Глава 12

– Хочу пиццу, но придется есть бутерброд, – бурчу сама себе и достаю буханку в пакете. – Хлеб с плесенью.

– Делай пиццу, я бы тоже поел, – Роман подпирает щеку ладонью и посматривает на мои соски, затвердевшие от холода. – Мука на верхней полке.

– Это займет минут сорок, – я открываю полку и достаю запечатанную двухкилограммовую упаковку муки.

– Я заплатил за всю ночь, могу тратить время, как хочу, – в его голосе чувствуется небольшой смешок.

– Имеешь право, – ставлю муку на стол и достаю оставшиеся продукты из холодильника. – Будешь смотреть или поможешь? – в сторону Романа катится помидор, который он перехватывает.

– Если только чуть-чуть, – он крутит спелый томат в руках и кладет его на стол.

– Хорошо, – отрываю пакет с мукой и делаю на столе горку с углублением, добавляю в центр яйцо, соль, сахар, воду и аккуратно замешиваю тесто.

Роман неотрывно следит за процессом, пока я вымешиваю липкую массу и формирую шарик. Откладываю его, чтобы тесто немного отдохнуло, и принимаюсь за начинку.

– Колбаса или бекон? – показываю Роману две вакуумные упаковки из холодильника.

– Бекон, и сыра побольше.

Отлично, я так тоже люблю.

Нарезаю все для начинки, включаю духовку на разогрев и рассыпаю пригоршню муки на столе, чтобы раскатать тесто. Ловко орудую скалкой, превращая тесто в тонкий блинчик, и затем аккуратно подбрасываю его в воздух, чтобы растянуть еще сильнее на своей ладони.

Роман поднимает бровь.

А что он думал, мастер-класс по пицце научил меня всем тонкостям приготовления, и теперь я могу даже удивить такого вот мужчину не только тем, как раздвигаю ноги, но и как эффектно готовлю.

Тесто падает на противень, сверху укладывается начинка, и вся красота отправляется запекаться.

– Семь минут, – складываю остатки продуктов в холодильник и поднимаю пакет муки, чтобы спрятать его обратно на верхнюю полку.

Неожиданно дно в пакете раскрывается, и все содержимое сыплется на пол, поднимая белое облако вокруг меня, отчего я зажмурилась.

Минута тишины – и мужской хохот.

– Я это убирать не буду, даже не думай, – тряхнула головой, чтобы с волос слетел слой муки.

Когда я, наконец, открыла глаза, то увидела перед собой Романа, который неотрывно меня рассматривал. На губах улыбка. Мне показалось, где-то в глубине его глаз даже мелькнуло восхищение. Он провел чистыми руками по моей коже, которая от муки стала совсем бархатной, сдул пыль с плечика и толкнул своими бедрами к столу. Я сделала шаг назад и ошарашенно уставилась на него.

Что? Секс? Сейчас?

Роман усадил меня на край стола и толкнул на его поверхность, которая также была в муке после пиццы. Вокруг поднялось очередное облачко, и Роман накрыл меня своим телом, его губы впились в мои требовательным поцелуем. Его страсть, как электрический разряд, мгновенно передалась и мне. Мы обнимались на столешнице, пачкали друг друга, бесконечно целуясь и касаясь без проникновений. Когда этого стало мало, Роман усадил меня сверху, и я вскрикнула, захлебываясь от его размера. В который раз за эту ночь я сходила с ума рядом с ним и гнала от себя мысли о приближающемся утре. Черные волосы и брови Романа перепачкались и стали почти белыми, от чего он перестал быть грозным и стал милым.

И это плохо, очень плохо. Обычно я влюбляюсь в милых парней.

Я двигалась плавно, наслаждаясь им, как дорогим вином, которое досталось в ограниченном количестве. Мне хотелось распробовать и растягивать, мучить Романа, как он мучил меня на диване в первый раз сегодня. И он поддавался, стонал и закатывал глаза, кусал губы, когда я замедлялась, чтобы растянуть удовольствие. Но и я не смогла долго держаться, наклонилась вперед и поцеловала его губы, одновременно содрогаясь всем телом. Его руки прижали мои бедра, и сперма наполнила меня изнутри. Хотела этого каждый секс с Романом, и сейчас удовлетворенно распласталась по нему.

Так хорошо, что страшно.

Трррр…

– Пицца готова, – я лениво отлепляю себя от груди Романа и скольжу вниз, всем своим видом показывая, что слово «изящество» мне не ведомо. – Мне нужно в душ, – вытираю себя кухонными полотенцами между ног и стараюсь не смотреть на Романа, который, мне кажется, наблюдает.

– Когда поедим, мне тоже нужно, – он слазит со стола, чтобы присесть на пол рядом с горячей духовкой.

Голодный.

Его поведение вызывает улыбку и волну теплых воспоминаний. Я так же делала, дожидаясь малиновый пирог, когда мама пекла его по выходным.

Достаю большую круглую тарелку и нож для пиццы. В глазах Романа загорается нетерпение, и мне даже страшно, а вдруг получилось не вкусно.

Горячий противень из духовки ставится на стол, и я разрезаю пиццу на треугольные кусочки. Отбросив любые церемонии, ставлю тарелку на пол рядом с Романом и сажусь к нему на колени. Беру первый кусок, и сыр тянется длинной лентой, которую Роман обрывает пальцем и засовывает себе в рот. Приставляю аппетитно пахнущий треугольник к его губам, слежу, как он медленно откусывает и пережевывает с тихим стоном.

– Вкусно.

– Уфффф, – облегченно выдыхаю и пихаю в рот сразу полкуска, – я жутко голодная.

– Я вижу, – Роман наблюдает за мной, и его откровенно забавляет мое поведение.

– Кусай, – опять подношу к его губам пиццу, – это тебе не доставка.

– Согласен, когда мне еще еду будет готовить такой аппетитный голый повар.

– И заодно так уделает кухню, – все еще жуя, рассматриваю кухню, которая раньше блестела хромированными поверхностями, а теперь стала матовой с белым мучным налетом. Хорошо, что не мне все это убирать.

– Анка-катастрофа, – Роман сам оттяпывает у меня из рук пиццу, пока я зазевалась.

– Ромка-остряк, – расплываюсь в улыбке.

После двух больших кусков пиццы чувство голода наконец отступает.

– В душ, – я осторожно прикасаюсь к Роминым волосам и стряхиваю с них налет, – хотя блондином тебе тоже идет.

– Спасибо, – он запихивает в себя все, что оставалось на тарелке, и я с удовлетворением замечаю, что там лежат только корочки. Значит, действительно было вкусно.

Роман за руку ведет меня обратно в сторону спальни, где находится просторная и светлая ванная с огромной душевой кабиной.

Блаженство, домой бы такую. Терпеть не могу лежать в ванной, зато душ люблю всей душой.

Меня ставят под воду, и тропический ливень обрушивается на мое испачканное и липкое тело. Роман забирается следом за мной и подает мне в руки шампунь. Ну как скажете. Выливаю на руку приличную порцию и вспениваю на Роминых волосах и своих.

Все, что происходит сейчас, даже интимнее секса. Я глажу идеальное тело со всех сторон, исследую его, все изгибы, выпуклости и родинки, даже несколько шрамов. Роман нависает надо мной, следит за каждым движением и шумно дышит. Вижу, что он опять возбужден и хочет продолжения. Мои руки опускаются вниз, чтобы прикоснуться к уже окрепшему члену.

Не выдерживая моей медлительности, Роман подхватывает меня за ноги и впечатывает в стену спиной. Его толчки размазывают меня по кафелю, забирают всю волю и наполняют удовольствием. Выгибаюсь и шепчу его имя, пока вода смывает остатки пены с тела и заглушает наши стоны.

Неужели может быть так хорошо и так просто с мужчиной?

После теплого душа, разомлевшие и уставшие мы падаем в большую кровать, и меня постепенно накрывает усталость. Я пытаюсь бороться, но нежные поглаживания Романа по спине окончательно утягивают меня в пустоту, из которой я выныриваю, только когда за окном становится светло.

Сажусь на кровати и подгибаю под себя ноги, вот и все. Украдкой бросаю взгляд на Романа, который еще спит, и размышляю над тем, как нам было хорошо вместе.

А что если то, что было между нами это по-настоящему?

Что, если сказать ему правду?

Вдруг, он воспримет это адекватно?

Ну, обманула, но я же не шлюха, в конце концов, а обычная девушка. Правда, все еще замужем и с ворохом проблем. Не такая обеспеченная, как он, но ведь деньги же в жизни не главное.

Внутри нарастает волнение, и я скрываюсь в ванной, чтобы освежиться и еще раз все обдумать.

Просто выйду, скажу правду. А там посмотрим.

Хорошенько вытершись полотенцем, возвращаюсь обратно в спальню, где уже пусто.

Деньги.

Они лежат на краю смятой постели.

Вот я дура.

Хорошо, что Романа здесь нет, и он не видит моего жалкого вида.

Рядом с деньгами стоит моя сумка. Думаю, мне дают понять, что нужно убираться как можно скорее.

Открываю ее и достаю спортивное белье и простое платье. Их я положила специально, по опыту уже выяснив, что плащ на голое тело – не лучшая идея.

Натягиваю на еще влажное тело одежду и бросаю последний взгляд на кровать и спальню. Мне здесь было нереально хорошо. Жаль, что все закончилась. Права была Катя, я должна была отказаться. Потому что похмелье после ночи с Романом слишком тяжелое.

Смотрю на деньги и не понимаю, что с ними делать. Может, все же отдать и сказать правду? Черт, как все глупо вышло.

Задерживаю дыхание и выхожу в гостиную, где у дивана находятся мои туфли и плащ. Надеваю все и затягиваю узел на поясе так, что даже дышать тяжело. Деньги жгут руку, и я все не могу решить, что делать дальше.

Роман выходит из кухни, к его уху прижат телефон. Он что-то говорит и окидывает меня холодным, равнодушным взглядом. И тут я понимаю, что делать здесь мне больше нечего и говорить ничего не надо. Даже если это нужно мне, Роману правда не нужна, как и я. Для него я одна из сотни, место которой завтра займет другая. Так он и живет.

Кладу деньги в сумку и направляюсь к лифту. Жму на кнопку вызова и слышу сзади тихие шаги босых ног. Когда лифт, наконец, открывает двери, я захожу внутрь и оборачиваюсь, чтобы встретиться с напряженным взглядом. Роман ничего не говорит, просто смотрит.

Скажи ты хотя бы что-то.

Но Роман молчит.

Ну и пошел ты, живи себе тут один со своими деньгами и шлюхами. А я уеду и все забуду.

Как говорила мама, даже если на улице дождь, а на душе скребут кошки, ты просто улыбнись. Ну что ж.

Уголки мои губ ползут вверх:

– Не звони мне больше.

Роман скрипнул зубами, а лифт унес меня вниз, на землю, ко всем остальным людям.

Глава 13

Хлопаю входной дверью и грузно приваливаюсь к ней изнутри, оседаю на пол. Туфли летят в сторону, туда же отправляются и плащ с платьем. Руки скользят по волосам и все еще возбужденному телу.

Как же мне было хорошо, впервые за долгое время. Дело не только в сексе, а в той легкости, которая возникла между нами. Было так приятно готовить для Романа, даже абсолютная нагота меня не смущала.

Мне кажется, сегодня ночью, со мной, он был настоящим. Или у меня уже включился в голове режим дурочки, и я начинаю идеализировать еще одного мужчину?

Он ведь чужой, незнакомый, что я могу знать о Романе на самом деле? Я-то и в Борисе за столько времени не разобралась…

Возможно, настоящей сегодня была я, а Роман просто так развлекается?

Аня, пораскинь мозгами. Он снимает себе проституток на ночь и ходит по стриптиз-клубам. Разве нормальный мужчина станет так делать?

Нехотя поднимаюсь на ноги и потягиваюсь. Все мышцы немного ломит и внизу живота непривычно потягивает, с мужем мы всю ночь сексом не занимались и для меня это непривычно.

Всю ночь.

Много раз.

И мне нравилось, хотелось еще и еще.

Секс с Романом вызывает зависимость, как самый настоящий наркотик.

Забираюсь в чугунную ванну, чтобы немного расслабиться. Не люблю это занятие, но сейчас оно мне жизненно необходимо. Выливаю в воду целую бутылку ароматной пены с запахом клубники, чтобы перебить запах парфюма, который все еще стоит в носу. Сладкий инжир, грейпфрут и бергамот. Пьянящее и обманчивое сладко-свежее сочетание. Оно кажется таким безопасным, но потом накрывает с головой. Ладони скользят под водой по обнаженному телу, цепляют чувствительные места и засос на груди. Вот уж чего я точно не ожидала. Нажимаю на покрасневшую кожу и жмурюсь. Пора завязывать с воспоминаниями.

Все же такие приключения явно не для меня.

И как я так обманула саму себя?

Секс?

Просто секс и ничего больше?

Дура, дура, дура ты, Аня!

Вот это уж точно правда.

Понимаю, что мне нужно срочно обсудить это хоть с кем-нибудь, но Катя трубку не берет. Сейчас подруге, похоже, не до меня. Либо у них с Антоном романтические выходные, либо отсыпается после «работы».

Ставлю на первое, слишком уж они увлеклись друг другом. Не может быть, чтобы все закончилось банальным сексом и неловким молчанием на утро, как было у меня.

Меня это радует и одновременно беспокоит. Я безумно хочу, чтобы подруга нашла, наконец, свое счастье и завязала с проституцией. Но и реакция Антона меня беспокоит. Что, если он не сможет нормально отреагировать?

Закутываюсь в халат и забираюсь в кровать под одеяло. Надо собраться и решить, что делать дальше со своей жизнью. И кроме Романа, была куча проблем, которые никак разгрести не получалось, а теперь вообще полный мрак.

Привет прилетает, откуда не ждали, звонит Борис.

Долго смотрю на высветившее на экране имя, палец порхает в нерешительности над ним, но я все же снимаю трубку, вдруг что-то важное.

– Аня, привет, – его голос звучит бодро и весело, от чего мне только тошно, – надо поговорить.

Ох уж эти «разговоры».

– Говори, Борис.

– Надеюсь, ты не забыла, что сегодня у нас очень важная встреча.

Важная.

Встреча.

У нас.

Пытаюсь собрать воспоминания в кучку.

– Не у нас, а у тебя, – чеканю холодно.

– Это важно для всех, Аня. Ты не можешь подвести студию. Так что собирайся, надевай шикарное платье, и в семь я за тобой заезжаю.

– Нет, – резко сажусь на кровати, – езжай со своей новой пассией.

– Аня, – голос Бориса становится резче, – я не могу взять Светлану. Ты прекрасно знаешь, Филонов заключает договор именно с нами, потому что он знал твою маму и хорошо относится к тебе. Если он узнает о разводе, ничего не выйдет. А это, между прочим, работа и будущая зарплата для всех. Не подводи никого.

Вот ты и попался, милый.

– Студия твоя и проблемы твои, Борис, – я подскакиваю с кровати и начинаю нервно прохаживаться по спальне, – но я могу пойти тебе на встречу, если ты подпишешь мое заявление на увольнение и отпустишь без скандала.

Слышу, как он шумно втягивает в себя воздух на том конце провода и замирает. Думаю, такого он от меня ожидал меньше всего. Вечно порядочная и безотказная Анечка посмела выставить ему ультиматум. Такое не просто будет проглотить.

– Аня, не смей меня шантажировать, – наконец следует запоздалая реакция, и муж приходит в бешенство. Я даже через трубку чувствую вибрации злости, которые исходят от него. Но мне все равно. Либо я прогибаюсь, либо использую свой шанс прямо сейчас.

– У тебя есть время подумать до вечера. Привозишь мне все оформленные документы и получаешь свой договор с Филоновым. Я изображу самую счастливую в мире жену. А нет, расскажу ему правду и попрошу отказаться от работы с тобой.

– Ты изменилась, стала стервой, – усмехается Борис.

– Когда-то же нужно, Борь. Отпусти по-хорошему.