Цитаты из книги «Перехлестье»

Весть о харчевне, в которой готовила женщина, причем готовила так, что от посетителей не было отбоя, разнеслась за несколько дней. Багой теперь заглядывал на кухню только по утрам, чтобы снять пробу с очередного готовящегося блюда. Две недели подряд его новая работница умудрилась ни разу не повториться, и заведение ломилось от народа.Дошло до того, что трактирщик пригласил плотников, и те разбили во внутреннем дворике нечто похожее на веранду – со столами и скамьями. Первое время там было относительно свободно, но с каждым днем погода делалась все ласковее, и скоро желающих вкушать пищу на открытом воздухе стало больше. А еще через пару дней посетители занимали уличные столики прежде, чем зал в харчевне. Работы у девушек резко прибавилось. Лиска радовалась – объемы были почти такие же, как и в ее родном мире, да и аппетит у здешних жителей оказался ничуть не хуже.

Ну да, конечно, умный человек привнес бы в этот отсталый средневековый мир реакцию ядерного синтеза. Василиса же могла поделиться только рецептами. И вот уже через несколько минут на плите весело кипело, шипело, пыхтело и благоухало все то, чем Лиска собралась завоевывать мир. А через некоторое время на кухне, жадно втягивая воздух, снова материализовался хозяин «Кабаньего пятака». Он оглядел трудящихся девушек, шумно сглотнул и… поводив носом, молча ушел обратно в зал, так ничего и не сказав.– Это первый раз, – тихо-тихо пробормотала Зария.– Что именно? – поинтересовалась Василиса.– Первый раз ни единого замечания. Удивительно…Про себя новая кухарка подумала, что Багой тем не менее склонен к излишней критике, но все равно довольно ответила: – Ну, я вообще крайне удивительная, – и выложила очередную порцию капусты на раскаленную сковороду. – Попробовал бы он что-нибудь сказать после того, как мы тут до ночи вкалывали, как рабы на галерах.

Он был как будто прокаженный – К нему никто не подходил. Все потому, что он – влюбленный – Всем о своей любви твердил.

Иногда, чтобы поумнеть, человеку необходимо совершить ошибку.

Чем сильнее надежда, тем страшнее пустота в душе, когда она умирает.

«Мужик-повар – это извращенец. Всякие там фрикасе, фондю и бланманже. А борщ лучше бабы никто никогда не сварит. Ну, раз ты съешь эту фондю, ну, два, а потом что? Все равно ведь щей захочется. Так что, девки, учитесь готовить простую еду. Бланманжой сыт не будешь, только у плиты упреешь, пока скостромишь. А мужик что? Мужик – скотина беззаботная. У него свободного времени навалом, вот пусть он со своими фондями и скачет».

В одном лице и узник, и палач. Он потеряет все, и потеряет дважды. Сестра убьет сестру. Нарушит клятву муж. И в тот момент, когда раздастся плач Того, кто тоже потерял однажды, – Колдунья породит дитя.     Но призовет его лишь тот, Кто пленником себя зовет. Он вознесется надо всеми, А порождениям конец

Запомни, девка: чем сильнее обида, тем злей болезн

Тот, кто любит, тот не берет, а отдает. Без меры, без счету, ничего взамен не требуя

Пока же пусть щебечет, птЫчка, недолго ей осталось.