Глава третья

«Мама, и что мне теперь делать?» – капризно надула свои щеки кузина Гнафия.

«Об этом надо было думать месяцев так девять назад, или даже больше. – сообщила тетя Лисия строгим тоном, от чего у Гнафии на глазах тут же появились слезы. – Ладно. Не реви. Решим мы твою проблему».

Тетя Лисия огляделась внимательнее и заметила меня в комнате, я же старательно делала вид, что готовлю завтрак, и краем глаза следила за родственниками и прислушивалась к их разговору. Надеюсь, они не заметили моего интереса.

«Вот что, милая. – тетя Лисия вернулась к прерванному разговору и продолжила, как ни в чем не бывало. – Сделаем так. Ты сегодня же соберешься и завтра с утра отправишься в Королевскую Академию. Там разыскиваешь Лексиса и женишь его на себе».

У Гнафии даже глаза загорелись, когда ее матушка говорила про то, что она должна выйти замуж за моего Лексиса. Чуть не выронила вилку, которой я сейчас равномерно помешивала взбитые яйца. От чего она жалобно звякнула о стенку тарелки. Две родственницы сразу же обернулись в мою сторону, а я повернулась к ним спиной и дальше продолжила свое действие.

«Но как я это сделаю?» – поинтересовалась кузина, когда до нее дошло, что именно ей предстоит делать.

«Не переживай, я тебе сегодня все подробно расскажу, что и как делать». – уверенно заявила тетя Лисия.

«А малышка?» – изобразила Гнафия из себя заботливую мать.

«Не переживай, за ней Тиа присмотрит». – ответила ей тетя Лисия с уверенностью.

«Нет!» – против моей воли мой рот уже сообщил возмущенно, чем я выдала себя за явным подслушиванием чужого разговора.

«Почему, нет? – было сначала слегка недоуменное от моей кузины. Но я тактично промолчала, придерживая свой рот закрытым. Иначе бы высказала ей все, что сейчас у меня кипело внутри. И не просто кипело, а булькало так сильно, что вот-вот грозилось вылиться на голову моим родственникам. А кузина тем временем отошла от небольшого шока и, сощурив глаза так, что она стала походить на подозрительную старушку, продолжила. – А вот и еще одна поклонница моего Лексиса».

Она осмотрела меня внимательней, как будто хищник осматривает свою добычу. Так пристально, что мне стало не по себе. Тетя Лисия, конечно же, решила промолчать в такой ситуации. Но так же как и ее дочурка, смотрела пристально.

«Я в курсе о том, что ты за ним бегала, с самого появления в нашем доме. Лексис мне рассказывал о тебе, о том, что ты пытаешься навязать себя моему жениху. Чуть ли не в кровать к нему прыгала, но он терпел тебя из уважения ко мне и моей семье. И теперь, ты отказываешься посидеть с его дочкой?»

Нет, это не правда. Этого он не говорил. Я же помню, что было у нас с ним, отчетливо помню. Но вот сказать и возразить Гнафии я сейчас совершенно не могла. Тем временем кузина продолжала говорить такие вещи и обвинять меня во всем этом от лица Лексиса, что я ощутила, как во мне стал нарастать гнев, поднимаясь из глубины души и затопляя всю меня.

Уже слова кузины я слышала будто сквозь толщу воды. Мне казалось, что я нырнула очень глубоко и не все уже понимала из того, что выкрикивала кузина. Перед глазами появилась красная пелена, закрывая мне видимость. Только сейчас до меня дошло, что Лексис меня обманул. В голове всплыли слова жены старосты сами собой, оповещающие о том, что Лексис этим летом не приедет в нашу деревню, как и в последующие года во время обучения. И возможно когда окончит академию, то вернется уже с женой.

«Гнафия! Замолчи!» – услышала я восклицание своей тетушки отнюдь не радостное, а даже какое-то напряженное. Но кузина, будто не слышала ее, и продолжала все говорить и говорить. Наверное, свой яд она сейчас сцеживала, промелькнула мысль в голове, на секунду принося облегчение, после которого начался настоящий ад.

Все мое тело скрутило ужасной болью, от чего я немного вскрикнула, раскрыв свой рот, но звуков произнесено не было. Мне казалось, что я погружаюсь во тьму, такую черную, такую режущую меня на мелкие кусочки. Каждая частичка, каждая клетка отзывалась болезненным спазмом.

«Да закроешь ты свой рот или нет. – был возмущенный женский голос вдали, потом послышалась возня в том месте, где был голос. И затем уже тихое, на грани моего слуха. – Не видишь, она превращается».

Кто превращается и во что интересно? Но секунду спустя мне уже было безразлично до этой мысли. Сейчас я увидела свет, который был ярким пятном в той тьме, в которую я погружалась все больше и больше. Присмотрелась и поняла, что этим светом был Лексис, моя любовь.

Тут же в теле вся боль исчезла, не оставив от себя и следа. И на смену ей пришла тихая и убаюкивающая прохлада тьмы. Но этот свет, который был очень ярким, меня немного раздражал, от него резало глаза так, что слезы, тут же, появились. Надо убрать этот источник, и чем скорее, тем лучше.

«Убить его» – пришла мысль, сначала напугавшая меня, но прохлада тьмы сделала свое дело, и вскоре я считала это единственной разумной мыслью. Ну что же, раз надо убить его, чтобы он не мешал мне смотреть, то я сделаю это. Поднялась с полу, на котором я оказывается уже сидела и смотрела в ту точку, где был свет, и отправилась к нему.

Преграда в виде двери была хлипкой и не такой уж и задерживающей меня. Взмах руки и дверь осыпается щепками к моим ногам. Переступив их, я отправилась в путь. Оказывается не так уж и близко этот свет находится, и как я понимаю сейчас он в Королевской Академии, на другом конце страны. Ну что же, тьма поможет мне добраться до него быстро.

Сделав пару неуверенных шагов, я тряхнула головой, отгоняя от себя ту неуверенность и страх, что жили вместе со мной, выпрямила спину и пошла вперед.

Весь мой путь, который я шла, я видела перед собой только этот свет и всегда у меня была только одна мысль «Убить. Убить. Убить» Где бы я ни шла, я не замечала того, что сейчас было у меня под ногами. Мои ноги ступали на мягкое и приятное, и каждый мой шаг приближал меня к цели. Иногда из непроглядной темноты я выныривала в реальность, такую серую и скучную.

У меня настолько обострились мои чувства, до такого предела, что казалось, это не может быть правдой. Я ощущала все окружающие запахи остро и рьяно. Когда я на короткое время снова видела все, то мне казалось, что я вижу все так ярко и порой далекое казалось настолько близко, что сама не понимала, что именно происходит. В такие моменты я сильно хотела кушать, но вскоре эти чувства исчезали, и я вновь оказывалась во тьме.

Я заметила присутствие посторонних сразу, когда в очередной раз вынырнула из такой прохладной темноты. Но они от меня находились в этот момент пока еще далеко. Их было шестеро, огромных и сильных мужчин, которые, скорее всего, тоже увидели меня, но не подали виду. Первой моей мыслью было развернуться и бежать, как можно дальше. Ведь сейчас передо мной были разбойники. А я шла по лесу, как ни в чем не бывало, словно прогуливалась по улице в своей деревеньке. И как только я подумала о побеге, сделав очередной шаг, поняла, что мне очень больно ступать на ноги. Посмотрела вниз и ужаснулась. Я шла босыми ногами по земле, и судя по их виду не первый уже день. Мои ноги были выпачканы в грязи и крови, моей крови, которая сочилась сквозь мелкие трещинки и ранки в ногах.

Платье, в котором я была, уже имело грязный и местами порванный подол, открывающий мои лодыжки всем на обозрение. Осмотрела его и поняла, что вышла я из дому в том, практически, в чем уснула вчера вечером. А вот когда вышла на кухню готовить, то я не переодевалась и даже не обувалась. Так и ушла из дому, в чем была.

Я спешно думала, что же мне делать и как быть, пока мои ноги, сами несли меня прямо в руки к разбойникам. Шаг, еще шаг, и я все ближе и ближе к ним. Хотела свернуть, но не получалось, как будто мое тело против меня делало свои шаги. Ужаснулась немного, но вскоре вновь наступила успокаивающая тишина, и полная темнота, вытесняющая все из моего сознания, кроме одной цели.

Лишь чудом услышала фразу, когда практически поравнялась с бравыми ребятами, лесными разбойниками, которые уже были рады тому, что добыча сама плывет к ним в руки.

«Не трогать! Я сказал не трогать! Не видите что ли, темная ведьма она, идет за тем, чтобы убить и завершить свою инициацию. Или вы хотите, что бы она обратила свое внимание на вас?»

«Нет, нет». – был слаженный хор мужских голосов, и я даже ощутила, что они расступились с моего пути, лишь бы не заметила их.

Усмехнулась и пошла дальше. В нашем мире все не любят темных ведьм, потому как они сильные, могущественные и страшные. Но почему меня посчитал за темную ведьму, я не поняла и пришла в такое легкое недоумение. Я же не такая страшная, или страшная? Задумалась над этим вопросом, но вспомнила, когда мне бабушка показывала портреты этих ведьм, то на меня с листа бумаги взирало нечто страшное и на женщину вообще не похожее. Если такое приснится, то явно утром не проснешься, а помрешь от страха.

Вот и призадумалась я, пока мои ноги шагали по земле, оставляя кровавые следы. Но вскоре и это ушло из моих мыслей, кроме навязчивой идеи убить.

В следующий раз, когда я вынырнула из своей темноты, то, как раз проходила по полю, на котором трава была зеленой, только недавно проклюнувшейся из земли. Удивилась сильно, потому как поля вокруг нашей деревеньки хоть и были, но не такими большими, как сейчас предстали перед моим взором. В этот раз я прошагала через все это огромное поле, ощутив все обострившиеся чувства. И лишь только когда практически добралась до конца поля, снова погрузилась во тьму.

Сколько раз я выныривала из темноты, я не считала, но это было словно пробуждение ото сна. Но то, что я увидела перед собой, показалось мне еще большим сном. Сейчас я чувствовала всю усталость, навалившуюся на мои хрупкие плечи, и стояла как вкопанная, глядя в одну точку. Мои ноги больше не совершали шагов, а просто остановились от большого города невдалеке и продолжали стоять, а вместе и с ними стояла и я. Тьма почти ушла из меня, но я чувствовала, что то, зачем я сюда пришла, очень близко находится. Буквально осталось немного и я наконец-то исполню то, зачем сюда шла.

Что ж, нужно как можно скорее выполнить все то, что я планировала, и вернуться домой. Прядь волос, выбившаяся из косы, которую я заплетала утром в доме тетушки, упала на глаза и мешала мне смотреть. Подняла руку, чтобы смахнуть, но просто заправила за ухо, не обращая, ни на что внимание. Мне сейчас было важно дойти до своей цели.

Попыталась сделать шаг в направлении этого города, но острая боль прострелила по всей ноге, и я упала на землю. Сейчас я была почти на краю леса, который за моей спиной был густым и непроходимым. И когда я упала, то оказалась почти в корнях могучего дерева, такого большого, что я его только сейчас заметила. Боль в обеих ногах моих была сильной, и мои глаза моментально наполнились слезами. Так же мне очень сильно хотелось кушать, сейчас мне казалось, что я не ела как минимум неделю, а может и больше. Интересно сколько я шла, и где я нахожусь? Судя по ощущениям, то я скоро встречусь с Лексисом лицом к лицу. А вот то, что от нашей деревни до столицы нашей страны, где и обучается он как минимум месяц пути. Надеюсь я не возле Тинарии.

Мысли об этом немного отвлекли от больных ног, и я ощутила, как боль немного притихла, но стоило мне немного шевельнуть своими ногами, как они вновь начинали болеть, и глаза наполнялись еще большими слезами. Прикрыла рот ладошками, когда ногой нечаянно задела один из корней, и взвыла от ужасающей боли пронзившую мою ногу. За что мне такое наказание?

Свернувшись калачиком так, что бы мои ноги ничего не задевали, я лежала на земле в небольшой ямке и тихо плакала от своей жизни, при этом желудок мой требовал еды, с каждой минутой все сильнее и сильнее. И обидно то, что я ничего в этот момент с собой поделать не могла. Лежала я в таком положении совсем не долго, потому как вскоре уснула крепким сном.

«Кар, кар.» – услышала я сквозь сон, совсем не далеко от себя карканье птицы, черной как ночь. Открыв глаза, я заметила огромного ворона, сидящего на самой нижней ветке, прямо надо мной. Он каркал и осматривал меня таким плотоядным взглядом, что по телу прошлись мурашки страха, и я резко поднялась из положения, лежа, в положение, сидя. Ворон, не ожидавший такого, тут же взметнул своими крыльями и взлетел повыше, снова устраиваясь на ветке дерева и рассматривая меня.

«Кыш, пернатая». – прохрипела я, потому как во рту все пересохло. Глотать тоже было больно, а когда говоришь, еще и в горле дерет так, как будто тысяча кошек точит свои когти. Попыталась взмахнуть рукой, что бы прогнать этого ворона, а он же просто голову на бок склонил и дальше рассматривать меня стал.

Сколько я проспала, не знаю, но сейчас было только раннее утро. Потому как, солнце еще только поднималось и не достигло самого высокого пика, да и грело оно мало. Мои руки были практически ледяными, и я плохо чувствовала свои пальцы. А когда ими пыталась пошевелить, то начиналось покалывание в подушечках пальцев так, что мне хотелось их посильнее почесать.

«Всего второй день, а я опять сплю на земле. Что за невезение то?» – проговорила я в пустоту практически шепотом и попыталась подняться на ноги, помня ту страшную боль, которая была, перед тем как я уснула.

Осторожно поставила ноги так, что бы стопы упирались в землю, ощутив небольшую боль в ступнях, и попыталась подняться. Ноги не хотели слушаться меня ни в какую, хоть и боль была терпимой, не такой как в самом начале. Поняла, что и ноги мои замерзли, когда я спала на земле, и уже подготовилась к тому, что и у них будет покалывание. Опершись о ствол дерева, с которого ворон все еще наблюдал за мной, я кое-как поднялась и покрепче схватилась за дерево, когда мое тело начало наклоняться, чтобы упасть.

Постояла так некоторое время, обнявшись с деревом, и почувствовала легкое облегчение. Кое-как пришла в себя. И вот тут-то снова мой желудок напомнил о том, что хозяйка у него какая-то непутевая попалась. От острого приступа голода едва не согнулась пополам, но все же, смогла переждать его. Посмотрела в сторону стен, окружавших город, и поняла, что, сколько бы я не мучилась, все равно придется отправиться туда, и как-то раздобыть поесть. О том, как и что я буду там делать, старалась вообще не думать, иначе бы сошла с ума еще до того, как до него доберусь.

Оторвавшись от дерева, я стала медленно и потихоньку переставлять свои ноги, иногда помогая руками. Потихоньку, шаг за шагом, с голодными приступами, я смогла добраться до ворот, означавшими входом в этот славный город. Стены его были очень высокими, поэтому мне не удавалось разглядеть за ними практически ничего, что бы приковывало мой взгляд. Поэтому я старалась и не смотреть туда, а только себе под ноги. У ворот уже была толпа людей, которая желала туда пройти. Многие были с повозками, явно чем-то груженными. Слышала, что они разговаривают, и чем ближе я приближалась, тем страшнее мне становилось.

«Надеюсь, они не смотрят на меня, и вообще не заметят, когда я подойду к воротам». – пробормотала я шепотом еще в самом начале пути, и меня обдало странным зеленоватым свечением, но таким прозрачным, что мне кажется, это от усталости и эмоционального потрясения у меня начались галлюцинации. Или даже может это так звездочки перед глазами плывут. Но я же, не билась головой? Или нет?

Легкий ветерок обдувал мое тело, активно играя с грязным и ободранным подолом юбки у платья. Сейчас мне хотелось только добраться до города, а там и поесть и умыться. Правда, где я буду все это делать, даже не представляла. У моего платья не было карманов, а, следовательно, там не завалялось и одной монетки.

Переставляла я свои раненные ноги аккуратно, и медленно, но вот добралась до самых ворот. На меня же так никто и не обратил внимания. Ни люди, которые стояли толпой с этой стороны ворот, ни стражники, охраняющие ворота, и даже лошади, впряженные в повозки, стояли смирно и не обращали на меня внимания. Увидела, что чтобы пройти надо заплатить целую монетку, и, похоже, даже серебряную и пригорюнилась. Где я им найду такую монетку сейчас? А вот вернуться в деревню и взять эту самую монетку у тети Лисии, не было возможности. Во-первых, я не знаю как далеко моя деревня от этого города. А во-вторых, мне кажется, что я не смогу дойти уже до нее. Еле до этого города дошла, устала я страшно, ноги болят так, что ступать больно, но терплю. Приступы голода участились, и теперь я все чаще останавливалась их пережидая.

И что мне делать? Одинокая слеза покатилась по моей щеке, никогда я еще себя так жалко не ощущала. Даже когда умерла бабушка, я не ощущала себя так. Всхлипнула и размазала рукой эту слезу по щеке. Посмотрела на свои руки, а они грязные, и теперь разводы грязи были и на щеке. Когда всхлипнула, то лошади, близ стоящие, повели ушами, но все равно не реагировали на мое присутствие.

Подошла ближе к стражнику, ноги мои неимоверно тряслись, как и руки, от страха. Мне надо было войти в город, а денег у меня нет от слова совсем. Но вот что странное, он взял оплату у одного человека, и обратился уже к другому, а меня словно вообще не заметил. Подошла еще ближе, шаги дались с трудом, но, тот же, эффект. Стражник не видел меня, или старался не замечать.

Оглядела себя, полностью платье и руки, а так же свои ноги, и поняла, что я очень смахиваю на бездомную. В порванном и грязном платье, я выглядела жалко и, наверное, совсем ужасно, раз на меня не обращали внимания. Но стражник даже не морщился при моем виде. Хотела у него спросить, но горло так сдавило, что трудно было выговорить хоть слово.

Раскрытые ворота манили к себе, до них было совсем немного, шагов десять, и их можно было преодолеть быстро и стремительно, но только не мне и не в таком состоянии. Потоптавшись еще около стражника и не издавая ни звука, я все же решилась и пошла в сторону раскрытых ворот. Удивительно, но за, то время, что я шла, меня никто не окрикнул и не остановил. Еще поразило меня более всего, так это люди проходили мимо, и даже не замечая меня рядом стоящую, и их рассматривающую. Такое чувство, что они меня совсем не видели.

Еще сделала пару неуверенных и мелких шагов в сторону ворот, оглядываясь по сторонам, и когда убедилась, что на меня никто не смотрит, прошла эти самые ворота по краю дороги. Даже оглянулась для надежности, но все равно не обращали на меня внимания. Стали появляться у меня некоторые подозрения, но я быстро их откинула и пошла дальше.

Как только прошла я эти ворота, то меня встретил сам город своим мрачным серым цветом. Что дома, что плитка на дороге были выполнены в этом ужасном сером цвете. И нигде даже единого растения не виднелось. Все так уныло, что я подумала, что это, наверное, военный городок, потому как там некогда следить за красотой. Направилась прямо по широкой улице, даже не по краю, а намеренно вышла так, что я шла по центру. Шла и осматривалась, разглядывала унылые строения с небольшими окошками. И как в них жить то?