Глава 1

– Впервые летишь? – устраиваясь рядом на сиденье в переносном модуле, поинтересовался очень довольный собой мужчина. – Я, кстати, Павел – бортовой повар. Всех знаю, у нас команда постоянная, а тут, смотрю, – незнакомка. Штурман-навигатор новый? Предыдущая отпуск семейный взяла, ребенка ждут.

Я согласно кивнула, улыбаясь.

– Симпатичная ты, я погляжу, – тоже усмехаясь, протянул мой сосед.

– Меня Анжелика зовут, можно просто – Лика. Только я уже летала – тренировки, практики. Но вот рабочий полет – первый, – подтвердила я.

– Эх, да что тренировки и практики, это другое! Там всегда знаешь, что есть рядом кто-то, кто подправит, скорректирует, если в чем ошибешься, а тут уже расчет только на свои силы. И ответственность опять же, а то неверный курс проложишь и корабль со всей командой – вжик – и в лапы верпанов отправишь.

От слов Павла стало как-то неспокойно. Мало мне наших шутливых гадательных прогнозов, так еще и это теперь! Нервы-то не как у робота!

– Да не бойся! – заметив мои душевные трепетания, мужчина по-свойски хлопнул по плечу. – У нас капитан свое дело знает. В одиночку к управлению маршрутом не допустит. Да и не все, малая, от нашего желания зависит. Судьба – она, знаешь ли, тоже дама с закидонами, – порой такое учудит, что волосы на моей лысине дыбом привстанут!

– Пашка! – раздался смешливый окрик с задних рядов. – Ты чего там новенькую пугаешь? Ждешь, пока в обморок шлепнется, а потом первую помощь оказать можно будет?

Позади раздался взрыв хохота.

– Инженеры-космомеханики наши, – извиняющимся тоном пояснил Павел. – Ребята молодые. Вот уже приревновали… Так что держись, малая, возьмут в оборот!

Тут я ощутила, как тело вжимается в кресло. Это модуль отправился в орбитальный скачок, перенося нас к транспорту. Сами корабли были огромными, поэтому посадок на планету не совершали. Это также шло на пользу экологии, потому что снующие туда-сюда корабли истончили и разрушили бы озоновый слой, защищающий Землю и все живое на ней от излучения нашей звезды – Солнца. А так, еще триста лет назад, общее земное правительство приняло конвенцию, запрещающую космическим кораблям прямые посадки на Землю. Функцию челноков и курьеров выполняли транспортные модули, для которых над космопортами были созданы специальные космические коридоры, где, как в лифте, с турбоскоростью перемещались модули от планеты к висящим на орбите транспортам.

Отключившись от происходящего вокруг, я уставилась в иллюминатор, рассматривая родную планету, с которой на время предстояло проститься. Было грустно, хотя ощущение волнительного предвкушения приключений тоже присутствовало.

«Надо собраться!» – Мне предстоит первый полет, и я хотела показать себя настоящим профессионалом.

– Со временем привыкаешь и к расставанию, – философски заметил Павел, – зато возвращаться всегда радостно. Ты сама откуда будешь? Семья большая?

– Из Карелии, озерный край, – знаете? Там вся наша семья живет. Но сейчас мы редко бываем дома. Брат с семьей давно переселился на Таурс, они с женой – космогеологи, разведывают там местные природные ресурсы. Родители летают: папа – пилот, а мама – бортовой врач на том же корабле.

Уже с детства я привыкла, что они чаще бывают в космосе, чем дома. Во время их командировок я оставалась с бабушкой и братом. Но редкие встречи всегда были полны радости и тепла. Теперь мы все живем своими жизнями, но общаемся в скидере, регулярно обмениваясь новостями, голограммами и пожеланиями. Только вчера я выслушала от родителей и брата целую кучу предупреждений, нравоучений и советов в связи с грядущим полетом.

– А я – с Байкала! – гордо возвестил Павел. – У меня и семья там – жена и трое ребятишек, одни парни. Считай, взрослые уже. Судьба девчушкой нас не порадовала. А пацаны что? Тоже разбегутся кто куда, вон, хоть на тот же Таурс. Туда сейчас многие улетают. Такие природные условия и климат, как же… Купаться, значит, любишь?

Я засмеялась:

– А как же! В пресной воде купаться всегда сложнее, чем в соленой. Поэтому настоящие пловцы совсем не на побережье морей рождаются.

– Это ты верно говоришь, я вот тоже, сколько себя мальчишкой помню, с весны и до начала осени из воды не вылезал.

На этом беседу нашу пришлось прервать. Модуль влетел в стыковочный отсек нашего транспорта, и все приготовились перейти на корабль, который в ближайшее время станет для нас и домом, и местом работы.

Быстро проскочив сканирующе-дезинфицирующий блок, я вслед за всеми прибывшими отправилась к пассажирскому входу. Сразу за дверями нас встречал робот-синхронист, занимавшийся размещением команды.

– Орзова Анжелика, – четко произнесла я, следуя общему примеру.

– Сектор Л, каюта 36, – прозвучал в ответ ровный голос робота, – сканирование радужки завершено, индивидуальные параметры синхронизированы с данными в базе звездолета. Успешной работы!

Сосредоточившись, чтобы не забыть новый «адрес», я поспешила к многостороннему лифту, выбирая на табло знак своего сектора. Дверь плавно закрылась, отсекая меня от членов экипажа, еще проходящих распределение.

Практически сразу дверь скоростного лифта отъехала в сторону, открывая мне проход на нужный этаж. Здесь, в отличие от посадочно-транспортного сектора, царила приятная тишина. Коротко осмотревшись в коридоре, отделанном зеленоватым пластиком, я определила, в какую сторону идет нумерация кают, и отправилась на поиски своей. Встав перед дверью с цифрой «36», я внимательно взглянула в сканер, ожидая, когда он меня идентифицирует.

– Доступ разрешен, – донесся стандартный ответ, и дверь каюты отъехала в сторону.

С некоторым волнением я шагнула внутрь. Пусть это была всего лишь стандартная каюта типового транспорта, но именно ей предстояло стать моей на ближайшее время. Скоро прибудет багаж с моими личными вещами, и тогда можно будет все разместить и украсить по-своему, придав каюте индивидуальность. Каюта из двух отсеков, выполняющих функции спальни и гостиной-гардеробной и совмещенного санузла. Впрочем, душ, унитаз и раковина выдвигались из стенки нажатием необходимой кнопки на сенсорной панели у входа. В их отсутствие помещение можно было использовать для гимнастики и любимой мной йоги.

Наш корабль, обладая малым вооружением, предназначался в основном для логистических задач, и поэтому был оснащен новейшими гипердвигателями, позволявшими быстро перемещаться в космическом пространстве. Вот почему для того, чтобы достичь базы, расположенной в галактике Киля, нам потребуется меньше двух недель.

Писк общего информационного зума отвлек от осмотра, взмахом руки я запустила голосовое сообщение:

– Капитан приветствует прибывший экипаж. Расписание вахт прилагается и отправлено на зум каждому. Старт запланирован через два часа. За час до этого первому составу специалистов приступить к дежурству. Проверки систем работы корабля запущены. Располагайтесь и устраивайтесь! Расписание режима внутреннего распорядка прилагается, – раздался писк, обозначающий конец сообщения.

Но тут же зум снова подал звуковой сигнал и ретранслировал следующее сообщение:

– Анжелика, здравствуйте! Вам как новичку необходимо сразу после старта прибыть в медотсек для осмотра и проведения вакцинации, а также вживления языкового гаджета. Потом – на инструктаж к капитану. Успешного полета!

Я решила, что сообщений больше не будет, но зум снова включился, выдавая неожиданное:

– Лика, забыл спросить про предпочтения в еде! А то в анкетных данных обычно минимум информации по этому поводу. Как будет время – сообщи. Павел.

Сняв с плеча короб с личным скидером, я осторожно пристроила его на стол. Открыла данные по вахтам и режиму, принятому на корабле. Оказалось, что я, как второй штурман-навигатор, прикреплена к третьему составу, а значит, мое первое дежурство начнется через двое суток. Что же до расписания внутреннего распорядка, то ужин ожидается через пять часов.

С мелодичным перезвоном распахнулась почтовая секция на двери, и в помещение вкатились мои багажные боксы.

Выдохнув, я потянулась к первому, намереваясь в оставшиеся до старта часы полностью разобрать вещи. Выдвинув из стены гардероб, в котором уже находились три комплекта форменной одежды и обуви по моим меркам, я быстро и методично принялась развешивать одежду и раскладывать обувь, взятую с собой. Помявшиеся вещи я откладывала, собираясь позже запихнуть их в гладильный блок.

Следующим пунктом я занялась размещением моей коллекции любимых книг и чипов с фильмами. На пластичных, легко меняющих форму полках в спальне расставила часть сувениров от близких и друзей, а также обновляющиеся рамки с фотографиями. На столик возле кровати перенесла скидер и поставила горшок с обожаемой мною бегонией.

К моменту, когда пора было отправляться в медотсек, каюта приобрела вполне жилой вид. Вокруг находились дорогие и знакомые с детства вещи, вселяя в меня уверенность и покой. Быстро переодевшись в форменный костюм, я отправилась на встречу с бортовым врачом.

– Орзова Анжелика, – произнесла в контактный зум на входе в медотсек.

– Вас ожидают. Проходите! – получила стандартный ответ.

Дверь плавно отъехала в сторону, позволяя мне пройти внутрь. Навстречу поднялась улыбчивая, немного полноватая женщина:

– Анжелика, проходи, – с улыбкой пригласила она, – меня все Верой Андреевной зовут! Ну что, твою личную карту я просмотрела. Необходимо сделать дополнительные прививки и установить ликвидатор.

– У меня же все сделано! Нас в академии еще на первом году учебы от всего прививают. И зачем ликвидатор? – я была искренне удивлена.

Все же пусть и молодой, но – специалист, поэтому с медицинской стороны все необходимые нормы защиты у меня уж точно были предусмотрены. А сообщение о ликвидаторе, что представляет собой микроскопическую, органическую встраиваемую в тело капсулу, которая при активации мгновенно уничтожает носителя, я ожидала услышать меньше всего… Кажется, слышала где-то, что эти нанотворения очень дороги и используются в специальных космических разведкомандах.

– Лика, – Вера Андреевна нервно потерла переносицу и продолжила, – мы не военный транспорт, но направляемся в галактику, где идет настоящее космическое противостояние. И никто не может быть уверен в своей абсолютной безопасности! Ты же знаешь… Они ни одного пленного нам не выдали, ни на какие обмены и переговоры не идут. Поэтому что происходит с теми, кого они захватывают, мы не знаем. Но учитывая их жестокость…

Бортовой врач отступила в сторону и грустно вздохнула:

– Федор Дмитриевич, наш капитан, внутренним распоряжением определил всем членам экипажа по предварительному согласованию устанавливать блокаду на самый крайний случай; он сам их и достал. Пока никому не пригодилось, но кто знает… Сменишь работу или риск встречи с верпанами пропадет, и капсулу извлечешь. Это безопасно.

Мое изумление возросло. Подобный шаг, такая фанатичная забота о безопасности команды – это совершенно нетипично. Капитан транспорта явно был не только профессионалом, но и хорошим человеком.

– И что, у всех установлена? – все еще борясь с сомнениями, уточнила я.

– Нет, двое механиков отказались. Ребята молодые, бесстрашные, – все кажется, что удача на их стороне, – недовольно качая головой, ответила Вера Андреевна, – заставить не имею права, хоть и понимаю, что глупые еще, максималисты! Но тебя прошу – не отказывайся… Пусть верпаны – другой вид, не гуманоидный, но и последних во Вселенной немало. А ты – девушка молодая, красивая. Бывают ситуации, когда смерть – лучший выход.

Вот уж меньше всего я ожидала подобных наставлений от бортового врача грузового транспорта. Но логика в ее словах была, и я согласно кивнула:

– Чем активируется? – уточнила, присаживаясь на кушетку.

– Звуковым сигналом – любой комбинацией. Какой – можешь сама решить, – в ее ответе сквозило явное облегчение.

– Пусть будет – «ква-ква», – с иронией, на самом деле не веря, что этот сигнал пригодится, решила я, – точно случайно не оговорюсь!

Разблокировав магнитные застежки форменного комбинезона, я оголила плечо. Капсула впрыскивалась в кровь и блуждала по сосудам организма – предположить ее местонахождение было невозможно, что не позволяло захватчикам ее извлечь и обезвредить. Механизм действия строился на каких-то нервно-гуморальных регуляциях организма и доподлинно был мне не известен.

Быстро закупорив гелевым пластырем ранку, Вера Андреевна уже совершенно по-свойски подмигнула мне:

– Контрацептивную прививку сделать?

Я опять растерялась. Пока такой потребности у меня не возникало, но кто знает, какой поворот событий меня ждет.

– А давайте, – махнула я рукой, соглашаясь.

– Конечно, не повредит. Ты девушка молодая, симпатичная. Вон, глаза черненькие; волосы тоже как смоль, а уж бюстик… Эх, мне уже поздно жаловаться, что природа всем обделила, но хоть за тебя порадуюсь! А команда у нас какая, и холостых ребят много – вдруг да полюбится кто, – заулыбалась Вера Андреевна. – Вот Тамара, до тебя работала, с ней так и произошло… Сейчас оба взяли семейные отпуска – ребеночка ждут!

Радужные перспективы, вдохновенно изложенные мне бортовым врачом, не впечатляли. Меня манил космос, неизвестность, хотелось приключений, настоящей звездной работы, а не семьи и детей. Мне пока и племянников, регулярно общающихся со мной через скидер, хватало.

– На какой срок? – прервала мои размышления хозяйка медотсека.

– На два года давайте, – решительно кивнула я и получила еще один укол, уже в запястье.

– Так, теперь давай «балаболку» установим, – вдумчиво регистрируя на табло с моей картой внесенные изменения, отметила Вера Андреевна.

Быстро достав упаковочную капсулу из индивидуальной камеры, она приблизилась ко мне. Брр…

Не люблю я эти языковые гаджеты: ощущения при их установке противные до жути. Каждый раз мучаюсь – приходится сдерживать желание недовольного происходящим желудка. «Балаболка» представляет собой сложный наноорганический симбионт. Выглядит как крошечная медуза, ощущается, как и свои визуальные собратья, чем-то холодным и склизким. Вставляют ее через нос, а затем она сама, перебирая микроскопическими ложноножками, устремляется к головному мозгу, чтобы вживиться в него, расширив возможности языкового восприятия соответствующей его зоны. Уходит на это минут семь, но приятного мало.

– Какая-то она большая, – мой голос звучал напряженно.

– Для экипажей всех судов, бывающих в соседних галактиках, существует расширенный вариант языкового набора. Предусмотрено усвоение знаний о языках практически всех известных нам инопланетных разумных форм. Даже таких далеких, как арианцы и мироты, – прозвучало спокойное пояснение бортового врача.

Ого! То, что я знала об арианцах и миротах, можно было рассказать в трех словах: наиболее удаленные из известных нам гуманоидных форм разумной жизни. Контакты землян с ними можно пересчитать по пальцам одной руки. Поэтому мы о них ничего не знаем, но существуют теории, что эти инопланетные расы обладают возможностями и ресурсами, необходимыми для того, чтобы справиться с верпанами. Именно эти две расы являются излюбленными персонажами у наших писателей-фантастов. Отсутствие хоть какой-то информации о них позволяет последним проявлять неограниченный простор воображения.

Пока я вспоминала все известные мне данные об этих инопланетянах, стараясь отгородиться от неприятных ощущений при установке «балаболки», срок перемещения гаджета прошел, и ощущение чужого копошения в носу пропало.

– Ну вот, со всем справились. Иди, Анжелика, осваивайся. И если что-то начнет беспокоить – сразу ко мне! – дружески заулыбалась Вера Андреевна, возвращаясь в свое кресло и склоняясь над монитором с моей картой.

– До встречи, – усмехнулась я, выскакивая в коридор.

Теперь мне предстоит инструктаж у капитана. Федора Дмитриевича я уже встречала, когда проходила профессиональный отбор, но тогда наше общение ограничилось перечнем вопросов опросного листа. Но даже за эти несколько минут он мне очень понравился своей прямотой, собранностью и уверенностью. А после разговора в медотсеке я и вовсе укрепилась во мнении, что с начальством повезло. Поэтому волнения практически не ощущаю, лишь желаю скорее во всем разобраться и приступить к работе.