–Атьяна, Атьяна, не закрывайся от меня. – сказал позади меня император Холмов и я, внутренне сжавшись замерла. Мне надо побыть одной, слишком много всего сегодня произошло. Мне надо все обдумать.

–У тебя есть магия и тебе надо обучаться. Атьяна. Как ты смотришь на то, чтобы обучатся в академии? Ты еще молода вот и займешься изучением того, что тебе подойдет. Учителя откроют твою расположенность к магии, раскроют ее потенциал…– повернувшись к императору со страхом посмотрев на него кивнула. Да, я хочу научиться магии. Я смогу защитить себя. Слезы благодарности потекли вновь, и я, не зная, как его поблагодарить кинулась к столу и бережно взяв цветок в руки протянула его императору. Он, улыбнувшись взял его, стараясь не коснуться моей ладони и кивнул мне.

–Спасибо Атьяна. Мне очень приятно. Я возьму его на память о тебе. – цветок засиял ярче в своем хрустальном плену и Наида восхищенно ахнув тронула императора за плечо что- то пытаясь ему сказать. Но тот вдруг громко сказал

– Вот и решено Атьяна. Ты будешь обучаться в Академии магии и тебя будут обучать лучшие учителя. Только разреши мне навещать тебя? – чуть улыбнувшись с радостью ему кивнула и легко выдохнув села на стул глядя на Наиду. Та, всплеснув руками предложила

–Ну тогда сейчас покушаем и начнем переговоры на твое поступление через три сирта. – три месяца? Как же долго ждать. Но я готова и подождать. Пока аккуратно прожевывала жидкую кашу поймала взгляд императора. И неожиданно стушевалась от него. Кушать сразу расхотелось. Наида кашлянула в кулак и посмотрев на императора предложила

– Атьяна очень мало ест. Совсем худенькая. Аточе…– тот, итак, уже смотрел на свою тарелку. Ей богу как ребенка она его. Отпив немного вкусного пряного чая из непонятной травы, но по- нашему жасмина, с блаженством допила его полностью и под кивок Наиды села у окна. Все же хорошо, когда комната так поделена. Вот сейчас я вижу их спины, хотя император сидит чуть боком. Испугано отвела от него взгляд. Он впервые, наверное, так долго у нас. Взгляд зацепился за белоснежные листы бумаги, и я не веряще коснулась их. А вот и мелки. Руки задрожали от нетерпения. Даже слезы градом покатились. Мое маленькое хобби в моей другой жизни – это рисование. Но лень потом победила. Рисовала я, наверное, всю школу и техникум. Даже в институте ходила с папкой рисунков. Охнув про себя не веряще, посмотрела на листок что я уже изрисовала и вгляделась. Это было наваждением. Я ведь не планировала рисовать. Словно во мне вторая я сделала это сама, пока я думала и вспоминала себя ту. Красивое дерево белое с черным фоном раскинулось на огромном холме. Оно одно на этом холме, ветер треплет его нещадно, дожди колючими иглами проходятся по его уже задубевшему телу. Руки привычно дорисовывали задумку, душа пела от внезапной легкости. Как же это было здорово. Сама тронула рисунок и будто почувствовала душу дерева. Слезы счастья потекли с каким- то облегчением унося все невзгоды. Плечи затряслись и я, закрыв лицо и отвернувшись от всех выплакивала себя рисунку. Позади лишь услышала

–Не подходи к ней Аточе. Ей надо поделиться с кем- то своим горем. Она нашла свою отдушину. – мне показалось, наверное, но я услышала тихое рычание словно зверя и всхлипнув в последний раз со страхом обернулась и замерла. Прямо передо мной на коленях стоял император Аточе. Его взгляд был полон нежности и такого обожания что я чуть не навернулась со стула. Замотав в страхе головой кое как встала со стула.

–Аточе…– начала было Наида, но он даже не посмотрел на нее приказав

–Выйди. – та, попятившись к двери выскользнула за дверь. Я, загнанно посмотрев на императора вновь замотала головой показывая, что не надо так. Но он так и остался коленопреклоненным

–Я не хочу, чтобы ты плакала Атьяна. – так и села обратно. Он бережно коснулся моих рук, и я почему- то их не отняла.

–Ты не должна быть одна и плакать тем более. Я хочу, чтобы …– он, замолчав посмотрел мне в глаза, какое усилие мне пришлось сделать чтобы своих глаз не отвести я даже не представляю. Кожа покрылась мурашками. Все внутри стало каким- то дерганным. Комок тревоги встал перед горлом. Я задушено, посмотрев вновь на него вздрогнула от его слов

–Я …я предлагаю тебе стать моей женой. Я хочу избавить тебя от всех страхов и сделать самой счастливой. Я не требую твоего ответа сейчас. Подумай. Моей любви хватит на двоих. Атьяна. Я люблю тебя. – когда он ушел я долго смотрела на то место, где он стоял на коленях и на коробочку с кольцом что он положил на стол. И не могла понять, как он мог меня полюбить? Наида зашла не слышно и сев напротив меня положила руки на стол и посмотрев на меня тихо спросила

– Удивлена вниманием к тебе императора Холмов? – дернувшись посмотрела на нее и покраснев кивнула, пряча лицо в ладонях. Как же мне стыдно. Я даже сама не знаю, что к нему чувствую.

–Ты даже не представляешь, как он любит тебя. А он любит тебя Атьяна. Даже не сомневайся. Двуликие любят лишь один раз. Однажды он меня нашел как тебя бывший маг. Разбитую горем и не желающую жить на этом свете. – она опустила взгляд, а я, наоборот, поддавшись всем телом вперед коснулась аккуратно ее руки и одернула ее тут же. Вдруг она тоже не любит, когда ее касаются после пережитого. Но она, улыбнувшись сама взяла мою ладонь и чуть сжав ее начала свой рассказ

–Я тебе уже говорила, как я была счастлива, когда мы поженились с князем оборотней. – Пришлось кивнуть. Хотя слово счастье и Князь, на мой взгляд вещи несовместимые. Она, как- то внутренне уйдя в себя продолжила

–Прошло чуть больше месяца, князь мной наигрался и потом просто отдал меня на правах мужа своей стае, своим приближенным. Я была очень хорошим лекарем. Меня не посмели они тронуть. Но один из них …посмел. А потом приходил много раз чтобы снова и снова издеваться над моим телом. Закон стаи гласит, если ты надоела своему мужу, то тебя могут либо изгнать из стаи, либо другой заявит на тебя права. Заступится за меня родители не смогли. Им не дали выбора, как и мне. И меня год держали взаперти лишь позволяя мне мыться и кушать. Одежды не давали. А потом стал приходить не только мой насильник, но и другие. Они все осмелели. Видимо там в своем мозгу они уже считали меня будущей покойной от их забав. Я волчица, после их битья на мне все заживало. Слуги подолгу выхаживали меня. Чтобы потом снова пришел кто- то из желающих моего тела. Думаешь почему ко мне так относились? Ведь вроде бы я была избранной князя. – лишь пожала плечами

–Потому что мое чрево было и есть пустое. Однажды я наложила на себя руки. Мое тело даже не стали хоронить. Просто выкинули на то кладбище куда и тебя. Но видно не был мой путь окончен в этой жизни. Очнувшись, долго восстанавливалась. Когда смогла обернуться помчалась к Холмам. Там на границе меня и остановила охрана Аточе. Он распорядился отправить меня к лекарям и те долго выхаживали меня пока я наконец то приняла тело человека. Потом я долго пыталась принять жизнь и свою судьбу в ней. Я долго не могла понять, что я не грязная и никто не знает о том, что со мной произошло. Князь считал меня погибшей. А может и не знал даже, что я мертвая. Я пыталась себя вновь и вновь убить после пережитого. Но именно он заставил меня жить. И я благодарна ему. Много всего после этого прошло. И мне очень понятно, что с тобой произошло. Но у нас это в правилах. Понимаешь? Насилие пустой самки не возбраняется стаей, не возбранялось раньше. Это сейчас Аточе запретил любое насилие. А раньше мы все это воспринимали как должное и спокойно шли на это. Не препятствуя этому, поэтому я и сказала, что меня никто не насиловал как это было в полном смысле твоего понимания. Твой уклад с того мира он другой, и я страдаю сейчас вместе с тобой. А у нас в стае не должно быть слабых. Я ни коим образом не оправдываю стаю, с тобой князь так поступил, потому что ты не понесешь от волка. Тут либо смерть от него, либо временной любовницей. Это как проклятие. Если еще и родители первыми узнают о такой новости что их дочь стала избранной волка, то ждут, либо дает потомство и тогда выдыхают все. Обычно десять вадов достаточно чтобы иметь понимание пустая самка или нет. Мне князь дал сирт. – да месяц по- нашему это еще и много дал? Все во мне бушевало от этой невозмутимости женской доли. Ненавижу оборотней. Как они могли так поступить со своим же? Ладно я. Но со своей то оборотницей еще и в правилах.

–Вижу, что ты удивлена. У всех свои правила. И пусть они даже безумны порой, но они приняты этим обществом. Я осталась жить и работать у Аточе. Холмы- моя родина. Мое сердце. Мои родители отвернулись от меня. Им была нужна моя смерть, чтобы я не позорила их перед стаей и потому мне имя дал Аточе. И если меня вызывают как великую целительницу оборотней, то прихожу с разрешения моего императора. – она улыбнулась уголками губ и со вздохом посмотрев на меня тихо спросила вновь

–Просто кивни если хоть что- то испытываешь к Аточе. – посмотрев на нее, неверяще усмехнулась и пошла к кровати. Не хватало мне открываться ей в своих чувствах к этому императору.

–Атьяна, я очень тебя прошу, не делай ему больно. Он никогда тебя не тронет пока ты не разрешишь ему этого. Никогда. – пришлось нехотя остановиться и так стоя к ней спиной замереть. А почему она о нем только думает? Внезапная догадка озарила так что я, медленно повернувшись к ней прочитала, итак, все на ее лице. Она любила его. Она, поняв, что я обо всем догадалась лишь кивнула. Пришлось сесть снова обратно и тронуть ее руку. Что ж ей так не везет?! Взяв листок с трудом, написала на их языке

– «Борись за свою любовь, истинность не приговор.» – она лишь усмехнулась и погрозила мне пальчиком как малышке.

–Ты даже не думай. Я с ним уже более ста мир. Свою истинную он почувствовал четыре пять сиртов назад. И поверь, он начал преображаться. Стал искать пока среди своего народа. А я так мечтала быть его истинной. «Но уже давно смирилась поверь», —она смахнула слезу и улыбнувшись сквозь слезы прошептала

–Я так хочу, чтобы у него все было хорошо. Он тот, кто сделал эту страну процветающей. Стать ее жителем очень трудно поверь. Избранные лишь и могут претендовать на это с большими поборами. Но оно того стоит. Здесь нет мошенников, воровства, убийства. Здесь только все на благо процветания. Народ скандирует его имя на улицах. Если в Энитьеме остались даже рабы, то тут их не то, чтобы нет. Тут есть те, кто нанимается в дома по уборке и прислуживанию. Не более, их сословие не важно. Выписывают слуг из других менее развитых стран и несут за них ответственность на таком уровне что за этими слугами ведется полное наблюдение специальной службы. У Аточе все продумано. Нет коррупции и тем самым люди платят только за то, чтобы был мир и порядок. Есть свои минусы. Они везде есть. У нас плохо очень со сбором урожаев, школой. Но он и тут договорился. Студенты едут к нам на заработки по уборке урожая. Договоренность между странами о принятие в школы наших детей. Что кстати им только на пользу. Их программа продумана полностью и так же на полном обеспечении Холмов. Пансионаты для обучающихся с Холмов все закрытые. Чтобы исключить любую агрессию. Минусы что к нам сюда рвутся со всех стран. Уловки применяются разные. Это брак, разные моменты от студентов при желании остаться здесь. Службы охраны порядка быстро разбираются во всем. Но иногда все же что- то всплывает и тогда шум, сплетни о нашем благосостоянии вновь раздувают, делая нашу страну в глазах других стран просто золотой. Тем самым навлекая новые беды. За сто лет сделано не мало. Я была так же помощником Аточе, когда все это начиналось и скажу, что не все еще доведено до лучшего. Много надо пересмотреть в уже этих условиях. Аточе работает на износ. Помогает то, что он двуликий. И его вторая часть спит отдыхает, когда Нито вступает. – я тут же вывела на бумаге вопрос. Она улыбнулась

–Нито это его вторая сущность. Кстати, он тебя и почуял. – когда она впервые за долгое время ушла, оставив меня на едине с моими мыслями, неожиданно стало легче. Дня еще через три мне принесли мольберт. Вид у него был очень красивый. Но я обрадовалась другому и не веряще шагнула к большой коробке. Там внутри лежали полотна, которые мне надо будет грунтовать. Я рисовала постоянно, вспоминала какие- то образы. Техники рисования, пробуя и вспоминая техники с моего мира. Но там я ленивилась и просто запоминала какие- то особенные техники рисования. Через еще несколько дней я обзавелась красками. Присутствие Наиды уже и не требовалось. Я не замечала никого и ничего вокруг. Иногда одна из служанок упрямо стояла с подносом в руках, зная, что я тут же извинившись взглядом отойду к столу, где она и поставит этот поднос и потом под ее грозным взглядом начну есть. Мои рисунки неожиданно приобрели успех. Я лишь усмехнулась. Ризмундские Холмы очень известный поставщик и не только. Он продает и раскручивает все что умеют жители и приносит тем самым в казну очень хороший сбор по налогу за пошлины продажи и покупки. Я успевала только выносить в коридор уже готовые картины. Как- то мне дали заказ, нарисовали на небольшом клочке бумаги озеро с каким- то непонятным столбом и каракули там вообще были не читаемы. Пришлось развести руками и в этот вечер ко мне настойчиво постучались. Я замерла так и стоя в одних шортах что я сделала из пижамы и коротенькой до пупка бывшей футболки. Это была отдельная история с управляющей дворцом. Я рисовала ей что хотела бы носить как художник. Мне нужна была очень открытая одежда, чтобы она не сковывала моих движений, когда я рисую. Но она упрямо отказывалась. Я просила ее, сложив молитвенно руки и жалобно глядя в ее глаза. Она смеялась, но отказывала. Тогда я, осмелев стала сама «поправлять» ту одежду что мне выдавали. И потом она сдалась. Не сразу. Рисовала я уже около месяца и потому всего третий день ходила в том, что мне было удобно. В первый момент, когда постучали, я прикрыла картину. А потом лишь когда дверь открылась я вспомнила о том, что на мне одето. Странно что сюда входит незнакомый мужчина. Я испуганно отошла за картину и покачала головой тут же показывая, что говорить не могу. Мужчина нерешительно остановился и замер у двери.

–Я не причиню тебе вреда. Прошу, не бойся меня. Я Нито. – он жадно смотрел на меня ни на секунду не отводя взгляда. Пришлось, опустив взгляд позволить ему это сделать. И тут я увидела вокруг него будто заблестело ореолом в ладонь шириной едва заметная будто лента. Она искрила местами, потом исчезала. С интересом разглядывая ее я даже шаг вперед сделала. Мужчина, опустив руки замер и с заметным напряжением спросил

–Ты не будешь бояться? – качнула головой и сделав еще шаг показала ему на стул. Он послушно сел и тяжело выдохнув посмотрел на мой стол. Заметив листок с тем самым заказом, он улыбнулся.

– Это я рисовал Атьяна. Я хотел попросить тебя нарисовать для меня это красивое место. – я лишь беспомощно развела руками и повернув картину себе деловито стала работать дальше. Рисовала я свой мир. Мне казалось это почему- то важным. Рисовала все что помню с него, животных, лес, дачу на которую мы с друзьями постоянно приезжали. Мою подругу, ее парня. Мужчина взглядом спросил, можно ли ему посмотреть, нехотя кивнула и когда он встал за моим плечом, напряглась. Стало трудно даже дышать. Его аура будто окутывала меня. Волоски на руках вздыбились и отчего то низ живота стало скручивать. Я отошла, давая ему рассмотреть картину и когда он отошел вновь подошла к картине. Мужчина вновь сел за стол и спросил

–Ты всем довольна? – кивнула, продолжая наносить первый слой на угол картины.

– Может погуляем вокруг сада? – машинально пожав плечами мельком глянула на него. Он тут же предложил.

–Ты сейчас переоденься. На улице свежо. Ладно? – кивнула и с неохотой проводила его взглядом. Но он прав. Мне надо проветриваться. Служанка не раз мне предлагала выйти на улицу. Но я почему- то боялась, что одной мне станет там плохо. А с двуликим почему- то я не боялась ничего. Раз уж его сам князь боялся, то уж точно он меня от любого защитит. Одев темное скромное платье чуть не в пол, накинула теплый платок на плечи и неловко вышла в коридор чтобы замереть под испытывающим взглядом Нито. Он улыбнулся тепло и радостно. Стало как- то сразу легче. Спрятав руки за спину, пошла вслед за ним и когда вышли к знакомому уже саду с интересом посмотрела на те цветы что я уже видела. Прикладывать руки не стала к мясистому телу цвета. Ему сейчас нужен покой. Он, итак, вон тянет свои щупальца, ловит магию и копит ее чтобы потом распустится. И резерв у него еще не полный. Так было странно чувствовать себя новую. Да, конечно, уже без голоса, без девственности, без мечтательности. Конечно, не верю я в истинную любовь. У меня то ее нет. Я не чувствую ничего ни к Нито, ни к Аточе. Обычная реакция на другой пол, не более. Нито обернувшись с интересом посмотрел на мою заинтересованность цветком и спросил прямо, сразу в лоб

–Атьян, ты не чувствуешь к нам ничего да? – виновато отведя взгляд лишь пожала плечами. Я чувствовала, благодарность. Безмерную. За их понимание, за то, что дали мне меня. Неловко заскользила по своей шее, не понимая куда руки деть и когда он, их перехватив прижал к своей груди просто сказал

–Ты должна знать, что вот здесь за тебя за нас троих, бьется сердце. Оно одно. И мы будем ждать столько сколько ты пожелаешь. Мы не будем тебя торопить. Но гулять, завтракать и даже рисовать, ты будешь с нами. Мешать не будем твоему увлечению. Но ты нам необходима как воздух. Понимаешь? – со вздохом кивнула. Руки задрожали, когда он коснулся ладошек губами и тут же отпрянула от него. Он лишь улыбнулся, так и пошли вновь. Он впереди, огромный высокий жилистый, в тонкой рубашке почти перламутрового цвета от ярких переливов его ауры и темных брюках что сидели на нем как влитые.

–Я здесь был маленьким. Мой отец был вхож к императору Сулье. И даже не раз был отмечен к высшей награде как маг. Магия она везде в нашем мире. Ее надо увидеть, распознать. – сказал он, может быть, и мне, но я видела, что он думает о своем. Он, спохватившись видимо повторил