Глава 4. Поместье у башни

7 июня 1988. 17:00

Хоть я и взмок до самого основания, естественная вентиляция костюма предусматривалась и вместе с прохладой они в самом низу в тени густого леса, быстро навели порядок в моём теплообмене. Парни тоже расслабились. Хотя по ним нельзя было сказать, что они вообще когда либо бывают расслаблены. В отличие от Амелии конечно, она вела себя как большая хищная, сытая и довольная жизнью кошка. Ну и разве что Михаил напоминал спокойного медведя. Как шло ему это имя. Вроде весь такой интеллигентный и очеловеченный, а на фоне леса – натуральный медведь, в костюме тройка. Не зря он коричневый цвет носит, определённо не зря. А как хорошо сливается на фоне соснового леса – загляденье. Не то что Амелия – большая и сочная, аппетитная красная ягодка. Ну или большой такой мухомор, но тоже аппетитный.

Старинное двухэтажное поместье, обросло крапивой, иван-чаем и бесконечными белыми цветами всех мастей. Из знакомых только Ветреница лесная и пожалуй Люпины, тоже исключительно белые. Бабочки летают, птицы щебечут, но где-то далеко в лесу. Не вокруг здания. Вокруг здания только деревца плотным кольцом, загадочная атмосфера и зловещая во всех смыслах тишина. Поместье словно с картинки. Где-нибудь из экваториальных джунглей. Оставшееся от помещиков-колонистов, торговавшим с белым светом кофе. Вот только пальм нет и кофе тут никогда не росло. Сейчас бы кофе… не отказался. Хотя лучше всё же иван-чая, но только не местного. Мало ли тут энергетика какая изменённая, нездоровая, под стать общей атмосфере загадочности и неопределённости.

– Так ребята, далеко не расходимся, – сказал Михаил, снова достав воронёный пистолет. – Мы с Гришей, с правой стороны обойдём дом. Макс остаётся тут докладывать обстановку. Вадим с Амелией пойдёте с левой стороны.

– Чуть что, Макс всегда один остаётся, – возмутился он точно ребёнок. – Как будто хороший водитель, меньше всего нужен команде.

– Наоборот больше всего нужен, – успокоила его Амелия. – Потому и остаёшься.

– Ладно подежурю. Но только, потому что это правда.

– Всё, чистота в эфире, – пошёл Михаил и даже походка его изменилась, став совершенно медвежьей, даже здоровяк Гриша менее походил на зверя, чем наш командир.

Только мы разошлись на несколько метров, как ту же перестали видеть друг друга и слышать. Настолько высокая была кругом трава и её же шелест при передвижении, скрадывал все звуки вокруг. Вокруг себя ей шуршишь и дальше ничего не слышишь ровным счётом. Пока не замрёшь.

– А действительно, чего мы Макса одного оставили? – тут же я спросил напарницу.

– А у него самые низкие показатели подготовки в группе.

– Но как водитель хорош значит.

– Да, в этом ему нет равных. Он семи двенадцати кратный чемпион по разным гонкам: ралли, трофи-трейд, автокросс, автотриал. А уж в городских уличных гонках… просто без счёта. Везде себя перепробовал. Везде ему не было равных. Он родился не в роддоме а сразу за рулём машины спортивной похоже. Если не гоночного болида. В общем это его дар. Чего его гонять по зданиям с пистолетом? В случае нужды да. А в случае, когда уже есть четыре опытных штурмовика у которых спецшколы за спиной, пусть лучше стоит караулит лицевой участок дома. Там спокойнее всего. Потому что главный вход должен быть позади, насколько я поняла.

– Ну да, глаза у нас должны быть и здесь. К тому же вдруг парни объявятся.

– На англичанина уж очень похож, этим своим мышино-крысиным профилем, да и волосы такие же… тёмные, жёсткие.

– А ты думаешь, где его Михаил нашёл? В Англии и по все Европе, он и участвовал в большинстве гонок ночных незаконных. Михаилу нужен был гонщик в Лондоне для задания три года назад, вот он и обратился к лучшему, через дилеров ворованных авто для переделки с гоночные тачки. Ну, у него там свои связи… с криминальными мирами. Это я не знаю нюансов. Не работала в том направлении.

– Любопытная история. Как наверное у всех нас… – я бы послушал твою с удовольствием, моя милая пташка, щебечешь ты как ангельская птичка Амелия.

– Чёрт! – врезался я в неё внезапно и она тут же возмутилась.

– Прости, что налетел.

– Да что такое? – не обратила она внимания на мою реплику. – Смотри во что мы упёрлись. Блин.

Я на всякий случай обошёл её и закрыл собой. Перед нами стоял боком военный джип, цвета тундра. Аналогичный нашему. Только ветхий и обросший вьюнами. Точно он стоит тут лет десять уже.

– Как такое может быть? Зрелище дикое по всем статьям.

– Михаил, мы нашли машину Люма с Женей. Нездоровая у них машина.

– Понял. Их самих там нет значит. Что с машиной?

– Тут очень странное явление, – потыкала она кончиком кинжала борт и стекло. Она тут словно стоит лет двадцать уже.

– А номера их?

– 5461, – прочёл я, так как стоял у капота.

– Их, – сказала Амелия.

– Принял. Продолжайте движение. Мы почти обошли дом. Там в лесу травы поменьше. Увидите нас. Макс, у тебя там тихо?

– Тихо и скучно, – грустно сказал англичанин на чистом русском.

– Хорошо. Смотри по окнам и вокруг. Отбой.

Когда мы зашли за дом, видимость стала ещё ниже. Не уверен что за домом было меньше травы. Деревьев точно больше. Дворик стал натуральным продолжением леса, почти до самого входа в дом. Парадного, с колоннами, балюстрадами и другими сложными элементами, выполненными из старого красного, а вернее тёмно-бордового кирпича особой прочности, который ныне уже не делают, и который стоит по десять веков без ущерба для твёрдости и прочности, в том числе раствора.

– Вы где? – сказала Амелия.

– Мы на входе, – ответил Михаил.

– Не вижу вас, ни разу.

– Вы сами где?

– Мы в деревьях…

– Мы напротив правого крыла, под балконом стоим, в елях, – дал я более точную установку.

– Стойте. Мы подойдём к вам.

Вдруг, из ниоткуда возникли Михаил и Гриша.

– Смотрите, оптическая иллюзия. По какой-то причине, отсюда мы видим заросший участок лесом и двор. А с нашей стороны, его нет.

– То есть, как нет? – не поняла Амелия.

– Пошли. Посмотрите сами.

Мы пошли за ними и действительно, с левого крыла здания всё вдруг закончилось, а весь двор пустовал. Вернее просто был в газонах и клумбах. Да заросших, но совершенно не высоких и без деревьев. Разве что две садовые вишни.

– Чертовщина, – выпалила Амелия. – Ты ещё машину не видел их. Ей точно не пару часов там. Она там словно пару десятков лет стоит. Без движения. Даже колёса вросли словно в землю отчасти.

– Это место, по старым данным пятнадцати летней давности, числится как заброшенная секретная разработка для подавления частотами особой степени плотности. Экспериментальный образец разрыва пространства и создания проходов во времени.

Самой башне в районе двухста лет. Ей прекратили пользоваться. Очень давно. Сейчас по всему миру идёт серия странных природных катастроф. Где ураганы и землетрясения, где засухи и аномальная жара. У наших умников есть подозрения что это из-за её активности.

– А сохранилась свежо, – сказала Амелия вспоминая башню.

– Вот именно. И поместье, каким-то образом создаёт биполярное пространство вокруг себя. С нашей стороны обстановка иная. Причём частично своим полем оно создаёт визуальные иллюзии, точно смотришь сквозь определённую частоту и видишь не то, что кажется.

– Чертовщина, – добавил уже я. – Я понял. Все эти разработки секретные.

– В разработке, такими полями можно было бы спрятать не то что военные базы и технику от любого вида наблюдения, но и целые города, – раскрыл суть Михаил. – И это только малая функция из всех её возможностей.

– Ого, – сказал я. – Но как это всё работает поконкретнее.

– Для этого мы и пойдём внутрь. Я намеренно оставил Макса позади, чтобы потом свериться по часам, у кого сколько времени прошло, пока мы тут ходим.

– А не могло статься так, что пока мы тут ходим, пройдёт двадцать лет. – я стал трогать лицо. – И мы постареем раньше времени.

– На вид вы ещё молоды и красивы, – усмехнулся Михаил. – Гриша со мной тоже не постарел. А я… По мне судить не надо. Я человек старой закалки.

– Но машина то вон во что превратилась.

– Скорее всего это аномалия затронула не всё вокруг, а только её. И надо узнать потом, почему так вышло. А ещё парни, скорее всего внутри. Потому не будем тянуть. Пошли. Идём цепочкой. Гриша ты за мной. Амелия замыкает.

– А вы уверены, что эта аномалия противостоящих друг другу полей не скажется на нас отрицательно и бесповоротно, – питал я самое что ни наесть глубокое недоверие к этой затеи изучить всё там внутри.

– Ты что профессор по теоретической физике? – спросила Амелия.

– Просто хочу, чтобы мы понимали до конца, с чем имеем дело.

– Тогда не стоит дрейфить, – заключила смелая напарница.

– Ничего подобного и бесповоротного случиться не должно, – сказал Михаил. – Эта установка не давала подобных аномалий ранее. Если только кто-то не пытается её перезапустить и перенастроить. Но для этого надо много сил и мозгов. А тут никого нет. Так что не думаю. Заходим.

– Гриша, прикрой нас.

– Понял, – сказал Гриша и достал второй пистолет, отчего сразу потерял интеллигентный не смотря на костюм вид и стал похож на лютого спецназовца, только что вернувшегося с боевого задания, прямиком из горячей точки.

– Не знаю что там Михаил, но мне это не нравится, – не выдержал я, так у меня почему-то вдруг стал шкалить адреналин.

– Мне тоже. Но работа у нас такая.

Едва мы вошли внутрь, как я буквально кожей почувствовал пощипывание и покалывание. Коже было так не приятно, будто по свежей дневной щетине, стали водить мелким ворсом, против шерсти, к тому же предварительно эту самую кожу, обкусали как следует комары. Я аж поморщился. Но никто кроме меня не испытывал негативных эмоций. Лишь вели себя с повышенной бдительностью.

На вид заброшенное, но в очень хорошем виде сохранившееся поместье. Как вот интересно его не разворовали и не завандалили ещё? Хотя сюда по лесу не каждый доедет, прямо скажем. А место заповедное, как ни крути. Охота не ведётся, грибников нет. А кто сюда ещё пойдёт и зачем? Секретные территории под особой охраной. Ох, сколько на Руси матушке мест подобных с тайнами хранится, не перечесть.

Идеально симметричные лестницы, уходящие направо и налево по полукругу вели на второй этаж. Высота потолков на обоих этажах была не менее шести метров. Отчего пространства было внутри как будто бы ещё больше. Со старинных картин на нас смотрели мрачные лица в строгих нарядах. Немного затхлый и ветхий дух точно не спешил выходить через открытую дверь. Лесной же воздух точно опасался проникнуть внутрь. Так мы и стояли на входе поражённые необычностью происходящего. Хотя никаких прямых и очевидных вещей не происходило.

– Зря мы сюда пришли, – обмолвился Гриша, отчего сразу словил все наши взгляды и тут же замолчал.

– Григорий, – прочистил горло Михаил. Я от кого угодно ожидал подобной реакции, но только не от тебя

– Прости Михаил. Сам не знаю, почему я так сказал… – зарделся он как ребёнок.

– Ладно. Согласен. У меня у самого мурашки по коже от этого места. Но мы должны его вкратце изучить. На подмогу уже едет две штурмгруппы. Не волнуйтесь, они будут через час по моим примерным вскидкам. А пока мы посмотрим дальше. И выйдем. Кто кроме нас? Мы СК или где вообще наша добрая слава?

– Это очень не похоже на тебя Михаил, – подметила Амелия. – Ты такие речи сроду не толкал на заданиях.

– Да знаю, блин. Короче вы направо сходите по коридору, мы налево. В комнаты не заходить. Просто осмотримся. Потом осторожно поглядим второй этаж.

– Ясно. Пошли малыш.

– Э, – опомнился и не стал спорить я с ней, очень занятно, что с первой встречи с ней, она зачем-то, взяла роль матери опекающей меня, аки малое дитя. Если не брать в расчёт тонкую психологию гендерных отношений и Эдипова комплекса, то я счёл логичным, что у неё прямой приказ от Михаила – наблюдать, следить за мной и вести, так как служба ответственная, а я лицо новое как-никак и контроль должен быть со всех сторон.

Мы стали расходится, а я стал слышать помехи в гарнитуре. Но никто не реагировал на них. Мы разошлись уже порядком, а я стал слышать помехи в обоих ушах, чего логически быть не должно. Так как гарнитура у меня только на левом ухе висит.

– Стой. У меня помехи. Слышишь?

– Нет. Ничего не слышу. У тебя какой уровень пси-восприятия?

– 4.3.

– Хм. Надо перепройти малыш. Не вяжется. У меня самой 5.6. А я ничего не слышу и особо не чувствую.