Глава 4. Спасибо

Сергей

Сидя в машине около общежития, я понимаю, что не просто дал маху, а дискредитировал себя как профессионал, как наставник, как человек. Во всех проклятых смыслах. Я ведь приехал, чтобы уволить ее. Вернее, чтобы отказать в должности стажера. Софии, которая весь день была идеальным помощником.

Сижу в машине у ее общаги. Представляю, как буду отказывать на глазах у изумленных соседей-студентов. Это просто бредово.

Что на меня нашло?

Почему я набросился на нее? В кабинете, среди бела дня. Я знаю ответ, но нет сил себе признаться. Вот избавиться от нее могу. Это просто, но совесть не позволяет, и я продолжаю сидеть в машине и копаться в себе.

У меня есть ответы, но поверить в них сложно.

Разумеется, София не виновата, что я много думал о незнакомке с вечеринки. Разумеется, София не знала что, увидев ее у окна, я мысленно нарядил ее в алое платье, приглушил свет и принял за ту самую девушку. Разумеется, она растерялась, поэтому и не сопротивлялась сначала.

А потом она напомнила мне ее еще сильнее, и я потерял разум.

После такого только уволить.  Чтобы не видеть ее больше, не путать, не вспоминать.

Разум настаивает на увольнении, но совесть против. Я продолжаю сидеть, уговаривая себя, договариваясь с самим собой. Ее личное дело на заднем сидении. Я знаю, что она подходит лучше других. Еще утром я был стопроцентно уверен, что возьму Семенову на стажировку. Сейчас – нет.

Всему виной я сам.

Смогу ли забрать у девчонки этот шанс? Шанс, которого она не просто достойна, а заслужила.

Слишком много сложных решений последнее время. Дело о наследстве Бергмана, этот загадочный секс на вечеринке, теперь вот стажерка, которая похожа на ту самую. Или не похожа?

Я загребаю пальцами волосы, словно пытаюсь заставить работать мозги. И тут из общежития выходит сама Соня. Она выглядит иначе, но я сразу узнаю ее хрупкую фигуру, темные волосы и синюю куртку.

Выскакиваю из машины, зову Соню. Софией язык не поворачивается ее назвать. В этих джинсах, кроссовках и с мягкой косой вместо тугого хвоста она больше не похожа на бесполую зубрилу. А лучше бы была. Мысли об увольнении в моей голове больше нет. Не смогу я ее уволить. Не хочу я ее увольнять. Не имею права потакать своим слабостям.

Соня разрешает мне сходить с ней в кофейню, и я рад, что мы поговорим в общественном месте. Кажется, она хотела сесть за руль, как и утром, но я успел перервать рвение и усадил на пассажирское. Нужно было как-то начать, но слова не шли с языка. Поразительно. Я всегда знал, что сказать. Не просто ляпнуть, а достойно ответить или начать разговор с наводящей фразы, а тут совершенно растерялся.

Прости, Соня, что хотел трахнуть тебя на столе?

Ну так себе подбор слов.

Она тоже молчит, не собираясь мне помогать. Не виню ее за это.

Мы входим в кофейню, и я оставляю ее за столом, сам иду за напитками. Бариста подсказывает, что она любит ванильный латте.

Я возвращаюсь за стол и кое-как общими фразами пытаюсь извиниться. Почему-то опять называю ее Софией, хотя сейчас она точно Соня. Мы общаемся неформально, но напряжение присутствует. Наконец, я решаю себе просто быть с ней откровенным.

– Я хочу оставить тебя стажером на лето и, возможно, потом на постоянной основе, – честно говорю я и вижу, как она расцветает. С преподавателями договорюсь. Будет свободное посещение лекций и много практики.

– Правда?

Огромные глаза сияют триумфом, словно я исполнил ее мечты. Возможно, так и есть.

– Да, правда. Я оставляю остальных до сессии только потому, что они прошли конкурс. Было бы нечестно лишить их возможности. Даже в небольшой дозе это полезно. Если ты откажешься от места стажера, я останусь без помощника.

– Я не могу отказаться, – шепчет она, кусая губы.

– Знаю. Ты будешь терпеть многое ради места. Да, Соня? Даже мои домогательства.

Она смотрит на меня прямо и открыто, а потом смело спрашивает:

– А Вы будете меня домогаться?

Неожиданно вся эта ситуация становится смешной до абсурда. Я ехал уволить ее, а в итоге мы обсуждаем херасмент.

– Постараюсь держать себя в руках.

Она хихикает, и я тоже улыбаюсь. Мы пьем кофе, и я сам себя опять удивляю, говоря:

– Ты очень похожа на меня. Собранная, серьезная.

– Откуда Вы знаете? – шепчет она, недоверчиво глядя.

– Разбираюсь в людях. К тому же, я читал твое личное дело.

– Разве это не закрытая информация?

– Уже нет.

Соня щурится, и меня веселит ее раздражение.

– Сергей Александрович, Вы же понимаете, что остальные претенденты будут разочарованы?

– Это их проблемы. Советую думать о себе, Соня. Только так ты сможешь построить карьеру. Если выдержишь темп и справишься с нагрузкой, то диплом будешь писать параллельно с судебной практикой. Хочешь?

Чувствую себя змеем-искусителем, потому что ее глаза горят от подобных перспектив. Конечно, она хочет. Кто бы не хотел? Но такие возможности открываются только своим. Для Сони путь к адвокатуре был бы долгим. Но однажды мне повезло, и сейчас я сделаю так, что повезет ей. Главное, не трахать девчонку. Учить, наставлять, загружать, но не трахать.

Поразительно. У меня не было ни одного служебного романа, а теперь я волнуюсь, что увлекусь практиканткой. Чем тут увлекаться. Мышка мышкой. Ну исполнительная, ну не дергалась, когда я ее уложил. Это же не повод…

Или повод?

Вспомнив, как она вытянулась на столе, как держал над головой ее руки, снова стал возбуждаться. Стоп-стоп-стоп. Хватит. Надо закачивать. Кажется, мы обсудили все самое важное.

– Поехали.

Я допиваю залпом кофе, встаю, она тоже поднимается за мной следом.

Мы едем опять молча. Я борюсь с собственным членом, она пытается не смотреть на меня, но я все равно замечаю, что косится.

– Завтра встречаемся в Октябрьском суде. Без четверти девять жди меня на проходной. Пропуск будет готов, сразу пойдём на заседание.

– У Вас завтра заседание?

Глаза так и горят. Вот такое возбуждение должно быть, Бельский, а не то дерьмо, что у тебя в штанах творится. Поучись у девочки-студентки. Очень полезно.

– Да, завтра заседание. А что? Ты занята?

– Нет-нет, что Вы. Я приеду. А Вы будете выступать?

– Очень надеюсь, что да, – усмехаюсь я.

– Ох, боже мой, и я смогу посмотреть?

Соня прикрывает рот рукой.

– Надеюсь, ты еще сможешь послушать и даже что-то запомнить, – ворчу я, совсем не в восторге от завтрашнего дела.

Паркуюсь у общежития и решаю напомнить адрес суда, потому что Соня выглядит какой-то уж слишком возбужденной. Не уверен, что она меня слышит сейчас и запоминает важное.

Но едва я поворачиваю голову, девчонка целует меня прямо в губы. Словно бросок кобры. Она застает меня врасплох. Я не успеваю включить мозг, но рефлексы в порядке. Мои пальцы впиваются в ее волосы, языком проникаю в ее рот, забирая инициативу. Смакую ее губы жадно, почти яростно. А она снова замирает и не противится, не отвечает. Потрясенная или покорная? Лучше не знать ответ.

Я не должен думать сейчас об этом, должен тормозить, иначе…

Делая титаническое усилие, я буквально оттаскиваю ее лицо от своего. Соня смотрит на меня огромными перепуганными глазами.

– Боже, простите. Простите, пожалуйста, Сергей Александрович, – начинает тараторить она, пока я все еще держу ее за косу. – Я нечаянно. Случайно. От радости. Простите, простите меня. Просто я благодарна, что Вы…

– Чи, – шикаю на нее, и Соня обрывает себя на полуслове, не договаривая. – Просто скажи, где ты должна быть завтра без четверти девять?

– В Октябрьском суде. Ждать Вас в холле. На проходной.

– Адрес знаешь?

– Кажется, Почтамтская, семнадцать.

– Верно. Одеться строго, но вроде у тебя нет с этим проблем.

Она кивает, и я чувствую, как натягиваются ее волосы, которые я продолжаю держать. Чтобы не делать больно, отпускаю.

– Ладно, это все. Выспись. Скорее всего, ты понадобишься мне до позднего вечера.

– Конечно, Сергей Александрович. Как скажете, – тараторит Соня.

Я не могу удержаться, говорю :

– Спасибо.

Она снова удивленно смотрит на меня.

– За что?

– «Спасибо» – этого достаточно, чтобы выразить благодарность, София. Целовать или обнимать необязательно. Даже лишнее. Я твой босс, а не бойфренд.

Ее щеки моментально вспыхивают, и я почему-то считаю это личной победой. Кто бы мог подумать, что эта чопорная заучка, которая так уверенно завоевала мое уважение, сейчас будет такой милой и смущенной.

–Да, я поняла, – шепчет девчонка. – Можно пойду?

– Да. Иди, – отпускаю я ее. – До завтра.

– До завтра.

Соня открывает дверь и мчится к общежитию пулей. Я не могу перестать улыбаться, облизываю губы по дороге домой. Там меня снова ждет куча работы. Нужно подготовиться к заседанию, составить речь, несколько прошений по другим делам, просмотреть показания свидетелей по ДТП.

Ближе к полуночи все это разбавляет сообщение от  Амины.

Я здорова и свободна. Как насчет поиграть?

Мне бы нужно сразу согласиться, поехать к ней или велеть приехать сейчас ко мне, но я пишу в ответ невнятное:

Много работы.

Когда тебе это мешало? Всегда есть минутка для горячего обеда в офисе.

Вспоминаю быстрые игры в кабинете и снова понимаю, что мне это нужно. Пожалуй, стоит отправить куда-нибудь Соню. Или не стоит?

Учитывая, что у меня встает, едва я думаю о стажерке, то…

Не решив ничего толком, не желая ничего сейчас обсуждать с Аминой, тем более игры, я пишу кратко:

Возможно. Я проверю расписание.

 И закрываю диалог.

Глава 5. Зависть

Соня

Возвращаясь бегом в общагу, не могу перестать проклинать себя. Это же надо было додуматься! Поцеловала Бельского. Вот идиотка. После того, как мы договорились держать дистанцию. После того, как он практически предложил мне работу и карьеру. Достойно извинился, признал ошибку, а я… Я дура. Никогда не бросалась на мужчин, никогда особенно и объятия не любила. Как это все произошло так быстро?

Слава богу, он не отменил наши договоренности. Наверно, теперь один-один. Он не сдержался в кабинете, а я в машине. Мы квиты. Теперь можно просто работать. Суд, заседания, без четверти девять на Почтамтной.

Тряся руками от нервов, я вхожу в комнату. Мила сидит за столом с книгой, но в меня взглядом стрельнула. Я решила полистать гражданское право, чтобы завтра не плавать в терминах. Залезла в тумбочку за тетрадью и наткнулась взглядом на тест. Черт. Разумеется, еще рано. И вряд ли. Точно нет. Я перевернула его, прикрыла тетрадями, чтобы не думать об этом. Сейчас все мысли только об учебе и стажировке. Я не беременна. Не беременна и точка!

– Это Бельский приезжал? – спрашивает Мила, пока я изучаю особенности недостойных наследников.

– Куда? – удивляюсь я слишком сильно, наверно.

– Сюда. К тебе. Ты вышла из его ауди.

Шах и мат.

– Да, – отвечаю я, не зная, что наврать.

Но этого и не требуется. Мила уже все про меня знает. Можно не признаваться.

– Отсосала ему, да? Алка кофе принесла, задницей крутила, но ты пошла дальше. Признайся, Семенова. Ты из простой семьи, амбициозная стерва с комплексом отличницы. Понятно, что тебе нужна эта стажировка. Я тебя не осуждаю, честно. Но врать зачем?

У меня нет слов. Вот, оказывается, что думает обо мне соседка. Кажется, не только она, но и Алла, и Гена. Я могу оправдываться бесконечно долго, но все равно останусь виновной. Во всех смертных грехах. Они уже все решили.

– Это отвратительно, Мила, – только и говорю я, отворачиваясь к стене.

Уж если отсосать Бельскому, то просто так, а не за должность. Он ведь не мерзкий Филимонов, на которого и смотреть противно. Остаток вечера я стараюсь не думать о Сергее Александровиче. Тем более о его члене.

С Милой мы больше не разговариваем, но утром она очень красноречиво на меня смотрит, когда я одеваюсь и иду явно не в универ на занятия. Мне даже обижаться на нее нельзя, потому что со стороны действительно выглядит, что я насосала себе эту стажировку. Мне самой с трудом верится, что Бельский ценит во мне пунктуальность, исполнительность и умение варить кофе.

И уж точно никто не поверит, что просто повезло. Сергей Александрович немного с приветом, капризный и требовательный к мелочам. Есть соблазн пообщаться с Лешкой об этом, но пока я запрещаю себе подобные мысли.

Бегу к метро, потом в суд. Жду на крыльце, как приказано. По Бельскому можно часы сверять. Он появляется ровно без пятнадцати, выходит из машины, и я таю. Черт, ну почему он такой красивый? Почему мой босс не может быть грузным коротышкой, как тот же Филимонов? Его я бы вряд ли кинулась целовать.

– Доброе утро, Cофия, – поет соловьем Сергей Александрович, и его официальное обращение заставляет меня спуститься с небес на землю.

Это очень классно. Почти как игра. Вчера он звал меня Соней, мы общались неформально, словно друзья, но сегодня он снова мой босс. Строгий и деловой. А я София. Да, эти правила игры я принимаю с удовольствием. Мы идем к проходной, Бельский по пути выдает мне пропуск, который забирает у охранника. Я потрясена. Когда он успел?

На заседании Бельский время от времени делает пометки на листе. Я украдкой читаю. Примерно то, что вчера повторяла по лекциям. К концу заседания Сергей Александрович берет слово, и я забываю обо всем. Его интонации и громкая четкая речь делают меня немного пьяной. Кажется, самое сексуальное, что может быть в мужчине – это строгий костюм и вежливая просьба перенести слушание, чтобы опросить новых свидетелей со стороны истца тоже.

Очень странно и нездорово, но речь Бельского меня не просто восхищает, но и заводит. Я стараюсь слушать слова, но меня размазывает от интонаций. Неудивительно, что он столько дел выиграл. Судьи наверно просто не могут ему отказать. Этому голосу хочется подчиняться. Я вспоминаю мое приключение на вечеринке, вздрагиваю. Тот мужчина тоже зомбировал меня.

Ох, лучше не проводить аналогии. Мне же нужно учиться, запоминать, втягиваться в процесс. К черту секс. Пытаюсь собраться, но по пути в офис все равно как вареная курица. В салоне машины уютно, как вчера. Когда я целовала Сергея Александровича.

Слава богу, он сразу берет меня в оборот и начинает задавать вопросы по процедуре заседания. Я почти на все знаю ответы. Бельский кивает. Он доволен. В офисе я варю кофе и составляю его расписание на неделю. Свое – тоже. Мне нужно доехать до прокуратуры на этой неделе и еще раз к нотариусу. Я почти официально помощница Бельского. От этого захватывает дух. А вот сам босс явно не в духе. Он собирается на обед, а меня отправляет учиться. Странно, но впервые в жизни я хочу прогулять.

– Так ведь на одну пару всего успею, – капризно оправдываюсь я, желая побольше времени провести в офисе. – Может, мне лучше заняться теми делами, о которых Вы говорили? Нужно составить прошение…

– Нет, – обрывает меня Бельский. – Мы договаривались. Тебе нужно взять максимум знаний и у меня, и в университете. Занимайся сама после лекции. Возьми конспекты у одногруппников и перепиши, что пропустила. Тупая работа, но необходимая. Еще я жду эссе к завтрашнему дню. От тебя тоже.

Я соглашаюсь с ним, конечно. Мы опять оказываемся вместе в машине, он подбрасывает меня до метро.

Работать на Сергея Александровича и учиться одновременно очень сложно. Но я все равно не завидую ребятам, которые будут приходить дважды в неделю на два часа, сдавать эссе и отвечать на вопросы.

Мила продолжает делать вид, что меня не существует. Она не разговаривает со мной дома, но это меньше всего сейчас беспокоит. Я полностью в учебе, а теперь еще и задания по практике прибавились. Кроме поручений приходится разбираться в общих вопросах, чтобы составить прошение и не наляпать ошибок. К тому же все еще непонятно, беременна я или нет. Не выдерживаю и делаю тест на следующий день. Одна полоска. Сама над собой смеюсь, потому что это полный бред. Ничего мне не покажет так скоро. Да и не беременна я.

В общем, мне некогда реагировать на зависть.

С утра бегу в прокуратуру, стараясь не думать о своих приключениях на вечеринке. Думаю о работе, но это еще хуже, потому что опять в голове Сергей Александрович. Чувствую, что превращаюсь в его фанатку, но от этих мыслей немного отвлекает молодой следователь Артем, который бессовестно клеит меня, зовет покурить и даже приглашает работать к ним. Я отказываюсь от сигареты, но выхожу поболтать. Не повредит иметь хороших знакомых. Особенно в прокуратуре. Работать я туда не пойду, но Артему об этом знать не обязательно.

– Почему опоздала? – спрашивает меня Бельский, едва я возвращаюсь в офис.

Он опять не в настроении. Бывает ли оно у него вообще? Нормальным Сергей Александрович показался мне разве что в тот вечер, когда мы пили кофе.

– Вы же сами велели в прокуратуру заехать. Я все получила. А еще следователь на меня запал, – зачем-то хвастаюсь я.

Бельского это не впечатляет, но он кивает.

– Нормально. Если что, не стесняйся использовать личные связи для дела. Иногда следаки любят палки в колеса вставлять. А эссе готово?

Я отдаю ему материалы следствия и свою работу. Благодарности или похвалы мне не достается, разумеется. Сергей Александрович просто кидает все на стол, говорит :

– Кофе сделай. Тебе сегодня в суд нужно довезти документы. Составь два прошения. Все до обеда, потом поезжай.

– А как же занятие? Вы будете разбирать эссе?

– Буду, но без тебя.

Я закусываю губу и иду исполнять. До обеда мне некогда голову поднять. Я едва успеваю глотнуть кофе и исполнить все порученное. Ребята застают меня за столом, и я едва ли их замечаю, потому что опаздываю. Бельский выходит в приемную и собирает работы, начинает опрос по теме, одновременно просматривая эссе.

Они обсуждают возможные лазейки в делах о наследстве, даже устраивают небольшой диспут. Я в это время лихорадочно заканчиваю и собираюсь убегать.

– София, – окрикивает меня Бельский уже у двери и протягивает ключи от машины,

– Ээ… Ммм… – мычу я невнятно, не зная, что с ними делать.

– Что? Разве тебе не нужно быть у помощника судьи через полчаса?

– Да, конечно, но… – продолжаю я бормотать. – Мне нормально на автобусе.

– Бери машину, – приказывает Бельский опять тем самым тоном, от которого у меня мурашки по спине и ноги подкашиваются.

Он вкладывает ключи мне в руку. От мимолетного прикосновения меня словно бьет током. Я вздрагиваю и отступаю к двери, чувствуя себя раком. На меня смотрят одногруппники. Особенно Алла, которая лично убеждается, что ко мне особое отношение.

Переживать об этом некогда.

 Я спускаюсь в гараж, чтобы сесть в ауди. На пассажирском сидении лежит доверенность, в которую вписаны мои права.

Когда этот человек все успевает? Вот когда? И ведь оставил на видном месте, чтобы я знала. Убираю документы в бардачок, завожу мотор. Пробок в нашем районе почти нет. Навигатор рисует мне идеальный путь, и я уже через десять минут на месте.

Голова кружится от голода, и я покупаю на обратном пути сэндвич в кофейне. Есть в машине не решаюсь. Нужно сосредоточиться на дороге, да и сорить в шикарном салоне Бельского страшно. Вряд ли он обрадуется, если я заляпаю руль или панель.

Поэтому мой обед проходит на бегу. С набитым ртом я встречаю в коридоре на нашем этаже Лешку. Едва завидев меня, он ржёт.

– Привет, хомяк, – и тыкает в мою щеку пальцем.

Я пытаюсь быстро проглотить, давлюсь. Белов продолжает смеяться, но наливает мне воды из кулера.