Глава 2

– Рэтбоун, тетя дома? – спросила Виктория, поспешно входя в парадную дверь городского особняка леди Неттлшип.

С улицы донесся перестук колес – Аннабелла и ее почтенная тетушка, провожавшие Викторию с бала, уехали домой.

Виктория с облегчением покинула их карету. Тетя Аннабеллы, привыкшая играть роль наставницы молодых девушек, всю дорогу выговаривала Виктории за неуместный для леди поступок – посреди званого вечера отправиться играть в карты с мужчиной!

Виктория терпеть не могла выслушивать нотации. Дворецкий, крупный мужчина с поредевшими седыми волосами и длинным носом, который украсил бы лицо любого лорда, всегда держался с достоинством. Он торжественно указал на закрытую дверь библиотеки:

– Полагаю, леди Неттлшип занята с членами своего Общества исследований в области естественной истории и садоводства.

– Замечательно. И пожалуйста, Рэтбоун, не будьте столь угрюмым. Все не так уж плохо, по крайней мере они еще не подожгли библиотеку.

– Дело времени, – пробормотал Рэтбоун.

Виктория усмехнулась, проходя мимо дворецкого к дверям библиотеки и на ходу снимая перчатки:

– Право же, Рэтбоун. Вы состоите на службе у моей тети с тех пор, как я себя помню, и она еще ни разу не поджигала свой дом.

– Прошу прощения, мисс Хантингтон, но уже был случай, когда вы вместе с ней экспериментировали с порохом, – почтительно напомнил ей Рэтбоун.

– Что? Неужели вы до сих пор не можете забыть нашу жалкую попытку устроить свой собственный фейерверк? Однако у вас долгая память, Рэтбоун.

– Некоторые моменты нашей жизни врезаются в память и сохраняют свою свежесть даже через много лет после того, как произошло само событие. Что касается меня, я никогда не забуду лицо старшего лакея в тот момент, когда произошел взрыв. На одну ужасную секунду нам показалось, что вы погибли.

– Но как выяснилось, меня только слегка оглушило. Все так перепугались просто потому, что меня с ног до головы засыпало пеплом, – попыталась утешить его Виктория.

– Если мне позволено будет выразить мое мнение, вы были бледны как смерть, мисс Хантингтон.

– Наверное, это выглядело довольно эффектно, не правда ли? Но не стоит вспоминать о прошлых подвигах. Нас ждет еще множество новых захватывающих загадок природы, которые мы должны исследовать. Пойду посмотрю, что затевает моя тетя сегодня.

Рэтбоун следил за тем, как лакей открывает перед Викторией дверь библиотеки, и, судя по выражению его лица, он приготовился к любому зрелищу, которое могло открыться его утомленным очам.

Сначала в комнате вообще ничего нельзя было увидеть. В библиотеке царила полная темнота, погасили даже огонь в камине. Виктория осторожно переступила порог, тщетно пытаясь хоть что-то различить в непроницаемой тьме. Из глубины комнаты послышался щелчок, там поворачивали ручку какого-то механизма.

– Тетя Клео?..

Ответом Виктории была яркая дуга ослепительно белого света. Она вспыхнула в кромешной тьме и высветила небольшую группу людей, собравшихся в кружок посреди комнаты. Черные силуэты рельефно проступили, освещенные яркой вспышкой. Небольшая группка наблюдателей восторженно вздохнула.

Через секунду гигантская искра погасла, и раздались радостно-возбужденные голоса.

Виктория с улыбкой обернулась к открытой двери, возле которой застыли Рэтбоун и лакей.

– Сегодня вам беспокоиться не о чем, – заверила она их. – Члены общества просто забавляются с новой электрической машиной лорда Потбери.

– Вы меня очень успокоили, мисс Хантингтон, – холодно заметил Рэтбоун.

– Викки, дорогая, ты вернулась, – прозвучал веселый голос из темноты. – Как тебе понравилось у Атертонов? Входи, мы как раз начали серию захватывающих экспериментов.

– Я так и поняла. Жаль, что опоздала немного. Ты же знаешь, как я люблю опыты с электричеством.

– Конечно, знаю, дорогая. – Тетя Клео вступила в полосу света, падавшего из открытой двери, и направилась навстречу своей племяннице.

Леди Неттлшип почти не уступала ростом Виктории, ей недавно минуло пятьдесят, и ее темные волосы изысканно серебрила седина. У нее были выразительные глаза и живое, воодушевленное лицо, так выгодно отличающее всех женщин в семье Виктории.

Именно это качество делало их красивыми даже в том возрасте, которого достигла тетя Клео, хотя равнодушный знаток не обнаружил бы в ее чертах никаких особых признаков совершенства. Как обычно, тетя Клео была одета по моде, ее платье цвета спелого персика облегало все еще стройную фигуру.

– Закройте дверь, Рэтбоун, – коротко распорядилась леди Неттлшип, – эта машина гораздо эффектнее смотрится в темноте.

– С удовольствием, мэм. – Рэтбоун кивнул лакею, тот с явным облегчением захлопнул дверь, и библиотека вновь погрузилась в темноту.

– Иди сюда. – Тетя Клео крепко взяла племянницу под руку и повела ее через комнату к небольшой группке людей, по-прежнему окружавших электрическую машину. – Ты ведь всех здесь знаешь, не так ли?

– Конечно, – ответила Виктория, припоминая лица – те, что она успела разглядеть при вспышке света. Гости леди Неттлшип уже привыкли к мелким неудобствам вроде приветствий в адской темноте.

– Добрый вечер, мисс Хантингтон.

– Ваш покорный слуга, мисс Хантингтон. Вы очень красивы сегодня. Просто неотразимы.

– Мое почтение, мисс Хантингтон. Вы как раз вовремя – сейчас начинаем следующий эксперимент.

Виктория сразу узнала эти мужские голоса: лорд Потбери, лорд Гримшо и лорд Тоттингхэм – самые верные поклонники ее тети. Лорду Потбери было за пятьдесят, лорду Тоттингхэму осталось совсем немного до семидесяти, Гримшо, насколько Виктория могла припомнить, недавно отпраздновал свое шестидесятилетие.

Все трое с незапамятных времен ходили перед тетушкой на задних лапках. Виктория сомневалась, чтобы наука с самого начала увлекала их так же сильно, как их даму, но со временем все трое превратились в страстных экспериментаторов и коллекционеров-ботаников.

– Пожалуйста, продолжайте ваши опыты, – попросила Виктория. – Я посмотрю один или два, а потом отправлюсь спать. Вечер у леди Атертон получился довольно утомительным.

– Конечно, конечно, – сказала тетя Клео, похлопав ее по руке. – Потбери, может быть, на этот раз вы позволите Гримшо вращать ручку?

– С удовольствием, – ответил Потбери. – Честно говоря, я уже устал. Давайте, Гримшо. Нужно надавить на нее с усилием.

Гримшо что-то пробормотал в ответ, и через секунду Виктория снова услышала щелчок поворачивающейся ручки. Шелковая ткань все быстрее терлась о длинный стеклянный цилиндр, накапливая электрический заряд. Все замерли в ожидании, и вот в темноте вновь вспыхнули и заплясали искры белого света. Восхищенные вздохи вновь нарушили тишину комнаты.

– Я слышал, с помощью электричества пытались оживить мертвецов, – объявил Потбери кучке внимательных слушателей.

– Потрясающе, – промолвила тетя Клео, тут же увлекшись этой идеей. – И что из этого вышло?

– Добились судорог в руках и ногах, ничего больше. Я сам проводил такие опыты на лягушке. Очень легко добиться нескольких сокращений в мышечной ткани, но ожить она не может. Не думаю, чтобы это направление исследований привело нас к чему-нибудь интересному.

– А где же они брали трупы? – спросила Виктория, не в силах справиться со своим любопытством.

– У палача, – ответил Гримшо, – где же еще? Уважающий себя экспериментатор не будет рыться в могилах, сами понимаете.

– Если это были трупы висельников, тем лучше, что они не ожили, – провозгласила леди Неттлшип. – Какой смысл тратить столько времени и сил на то, чтобы поймать и повесить головореза, если через пару дней он уже будет разгуливать живехонький только потому, что кому-то вздумалось поэкспериментировать с электричеством?

– Да. – Виктория почувствовала дурноту при одной мысли, что такое возможно. Это слишком походило на ее повторяющийся каждую ночь кошмар. – Я согласна с тобой, тетя Клео. Нет смысла избавляться от негодяев, если они потом снова оживут.

– Учитывая, как сложно добыть трупы для экспериментов, я ничуть не удивляюсь, что кое-кто зарабатывает себе на жизнь, воруя покойников, – раздался в темноте дрожащий голос леди Финч. – Я слышала, похитители трупов прошлой ночью снова разорили небольшое кладбище возле Лондона. Вырыли два тела, которые были только что погребены.

– Чего еще ожидать? – спокойно откликнулся Потбери. – Университетским врачам в Эдинбурге и Глазго нужно ведь кого-то резать. Нельзя выучить хорошего хирурга без практики. Эти похитители трупов действуют незаконно, но на их товар существует немалый спрос.

– Извини, – шепнула Виктория на ухо тете, понимая, что обсуждение торговли трупами привлекло всеобщее внимание, – я думаю, мне лучше пойти спать.

– Отдохни как следует, дорогая. – Тетя ласково похлопала ее по руке. – Да, напомни утром, чтобы я показала тебе замечательную коллекцию жуков, которую принесла леди Вудбери. Она собрала ее во время поездки в Суссекс. Леди Вудбери была так любезна, что согласилась оставить мне свое сокровище на несколько дней для изучения.

– С удовольствием посмотрю. – На этот раз в голосе Виктории прозвучал подлинный энтузиазм. Коллекция жуков интересовала ее не меньше, чем новое экзотическое растение из Америки или Китая. – Но сейчас я все-таки пойду спать…

– Спокойной ночи, дорогая. Ты не должна переутомляться. По-моему, последнее время ты слишком много выезжаешь. Тебе стоило бы хоть раз вернуться домой пораньше.

– Наверное, ты права. – Виктория выбралась на ощупь из темной библиотеки, поморгала, привыкая к яркому освещению в холле, и направилась к покрытой красным ковром лестнице. Когда она добралась до своей площадки, ее снова охватило предчувствие приключений.

– Можете идти, Нэн, – сказала она молоденькой горничной, входя в свою нарядную и изящную, выполненную в золотых, желтых и белых тонах спальню.

– Но как же ваше чудесное платье, мэм? Я помогу вам раздеться.

Виктория с улыбкой сдалась, понимая, что, если откажется от помощи Нэн, лишь вызовет ненужные расспросы. Она постаралась как можно скорее отпустить служанку и снова повернулась к своему платяному шкафу.

Из-под кучи шалей она извлекла бриджи, а из кипы одеял – сапоги. Жилет ждал Викторию там, где она его спрятала, – в глубине большого деревянного ящика. Можно было приниматься за дело.

Через несколько минут Виктория критически осмотрела свое отражение в зеркале шкафа. Несколько недель она по частям собирала мужской костюм и теперь решилась опробовать его.

Бриджи слишком плотно облегали бедра, подчеркивая их женственность, но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось надеяться, что фалды темно-синего плаща и ночная темнота скроют наиболее явные признаки ее пола. Зато грудь у нее была небольшая, и Виктории легко удалось скрыть ее под мужской рубашкой и желтым жилетом.

Залихватски водрузив на коротко подстриженные волосы касторовую шляпу, Виктория осталась довольна собой. Она была уверена, что по крайней мере ночью ее примут за молодого денди. В конце концов, люди видят только то, что они рассчитывают увидеть.

Нетерпеливое ожидание нарастало в ней, и Виктория внезапно поняла, что предвкушает не столько визит на ярмарку, сколько новую встречу с графом Стоунвейлом.

Аннабелла, должно быть, права, утверждая, что Стоунвейл истинный джентльмен, иначе ни леди Атертон, ни Берти Линдвуд не поддерживали бы с ним знакомство. Но женщина, особенно состоятельная, не может положиться даже на честь джентльмена. Виктория прекрасно усвоила урок, преподанный ей отчимом. И все же она надеялась, что будет в достаточной безопасности, если ей удастся контролировать ситуацию.

Она успокоилась, на губах у нее заиграла легкая уверенная улыбка. Виктория обладала огромным опытом по части контролирования ситуации.

Пройдя по пушистому синему ковру, она уселась в желтое бархатное кресло возле окна. Еще немного выждать – и можно выбираться из дому.

Сегодня ей наконец удастся избежать ночных кошмаров, преследующих ее в долгие предрассветные часы, сегодня не придется вспоминать о той страшной опасности, которую ей когда-то пришлось пережить, не придется вновь и вновь думать о том, возможно ли вернуть к жизни мертвеца с помощью электричества.

Полночь уже близка, и это замечательно. Если повезет, ей удастся провести почти всю ночь на ногах, и не останется времени для тех страшных видений, что все чаще вторгаются в ее сны. Виктория уже боялась ночных кошмаров. Легкая дрожь пробегала по ее телу даже теперь, когда она старалась отодвинуть воспоминания в самый дальний уголок своего сознания. У него в руке был нож. Нож!

Нет, сегодня этот кошмар не настигнет ее. Если повезет, она не вернется домой до самого рассвета. Днем Виктория ничего не боялась. Но она научилась бояться темноты.

Виктория вгляделась в полный теней сад и попыталась представить себе, какое будет лицо у Стоунвейла, когда он увидит ее в мужском костюме.

Она радостно предчувствовала его изумление, представляла его озадаченный взгляд, и этого было достаточно, чтобы изгнать последний терзающий ее душу призрак.

Лукас выглянул из окна кареты и нахмурился, пытаясь различить хоть что-то в ночном мраке. Настроение у него было скверное:

– Что за сумасбродство! Почему бы мисс Хантингтон не встретить нас у парадного входа?

– Я же говорила вам, – запротестовала Аннабелла Линдвуд, – ее тетя все понимает, но Виктория опасается, что на этот раз даже тетя Клео может воспротивиться нашим планам на сегодняшний вечер.

– Я рад, что еще хоть один человек, кроме меня, сохранил остатки здравого смысла, – проворчал Лукас. Он обернулся к своему спутнику: – Я думаю, Линдвуд, на всякий случай нам надо договориться, где мы найдем друг друга, если вдруг потеряемся в толпе.

– Прекрасная идея, – с жаром подхватил Линдвуд. Для него было огромным облегчением заиметь Лукаса своим спутником и полководцем. – Наверное, лучше всего оставить карету, чтобы она ждала нас в условленном месте, где-нибудь в стороне от толпы?

Лукас быстро обдумал его предложение и кивнул:

– Возле парка трудно будет развернуть карету. Скоро толпа заполонит все ближайшие улицы и станет совершенно неуправляемой. Скажи кучеру, если он не найдет нас на том же месте, где высадил, пусть отъедет на два квартала и ждет возле маленького кабачка «Собачий зуб».

Линдвуд кивнул, на его красивом лице читалась озабоченность.

– Я знаю это место, и кучеру, разумеется, оно тоже известно, – заверил он. – Хочу еще раз выразить вам свою признательность, Стоунвейл, я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы присоединились к нам. Раз уж леди нацелились на приключение, мужчине не под силу их остановить, верно?

– Это мы еще посмотрим, – откликнулся Стоунвейл.

Аннабелла, нарядившаяся в изящное прогулочное платье синего цвета с синей накидкой в тон, засмеялась:

– Если вы надеетесь помешать Виктории делать все, что ей заблагорассудится, вас ждет большой сюрприз, милорд.

– Я так понимаю, мисс Хантингтон весьма склонна к подобным забавам?

Аннабелла снова хихикнула:

– С Викторией не соскучишься, уверяю вас, но подобное приключение она затеяла впервые. Она говорила мне, что все обдумала заранее.

– Похоже, мисс Хантингтон давно уже нужен муж, который мог бы руководить ею, – заметил Лукас и сердито обернулся к Аннабелле – ее хихиканье стало несносным: – Я сказал что-нибудь смешное?

– Мисс Хантингтон надеется прожить всю жизнь без мужского руководства, – сообщила Аннабелла.

– Я понял, что она боится попасть в ловушку из-за своего состояния, – осторожно продолжал Лукас. Ему хотелось получить более подробные сведения, но он опасался привлечь к себе внимание излишними расспросами.

– Она вообще боится замужества, – ответила Аннабелла уже совершенно серьезно. – В своей семье она видела только самые печальные примеры того, чем может обернуться для женщины брак. На нее столько лет охотились из-за ее состояния, что в конце концов у бедняжки пропало всякое желание выходить замуж. Иногда я думаю, наверное, она права. Что хорошего может принести женщине замужество?

– Черт побери, Белла, – резко вмешался ее брат, – ты опять болтаешь глупости. Надеюсь, тебе не придет в голову последовать примеру мисс Хантингтон? Мне не хотелось бы, чтобы у мамы опять случилась истерика. Признаться, хотя Виктория и очаровательна и ее тетя близкий друг нашей мамы, я даже не знаю, правильно ли я поступаю, позволяя тебе дружить с ней. Все, что происходит сегодня, тоже из-за нее. Чем скорее ты выйдешь замуж, тем лучше. Слава богу, Бартон, кажется, уже почти созрел.

Аннабелла с притворной скромностью улыбнулась в тени кареты:

– Я знаю, тебе не терпится избавиться от ответственности, Берти, но я вынуждена обмануть твои ожидания. Хорошенько все обдумав, я пришла к выводу, что тебе придется отказать лорду Бартону, когда он надумает сделать мне предложение.

– «Хорошенько все обдумав» означает только, что ты уже обсудила этот вопрос с мисс Хантингтон, – сердито возразил брат.

– Насколько я припоминаю, мы и в самом деле говорили об этом, – безмятежно ответила Аннабелла. – Мисс Хантингтон, как всегда, очень внимательно отнеслась к моим проблемам и объяснила мне, какова будет моя жизнь с Бартоном.

Последнее замечание вызвало у Лукаса столь живой интерес, что он решился вмешаться в родственную беседу:

– Каким образом мисс Хантингтон сумела составить себе мнение о Бартоне?

– Кажется, он пытался ухаживать за ней несколько месяцев назад. Воспользовавшись этой возможностью, она все о нем разузнала.

– Вот как? – Лукас чувствовал, что в голосе его звучит лед. – И что же она узнала о нем?

– Да так, пустяки, например, выяснилось, что Бартон прижил уже одного или двух детей со своей любовницей, что он регулярно напивается до такого состояния, что кучеру приходится вносить его в дом на руках, и еще он питает пристрастие к игорным домам, – на одном дыхании выложила все Аннабелла.

– Послушай, – проворчал Линдвуд, – надо прощать людям небольшие грешки.

– В самом деле? – знакомый громкий женский голос неожиданно ворвался в открытое окно кареты. – А виконт Бартон так же легко отнесся бы к подобным грешкам своей невесты?