не могу представить, как у кого-то из этих джентльменов хватит духа сделать что-то настолько волнующее!

Желудок Энтони судорожно сжался.

– Хочешь сказать, что находишь волнующей саму идею побега с кем-то из этих пустоголовых щеголей?

– Совершенно верно.

У него похолодела кровь.

И тут она улыбнулась.

– Разумеется, это совершенно невозможно.

– Невозможно?!

Он мгновенно ухватился за это слово.

– Да, разумеется. Абсолютно невозможно.

– Вот именно.

Но в глубине души он знал, что возможно все. В прошлом сезоне такое уже бывало, и, вне всякого сомнения, случится и в этом. Раньше или позже парочка, которой запретили пожениться, ночью сбежит в Гретна-Грин. И если доведенные до отчаяния отцы не успеют их нагнать, молодые люди вернутся уже мужем и женой. Родителям волей-неволей придется смириться, а обществу будет о чем посплетничать за вечерним чаем.

Если у него осталась хоть унция здравого смысла, он будет молчать! – подумал Энтони. Но вместо этого старательно откашлялся.

– Э-э… почему ты считаешь невозможным сбежать с одним из этих джентльменов? – осторожно осведомился он.

– Потому что я ни в кого из них не влюблена, – отмахнулась Эмелин, глядя на крошечные часики, приколотые на ее ротонде. – Бежим, Энтони, нам нужно спешить, иначе попадем под дождь. Тетя Лавиния в обморок упадет, если я испорчу новое платье.

Она ни в кого из них не влюблена!

Он поспешно напомнил себе, что из этого еще не следует, будто она любит его. Но по крайней мере она не питает никаких чувств к кому-то другому.

Его настроение волшебным образом взыграло.

– Успокойся, Эмелин, – улыбнулся он. – Леди, способная стать партнером Тобиаса, вряд ли лишится сознания при виде промокшего платья.

– Ты и не знаешь, сколько надежд возлагает тетя Лавиния на туалеты мадам Франчески. Она считает их выгодным капиталовложением.

К несчастью, он прекрасно понимал, почему Лавиния столько тратит на наряды от дорогой модистки. Все еще мечтает найти Эмелин знатного, титулованного жениха!

Они уже свернули на Клермонт-лейн, когда Энтони заметил Тобиаса и Лавинию, поднимавшихся на крыльцо дома номер семь.

– Похоже, не мы одни сегодня опаздываем к ужину, – жизнерадостно заметила Эмелин. – Должно быть, Лавиния и мистер Марч решили размяться.

Энтони исподтишка изучал Тобиаса, небрежно прислонившегося к железным перилам, пока Лавиния доставала из ридикюля ключ. Даже на расстоянии он видел довольную физиономию зятя. В эту минуту Тобиас ужасно походил на хищника, отдыхавшего после успешной охоты.

– Довольно энергичная разминка, если не ошибаюсь, – пробормотал Энтони.

– Ты о чем? – с любопытством осведомилась Эмелин.

К счастью, до объяснений дело не дошло. В этот момент Тобиас повернул голову и увидел молодых людей.

– Добрый день, мисс Эмелин, – кивнул он ей. – Ну как лекция?

– Не настолько познавательная, как хотелось бы, но мы с Энтони тем не менее неплохо провели время, – весело сообщила Эмелин.

Миссис Чилтон распахнула дверь как раз в ту минуту, как Лавиния нашла ключ.

– Не хотите зайти выпить чаю? – спросила она Энтони.

– Спасибо, нет, – отказался он, устремив многозначительный взгляд на Тобиаса. – Я хотел бы поговорить с тобой, если не возражаешь.

Тобиас поднял бровь и оттолкнулся от перил.

– А это не может подождать?

– Боюсь, что нет. Дело важное.

– Прекрасно. Обсудим его по пути в мой клуб, – кивнул Тобиас и обратился к Лавинии: – Я должен распрощаться, мадам.

– До скорого свидания, сэр.

Энтони был несколько удивлен столь нежным прощанием, но Тобиас, казалось, не находил в этом ничего странного.

Они подождали, пока дамы не войдут в дом, и только тогда попытались поймать извозчика. Это без труда им удалось, после чего они удобно расположились на сиденьях.