Глава 5

– Малла, – счастливая, довольная и дородная госпожа Гририх взяла меня за руку и, заглядывая в глаза, серьезно произнесла, – не буду говорить, что будет легко. Знаю, что тяжело терять того, кого любила и с кем провела самые счастливые годы. Сама такая была. Но жизнь продолжается, девочка. Все будет хорошо. Со временем ты привыкнешь, смиришься. А мы здесь все тебе поможем. И если тебе нужна помощь, обращайся. Договорились?

Я кивнула. А что мне оставалось делать? Я ведь понимаю,что у меня сейчас, как у лягушки, два пути: сложить лапки и утонуть, или побарахтаться.

И пусть я еще не решила, что буду делать, потому что утонуть легко и быстро, а взбивать из молока масло это трудно и долго, и еще не факт, что получится. Но я хотя бы знаю, что у меня есть выбор.

Добра получилась почти полная телега. Я даже удивилась. Все же по меркам этого мира король, действительно, не обижает вдов. Пусть даже первой категории. Вся беда в том, что я не из этого мира. И не представляю, как буду выживать в таких условиях.

Господин Гририх усадил меня на телегу, и мы поехали. Никогда не ездила на телеге. Я лошадей-то вблизи до сегодняшнего дня не видела. А сейчас смотрела на кобылью задницу и думала, что эта картина лучше всего олицетворяет мою нынешнюю жизнь.

Ехали мы недолго, но жизнь в виде кобыльей задницы успела еще и нагадить. Для полноты ощущений.

Остановились мы на самой окраине вдовьего поселения рядом с небольшим аккуратным домиком. Здесь все было совсем маленькое. И палисадничек перед домом, и чистый дворик, и хозяйственные постройки неизвестного мне назначения, обозначенные плетеной из прутьев изгородью. А вот огород там, скотным двором, оказался огромным. Соток двадцать не меньше. У меня даже спина заболела, как представила, сколько придется горбатиться на этом участке. У нас фазенда-то вместе с дачкой раза в три меньше была была.

– Нравится? – Господин Гририх с гордостью посмотрел на меня, – далековато от центра, зато участок здесь самый большой. Раз уж ты травница, то и земли тебе побольше.

Мысленно я схватилась за голову и простонала от ужаса. Кошмар меня подери! Из-за этой проклятой рассады, которая вовсе и не моя, меня теперь считают травницей. А я библиотекарь. Но попробуй расскажи об этом, если только я открываю рот, как получается «Я Малла Вильдо из Хадоа..» Ненавижу Его Светлость!

– Спасибо, господин Гририх, – старательно улыбнулась, мне хорошие отношения с этим дедушкой еще пригодятся. Надеюсь, хоть женщины, с которыми я буду жить, мне помогут.

– Да что я-то, – расплылся в улыбке дедушка, – это все Его Величество Гвенарий 169! И муж твой. Первая категория она не всяким вдовам дается-то. Только за особые заслуги супруга. Так что гордись, дочка, мужем. Значит он твою безбедную жизнь сполна отработал. Ну пойдем. Еще разгрузиться надо. А тебе уборкой заняться. Домик этот уже года три пустует… вот так-то…

Кошмар меня подери! Я что здесь одна жить буду?! Это все только мне?! Сама себе хозяйка?! И тут меня прям такая благодарность к Его Светлости захлестнула. Нет, ну правда. Мог же ведь за конюха замуж выдать. Мог просто из дворца выгнать и забыть. Да мог сюда в поселение привезти и оставить никем. А он… смахнула я слезу, всхлипнула, носом шмыгнула под одобрительным взглядом господина Гририха… а потом решила, что все равно сволочи они оба. И Его Светлость, и любовничек его – король. Нечего было меня волочь сюда. Мог бы и там меня оставить в своем мире. Тогда бы и на половину телеги добра не пришлось раскошеливаться бы, ни на домик этот.

Пока господин Гририх перетаскивал богатство из телеги на крыльцо, я зашла в дом. Посмотреть, что за хоромы мне достались. Крылечко оказалось самым чистым местом во всем доме. Дождик, наверное, недавно был… да и ветер мусор сдувает.

Крошечные сени с небольшой лавкой, на которой стояли два старых рассохшихся ведра, с крючками возле двери. Еще более маленький прохладный чуланчик с полками по стенам и деревянными коробами с крышками на полу. Кухня-прихожая-гостиная с небольшой печью, столом и неизменными полками и лавкой вдоль стены. Комнатка с кроватью и деревянным коробом для одежды. Еще ода странная комнатка, в которой стоял большой стол и лавка возле окна. Все было покрыто толстым-толстым слоем пыли.

Я мысленно взвыла. Отмывать эту пыль придется не один день. Но народная мудрость гласит, дареному коню в зубы не смотрят. Хотя странно… ну, как это не посмотреть в зубы коню, если интересно? А вдруг это кляча какая-нибудь…

Поэтому я с важным видом заглянула во все углы. Полы не скрипят, нигде не сквозит, в окнах стекло, конечно, такое, что плакать хочется. Толстое с пузырьками. Через такое не то, что не видно ничего, через такое и свет толком не попадает. На кухне оказался подпол. Маленький такой погребок… плохо. Я в деревне-то была, там подполы огромные, чтоб урожай хранить. А тут? Мешок картошки не влезет.

Кровать тоже не имела видимых изъянов. Хотя была, как и все вокруг деревянной. И очевидно жесткой. На тюфяке, набитом травой, будет совсем невесело. Все бока отлежу до синяков.

Деревянный короб для одежды, или скорее сундук, с тяжеленной дверцей тоже такая себе замена шкафу. Внутри нет полок. Просто ящик. И как сюда вещи складывать? Это каждый раз туда-сюда все вытаскивать придется? А ведь я видела шкафы. Пусть они для документов, но зато полки есть. Надо будет выкинуть этот громоздкий сундук и поставить шкаф, и повесить деревянные дверцы. Найдется же здесь, наверное, кто-то, кто сможет мне сделать дверцы для шкафа? Не может же все быть настолько убого в этом вдовьем поселении?

Бедные мы бедные, несчастные попаданки! Никто не пишет, что это средневековье жуть жуткая… я в домике ни ванны не нашла, ни туалета. Значит, как летом на даче, мыться в тазу, а в туалет ходить во двор… И это кошмар и ужас. Ненавижу!

А еще печка… я вышла на кухню и с ненавистью посмотрела на серую, давно не беленую печь. Не такую огромную, как русская печка у бабушки в деревне, но все равно, занимающую почти половину кухни. Вот как, спрашивается, готовить? Где крутить, чтобы убавить и прибавить огонь? И как, вообще, ее топить? И чем? И, главное, спичек я во всем полученном богатстве не было. А вдруг здесь огниво какое-нибудь используют? Ненавижу короля! Зачем он меня сюда притащил?! Хочу домой, в цивилизацию!

– Малла, – в дом вошел господин Гририх, – я бабам крикнул, сейчас придут, помогут тебе обустроиться. Помыть здесь все… а то вечереет уже.

– Спасибо, – я вытерла слезы и повернулась к коменданту, незачем ему видеть, как я реву. – Скажите, а дрова мне где взять? Или чем тут печку топить надо? И воду… набрать бы. Для уборки.

Господин Гририх показал мне, где во дворе дровяник с небольшим запасом дров, где колодец… и если с дровами я худо-бедно справилась, в смысле с доставкой их до дома, то с колодцем вышел полный провал.

Колодец был прямо у меня в огороде, чтобы значит далеко не таскать воду для полива. Добротный такой, каменный и очень глубокий. А вода плескалась где-то далеко-далеко внизу. Доставать ее надо было ведром, привязанным к толстой веревке.

Я-то была уверена, что это просто. Сто раз же по телевизору видела, как воду из колодца достают. Кинули ведро вниз, и достали с водой. Эка невидаль.

Здесь, правда, не было ни журавля, ну палки такой, высокой, ни бревна с ручкой-крутилкой, как по телевизору. Но не думаю, что от этого задача достать ведро воды становится труднее. Сейчас наберу воды, умоюсь хоть. А то что-то кожу стягивало от грязи.

Но проклятое ведро никак не хотело набирать воду. Оно же деревянное! И нагло и бессовестно плавало в колодце и не тонуло. Я уже и веревку крутила, и туда-сюда ее таскала, и бросала ведро с небольшой и уже с большой высоты… нет… это поганая деревяшка никак не хотела тонуть.

От таких упражнений мне стало жарко. Я сняла пуховичок, накинула его на заборчик, и осталась в джинсах и кофточке. Сделала я это как-то машинально, не подумав. А вот господин Гририх, который хотел проверить какую-то тягу и сам разжигал огонь в печи, вышел на крыльцо, закашлялся и… бегом прибежал ко мне. Я даже не поняла в чем дело, а он уже накидывал на меня пуховик.

– Малла, – возмущенно шипел он, багровый от смущения, – не знаю, какие у вас в Хадоа порядки, но здесь у нас неприлично ходить в исподнем без верхнего платья! Даже во дворе!

А я не нашлась что ответить. Молча натянула пуховик и, вымещая злость на все, что происходит в моей жизни, изо всех сил швырнула проклятое ведро вниз. И оно, наконец-то, утонуло. Вместе с веревкой, которую я забыла закрепить.

Ненавижу новый мир! Ненавижу-у-у!

– Здравствуйте, господин Гририх, – в калитку вошла совсем молодая девчушка. Светленькая, стройненькая, красивая… чем-то на Кристину Асмус похожа… Если ее нарядить в убогое местное платье.

Нет, ну где справедливость? Вон король и герцог прилично одеты. У господина Гририха, несмотря на явную простоту ткани, тоже нормальные брюки, рубашка и камзол, ну, безрукавка. Да, даже младший конюх, мой муженек несостоявшийся, в почти привычной одежде.

А у женщин просто ужасные платья-балахоны. Как мешки с дыркой. Поэтому-то они фартук обязательно повязывают, догадалась я, он хотя бы талию обозначает. Если она, конечно, еще прощупывается. В таком платье пышкам, вроде госпожи Гририх хорошо, а на Асмус оно как штора на палке смотрится.

– Здравствуй, Салина. – ответил дедушка, – вот познакомься, это Малла Вильдо. Она теперь с нами жить будет. Ее его светлость лично привез. Ты уж пригляди за ней. У нее тоже муж, как и твой, по ведомству его светлости проходил.

– Привет, Малла, – тут же среагировала Асмус, тьфу… Салина… как бы не забыть-то… – Мы с тобой соседи, и я с радостью помогу тебе обустроиться…

– Ну вот и славно, – с облегчением выдохнул господин Гририх, – печь я проверил, все нормально с тягой. Так что я пойду. Вы уж тут теперь сами… Я Витку и Сайку крикнул. Придут, помогут отмыть.

– Спасибо, господин Гририх, – улыбнулась дедушке Салина, – мы справимся, не беспокойтесь. До свидания.

Я молча кивнула, прощаясь. Это они тут весело щебетали, а у меня на сердце камень так и лежал. Огромный и тяжелый. Так домой хотелось, хоть волком вой. Не до разговоров. И даже мысли вон какие-то вялые. Тоскливые.