Альманах «Российский колокол»
Спецвыпуск «Я подарю тебе звезду»

Предисловие

Любовь – поистине самое удивительное из всех человеческих чувств. О любви мечтают и ждут ее, любви страшатся и смеются над ней, и, конечно, она становится источником вдохновения, помогая родиться на свет самым прекрасным произведениям искусства и литературы.

«Я подарю тебе звезду» – так назван сборник стихов и прозы. И действительно, ради любви совершают поразительные подвиги – и злодейства. Человек, в чьей душе нашлось место этому удивительному чувству, готов отдать всего себя – или наоборот, стремится во что бы то ни стало завладеть тем, кого любит. Жертвует – или принимает жертву.

Говоря о любви, многие из нас в первую очередь вспоминают о чувстве, которое соединяет мужчину и женщину, влечет их друг к другу, помогая преодолеть любые преграды.

Но есть и иная любовь – например, к друзьям, близким, верным, которые приходят на помощь в беде и понимают как никто другой.

С другой стороны, совсем не случайно в русском языке «любовь» рифмуется с «кровь». Это семейное чувство к братьям и сестрам, детям и родителям, по своей природе именно что «кровное», создающее и укрепляющее узы родства.

А красота природы, величие Родины, сама жизнь – как об этом думать равнодушно? И потому люди жадно любуются окружающей красотой, наслаждаются мгновениями радости, а когда приходит беда, жизнь готовы отдать, защищая то, что им дорого.

Как много ликов и форм у любви – к собственному труду и творчеству, к привязчивому и отзывчивому живому существу, к Богу, Который, может быть, для того и сотворил мир, чтобы любить его…

Все обличья любви прекрасны – кроме тех, которые она обретает, когда перестает быть чем была. Когда добрый ласковый огонь разгорается в пожар разрушительной ненависти или, хуже того, гаснет, оставляя после себя стынущий пепел.

Но когда любовь истинная, сильная и непритворная, она горит по-особому, обретая чистый небесный свет. И тот, кто это испытал, клянется со всей искренностью: «Я подарю тебе звезду». И говорит правду, потому что звезда сияет в его сердце.

Стихи и рассказы, легенды и сказки – тоже звезды любви. Их мы дарим вам, уважаемые читатели.

Современная поэзия

Фаддей Альхов

Дружба автора с потрясающим явлением российской земли – с сосновыми борами Марийского края – началась в далёкие годы середины XX века. Удивительный зелёный шум величавых деревьев привораживал, привлекал внимание, манил величественной своей красотой, и с каждым днём всё больше и больше. Первая книга его стихов «От души и для души» увидела свет 22 марта 2002 г. в издательстве Марийского полиграфкомбината. А в мае 2006 г. произошла знаменательная встреча с видным учёным А.Т. Липатовым. Начался новый период в продвижении и становлении творчества Альфреда Хобера. Целых восемь лет (по июль 2014 г.) он ощущал постоянную и взыскательную поддержку Александра Тихоновича Липатова – мудрого учёного и знатока слова русского, РУССКОЙ РОДНИКОВОЙ РЕЧИ. Чувства и переживания, которые составляют и определяют суть поэзии, с годами только крепли и становились надёжным основанием для литературного творчества.

А звёзды падают – ввысь!

К поэме о пашей славной дочери, ставшей в ряды французского Сопротивления в годы Второй мировой войны, предпослана следующая эпиграфическая цитата: «4 августа 1944 года в Берлине в тюрьме Плетцензее на гильотине была казнена некая Катрин. В тюремной карточке зафиксировано: казнённой 33 года, палач получил 60 марок премиальных, его помощники – по восемь папирос. С момента, как Катрин легла на гильотину, и до того, как упало лезвие, прошло восемнадцать секунд. О чём она думала в эти секунды?»

Обратите внимание, сколь в этом тексте обнажённо-педантичен и точен до мелочей отчёт фашистских экзекуторов, казнивших «некую Катрин». «Некая Катрин» – это наша соотечественница Вера Макарова, чья «семейная лодка» в 1920 году «разбилась об изгнаннический быт» и для которой Франция стала второй родиной. Здесь-то в пору, когда фашистские войска вошли в Париж, Вера, в замужестве княгиня Оболенская, ступила на тропу войны с фашизмом. Имя Вики Оболенской можно по праву поставить рядом с другой славной дочерью России и тоже героиней поры Сопротивления фашизму во Франции – «монахиней в миру» матерью Марией.

Да, о чём же думала легендарная Катрин в те последние восемнадцать роковых секунд своей жизни? Именно с этой трагической ноты начинается поэма «Звёзды падают – ввысь!» А заголовок-оксюморон саккумулировал саму суть апофеоза. И не случайно поэму открывают две щемящие душу главы – «Последние секунды тают» и «На Плетцензее месяц ранний», пронизанные трагизмом всевозвышающего катарсиса.

 
«Сверкало лезвие, как жало, перед паденьем притаилось…»
 

Но:

 
Как море в шторм, взлетали мысли
И, словно молнии, вскипали,<…>
У горизонта где-то висли.
Мгновения короткой жизни
Катрин в бессмертье отпускали…
 

«Сквозь потолок – на небо мысли – о чём просила у небес?» Вся череда радостей и бед, удач и несчастий – вихрем пронеслась перед нею, – но не как на экране. А словно всплески молний – ярко, бередя душу. Но «стучалась жизнь в окно – как ветер бьет крылом», и читатель окунулся в роковую жизнь молодой россиянки с её трагической судьбой… Поначалу это была идиллия – «три года счастья» совместной жизни двух ярких сердец – Николая и Веры Оболенских:

 
Княгиня в счастие одета!
Под нею – вертится планета…
 

И как грозное предупреждение: впереди «где-то там – кошмар тюрьмы…»

В Париже «благоухали щедро липы в тот год сороковой», но

 
Тем летом в город вплыли скрипы
Сапог той армии чужой<…>
Когтистой лапою вцепился
Тот с чёрной свастикой орёл.
 

Для Веры решалась судьба не только Франции, но и всего мира, судьба её родной России:

 
Пришла беда – и те, кто смелы,
Объединились пред бедой.
И захотели, и посмели —
На беспощадный встали бой…
 

И Вера Оболенская вступила в строй героев французского Сопротивления; так и сталось, что «поступки – словно гор вершины – Вики в бессмертие ведут…», но «нелепость случая слепого» привела «надёжную подполья берегиню» на гильотину… Так и ушла она «в бессмертие на звёздной высоте», а «времена сквозь годы – журавлями вести к нам приносят, имена»:

 
Угасают, гаснут звёзды,
Падая, взлетают ввысь!..
И шумят благоговейно сосны,
Как и люди, обретая жизнь!
 

Одной из таких негасимых звёзд и была Вики Оболенская, нетленную память о которой доносит нам время… Поэзия не знает творческих остановок, а мысль всегда стремит поэта в созидательный полёт. И поэма Альфреда Хобера – с искренним и исповедально-светлым повествованием о Вики Оболенской – убедительный тому пример.

Александр ЛИПАТОВ,

профессор, доктор филологических наук

Звёзды падают – ввысь!
Поэтический сказ о княгине Вере Оболенской к 100-летию со дня рождения

4 августа 1944 года в Берлине в тюрьме Плетцензее на гильотине была казнена некая Катрин. В тюремной карточке зафиксировано: казнённой 33 года, палач получил 60 марок премиальных, его помощники – по восемь папирос. С момента, как Катрин легла на гильотину, и до того как упало лезвие, прошло восемнадцать секунд. О чём она думала в эти секунды?

I. Последние секунды тают…

 
Сверкало лезвие, как жало,
Перед паденьем – притаилось,
Да палачи вкруг суетились.
Катрин недвижима лежала —
Железо накрепко держало,
Да мысли множились, роились.
Текут секунды, отлетают —
От мук несут освобожденье.
Слепа Фемида в заточенье,
В одном лишь польза – не пытают.
Противно время подступает,
И продолжается глумленье…
Как море в шторм, взлетали мысли
И, словно молнии, вскипали,
В небесной шири пропадали,
У горизонта где-то висли…
Мгновения короткой жизни
Катрин в бессмертье отпускали.
 

II. Над Плетцензее месяц ранний…

 
Над Плетцензее месяц ранний,
Роняя звёзды, ночь плывёт.
Катрин исполнилось желанье —
Взглянуть на звёздный хоровод,
Окинуть взором свод небесный.
В тиши молитву совершить.
Лишь после – казнь, миг неизбежный —
 
 
Катрин его не отвратить,
Не
от —
вра —
тить…
В тюремном дворике прогулка —
Она недолгою была.
Стучат сабо подошвы гулко,
Команда: «В камеру – пошла!»
 

III. Подслеповатой лампы свет…

 
Подслеповатой лампы свет,
Зловещий потолок.
И гильотинный жмёт корсет,
Жжёт – левый-правый – бок.
Представить разве что могу
Катрин в предсмертный час:
Не покорённая врагу,
Не отводила глаз
От трёх фигур, немых по сути,
От в чёрных масках палачей.
Их полушёпот, осы будто,
Едва касается ушей.
Сквозь потолок – на небо мысли —
О чём просила у небес?..
 

IV. Страницы проносились жизни…

 
Страницы проносились жизни:
Вот подмосковный в детстве лес…
Катрин москвичка по рожденью,
В честь мамы Верой названа.
Росла – в любви…
Вдруг – потрясенье,
Пришла Гражданская война:
Разлом-раскол на красных-белых,
Молох войны нещаден был;
Страна над бездною висела:
Народ друг друга бил-крушил.
Семья бежала за границу,
Девчушке Вере – девять лет…
 
 
И в сердце грусть птенцом гнездится,
На годы поселилась тлеть.
 

V. Пристанищем Париж стал новым…

 
Пристанищем Париж стал новым:
Приют дала мадам Дарзан.
Там – под французской сенью крова —
Страдал изгнанник-эмигрант…
 
 
Вики училась, познавала
Земель заморских языки
И две культуры постигала —
К вершинам верные шаги.
О, эти годы золотые,
О, эти школьные года:
Соблазны, игры озорные
И танцы в клубах – до утра!
Вики – чарльстонная фигура.
И стрижка стильная – каре,
В Париже – модная натура:
Пусть ресторан иль кабаре.
Вики в семнадцать зажигала,
Легко порхала мотыльком
И беззаботно распевала
Романс любимейший о том:
«Не всё ли мне равно,
Что сбудется потом…»
 
 
Стучалась жизнь в окно —
Как ветер бьёт крылом.
 

VI. Единственный – мой!

 
Природный ум, стать светской львицы —
В Дом моды путь, путь в дом престижный.
Контора Жака Артюиса —
Трамплин Вики для новой жизни:
Балы, визиты и концерты —
 Вики живёт и ими дышит,
И верит, верит – в час заветный
Завоевания Парижа…
 
 
О ком Вики мечтала,
Никто не знал ответа.
Но, веря, ожидала,
Всё всматривалась – где ты?..
И вдруг – взрывной и импозантный
Ника!
Ника – князь Оболенский!
Порыв Вики, порыв внезапный —
Ошеломляющий и дерзкий!
 

VII. Венчание!.

 
…Неодобрение гудело —
Молва и сплетни окружали,
Все языки как лён чесали —
Вики их слушать не хотела.
Тусовка – им какое дело?
В любви – они что понимали?..
И в упоенье ликовала,
И чувство заполняло грудь,
Самозабвенно напевала —
Неважно что, не в этом суть:
«Твои глаза зелёные,
Твои слова обманные,
И эти песни звонкие
Свели меня с ума…»
Одно здесь было достоверно,
Одно – что он сводил с ума,
Очарованье – так безмерно.
Что в омут – бросилась сама…