Глава 4

Мастерские тоже не отставали. Белоснежные рабочие халаты, которые не пачкались, оказались востребованы так, что нам пришлось еще часть колхозниц перевести швеями.

Нана пока ткала одна, но качество и цена на ее работу были довольно высоки, и никто даже не сомневался в дальнейшем успехе ткацкой мастерской. Пусть она не Великий мастер, как отец, но поддерживать Даром пару-тройку станков сможет. Да и без Дара можно ткать материю на те же халаты. Ведь в них главное – пропитка.

Зарна, пока меня не было, изобрела Новое Стекло (*аналог закаленного стекла). И теперь вовсю выдувала кувшины для молока, а после моей подсказки графины и стаканы. Купцы забирали все в драку по баснословным ценам. Такого товара не было во всем Гвенаре. Правда банки и консервирование пришлось отложить. У нас не было кузнеца… и, вообще, с железом и другим металлом в Гвенаро было тяжко. Были мастера ювелиры, которые делали украшения, но… зачем нам крышки с инкрустацией? Нам бы подешевле. Как можно дешевле.

Все остальные задумки, о которых мы говорили с господином Гририхом, пришлось придержать. У нас не хватало на них не средств, у нас не хватало на них времени. Я уходила на работу с рассветом и возвращалась поздно вечером. Хорошо, что Вилина за нами с господином Гририхом присматривала. Кормила вовремя, домой выгоняла из правления, а то бы мы и есть, и спать забывали бы. Правильно господин Гририх отказался от должности председателя. Один бы он ни за что не справился. Пусть по началу пользы от меня было, как от быка молока, но учиться пришлось быстро. И колхоз, и сама деревня развивались семимильными шагами.

Двадцать отставных солдат отлично вписались в наш дружный коллектив, организовав еще две бригады строителей. Это оказалась самая востребованная в колхозе мужская профессия. И за полтора месяца мы построили сыроварню, птичник и две мастерские: ткацкую и швейную. И сейчас вовсю шла стройка, благо погода в середине шестого месяца все еще была по летнему теплой.

Первая бригада строила мастерскую для стекольщиков, вторая – овощехранилище, а третья переносила дома из центра на окраины… мы решили освободить центр деревни, чтобы устроить там постоянное торжище с магазинами и лавками. Еще была задумка построить гостиницу, ведь скоро зима, купцам будет холодно спать на улице, как летом. Да и неправильно это как-то оставлять их без крыши над головой.

И насколько успешно продвигался колхоз, настолько безуспешным было мое обучение. Иногда я мечтала прокрасться ночью в спальню к Орбрену и задушить его подушкой. Я даже в школе столько всего не учила, сколько он в меня впихнуть пытался. При этом теорию я всегда запоминала с первого раза, что было очень непривычно, ведь в школе у меня в голове, вообще, ничего не держалось. Может быть стимул в виде кровати и сладкого сна действовал? Но на все вопросы наставника я отвечала легко. Даже когда он меня ночью будил. А вот применить знания на практике не получалось.

«Улетать» к Оракулу от эмоционального всплеска я перестала через несколько дней. Орбрен перепробовал разные способы привести меня в чувство, кроме пощечин. Самым действенным оказалась как ни странно щекотка. Я дергалась и падала. Так и научилась.

Но стоило попытаться коснуться Жара, как Оракул снова тащил меня к себе. И даже ежедневные тренировки ничего не могли изменить. Орбрен нервничал, он не понимал, почему так происходит. Я психовала. Но результат оставался прежним. Нулевым.

И мы уже совсем отчаялись, и я иногда даже мечтала, чтобы никаких Сил у меня не было.

С Орбреном после того, как наша тайна раскрылась, установился какой-то спокойный дружелюбный нейтралитет. Мы перестали видеть друг друге врагов, хотя и другом я бы его не назвала. Мы жили в одном доме, и даже хозяйство вели одно, но были друг другу скорее просто соседями… А слухи в деревне как-то быстро успокоились, все быстро привыкли, что мы семья.

Тем более за этот месяц мы сыграли еще четыре свадьбы: Нана вышла замуж за одного из новеньких воинов – Памфима. Дары у них оказались примерно одинаковые, поэтому Совет тоже одобрил этот брак. Тогда я впервые увидела как красиво, когда энергии равных одаренных объединяются сами. Они как рыбки приникают друг к другу… чем-то очень похоже на китайский или японский символ… не помню, как он там называется… обозначающий мужское и женское начало.

Остальные три жениха были из «стареньких» строителей, без Дара. Как и невесты: две доярочки и моя овощеводка.

А мне каждую ночь снился Орландо. Протягивал ко мне руки от порога и звал домой. Первое время я еще сомневалась, стоит идти за ним или нет, но потом принялась уговаривать его уйти. Оставить меня в покое. Потому что… потому что не было у меня к нему больше никаких чувств. Ни любви не было. Той странной, которая вынуждала меня падать в пропасть вместе с этим алкоголиком. Ни ненависти… ничего. Просто какое-то спокойное равнодушие.

И, вообще, чем сильнее у меня рос живот, тем больше я думала о ребенке, а не о мужчинах… Хотя был Добря… я до сих пор не могла смотреть на него спокойно. Он казался мне идеалом, воплощением мечты. Но в то же время, я понимала, вместе нам не быть. По крайней мере пока я замужем. Даже если мой брак фиктивный, я не смогу переступить эту черту.

И я просто старалась меньше попадаться ему на глаза… потому что тогда мое одиночество становилось нестерпимым. А он, как всегда приветливо улыбался и норовил взять меня за руку своими лапищами.

Вопреки характеристике Орбрена, Добря так ни с кем и не сошелся. Руководил обеими бригадами, жил с остальными однополчанами в тех же домиках, устроив там что-то вроде казарм. Каждое утро бабы облепляли забор, чтобы увидеть, как двадцать мужиков, голые по пояс, занимаются воинской наукой… Даже я один раз не утерпела и присоединилась. У меня потом несколько дней либидо в узел сворачивалось от желания… А потом прошло все… почти бесследно. Только я стала бегать от Добри…

Мне нравилась моя новая жизнь. Я уже почти успокоилась. Пока мой подросший сынишка не стал давить на мочевой пузырь, вынуждая бегать в туалет каждые пятнадцать минут. Даже ночью.

И тогда, не сразу конечно, я заметила некую странность… вокруг моего дома дежурили строители из бригады Добри… Каждую ночь. Я спросила у него, вроде как между делом, но он своей обаятельной улыбкой сбил меня с мысли, и легко переел разговор на другое… а когда я стала настаивать, ответил, что мальчикам нужны тренировки, Дар требует. А я председатель, подходящий «объект» для охраны. Но, хотя его объяснение было логичным, я почему-то не поверила. Особенно после того, как Орбрен заколотил мое окно, сказав, что мне нужно спать подольше, а не вставать с первыми лучами солнца, и поставил мне в комнате ведро за шторочку, чтобы я не бегала по ночам на улицу, а сам стал ночевать под моей дверью… чтобы я не выходила…

Наверное, моя внутренняя настороженность и готовность к каким-то неприятностям и помогла мне проснуться вовремя, когда неприятности начались.

Мне как обычно приснился Орландо. Сначала он как всегда уговаривал меня пойти с ним. Но вместо того, чтобы стоять за порогом, внезапно шагнул в дом и схватил меня за руку. И умолять стал:

– Малла, я не могу больше ждать… пойдем со мной… у меня осталось совсем мало времени…

Его прикосновение было страшным. Каким-то мертвым, потусторонним, а за его спиной я увидела что-то еще более ужасное. От чего волосы вставали дыбом, а дыхание перехватывал спазм.... я попыталась вырвать руку… и проснулась, обливаясь холодным потом и тяжело дыша.

Тьма в углах моей комнаты снова ожила. Казалось она пробирается ко мне… дрожащей рукой, не с первого раза я запалила лучину. Но даже огонек не смог вытеснить тьму вокруг себя. Она жила и даже дышала… мне показалось, что я слышу, как стучит ее сердце…

Такого липкого страха, лишающего разума, я не испытывала никогда в жизни. И сломя голову вылетела из комнаты. Мне нужен был Орбрен. Мне нужен был хоть кто-нибудь. Живой.

Орбрен обычно спал на лавке в прихожей-кухне, и я хотела просто посидеть рядом с ним… пока не успокоюсь и не отойду от кошмара. Но постель оказалась пуста.

Здесь, вне моей спальни, тьма была обычная и совсем не страшная. И меня стало отпускать. Хотя вернуться в свою комнату я не смогла бы ни за какие коврижки. Я заглянула в комнату к Орбрену, но и там его не оказалось. Почему-то мне стало обидно… я, значит, как примерная жена ни-ни, а он где-то шляется?

Не знаю, чем я думала, но я отправилась в деревню на поиски. Далеко, правда, не ушла… нашелся мой негодяйский муженек…

– Орбрен, – Добря непривычно серьезно и строго выговаривал моему мужу за забором, – не нравится мне то, что происходит… я не могу почувствовать откуда идет угроза… Мы, конечно, взяли деревню в кольцо, но Малле угрожают не хадоа… это что-то другое… я не могу понять… Дар молчит… чую, что все серьезно и все… почему ты уверен, что это не арровы ведьмы? Если бы ты спросил меня, то я бы поставил на них… И тогда никакая внешняя охрана не убережет Маллу.

– Нет, – ответил мой муженек, – вы же знаете откуда Малла… Ее предыдущий брак не может быть одобрен Оракулом. Но даже если допустить, что она каким-то образом умудрилась сделать это здесь, без него… Брантир говорил, что она фактически не вдова, ее супруг остался там. Живой и здоровый.

– Он был живой и здоровый, – веско заметил Добря, – и ты же знаешь, что одобрение Оракула всего лишь формальность. Если произошло слияние энергий, то вам суждено быть вместе. В любом случае. А если принять во внимание силу вашего сына… Орбрен, ее бывший муж должен быть очень сильным Ведающим. Возможно, при таком уровне силы даже в Мидгарде у них могло произойти слияние…

– Но ее величество…

– Ее величество, Орбрен, против Маллы, как ребенок против воина. Не сравнивай. Она могла не видеть и не знать…

– Малла тоже говорит, что у них нет магии…

– Что же… Может быть ты и прав… И Малла совсем не выглядит так, как после наведенный сновидений… она не грустит и не плачет. Она выглядит вполне нормальной. Если только… если только мы чего-то не знаем. С ней, сын, ни в чем нельзя быть уверенным.

– Я вам не сын, – огрызнулся Орберн, – в любом случае, сороковой день не скоро. Если это арровы ведьмы… у нас еще есть время.

– Ты идиот, – хмуро ответил Добря, – давно бы наведался к ней в спальню… ну, или кого-нибудь другого пустил.

– Например, вас? – зашипел Орбрен.

– Например меня, – спокойно ответил Добря, – я не понимаю, почему ты до сих пор тянешь. Она твоя жена, Орбрен. Ты имеешь право.

– Я ей не нужен… Она совсем не обращает на меня внимания.

– Привык, что бабы за тобой сами бегают? – хмыкнул Добря, – ради такой женщины, можно и зад поднять. И побегать за ней. И красавица, и умница, и по Силе… не ошибусь, если скажу, что ты против нее, как бывшие королевы против его величества. А ты даже улыбнуться лишний раз ей не можешь.

– Я не нуждаюсь в ваших советах! И не смейте к ней приближаться! – зарычал Орбрен.

– Как знаешь…

Они замолчали, и разошлись в разные стороны.