Глава 6.

Лена смотрела в окно, как отъезжает машина её мужа, теперь уже, наверное, почти бывшего. Она не сомневалась, что возврата к прежней жизни нет, и жить в недоверии она не сможет. Ничего уже не вернуть обратно…

Когда она увидела Мишу на пороге, когда он начал врать ей о том, что произошло накануне, Лена боролась с желанием поверить, вернее, сделать вид, что она поверила ему, и снова зажить прежней жизнью, как жили они до вчерашнего вечера. Но острой иглой билась в голове мысль, что как прежде уже не будет.

И если она сейчас поверит, то отныне каждый раз, когда Миша будет задерживаться где-то, например стоя в пробке, она будет находиться в маленьком персональном аду – думая, стоит ли он и в правду где-то посреди сигналящих друг другу раздражённых водителей…или приятно проводит время с Олесей, или какой-то другой девушкой.

«Нет! Лучше пусть сейчас, одним разом отрезать! Чем после мучить себя подозрениями, медленно превращаясь в истеричную дуру!» – подумала Лена и забрала ключи от квартиры из руки своего мужа.

Нервный озноб теперь пробрал её изнутри, она ходила по квартире, сама удивляясь тому, как же пусто выглядит сейчас дом, когда в нём нет Мишиных вещей и его самого…

Раздавшийся стук в дверь напугал Лену, она подумала, что не выдержит нового разговора с Мишей, и намеренно сама позволит ему обмануть себя, только чтобы не ощущать этой холодной пустоты.

– Леночка, а я к тебе заглянула на чаёк, если ты не возражаешь, – за дверью Лена увидела соседку, Антониду Степановну, с небольшой коробкой пирожных из кондитерской за углом.

– Ты уж прости меня, что я без приглашения к тебе… Видела я, что у вас с мужем что-то случилось. Подумала, нехорошо это, что одна ты тут будешь сидеть. Если не к душе тебе сейчас моя компания, ты скажи, я ведь не обижусь, всё пойму.

– Здравствуйте, Антонида Степановна. Проходите конечно, тем более, я вижу – вы с пирожными! – Лена попыталась улыбнуться.

Немногим позже, они сидели у стола, чай остывал в чашках, а пирожные так и оставались нетронутыми. Лена и сама от себя не ожидала, что так ей захочется вдруг высказать всё, что бушевало сейчас ураганом в её душе.

Антонида Степановна внимательно слушала девушку, только изредка вздыхая и покачивая головой:

– Ты знаешь, Леночка, что тебе сказать… На мой взгляд, всё ты правильно сделала! Это что же будет дальше, если в самом начале семейной жизни Михаил такое себе позволяет… И дело даже не в том, что он оказался вчера на даче с чужой женой. А вот то, что он не последовал за тобой, не бросил всё еще вчера, оставил тебя одну посреди полупустого дачного посёлка в одиночестве дожидаться такси… Это о многом говорит! Ведь если бы всё было так, как он говорит – то есть та девушка ничего не значила бы для него, а ты была бы ему дорога, то он кинулся бы спасать свою семью.

Лена молча смотрела, как поднимается лёгкая дымка над чашкой, и горькое осознание того, что сейчас озвучила вслух мудрая её соседка, заполняло её всю.

– Знаешь, что тебе скажу, моя дорогая, – Антонида Степановна тронула девушку за руку, – Конечно, мне неловко давать тебе непрошенные советы, это нетактично, и вообще не в моей привычке… Но, Леночка, моя ты хорошая, ты еще такая молоденькая! У тебя вся жизнь впереди, и хорошо, что ты узнала натуру своего супруга сейчас, а не прожив с ним лет двадцать- тридцать… Возьми недельку-другую отпуска, поезжай куда-нибудь отдохни, а когда вернешься, на всё произошедшее станешь вовсе по-иному смотреть.

– Вы понимаете, я даже не знаю, как маме о случившемся рассказать… и сестре. Стыдно как-то, как же я могла не разглядеть в нём всё это… носилась тут, как дурочка, что бы повкуснее ему приготовить, как бы всё успеть… А может, и не надо так вообще жить – для кого-то стараться?

– Не нужно судить о всех по одному человеку, – мягко ответила соседка, – Ты сейчас сердишься на весь мир, и это понятно. Не повезло тебе, ты для Михаила старалась, а вот он просто принимал твои старания, как должное, ничего почти не давая взамен. А мама, ведь это мама- она всегда тебя поймёт и поддержит. Да и сестра тоже, ведь это твоя семья, самые близкие люди. Поезжай домой, успокоишься, всё переосмыслишь.

Лена задумалась над словами соседки, а та почувствовала, что девушке хочется остаться одной, ведь всё, что хотела сказать ей Антонида Степановна, уже сказано, и её присутствие будет уже лишним.

Вечер окутал Лену одиночеством, но теперь оно почему-то не было таким тягостным. Она сидела в кухне у окна и смотрела, как стекают по оконному стеклу капли дождя. Подперев руками подбородок, она даже и не думала ни о чем – просто сидела и смотрела в темный осенний вечер.

Её телефон, лежащий на столе, то и дело вздрагивал и светился от приходящих на него сообщений – муж звонил ей несколько раз, но она не отвечала. Тогда он стал посылать сообщения, которые Лена не читала.

В понедельник утром Лена пришла на работу и сразу же направилась к начальнику, просить недельный отпуск. Сейчас ситуация была довольно спокойной, и она надеялась, что неожиданная её просьба не вызовет недовольства у руководства.

– Хорошо, пиши заявление с завтрашнего дня, – ответил ей Борис Анатольевич, начальник её отдела, – Отпущу до следующей пятницы включительно, отдохни. А потом у нас новый заказ, проработка начинается, я твоей группе хочу его отдать, заказчик в понедельник придёт для обсуждения деталей.

Лена обрадовалась такой удаче – видимо вселенная всё же была к ней благосклонна. Рабочая рутина захватила её, и она даже будто бы и позабыла о случившемся, но, когда вышла на обед – нос к носу столкнулась с ожидавшим её у входа Михаилом.

– Лен, постой! Ну, давай поговорим, – Миша говорил негромко, ему было стыдно, что выходящие вместе с Леной коллеги оглядываются на него.

– Да не о чем говорить, – поморщилась Лена, говорить с мужем ей не хотелось, – Ни к чему это всё, и так понятно.

– Лен, да стой ты! – Миша схватил её за руку, – Что ты как ребёнок, в самом деле! Хоть выслушай меня! Я вообще-то ни в чем не виноват, просто такая ситуация сложилась двусмысленная… Или может, тебе просто повод нужен был, чтоб меня из дома выставить? Конечно, квартира же твоя, я там никто!

Миша начал говорить даже обиженно, и Лена удивлённо подняла брови.

– Да, ты верно заметил – квартира моя. И если бы я хотела тебя выставить, как ты говоришь, мне повод был бы не нужен. Ты что, решил на меня всё свалить? Я виновата? Это я тебе врала и по чужим дачам ночью шаталась? Не о чем говорить, а если тебе поскандалить хочется, тогда место ты выбрал неудачное. Давай договоримся, встретимся где-нибудь, в парке, например, там и сможешь поорать.

– Да нет, я сам виноват, – Миша тут же сбавил тон, – Но всё же не так, как ты думаешь…

– Да никак я не думаю, Миша, – вздохнула Лена, – Просто так вот всё у нас закончилось. И говорить не о чем. Я завтра на развод подам, думаю, нас быстро разведут. И ни к чему все эти разговоры – мы с тобой спокойно жили, не ругались, давай и расстанемся без скандалов.

Лена вынула свою ладонь из Мишиной руки и пошла прочь. Неприятно было смотреть на покрасневшее лицо мужа, на бегающие глаза и запинающийся голос.

Лена думала, что Антонида Степановна была права – дело было вовсе не в том, что Миша встречался с Олесей на даче Лисицких. А в том, что его абсолютно не заботило то, что его жена сидела на небольшой скамейке посреди полупустого дачного посёлка, под дождем, ожидая вызванное такси… Лена вспомнила, с какой надеждой она смотрела тогда в тёмный переулок, ожидая, что вот сейчас покажется сам Миша, обеспокоенный и хмурый, или его машина, и они вместе поедут домой… Но этого не случилось, а это означало лишь одно – Миша сделал свой выбор. И он оказался не в пользу Лены.

Миша смотрел вслед уходящей жене, злость переполняла его – хотелось догнать её, тряхнуть как следует и спросить, что же это она о себе такое возомнила! Никак он не ожидал, что Лена вовсе откажется с ним говорить и так вот запросто поставит точку в их браке… Даже выслушать его не согласилась!

«Конечно, когда мы познакомились с ней, что у неё было – ничего! Никаких перспектив – что там, в этой Луге может быть, какие перспективы… А как квартиру получила в наследство, так посмотрите-ка – возомнила о себе! – зло думал мужчина, шагая к припаркованной невдалеке машине, – Ладно, посмотрим еще, разводом она меня пугает!»

На самом деле Мише было наплевать на переживания жены, ему просто не хотелось возвращаться к матери. Как выяснилось, мать жила теперь не одна – в огромной дедовой квартире поселился теперь её, как она сама говорила – «бойфренд». Здоровый, как медведь мужик, которого по какой-то явной ошибке назвали родители нежным именем – Женя.

Элла Романовна так и верещала утром, приглашая любимого к завтраку:

– Женечка, котик, иди кофе пить!

У Миши вытягивалось лицо при виде того, как этот Женечка, по виду весом килограммов под двести, смакует из маленькой чашечки свежесваренный кофеёк. Работал Женя тату-мастером, имел свою мастерскую, и где они с Эллой познакомились, Миша даже и предположить не мог.

– Миш, ну ты меня тоже пойми, – сказала ему мать, когда он явился к ней с вещами, – Я тебя вырастила, выучила, теперь я тоже хочу женского счастья! Ну, пару-тройку недель мы тебя потерпим, а уж потом ты свои проблемы решай. Что у тебя там с твоей, этой, Еленой, приключилось, я и знать не желаю – я тебя предупреждала, что она тебе не пара. Ну вот, сам теперь и разбирайся.

– Ты, Михаил, умнее будь, – гудел ему Женечка, краем уха уловив суть разговора, – Даже если твоя женщина не права, ты извинись, прощения попроси, и всё у вас наладится! Какая разница, кто не прав – ведь семья у вас, это главное.

Миша с отвращением смотрел, с каким обожанием не сводит мать глаз со своего Женечки, бесился от этого еще больше, но сказать что-то матери не решался. Поэтому в понедельник утром отправился в кабинет к своему начальнику – просить аванс, чтобы арендовать жильё. А начальником его был тот самый Константин Лисицкий…

Глава 7.

Михаил шёл по коридору второго этажа, и хоть он и был почти уверен в том, что Костя до сих пор пребывает в неведении о том, что происходило между его женой и Михаилом, но где-то внутри него всё же подгрызал его душу червячок сомнения…

Поэтому он остановился в некоторой нерешительности прежде, чем постучать в дверь кабинета Лисицкого, перевёл дух и приоткрыл дверь:

– Константин Игоревич, не занят? Я по личному вопросу к тебе, – Миша старался говорить обычным своим тоном, а сам пристально всматривался в лицо Кости.

– А, Миха, заходи! Я как раз тебя собирался позвать…

– А что случилось? – Мишино сердце испуганно вздрогнуло.

– Сейчас аудио-конференция будет, думаю, тебе тоже надо послушать. Что-то недовольно наше руководство твоим проектом. Что ты там накосячил? Я ведь тебе доверил, думал, не надо за тобой проверять, а тут… Короче, подождет твой личный вопрос, сперва со служебными разберемся!

После окончания разговора с руководством, прошедшего на повышенных тонах, Миша и думать забыл, что пришел в кабинет Лисицкого просить аванс. Теперь он думал о том, как бы ему и вовсе не вылететь с работы.

Вытерев вспотевшее от волнения лицо, Миша и глаза боялся поднять на Костю, который сидел чернее тучи и сам не смотрел на своего протеже.

– Так, ладно! – сказал Константин, – Выпить хочешь? – он подошёл к небольшому шкафу в углу кабинета и вынул оттуда бутылку.

– Так нельзя же, – промямлил в ответ Миша, – А если генеральный спалит?

– Да мы немного. А впрочем, как хочешь, – Костя плеснул себе в стакан карамельного цвета жидкости и быстрым движением опрокинул её себе в рот.

– Вот что, Миша! Или ты до конца недели всё переделываешь, исправляешь и представляешь мне, лично мне, обновленные данные по проекту, или пиши заявление по собственному. Я тебя защитить не смогу. Да что там тебя, я и сам, скорее всего вылечу из этого кабинета, как пробка! И хорошо, если не сразу на улицу, а с понижением… Ты мне почему не сказал, что у тебя с этим проектом затруднения? Я бы тебе отрядил Богданова в помощь, или Корнеенко – они такие проекты делали, опыт есть! А ты…