Проворонила ворона
Свое счастье у газона:
На асфальт, что возле травки
(Там, где сточная канавка),
Были брошены огрызки
Хлеба, сыра и сосиски.
Призадумалась тут птица.
«Это гамбур-р-гер-р иль пицца?
Или чизбур-ргер-р с пр-рипр-равой? —
Говорит она картаво
Современные слова. —
Во – пр-рикольная жр-ратва!»
Молчаливый старый пес
Подбежал – и все унес.
Проворонила ворона
Свое счастье у газона,
Так, не вспомнив даже слова
Из наследия Крылова.
01 сентября 2004 г.
Заболтались две несушки:
– Ты скажи-ка мне, подружка, —
Говорит одна другой, —
Что зовется курагой?
– Вот, приехали… Здорово!
Ты не знаешь сути слова?!
«Кур-рага» – рога у кур,
Позабывших про «лямур».
Это куриц убежденье.
У меня ж свое сужденье:
«Кура-Га» (тебе клянусь!) —
Квочка, что кричит как гусь!
Слыша все, сказал индюк:
– Ваша речь – словесный трюк.
Курага – сушеный фрукт
И полезнейший продукт.
Это факт! Не так ли, куры?
– Он считает, что мы – дурры! —
И кудахчат куры гневно:
– Ишь, один знаток в деревне!
Вкратце нам скажи, индюк:
«Курага» суть что? —
– Урюк!
15 марта 2006 г.
Поэта друг, философ и ученый,
Способный тайны мира открывать
(Он – практик и талантом облеченный),
Не уставал мир малый наблюдать
Посредством микроскопа… На досуге
Он, каплю взяв из лужи, разглядел
Ее под микроскопом, и в испуге
От вывода Ученый онемел,
Едва произнеся: «Что вижу?! Боже!!!
Там копошатся тысячи частиц
И все – грызутся… До чего похожи
Они на всех людей, хотя – без лиц»…
Опять взглянул сквозь линзы микроскопа,
Преодолев волненье, смутный страх:
«Вот, капля эта – грязной лужи проба,
А в ней вся жизнь как в крупных городах:
И щиплются, и рвут друг друга в клочья,
Стараясь ближних укусить сильней…
Сомнений нет, – сказал Ученый, – точно:
Они напоминают дикарей…»
И размышлял, «открытье» сделав это:
«Но вывод мой никем не подтвержден?!
Я каплю лужи покажу Поэту.
Что разглядит под микроскопом он?
И, полюбовно с Музой обрученный,
Не заслоняя Макромир собой,
Пусть выскажет он взгляд свой утонченный:
На что похож мир капли водяной.
Друг откровенен – это редкость ныне
Среди поэтов, коих пруд пруди…»
Дверь отворилась. «Легок на помине!
Я ждал тебя, Поэт! Ну, проходи!»
Поэт – оракул, он в сужденьях точен,
Но мир подверг стихи его хуле,
И он сказал печально: «Мир – порочен,
Я не согласен жить как все во Зле…
О, современность – жупел всеглумленья!
Здоровый Дух, как ворог, посрамлен…
Кому не лень, строчат стихотворенья,
Искусству слова нанося урон:
Слова без смысла расставляя в строчках,
Пренебрегая рифмой – не собой,
Диктаторы поэзии порочной
Как будто ставят всех вниз головой…
И не найти жреца стихосложенья,
Чтоб плакал и смеялся с ним народ…
Сейчас иная форма убежденья,
Где здравый смысл стиха уже не в счет…»
«О, полно, друг! – Ученый, утешая,
На микроскоп рукою показал. —
Ты погляди сюда… Здесь жизнь такая!
Вот что бы ты про это рассказал?»
И, к микроскопу наклонясь поближе,
Как будто в микромир открыв окно,
Поэт глядел и выкрикнул: «Смотри же,
Мой друг, здесь – хроникальное кино!
Они!.. О да! – Поэта слышен возглас, —
Похожи как две капли на людей…
Я вижу город и существ безмозглых,
Чья жизнь – грызня, а лозунг: «Кто сильней».
К Поэту прикоснулось вдохновенье,
И он услышал звуки точных фраз —
Рождалось в голове стихотворенье,
И зазвучал Поэта вещий глас:
«Большие города как братья схожи:
Живой поток с машинами сравним…
В водовороте жизни от прохожих
Бездушия исходит клич «распни!»
Идут по жизни, с ближними ругаясь,
Грызут друг друга, поедом едят…
Ни перед кем в содеянном не каясь,
Как дикари сто тысяч лет назад,
Идею подтверждая дарвинизма,
Что люди в прошлом – стадо обезьян…
От мезозоя до демократизма
Разумность, человечность – лишь обман?
Что Человек? Вершина эволюций?
Но узнаваем в нем мартышкин труд,
Ведь ярость войн, жестокость революций
К добру и процветанью не ведут…
Шагают в ногу Sapiensы с веком,
Меняя старой жизни антураж,
Но лишь их души австралопитеков
Не изменились: злоба, как и блажь,
Остались в этих отпрысках пещерных,
Сумевших навести в личинах лоск.
Закон природы?! И закономерно:
У каждого из них – мартышкин мозг,
Дающий им возможность к подражанью
В среде реклам и веяния мод…
Природный зов сильней образованья?!
Они – другие… Только не народ…
Используя в общенье жесты, сленги,
Инстинкты выставляют на обзор.
Ум обесценен, их кумиры – деньги!
Все это – не естественный отбор!
Большие города как братья схожи:
Все – каменные джунгли дикарей,
Где нет Души, где обезьяньи рожи,
Где Дарвин был последним из людей…»
Итог подвел Ученый, стих прослушав,
Поэта взгляд с заоблачных высот:
«В землянах, как и в капельке из лужи,
Кристальной чистоты недостает».
10 апреля 2008 г.
Родился в Грузии. Получил высшее педагогическое образование, работал в СМИ. Член Союза журналистов г. Хотьково Московской области.
Награжден дипломом III Литературной премии «РУССКОЕ СЛОВО», публикуется в литературных журналах и альманахах, в том числе в «Российском колоколе».
Таши – туши таши,
Мадам Попугай.
Таши – туши таши,
Гостя принимай.
Таши – туши таши,
Мадам Попугай.
Таши – туши таши,
Чачей угощай.
Таши – туши таши,
Мадам Попугай.
Таши – туши таши,
Мужем называй.
К 130-летию со дня рождения поэта
Никого не будет в доме,
Только красная герань.
Да трещит себе на кухне
Мой несносный попугай.
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, войдешь.
Скажешь: «Брысь к себе немедля,
Попугай тебя там ждет».
Открываю я спросонок
Широко свои глаза.
На тебя гляжу с тревогой
Сквозь кривые зеркала.
И трещит себе на кухне
Неумолчный попугай.
Так звенит на остановке
Красный шумный лишь трамвай.
Призрак бродит в доме мрачном,
Он в хозяюшку влюблен.
Исчезает вдруг прозрачный,
Будто пылью поглощен.
Никого не будет в доме,
Увлекли меня мечты.
Как найти мне в людном месте
Сердцу милые черты?
Будем мы спокойны в жизни,
Дольше века длится день.
С попугаем будем живы,
Так смеяться нам не лень.
Снова мы спокойны в жизни,
Под окном растет орех.
И под солнцем будем живы,
Быть счастливым нам не грех.
Ивану Меркурьеву,
юному поэту из Сергиева Посада
Яблочки неспелые
На веточке висят
И свободу, смелые,
Народу дать хотят.
Яблочки пунцовые
Глазницами блестят
И хотят, свинцовые,
Свободу отобрать.
Яблочки налитые
Похожи на зверей,
Но клыки звериные
Нам кажутся добрей.
Родился в г. Свободном Амурской области. В 1954 г. переехал в г. Краснодар, где окончил школу и техникум. Был направлен на работу в Ставрополь-на-Волге (ныне г. Тольятти). Проработал там до 1985 года. Затем до ухода на пенсию работал на Севере – в Ямало-Ненецком национальном округе. Всегда был любознательным. Много путешествовал по стране, побывал почти во всех республиках СССР, кроме республик Средней Азии. Довелось побывать и за границей: в Польше, Германии, Австрии, Индии, Шри-Ланке, США. Везде интересовался историей и любовался природой. Тогда и начал писать небольшие стихотворения, которые, к сожалению, не сохранил. В 1975 г. на вечере, посвященном Дню Победы, прочитал свое стихотворение. Был удивлен, что оно всем понравилось. С этого времени начал писать стихи для друзей, по их просьбе, да и для себя.
Пишу о красоте природы, о любви, для детей, о моем отношении ко всему происходящему в мире. Работа на стихи не вдохновляла, поэтому о ней не пишу – не вспоминаю. Несколько моих стихотворений были напечатаны в газете «Трудовая Самара».
Как-то друзья на рыбалку собрались.
Всем для рыбалки они запасались:
Удочки, блесны, лески, крючки,
Прикорм для рыбешек и червячки.
Ребята как надо собраны были,
Взять с собой выпивку не позабыли.
Какой же рыбак про водку забудет?
Поймано разве без водки что будет?
Жены друзьям во всем помогали,
Им на рыбалку продуктов собрали.
Они для ухи рис купили, картошку,
Лук, перец и соль, лаврушки немножко:
«С вами рыбачить мы не пойдем.
Вот вам продукты, а мы отдохнем!»
«Надо опарышей взять нам с собой —
Будет улов тогда очень большой», —
Коля сказал. И друзья согласились.
Петя и Коля в разведку пустились,
Свинарник заброшенный где-то нашли,
Назад не с пустыми руками пришли.
Коля и Петя довольные были
Тем, что опарышей много добыли.
Приехали к речке. Труды разделили:
После того как все вещи сложили,
Колю и Васю в лесочек послали,
Чтоб сушняка для костра там набрали.
Петя был должен палатку собрать,
Ваня – припасы все разобрать,
Серж для ухи должен рыбки словить
И на костре ее с Ваней сварить.
Ваня припасы пока разбирал,
Бутылочку водки тихонько достал.
Несколько раз он к ней приложился.
Можно сказать, что слегка он напился!
К этому времени солнышко село,
И незаметно вокруг потемнело.
Сумел все же Ваня костер разложить,
Стал вместе с Сержем уху он варить.
Пока за костром Сережа следил,
Ваня весь рис в уху положил,
Картошки немного туда он добавил,
Перцем, лаврушкой уху он заправил.
Все положил, ничего не забыл.
Так что уху Ваня добру сварил!
Рыбалку начать захотели с утра,
А нынче решили все сесть у костра:
Приезд на рыбалку надо ж обмыть.
А раз порешили – так тому быть!
И хорошо приезд свой обмыли.
Ну а поскольку голодными были,
Все, что готовил Иван, подобрали.
Ивану «спасибо» за ужин сказали.
Все разбрелись по палаткам – поспать,
Чтоб завтра пораньше рыбалку начать.
Ночь пролетела. Утро настало.
Встали ребята – чуть-чуть рассветало.
Рыбалку готовы ребята начать.
Начали снасти они разбирать.
Удочки, блесны, лески, крючки,
В банке с землею лежат червячки.
Где же опарыши? Нет их нигде.
Всё перерыли. Искали везде.
Ну а когда банку с рисом нашли,
За объяснением к Ване пришли.
Голову Ваня низко склонил:
«Дежурным по кухне я вечером был,
И, видно, друзья, меня черт вдруг попутал —
Рис и опарышей я перепутал».
Что было с друзьями – думайте сами.
Я же, друзья, расстанусь здесь с вами!!!
1981
О проекте
О подписке