Беседа с Настей не прошла зря. Я много думала о ее словах и вспоминала Ванины речи о свободе, счастье и любви. Да, я не отрицала эволюцию отношений и в сторону полиамории. Но ведь при таком раскладе мы все равно должны быть счастливы. Оба.
Пока Ваня был в командировке, я надеялась, что он передумает. Соскучится и забудет о других женщинах. Но на всякий случай я придумала условия. Свои условия, чтобы он передумал.
Муж вернулся домой через день. Злой. По его хмурому лицу я сразу поняла, что он все знает об Андрееве.
Едва переступив порог, Ваня выпалил:
– Ты сама вызвалась или Балашов придумал?
Уточнять что-то было бы глупо. Мы достаточно давно вместе. Я понимала мужа без подробностей. И он знал, что я понимаю.
– Максиму понадобилась срочная помощь, а ты в командировке, – попыталась я оправдаться.
– Угу, конечно. Не сильно сопротивлялась, да? Наверняка только и ждала случая, чтобы забрать это дело. Не зря так подробно изучала материалы.
От его абсурдных обвинений я потеряла дар речи.
Господи, что за дар был у Вани? Меня никогда не смущали противники в суде. Я легко вела полемику и быстро реагировала в процессе заседания. Но с родным мужем меня напрочь клинило в самый ответственный момент.
Пока я искала подходящие слова, Ваня успел раздеться, побросать одежду по всей квартире и скрыться в ванной.
Я собрала его вещи и решительно ворвалась в ванную, чтобы оправдаться. Ваня стоял под душем, смывал с себя мыло. Я сложила белье в корзину и прислонилась к стиральной машинке.
–
Что-то сказать мне хотела? – огрызнулся Иван, выходя из душевой.
Он накинул халат, который я ему подарила, завязал пояс.
– Да, хотела напомнить, что именно ты попросил меня изучить дело Андреева. Я точно не собиралась читать его вместо книжки на ночь. Все остальные претензии предъявляй Балашову и себе. Я тебя подсидеть не пыталась. Мне это банально невыгодно, потому что за ипотеку мы платим вместе, и бюджет у нас общий. Работу свою я люблю, но в пределах разумного.
Сказав это, я поспешила выйти, но Ваня поймал меня и прижал к двери.
– Ладно, постой. Я вспылил, Карин.
– Неужели. – Я сжала губы от злости.
– Да, кис. Устал, запарился, рейс отложили, еще и новости…
– Ты и не особенно хотел возиться с Андреевым.
– Не хотел, – снова согласился Ваня. – Там безнадега полная. Не видать ему денег как своих ушей. Меня бесит, что Балашов специально сталкивает нас лбами. Дерьмовой идеей было работать вместе.
Я хотела напомнить о смете, которую можно приложить к делу. Собиралась также сказать, что Ваня сам позвал меня работать вместе, а Балашов как раз предупреждал о сложностях, но не успела.
Муж сунул руку за резинку моих домашних шелковых брюк.
– Ты подумала о моем предложении? – зашептал он мне на ухо.
От его тела шел пар. Горячая кожа касалась моей, но я не чувствовала возбуждения.
В первый раз после ссоры инстинкты взяли свое, и я не возражала. Но сейчас Ванины слова и его же твердый член показались мне абсолютно неуместными.
– Мы говорили о работе,– напомнила я ему.
– Плевать на работу. Есть вещи поважнее.
Потрясающе, моему мужу важнее, кого он будет трахать. Это для него значительнее, чем пришить к делу новое обстоятельство и помочь клиенту отстоять свои деньги. В мою картину справедливого мира такой разброс приоритетов вообще не вписывался.
Я охнула от возмущения.
Ваня, похоже, принял этот звук за стон удовольствия и потерся о мою ногу пахом.
–
Скажи, ты думала об открытом браке? Согласна сделать нашу жизнь интереснее? Тебе ведь понравилось на кухне, да? – мурлыкал он мне на ухо, покусывая мочку и царапая щетиной. – Я всю командировку думал…
– Как будешь трахать других? – закончила я за него. – Лучше бы ты про работу думал, Вань. Тебя послали в Новосиб не в облаках витать.
Ваня отпустил меня так резко, что я чуть не потеряла равновесие. Хорошо, что за спиной была дверь, к которой он меня прижимал.
Муж отодвинул меня в сторону и вышел из ванной. От его вспыльчивости и пренебрежения меня мутило. То дышит мне в шею, то отталкивает. Да, я плохо справляюсь с эмоциями и всегда говорю, что думаю. Но раньше Ваню это восхищало, а не злило.
Чувствуя себя в очередной раз плохой женой, я стояла над раковиной и уговаривала себя не плакать.
Вспомнились дни, когда я каждый день вот так висела в ванной и закрывала себе рот руками, чтобы не выть от боли. Ваня тогда делал вид, что не замечает. А когда моя крыша совсем поехала, он заставил встряхнуться и прекратить себя мучить.
Кто знает, была бы я сейчас здесь, если бы не он.
Взглянув на себя в зеркало, я в очередной раз убедилась, что нужно продолжать в любом случае.
Жить, дышать, любить.
Я должна спасти наши отношения. Даже с разбитым сердцем.
Мужа я нашла в гостиной на диване. Он сидел, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Ждал меня.
– Мы не сможем продолжать, если ты отказываешься сотрудничать, – проговорил он по-деловому.
Остановившись у шкафа, я сказала:
– Я не отказываюсь. Я подумала, Вань.
– И что?
Голос звенел нетерпением.
– Мы должны подробно обсудить все наши шаги в новом формате. Я хочу максимальной определённости.
Улыбка скривила Ванины губы.
– Хочешь, чтобы я рассказывал тебе, как…
– Нет! – рявкнула я. – Я точно не хочу знать подробности, Вань. Одно дело принять, что ты желаешь свободы, и совсем другое переживать подробности вместе с тобой. Я точно не хочу их смаковать.
– Ладно. Я тебя понял.
– Я не хочу, чтобы это были друзья, не дай бог родственники.
Ваня снова согласился кивком.
– Само собой. Ты молодец, – неожиданно похвалил он меня. – Мы как взрослые люди обсуждаем новый этап в отношениях. Горжусь тобой, кис.
От его гордости меня выворачивало наизнанку. Я все еще была не уверена, что этот путь правильный. Истории про свободу, новый этап и любовь без рабства привлекательны, но я, кажется, слишком старомодная. Или нет?
– Еще условия, Карин, – подзадорил меня Ваня.
И я выложила свой козырь.
– Я тоже имею право на секс с другим мужчиной.
Ваня… рассмеялся.
Мои условия-угрозы он не принял всерьез. Слезы снова жгли мне глаза. От его издевательского смеха было еще больнее.
Муж встал с дивана, подошел ко мне и обнял. Неужели сейчас он скажет, что все – глупая шутка.
Ваня прижал мою голову к своему плечу и гладил по волосам как маленькую.
– Каринка, солнце. Что ты такое придумала? – пропел он. – Тебе не нужен секс с другим мужчиной.
Я оттолкнула его и заявила:
– С чего ты взял?
– Я знаю тебя, – уверенно сообщил Ваня.
От его непрошибаемой невозмутимости я заново закипала.
– Тебе не нужен секс как физический контакт, кисуль. Ты очень эмоциональная, восприимчивая, одновременно закрытая и недоверчивая. Для тебя секс – это продолжение духовной близости.
Да, так и есть. Вернее, так стало. Ваня не знал, что у меня была темная сторона личности. Истории про Витю и Настю я не рассказывала, конечно.
– У тебя не получится, – продолжал муж рассказывать мне обо мне.
– А у тебя получится? Ты уже изменял мне, что ли? – нападала я в ответ.
– Я мужчина, Карин. У меня это в крови.
– А кровь, видимо, в члене? – упрекнула я его. – Может, мы начнем думать головой, Вань? Я хочу равных возможностей. Иначе мы снова скатываемся к ущемлению прав.
Иван приподнял бровь и с лёгкой тревогой в голосе спросил:
– У тебя кто-то есть?
Пришла моя очередь смеяться.
– Нет. Конечно, нет. А у тебя?
– У меня тоже нет. Я просто хочу иметь возможность. Мне нужен иногда секс с другой. Для бодрости и спортивного азарта, что ли… Никаких отношений и эмоций. Я клянусь тебе. Это мужская физика.
Его руки вернулись мне на талию. Я снова чувствовала возбуждение мужа. Неужели его действительно заводят эти разговоры?
– Тебе необязательно придумывать секс с другими мужиками, чтобы задеть меня, Карин, – продолжал Ваня вещать тоном всезнайки. – Но, если ты хочешь – давай, вперед. Это справедливо и честно.
От его довольной ухмылки меня разрывало на части.
Я прятала эмоции изо всех сил. Хотелось врезать ему, наорать, потом уйти из дома или выставить его вещи за порог. Благо, чемодан так и стоит неразобранным у двери.
Он точно не верил, что я смогу быть в полиаморных отношениях в той же мере, что и он. Поэтому и вел себя так уверенно и нагло.
– Я, правда, хочу сохранить наш брак. Мы оба имеем право выйти из классической схемы. Это не навсегда, Карин. Нагуляемся еще немного и будем думать о ребенке.
От его последнего обещания меня передернуло.
– О ребенке? – переспросила я.
– Да, думаю, у нас все получится.
– А Балашов и его предложение? – напомнила я.
– А куда он денется? – Ваня усмехнулся. Его руки проникли под мою майку. – Кому еще он предложит долю? Нет ни одного достойного кандидата. Пойдем в постель, малышка.
– Они пойдут на мировую! – уверила я Макса, едва мы вышли из здания суда. – Ты видел его лицо, когда я сказала о заморозке счетов? Нет никакого другого варианта. Жди звонка сегодня же.
– Да. Похоже, что дело идет к миру. У тебя есть часик пообедать? – предложил Андреев.
– Да, конечно. Надо обсудить стратегию.
Максим открыл дверь, и я села в его машину. Едва он занял место за рулем, зазвонил его мобильный. Андреев устало провел рукой по лицу, а потом и пальцем по экрану.
– Володя, ты на громкой. Не матерись, я с Кариной еду, – предупредил он своего партнера.
Владимира я тоже знала, но общалась с ним пару раз всего.
– Карине пять лет, что ли? – возмутился он из динамиков. – Она твоя дочь?
– Нет. Наш юрист. Имей совесть, не ругайся при даме.
– Сними с громкой меня.
– Нет. Надоело. У меня телефон к уху приклеен круглые сутки. Башка раскалывается. У тебя десять минут, пока мы едем обедать.
Володя фыркнул, но спорить не стал. Они поговорили про наше дело. Макс не питал иллюзий, но все же передал партнеру мои первые впечатления о заседании.
Я перестала слушать, когда они перешли к обсуждению других вопросов. Взгляд упал на руки Андреева. У него были красивые пальцы, и он очень уверено вел машину. Ненавижу московский трафик, всегда нервничаю за рулем и в такси. Но в машине с Максом оказалось неожиданно комфортно и спокойно.
Я была довольна промежуточным заседанием и смогла насладиться мягкими вибрациями успеха. Максим говорил негромко. Его голос тоже успокаивал и заземлял мои тревоги.
Я вспомнила о муже и в тот же момент забыла. Сейчас точно не тот момент, чтобы портить его тревогами и бесконечными спорами с самой собой.
– Приехали, Карин, – сказал Макс почему-то откуда-то справа.
О проекте
О подписке