Быстрым шагом дорога до кладбища заняла около пятнадцати минут. У отверстия в стальном просевшем заборе Алевтина дрожащим голосом произнесла:
– Я не хочу там прятаться. Там страшно.
– Не бойся, я рядом, и у нас есть много вкусностей, чтобы задобрить мертвецов.
– Правда? – Алевтина крепче сжала руку Николины.
– Конечно.
Многие могильные плиты выглядели мрачными и заметно пострадали в процессе течения времени. Проходя вглубь кладбища, Николина отметила, что они представляли собой своеобразные склепы, иными словами, тело находилось не в земле, а в бетонном коробе. По всей видимости, это сделали для того, чтобы не отравлять подземные воды, наполняющим родник, трупными ядами. Все тропинки на территории кладбища располагались в форме креста и вели к небольшому склепу, расположенному в центральной части, где можно будет укрыться от дождя. Лица усопших на могильных плитах были скрыты за поржавевшими железными створками. Одну из могил перекрывал куст дикой ягоды. Кругом царили запустенье и разруха. Вся обстановка, царившая в обители мёртвых, нагоняла тоску, но не ужас.
Девушка снова принялась вглядываться в происходящее у дома, притворяясь, будто задабривает покойников печеньем и конфетами. Тем временем в её голове проносилось множество мыслей. Она перебивала варианты, как объяснить девочке, что её отец убийца и им лучше вместе дождаться парома и покинуть остров. Маленькая девочка в страхе прижималась к Николине.
Вскоре гостья заметила у дома какое-то движение: Викентий вышел через чёрный ход и принялся смотреть по сторонам. Заметив это, девушка молниеносно села на корточки и посадила девочку, пытаясь скрыться за очередной почерневшей плитой. Она молилась, чтобы мужчина не решил их искать в этом всеми забытом месте. В попытке найти веру она прочитала имя с могилы и, не отдавая себе отчёта, взмолилась вслух:
– Алевтина Гронеско, пожалуйста, спаси нас и сохрани, – девочка рядом заметно притихла.
Вороны, кружившие и каркающие до этого вдруг замолкли, шелест листьев прекратился, на кладбище воцарилась тишина. Ещё мгновение, и до расстроенного сознания Николины дошёл смысл произнесённых слов. Она оглянулась на девочку, пытаясь прочесть ответ в её глазах, но безуспешно. Не отрывая своего взгляда от Алевтины, будто боясь, что та растворится в воздухе, гостья подняла на надгробии металлическую створку, защищающую фотографию от капризов природы. Девочка покорно ждала, не пытаясь остановить Николину. На могильной плите всё ещё можно было разглядеть даты: «31 августа 1873 – 3 октября 1877».
Девушка перевела взгляд с Алевтины на фотографию и обратно, затем снова на ребёнка и снова на фотографию. Абсурдная мысль оказалась реальностью. На неё смотрела живая во плоти мёртвая девочка с могильной плиты. Николине казалось, что она попала в кошмарный сон.
– Ты тоже двойник?
Девочка расплылась в улыбке, услышав это.
– Призрак.
Эти слова поставили под угрозу существование идеи, наполненной страшными образами, где Викентия представлялся серийным убийцей.
– И Викентий мёртв?
Николина боялась услышать о Викентии иную правду, так же, как не желала, чтобы он оказался убийцей. Мужчина, несмотря на всю странность и резкость его поведения, вызвал в ней трепетные чувства.
– Он жив, – ответила девочка, и гостья облегчённо вздохнула.
– Как такое возможно? Почему я могу коснуться тебя?
– Я не знаю, – искренне пожала плечами Алевтина.
– Сколько тебе?
– В этом году исполнится 90 лет.
– Выходит, он знает, что ты привидение?
– Да.
– Если ты не дочь Викентия, то кто ты? Что случилось с тобой?
Из-за туч выглянуло солнце.
– А что за трупы, которые находятся в доме?
– Вернёмся в дом? – попросила Алевтина. – Викентий не разрешает мне рассказывать эту тайну.
Девочка, прочитавшая страх в глазах гостьи, едва слышно пролепетала:
– Он хороший. Он заботится обо мне и о вас. Он не убивал этих людей.
Николина задумалась, возможно, теперь, после знакомства с призраком, она сможет приблизиться к разгадке и заставить Викентия рассказать историю семьи Гронеско без прикрас и увиливаний. Прежде, чем вернуться в дом, она последний раз кинула взгляд на могилу и про себя прочитала: «1873—1877».
На пороге в дом их встретил Викентий, но Николина всё ещё не верила в его невиновность. Теперь выбор заплатить за эту тайну собственной жизнью был сделан ею лично, а не за неё. Смотритель обменялся коротким взглядом с девочкой, в котором читалась, что тайна дома с лебедями обрела нового пленника.
– Я не хочу возвращаться в дом, – сказала Николина, несмотря на постепенно накрапывающий дождь. – Почему тела не похоронены?
– Нам лучше вернуться в особняк, я не хочу, чтобы вы простыли.
– Я не хочу находиться среди мертвецов.
– Вы уже среди них, – пробубнила себе под нос девочка, и Викентий посмотрел на неё с укоризной.
– В доме намного безопаснее, чем вы думаете, – произнёс смотритель, протянув девушке руку. – Доверьтесь мне, прошу вас, – в его глазах читалась мольба.
Начавшийся ветер гнул стволы деревьев, срывал зелёные листья и заставлял первые капли дождя попадать на террасу.
Девушка снова разрывалась между тем, чтобы покорно выполнить просьбу смотрителя или взбунтоваться против неё. Решение принято.
Вскоре Алевтина направилась бродить по коридорам дома, а Викентий с Николиной расположились у зажжённого камина в хозяйской спальне. Ветер за окном усилился, а капли дождя застучали по подоконнику.
– Вам лучше больше не покидать дом.
– Почему? Кто все эти люди?
– Я всё расскажу вам, только пообещайте, что до самого отъезда больше не покинете эту комнату?
– Серьёзно?
– Серьёзней некуда.
– Я обещаю вам, – произнесла девушка, скрестив за спиной пальцы.
– В тысяча девятьсот третьем году, за день до дня рождения Милилорейн Валдгейм, на этом острове погибли хозяин дома Максимилиан Гронеско, гости, приехавшие на праздник и прислуга семейства – лакей, дворецкий, служанка и кухарка. Когда в день своего рождения Милилорейн возвратилась с родителями с материка, на острове их ожидали лишь тишина и пустота.
– Неужели они не увидели трупы?
– Столкнувшись с мистикой, им не удалось отворить запертые двери. Все, кто попытался проникнуть в комнаты, умерли от сердечного приступа или ослепли. Казалось, что нечто, таившиеся в этих комнатах, защищает их постояльцев. В тот день Милилорейн силой увозили из этого проклятого места.
– Почему же я смогла?
– Вы двойник. Думаю, это не просто совпадение.
– С 1903 года более никто из родственников не посещал остров, вселявший ужас в их души. За охраной частной собственности были наняты смотрители. Оплата их труда была высокой, даже несмотря на то, что многие из них быстро покидали это место. Кто-то просто уезжал с острова, а кто-то по неосторожности сорвётся со скалы, заработает инфаркт от испуга или застрелится по неосторожности.
– Вы не боитесь, что вас настигнет та же учесть?
– Нет, – был сухой ответ.
Она ходила по тонкому льду, не доверяя Викентию. Сквозняк приносил запах зловония, вызывающий тошноту, а скрипы и шорохи, доносившиеся из коридоров, вселяли ужас. Николина желала поскорее покинуть это дрянное место. Хриплым голосом девушка произнесла, силясь проснуться от кошмарного сна:
– Как они погибли? Почему их тела не предали земле?
Смотритель сделал паузу, прежде чем из его уст прозвучало:
– Николина, самый большой человеческий страх – страх смерти. Эти люди не желают уходить.
– Я не понимаю вас, – она с недоумением посмотрела на собеседника.
– Вы ведь верите в то, что Алевтина призрак?
– Признаться, мне всё ещё кажется, что она часть какого-то маскарада.
– Скоро ваше мнение изменится.
– Вы говорите загадками, Викентий, – девушка огляделась по сторонам в поиске того, что может защитить её. – Хотите сказать, в доме есть ещё призраки?
– Да и они не собираются уходить, даже вопреки тому, что находятся на этом острове как в клетке.
– Я в опасности?
– Да. Но в этой спальне вы под защитой. Милилорейн Гронеско наложила на комнату защитное заклятье, желая избавить мужа от ужасных кошмаров, которые стали его преследовать за неделю до трагедии.
– Почему я не видела этих призраков?
– Они растеряны, не знают, чем это может кончиться, поэтому не вмешиваются. Но на вашем месте я бы не стал доверять данному затишью. Они уже отнимали чужие жизни, и им всё ещё хочется поразвлечься.
– Разве вам не страшно? Почему они не трогают вас?
– У нас с ними определённый договор, они не трогают меня и, если повезёт, визитеров острова, а я не уничтожаю их тела, – мужчина сделал короткую паузу и отвёл взгляд на тёмные кроны деревьев за окном. – Но так было не всегда.
– Значит, Максимилиан всё ещё здесь?
Мужчина промолчал.
– Мне нужно поговорить с ним. Он должен рассказать о том, что случилось. Есть ли у меня возможность спасти себя?
– Вряд ли он будет готов к такому разговору. Вы очень похожи на его жену.
– Вдруг в этом и есть мой плюс?
– Возможно.
– Он поймёт меня, раз сам всё ещё не решился перейти на другую сторону.
– Он не может. Хочет, но не может.
– Почему?
– На нём и зиждется проклятие.
– Думаете, он знает, как снять проклятие?
Вопрос повис воздухе. Чай, разлитый по фарфоровым чашкам с цветочным орнаментом, остывал. Поленья уютно потрескивали в камине, ветер с улицы просачивался сквозь щели в окнах и крыше в дом и сквозняком гулял по обители мёртвых. Постепенно на остров опускались летние сумерки.
– Николина, вы, наверное, голодны? Я приготовлю для вас ужин, – и смотритель поднялся со стула.
Не желая оставаться одной, вопреки всем увещаниям Викентия, что комната скрыта от глаза призраков, она произнесла:
– Я пойду с вами. Призраки ведь не станут нападать на меня в вашем присутствии, верно?
И они спустились на кухню, где Викентий старательно разогревал остатки супа, а Николина разливала по кружкам новую порцию чая. Завидев, что Викентий поставил на столе лишь одно старинное блюдо, она смутилась:
– А разве вы не будете?
– Я довольствуюсь чаем.
Когда они сели за стол, девушка отметила, что кухня стала выглядеть иначе. Пыль и пауки, украшавшие каждый тёмный уголок комнаты, исчезли, казалось, Викентий даже покрасил оконную раму и починил потолок, с которого некогда свисала штукатурка, обнажая его деревянную основу.
– Викентий, вы можете сегодня спать в моей комнате?
Читая вопрос в его глазах, она пояснила:
– Мне страшно, а рядом с вами я ощущаю себя гораздо спокойнее, – а про себя подумала, что будет хорошо не терять его из виду. – Я могу спать на софе, а вы… – но она не успела закончить, как мужчина оборвал фразу.
– На софе буду спать я, если позволите, Николина.
Ночью Николина крепко спала, но посреди неожиданно просунулась в холодном поту из-за кошмара. Вскоре до её слуха донеслись завывания из самого сердца дома, но она всё ещё уверяла себя, что это сквозняк. Сердце бешено билось. Девушка оглядела комнату в поисках Викентия, но его не оказалось на месте. Несмотря на то, что смотритель утверждал, что комната находится в безопасности, девушка боялась. Схватив со спинки кровати кардиган и накинув его на себя, она подошла к двери и дрожащей рукой повернула ручку.
– Викентий, – проговорила гостья хриплым и еле слышимым голосом.
– Викентий, вы где? – произнесла она чуть громче, но голос предательски дрожал. Не получив ответа, Николина ступила за пределы комнаты и пошла вдоль по коридору, который сквозь окно ярко освещала луна. На ближайшей тумбочке она схватила пустой подсвечник и взяла его в качестве предмета обороны, хотя и понимала, что от привидения это вряд ли поможет. Из-за дверей запертых спален девушка слышала едва различимый шёпот и шорох.
О проекте
О подписке